Идти было не так уж далекополчаса неспешным шагом. Когда за рядами лавочек и киосков показался знакомый шпиль с четырёхлучевой звездой, в город втекали синие морозные сумерки. Кареты и возки, проносившиеся мимо, уже качали жёлтыми фонарями, утомившиеся за день от криков и драк воробьи устраивались спать под карнизами, дымки над крышами поднимались вверх ровными столбамик ночному морозу. Ступеньки церковного крыльца были старательно очищены ото льда, и Орсо, отряхнув сапоги от налипшего снега, легко взбежал к тяжёлой резной двери. Она отворилась бесшумнонавстречу дохнуло пахнущее воском и яблоками тепло.
Служба ещё не начиналась, людей было совсем мало. Сухопарый старик с военной выправкой, закутанная в платок женщина с двумя маленькими детьми, держащимися за мамину юбку, молодой человек и девушка в кружевной накидке, намертво сцепившие руки Вошедший не привлёк ничьего внимания. Старенькая служка в углу склонилась над лотком со звёздами. Что-то поправляла, протирала блестящие золотые лучики, расправляла запутавшиеся цепочки. Орсо положил в кружку двадцать паулов, служка левой рукой подала ему звезду, а правой, сложив большой и средний пальцы, коснулась его руки:
Умер-то кто? её голос звучал как шорох, не нарушая тёплой тишины, в которой каждый может остаться один, если ему так нужно.
Отец, так же тихо ответил Орсо.
Лёгкой дороги, вздохнула старушка.
Орсо взял звезду, цепочка стекла между пальцев, он бездумно пропустил её сквозь пальцы другой руки. Слева от главного древа, точно как ему помнилось, стояло деревце поменьше, не завешанное сплошь звёздами. Юноша подошёл поближе, осторожно ступая по начищенному до блеска полу, поглядел вверх, на Творца. Здешний Творец был какой-то очень земноймужчина средних лет с яркими фиолетовыми глазами, с буйной шевелюрой, обрамлявшей серьёзное выразительное лицо с суровой челюстью. Творец глядел прямо на людей, но встречаться с ним взглядом было не страшноскорее, тревожно: как-то ты смотришься оттуда, из-за плоти земного мира? Что ты собой представляешь? Что совершил и чего ещё не сделал?
Наследник Травенари погрел в ладонях звезду, вспоминая отца: представил, как он сидит за любимым письменным столом, как держит в руках книгу, словно диковинное хрупкое растение, как неторопливо едет верхом на Порохе по аллее пустынного весеннего парка, как со шпагой в руках отбивает ещё неумелые атаки маленького сына и улыбается каждому «пропущенному» удару Цепочка скользнула на свободную ветку бронзового древа, хранящая тепло руки звезда закачалась, ловя и отражая блики лампад, заиграла ласковым золотым светом. Душиэто звёзды, которым Творец сделал подарок: они могут воплощаться на земле, проживать жизнь, полную горестей и радостей, борьбы и покоя, а когда подходит её конец, возвращаться назад, в звёздные сферы, в вечный дом Творца неба и земли.
Кружилась над головой красная стеклянная лампадка, блестели звёзды на древе, сквозь цветные огни глядел на Орсо Творец, а чуть ниже ловили людские взгляды три его супруги. СлеваУкрашение мира: тонкое белое лицо с огромными карими глазами, брови разлетаются к вискам смелыми птицами, чёрные волосы гладкой волной стекают на плечи, во взглядеожидание счастья. В серединеНадежда мира: белые кудри, как лучи света, окружают круглое нежное лицо с синими глазами, бледно-розовые губы чуть разомкнуты в полуулыбке. СправаСлава мира: пожар ярко-рыжих локонов, зелёный взгляд несёт весёлую ярость и обещание победы, жемчужные зубы приоткрыты в усмешке, не обещающей врагам мироздания ничего хорошего Орсо никогда не мог решить, которая из трёх нравится ему больше. Видно, священники правы: у каждого в жизни бывают минуты, когда нужны то одна, то другая, то третья, а кто не знает ни одной, тот прожил свою жизнь зря. Юноша ещё раз посмотрел на древо: вот она, звезда отца, ещё чуть заметно качается, погладил её пальцами напоследок и решительно зашагал к выходу.
