Несмотря на царившее в душе смятение и панику, парнишка в разодранном, окровавленном камуфляже нашел в себе силы и замотал головой. Он был еще очень молод, и ему совсем не хотелось умирать, хотя он знал, что игры с таким авторитетом, как Шило, добром не кончаются.
Героя из себя корчишь, процедил Шилов. Дурак! Отдай мне картину, и я забуду, что вы хотели меня кинуть, забуду про шантаж. Мало того, заплачу бабки, как договаривались, и разбежимся. Забудем про это недоразумение. Я же вас понимаю. Ну что, по рукам?
Однако, несмотря на приятельский тон, глаза авторитета по-прежнему оставались по-змеиному холодными. Они выдавали обман. Парень понял это и продолжал хранить молчание.
Тем временем первый пленник пришел в себя. Тихо постанывая, он приоткрыл глаза. Вновь вернувшееся сознание возвратило его в мир боли и страха. Палач готов был к продолжению пытки. На этот раз в руках он держал плоскогубцы. Когда парень увидел их, ему снова сделалось дурно. Но отключиться ему не позволили: ледяная вода, выплеснутая в лицо, быстро привела его в чувства.
Неторопливо примерившись, Гарик ухватил плоскогубцами ноготь на мизинце правой руки пленника.
Сейчас будет немного больно.
В следующую секунду тишину разорвал очередной вопль. Парень судорожно задергался, словно сквозь его тело пропустили электрический ток.
Это первый, Гарик поднес к его носу окровавленный ноготь, с которого свисали куски кожи и мышц. Осталось девять. Мне продолжать?
Нет! Хватит! Не надо.
Где картина?
Не знаю.
Врешь, собака!
Клянусь, не знаю.
Не успел он произнести эти слова, как его истерзанное тело вновь пронзила боль.
Это второй, вел счет Гарик. Осталось восемь.
Вновь и вновь звучали одни и те же вопросы, вновь и вновь раздавались одни и те же ответы. Так продолжалось до тех пор, пока у пленника не осталось ногтей. Когда был вырван последний ноготь, он даже не вскрикнул, лишь слабо застонал. Боль притупилась, стала привычной.
А ты живучий, осклабился Шилов. Но мне спешить некуда, времени у меня много.
Вытерев окровавленные руки куском тряпки, Гарик бережно положил плоскогубцы на прежнее место. Немного подумав, он взял приспособление с винтовым зажимом и толстой стальной струной в форме петли. Проверив крепления, подошел к жертве сзади и накинул петлю на лоб, так, чтобы винт находился на затылке.
Теперь тебе будет по-настоящему больно, предупредил Гарик.
Он медленно стал подкручивать винт. Петля затягивалась, струна все глубже и глубже врезалась в кожу. Через минуту появились первые капельки крови. Они потекли по лицу и закапали на мокрую от пота белоснежную рубашку. Еще через минуту кровь хлестала ручьем, заливая глаза, попадая в рот.
Отдай картину, и он остановится, подавшись вперед, зашептал Шилов. Скажи только где, и все закончится. Ну!.. Ты же еще молодой, тебе и тридцати нет. Зачем так рано умирать?!
У меня ее нет.
У кого она?
Я не знаю.
Врешь! Имя?
Не помню.
Гарик, продолжай! рявкнул Шилов, у него снова начинался припадок ярости. Скоро твой череп хрустнет, как грецкий орех, мозги брызнут на пол, а я буду по ним ходить. Ты сдохнешь, как крыса, в подвале. И всем будет насрать на тебя. Никто никогда не придет к тебе на могилу. И все потому, что ты козел! Где картина? Имя?!
Его уродливый шрам снова налился кровью, придав и без того жестокому лицу зверское выражение.
А-а-а. застонал парень.
Боль сделалась невыносимой. Голова готова была вот-вот расколоться.
Я. Я хочу сказать. едва слышно прошептал он.
Что?! Шилов вскочил со стула. Гарик, стой! Он пододвинулся ближе, чтобы лучше разобрать слова. Ну! Говори!
Я хочу сказать. Я хочу тебе сказать, что ты можешь поцеловать меня в жопу. Ни хрена от меня ты не узнаешь, прохрипел пленник. Ты скорее свою покойную мамочку трахнешь, чем узнаешь от меня, где картина.
Собрав остатки сил, он кровью плюнул в изумленное лицо авторитета.
На!.. Подавись моей кровью.
Гарик, телохранитель и даже второй пленник замерли от неожиданности. Затаив дыхание, они с ужасом смотрели, как побледнело лицо Шилова. Он стер рукой кровавую слюну и обвел всех присутствующих безумным взглядом.
Падла!.. заскрежетал он зубами.
Схватив лежавшую среди инструмента стамеску, он накинулся на парня, с остервенением нанося яростные удары в область сердца, в живот, грудь. Это произошло в сотые доли секунды. Никто не успел даже пошевелиться.
Руки и дорогой костюм авторитета были залиты кровью, но он не замечал этого, продолжая колоть, колоть, колоть. Несчастный умер, а он все еще терзал его тело.
Босс, хватит.
Громила обхватил Шилова сзади руками и оттащил от убитого.
Пиджак мне испортил. Новый пиджак! обретя дар речи, сокрушенно произнес тот.
Шило, ты его заколол. Какого черта! в голосе Гарика слышалось разочарование.
У меня все под контролем.
Но мы ничего не узнали.
Плевать! Есть еще один, Шилов бросил на паренька в камуфляже взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Я уверен, он не захочет повторить глупость дружка.
А что делать с этим? Гарик кивнул на окровавленное тело.
А ты как думаешь? Не похороны же ему устраивать! Кинь в бетон, пусть червей кормит.
Зрелище пытки, ее кровавый финал привели паренька в полное смятение. Мысли смешались у него в голове. Страх парализовал сознание, лишив способности рассуждать здраво. Он понимал лишь одно: если будет молчать, страшной и мучительной смерти не избежать. В этот момент он предпочел бы провалиться сквозь землю, повернуть время назад. Как он теперь сожалел, что согласился на подобную авантюру! Как винил себя за жадность! Не нужно было шантажировать Шилова. Ведь знали, какой он психопат. Отдали бы сразу то чертово полотно, получили бы деньги и теперь наслаждались бы жизнью.
«А может, еще не все потеряно? с надеждой подумал он. Он же обещал. Я ему все расскажу, выдам картину, а он меня отпустит. Может, и деньги заплатит.» Как хотелось ему в это верить! Как хотелось надеяться! Вернуться домой, увидеть родителей, любимую девушку и. забыть.
М-м-м. замычал он, отчаянно извиваясь и пытаясь подняться на ноги.
Что? склонился над ним Шилов. Хочешь мне что-то сказать? Да?
Его взгляд теперь уже не казался парню таким пугающим, а даже немного участливым. Или ему это только показалось?
Шилов сорвал клейкую ленту с губ пленника.
Говори!
Я скажу. Скажу. Все скажу. Все. умоляюще глядя на авторитета, заговорил парень.
Вот и молодец. Я с самого начала понял: ты намного сообразительнее своего приятеля. Ты далеко пойдешь. Мы с тобой и дальше будем работать вместе. Мне нужны умные люди. А то, знаешь, перейдя на шепот, доверительно произнес Шилов, вокруг одни придурки.
Он кивнул в сторону телохранителя.
Ты меня понимаешь?
Да.
«Мы будем с тобой работать дальше.» эхом отозвалось в голове парня. С ним будут работать дальше! Значит, его не убьют! От осознания этого его охватило радостное возбуждение. Он приободрился.
Так где картина? вкрадчиво спросил Шилов.
В Кузнецке на железнодорожном вокзале, в камере хранения.
Номер?
Двадцать один.
Шифр?
Б. Двадцать три. парень наморщил лоб. Двадцать три один восемь.
Вот и отлично! похвалил его Шилов. Но какого черта вас туда занесло?
У Гвоздя там мать живет.
Гвоздьэто третий?
Да. Он гастролер, спец по сигнализации.
А где он живет?