Часть 3, где опять начинается жизнь
Обещания, данные людям, можно взять назад или отсрочить, но если что-то пообещал конювыполняй, как хочешь. Мороз, не морозизволь выгулять Пороха, да не три круга сделать по двору, а проехаться как следует! Ещё по сумеркам, когда в городе только открывались хлебные лавки, Орсо выезжал на жеребце в Марболубольшой запущенный парк, растянутый вдоль реки. Дорожки, конечно, расчищали от снега, но только те, что ближе всего ко входу; дальше начинался почти дикий лес, где с дрожащих кустов ещё облетали последние листья, тучи снегирей терзали дикие яблоньки, по грудам палой листвы шмыгали зайцы, чёрные белки стрекотали высоко над головой, в кронах угрюмых кедров. Пороху нравилось скакать по припорошенной снегом листве, прыгать через поваленные деревья. Иногда Орсо спешивался и давать ему поиграть; Порох принимался брыкаться, как жеребёнок, прыгать вбок по-заячьи, валяться на свежем снегу и бить ногами в воздухе, взмётывая тучи снежной пыли Потом всадник приводил коня в порядок, вытряхивая из длинной гривы сухие листья и веточки, и оба чинно возвращались на дорожки парка, а оттудапо просыпающимся улицам домой. К этому времени как раз светало.
Выезжая на главную аллею, Орсо пустил было коня крупной рысьюи тут же осадил: прямо ему под ноги с боковой тропки выскочил пешеход. Закутавшись в шарф и натянув на уши берет, он торопливо шагал к воротам и, должно быть, вообще не увидел коня и всадника. Человек едва не столкнулся к широкой грудью коня, обернулся, и Орсо узнал школьного приятеля.
Квалотти! Ты?
Матео Квалотти сдвинул берет на затылок, чтобы не мешал смотреть вверх:
А я-то думаю, что за гордый кавалер! Он рассмеялся. Творе-ец! Это твой конь?!
Мой, Орсо спрыгнул на землю, погладил Пороха по шее. Почти всё, что у меня осталось.
Да, прости, Матео виновато опустил глаза, я как всегда, по свежей ране Сочувствую, мы прочли в газетах.
Да, спасибо. Я не заглядывал в газетытам, наверно, расписали целую драму?
Не без того, приятели пошли к воротам бок о бок, Орсо вёл Пороха, втихомолку гордясь красавцем.
Слушай, а правда, что Анлихтвоя как это
Не онамоя, а яеё, усмехнулся Орсо. Правда. Сам ни беса не понял, как так вышло, ну да отцу виднее
Так ты теперь во дворце живёшь? Глаза у Матео стали совершенно круглыми.
Нет, с чего бы? У госпожи Анлих дом в городе. Кому я там, во дворце, нужен! Внезапно Орсо стало стыдно: столько времени не виделись, а разговор только о его собственной персоне! А ты куда в такую рань?
На занятия, вздохнул Матео. Готовлюсь в Школу правоведения. Весной испытания
А что так нерадостно? Не нравится?
Не очень, приятель снова привычно опустил глаза. На жизнь он жаловаться не привык и всё время ощущал себя в чём-нибудь да виноватым. Орсо пытался сначала объяснять ему, что это неправильно, потом понял: с другой стороны на Матео давит семейство, и перваяматушка, домашняя тиранша высшего сорта. Спорить с ней ни у сына, ни у дочерей не получалось
Матушка горячо настаивает? предположил Травенари.
Как ты догадался? Снова округлил глаза соученик.
Орсо не выдержал серьёзную минурассмеялся:
Прости прости, я балбес конечно, с этим не шутят
Какие тут шутки, вздохнул Матео. Матушка считает карьеру правоведа в общем, считает. А меня там засмеют! Дворянский сыноккрючкотвор! Это ж додуматься надо он снова растерянно примолк: критиковать матушку даже в её отсутствие казалось ему немалым преступлением.
Да не бери в голову, Орсо подавил смех, и вовремя. Если уж не удастся отвертеться от этой Школы, учись спокойно, получай высшие баллы, а потом подайся в профессора. Чем плохо? И для дворянского сына самое место на кафедре. Знаешь, сколько в университете дворян преподаёт?
Думаешь, получится? грустно взглянул на него Матео.
У тебя-то? Да ты ж был умнее нас всех в группе! Кто господина Нетак поправлял, помнишь?
Приятели снова рассмеялись, уже вместе. Господином Нетак в школе прозвали учителя математики, обожавшего этой хлёсткой фразой сбивать с толку самых дерзких учеников. Он был твёрд во мнении, что на отлично математику знает Творец, хорошоон сам, а прочим не подняться выше балла «посредственно». Однажды он решил окончательно укрепить выпускную группу в сознании её ничтожества в математических вопросах и задал заковыристую задачу, которой не было ни в учебнике, ни во вспомогательных книгах, которыми по совету старших пользовались ученики, чтобы уследить за требовательной мыслью господина Нетак. Никто из группы не справилсяза вычетом Матео Квалотти. Под изумлённым взором учителя Матео расписал решение в двух вариантах, для чего ему не хватило доски и пришлось внести из соседней классной комнаты ещё одну. Господин Нетак, согнувшись вперёд и вытягивая длинную жилистую шею, словно гриф, долго расхаживал вдоль досок, изучая каждый знак, потом торжествующе ткнул пальцем в последнюю строчку:
Не так!! Вот, он для верности постучал пальцем по доске, посыпался мел, вот, извольте видеть, ваша ошибка! Ошибка, сударь! Ваше решение ничего не стоит!