Не знаю. А зачем он вам? Он тут ни при чем!
Взгляд Шилова похолодел.
Я, честно, не знаю. Клянусь! Мы никогда об этом не говорили. Майкл знал.
Не волнуйся, я тебе верю.
Шилов поднялся. От былой доброжелательности в нем не осталось и следа. Лицо снова приобрело змеиное выражение.
Этот пускай живет, распорядился он. Пока. Сперва нужно проверить, затем кивнул телохранителю. Пошли.
Тот набросил пальто на плечи босса и как тень двинулся следом по лестнице.
Парень, приободрившийся до этого, опять впал в панику. Он понял, что его обманули.
Шило, обожди! Шило!.. Ты же обещал! Мы же договорились, Шило!
Поднявшийся уже до середины лестницы авторитет остановился и обернулся.
Мы договаривались, что вы достанете мне картину. Вы обманули. Я тоже, презрительно глядя на парня, произнес он.
Приняв душ и переодевшись, Шилов вызвал к себе в кабинет доверенного адвоката, который являлся скорее советником в преступных делах, чем юристом. Нужно было с ним посоветоваться и кое-что уточнить.
Вскоре в дверь постучали, и в кабинет вошел грузный пожилой человек с огромной лысиной на макушке. Одет он был с иголочки: накрахмаленная рубашка, безукоризненно отутюженный, без единой складочки, дорогой костюм. Все было идеально подогнано к его фигуре.
Вызывали, Станислав Павлович?
Заходи, садись, Семенович, пригласил Шилов.
По тону авторитета адвокат понял, что тот находится в отличном расположении духа. Когда он называл его по имени-отчествуАнтон Семенович, это означало, что разговор предстоял серьезный и нужно было держать ухо востро. Шиловличность психически неуравновешенная, мог в припадке ярости убить. А если называл так, как сегодня, просто Семенович, значит, разговор будет простой формальностью. Он уже сам все решил и хочет лишь поставить в известность.
Завтра мы едем в Кузнецк, сообщил он. Займись организацией.
Хорошо, кивнул адвокат, ожидая пояснений.
Завтра наконец я заполучу эту чертову картину!
Она в Кузнецке?
Да. На вокзале, в камере хранения, ждет, когда я приду и заберу ее. Кроме того, нужно заплатить по счету одному ублюдку. Глаза бандита зловеще сверкнули. Ты не помнишь, кто там сейчас хозяин?
Адвокат задумался.
По-моему, Лысый.
Вот дерьмо! выругался Шилов.
Вы его знаете?
Приходилось. Старое дельце, еще в Самаре.
Связаться?
Да, позвони и скажи, что заедет Шило. Вот он обрадуется.
Глава 5
Несмотря на палящее солнце, в гараже царила приятная прохлада. Толстые, сработанные на совесть кирпичные стены и густая тень, отбрасываемая раскидистой кроной старой липы, росшей невдалеке, служили надежной, но временной защитой от августовского зноя. Не пройдет и нескольких часов, как тень начнет отступать на восток, теснимая неумолимыми лучами. Когда они доберутся до распахнутых настежь ворот и заглянут внутрь, пространство гаража превратится в настоящее печное жерло.
Работа двигалась медленно. В такую жару больше хотелось окунуться в холодную речную воду, выпить бутылку ледяного пивка и вздремнуть в теньке. Однако этим мечтам не суждено было сбыться.
С самого раннего утра Егор и Александр перебирали мотор «фольксвагена». Машину купили по случаю и почти за бесценок. Новая модель, но после аварии перед автомобиля превратился в гармошку, мотор дал трещину, а часть узлов и деталей требовала замены. Для непосвященногоудручающее зрелище. Но на самом деле все оказалось не так страшно, как с виду. Главное, перебрать мотор и заменить пришедшие в негодность детали. Передок и крылья, хоть и бывшие в употреблении, но еще в нормальном состоянии, уже имелись. Несколько дней посидеть в гараже, и машина готова, как планировал Егор.
Однако ремонт затянулся. Времени не хватало; как назло, свалилось множество проблем, и эта жара.