Матео виновато склонил голову ик ужасу всей группысмиренно произнёс:
Это решение не моё, господин учитель. Это задача из «Искусства алгебры» Цетти. Я нашёл её уже после того, как решил сам, и выписал для сравнения. Моё решение, конечно, длиннее, но итог сходится.
Чта-а?! Возопил господин Нетак, покраснев от ярости, и стал похож не на грифа, а на петуха, завидевшего соперника. Вы смеете спорить?!
Позвольте, господин учитель, Матео метнулся к своему столу, схватил тоненькую книжечку, прятавшуюся среди тетрадей, и раскрыл на закладке. Вот, взгляните: вот это решение. И вот здесь, на следующей странице.
Дайте. Господин Нетак вырвал у него книгу, впился глазами в указанную страницу и замер, шевеля губами. Группа, замерев от восторга, следила за поистине алхимическими трансформациями учителя: из красного он понемногу делался бледным, потом жёлтым и наконец нежно позеленел.
Сядьте, хрипло велел он Матео и решительно взмахнул губкой, стирая с доски свидетельства своего позора. Больше до самого окончания курса он Матео не вызывал и перестал испытывать неокрепшие ученические умы излишне сложными заданиями. Впрочем, на итоговые баллы господин Нетак повлиять не могих выставляли после выпускных испытаний, которые каждый проходил в меру собственной старательности. Матео был первым по математике и естествознанию, вторым (после Орсо) по географии и изящным искусствам и лишь девятымпо истории и словесности. И с такими баллами заставить человека поступать в Школу правоведения!.. Впрочем, понять мотивы матушки Квалотти Орсо решительно отказывался: не будучи курицей, нечего и пытаться постичь куриные решения.
Приятели подошли к воротам парка: отсюда Орсо надо было поворачивать налево, к дому Ады, а Матеонаправо, на мост и дальше, к Оффициаледеловому сердцу столицы. Там, в тёмных скучных учебных кабинетах Школы правоведения Матео торчит день за днём, готовясь к постылым испытаниям. А у него, Орсо, есть всё для достижения целивремя, деньги, возможности, свобода выбора и чем он занят? Скачками на коне и болтовнёй у камина?
Орсо покраснел и отчаянно понадеялся, что приятель спишет это на разыгравшийся мороз.
Знаешь я полная свинья, что за полгода ни разу не увиделся с тобой! Полный свинтус, признался наследник Травенари. Ты видишь кого-нибудь из наших?
Иногда вижу Альберто Канния, Уско, Лоренцо но редко
А давай-ка приходи ко мне в гости! И зови всех, кого увидишь! В любой день, только напиши заранее, чтобы мы устроили обед, как положено. И с вином!
А госпожа Анлих не будет против? опасливо спросил Матео и снова привычно опустил глаза.
Госпожа Анлих будет за. Я с ней говорил, она сказала, я могу приглашать гостей хоть каждый день. Ну, каждый день к нам не находишься, но хоть раз в месяц-то выберешься?
Спасибо, тихо и смущённо выдохнул Матео. Орсо его понимал: в дом, где царит любезная матушка, гостей не пригласишь. Но я не знаю будет ли удобно
Будет! Траурэто, конечно, важно, но отец бы не хотел, чтобы я запирался от людей. Тем более, от друзей. Чем на самом деле и занялся, мысленно упрекнул себя Орсо. Но теперь с этим покончено! Хватит ныть в обществе Пороха! Надо жить, и жить со смыслом. Так, как жил отец, не теряя ни минуты времени зря.
Мне пора бежать, Матео протянул на прощание замёрзшую руку. Ну конечно, любезная матушка жалеет два ана на тёплые перчатки старшему сыну Злобная курица!
Удачи. Орсо проводил приятеля взглядом, вскочил на застоявшегося Пороха и погнал его лёгкой рысью домой, на Звериную площадь. Вот какэто уже «домой»! Привык.
В тот же день, прямо после завтрака, Орсо отправился в кабинет и засел за тощенькую книжечку с гербом университета на обложкесписок примерных тем для желающих держать экзамен на отделение естествознания. Хватит терять времяу него всего полгода!
Письмо от Матео пришло в конце декады: приятель уточнял, в силе ли приглашение и можно ли привести с собой даму. То, что у тихони Матео может быть дама, поразила Орсо до глубины души. Но раз естьотчего бы не привести?
Ада! он в три прыжка спустился по лестнице и ворвался в гостиную, где хозяйка дома, сидя перед камином, старательно переписывала что-то с разрозненных листочков в красиво переплетённую поваренную книгу. Ада, помогите советом!
Я, конечно, лучший советчик, хмыкнула опекунша, отрываясь от рецептов. А что случилось?
Ко мне собирается в гости друг с девушкой.
Так это же прекрасно! А в чём трудность? Или вам не нравится эта девушка и вы не знаете, как об этом намекнуть?
Я ещё не знаю, кто она, Матео не написал, смутился Орсо. Но я не знаю ведь нужен обед
Будет! Ада отложила свою книгу и довольно резво для своей ноги встала из кресла. Будет и обед, и вино Когда вы их ждёте?
Если можно завтра
Конечно, можно, что за вопрос. Ада уже помчалась в кухню, и Орсо поневоле пришлось следовать за ней. А кто этот ваш друг?
Школьный товарищ. Случайно встретил на улице и понял, что страшно соскучился. Близких друзей в школе у Орсо не было, но ровные отношения сохранились почти со всеми, кроме а, впрочем, ну его, что о нём вспоминать. Школу наследник Травенари не особенно любил, но как же теперь пусто без знакомых лиц!
Ну что ж, Ада уже прохаживалась туда-сюда перед полками, где в строгом порядке хранились баночки с пряностями, крупы, макароны и прочие заготовки для кулинарных шедевров. Чеснок имеется, перецмаловато Коринна! Завтра нужно купить баранью ногу и обязательнокрасного перца! Без перца тут никак Таким образом, сообщила опекунша по итогам осмотра, на обед у нас баранья нога с чесноком, пирог с сыром и абрикосовые корзинки. Девушка любит пирожные я надеюсь?
Часть 4, где всё время приходят гости
Прогулку с Порохом пришлось начинать ещё раньше обычногов темноте. Долго не каталисьснегопад и резкий ветер вместе образовали такую метель, что в парке можно было запросто потеряться. Конь будто чувствовал возбуждение и беспокойство хозяина, домой нёсся без понуканий, грохоча подковами о булыжник и выдыхая густые облака пара. Орсо сам не понимаю, по какому поводу с раннего утра не может усидеть на месте. Ну, гости, ну и что? Привыкший разбираться в причинах своих ощущений, он старательно раскладывал по полочкам всё, что ожидалось. Копаться пришлось долго: Матео, старый приятель Аданепонятно, что он на самом деле думает об Аде но это нас не касается, это его дело будет спрашивать о планах на дальнейшую жизньда есть у нас планы, весь стол в кабинете завален ещё эта его дама Вот оно! Дама. У Матео, вечно стеснительного, тихого Матео появилась дама, а Орсо, всегда считавший себя не последним среди сверстников, девушкой не обзавёлся. Да и где бы её можно было встретить, безвылазно сидя дома?
Ада уже колдовала над завтраком, и Орсо почувствовал себя виноватым: ладно что сам вскочил ни свет ни заря, ещё и опекуншу заставил подняться! Однако Ада была весела и совсем не смотрелась сонной:
А, господин Травенари! Вы не находите, что сегодня прекрасная погода? спросила женщина, изображая томную светскую красотку.
Нет, не нахожу! рассмеялся Орсо. Стоило остановиться, и вокруг Пороха наметало сугроб в конский рост.
Тогда наливайте себе какао, пирожки будут готовы через десять минут. А потом займёмся ногой! Бараньей, естественно.
Хорошо Орсо радостно вздохнул и устроился поближе к печи. Встать на исходе ночи, проехаться по метельным сумеркам на любимом коне и вернуться в тёплый дом к завтраку в этом есть что-то от состояния, которое принято называть счастьем!
Время до полудня надо было занять чем-то полезным, хотя бы для того, чтобы унять глупое волнение. Сосредоточиться на книгах получалось плохочерез час Орсо в третий раз поймал себя на том, что вскакивает из-за стола каждый раз, как под окном раздаётся звук проезжающего экипажа. Довольно метаться! приказал он себе, снова сел за стол и углубился в тригонометрию. На этот раз его хватило ещё на час, и от занятий не отвлекли ни запах жарящейся баранины, который уверенно вполз на второй этаж, ни стук в оконный переплётснегири очистили рябины под окнами и решили попытать счастья в доме. А потом он услышал сдавленный женский крик. Ещё не задумавшись, что делает, он уже оказался на лестнице со шпагой в руке, ожидая любой пакости. По крайней мере, так казалось, пока пакость не явила себя во всей красе.