Наденька, подай дяде Саше из холодильника бутылочку пива, попросил Мельников, выглянув из смотровой ямы.
Девочка, сидевшая в углу на табурете и болтавшая ногами, наморщила усеянный веснушками носик и замотала головой.
Не подам.
Это еще почему?
Тебе нельзя пить пиво.
Мне? Нельзя?
Ты и так толстый. А папа говорит, что люди от пива толстеют еще больше, серьезно заявила девочка.
Егор отложил в сторону ключ и прислушался к разговору.
Да ты что, Надюша! Какой же он толстый? Он сильный, вступился он за друга.
Нет, это ты сильный. У тебя одни мускулы, как у Шварценеггера. А он толстый. У него один жир, а мускул не видно.
Егор прыснул со смеху. Мельников обиженно засопел. Погрозив девочке пальцем, он сказал:
Ну раз я толстый и жирный, то больше кататься в машине тебя не возьму. Даже не проси.
А вот и неправда! Возьмешь!
Правда.
Нет!
Да!
Возьмешь! Все равно возьмешь! уверенно заявила она. Ты, дядь Саша, хоть и толстый, но добрый.
Мельников довольно улыбнулся в усы.
Ох, Надюха, и лиса же ты. Хитра-а-я-я. покачал он головой.
Вытерев замасленные руки тряпкой, Егор подошел к холодильнику, достал две бутылки пива, открыл их. Проходя мимо племянницы, он щелкнул ее пальцем по носу.
А-а-а. запищала она. Ты мне нос вымазал!
Давай, Надюха, дуй домой. Скажешь бабушке Нине, что мы скоро приедем.
Девочка убежала.
Может, тебе и в самом деле пива не давать? в раздумье Егор остановился возле смотровой ямы.
Да иди ты. обиделся Александр и снова нырнул под машину. Скажи сразу: пожалел, донесся оттуда его голос.
Ладно, вылазь, перекурим, предложил Егор.
Пыхтя, словно старый паровоз, Мельников выбрался из-под машины. Он расправил затекшие плечи и критически осмотрел «фольксваген».
Хорошая будет тачка, потягивая пиво, удовлетворенно произнес он.
Придется попотеть.
Зато как потом телок будем снимать! А?!!
Предвкушая предстоящее удовольствие, он расплылся в довольной улыбке. У любого человека, глядя на него, в этот момент невольно возникло бы сомнение: а может, и в самом деле это все, что нужно для счастья? Он думал именно так. Не обремененный семьей и заботами, он жил сегодняшним днем, наслаждался жизнью и брал от нее все, что она могла ему дать.
Неожиданно Егор поймал себя на мысли, что завидует другу. «Почему же у меня так не получается, с горечью подумал он. Всегда возникают какие-то проблемы, трудности. Всегда приходится что-то преодолевать, что-то доказывать, за что-то бороться.»
Дальнейшие размышления были прерваны ревом мотора и визгом тормозов. Возле ворот гаража, подняв густое облако пыли, остановился джип. «Кого еще нелегкая принесла?» удивился Егор, стараясь рассмотреть приехавших. Однако солнце отсвечивало от лобового стекла, и увидеть, кто сидит в машине, было невозможно.
Дверцы распахнулись, и из автомобиля выбрались три парня: здоровенный качок в спортивном костюме, второйнемного пониже, но жилистый и крепкий. Его правая рука до самого плеча была исколота татуировками. Держался он уверенно, но не нагло. А вот третийхудосочный коротышка с длинным носом и оттопыренными, как у Чебурашки, ушамибыл весь «на понтах». Двигались они не спеша, словно с ленцой.
Войдя в гараж, мужчина с наколками снял солнцезащитные очки и отошел в сторону, уступая место коротышке.
Люди Лысого. За долгом. шепнул Александр.
Неприятный момент, который они стремились, но в итоге не сумели избежать, наступил.
Не слабо влетели, посочувствовал коротышка, глядя на «фольксваген».
Шувалов и Мельников промолчали, ожидая продолжения. Поняв, что с ним никто не желает поддерживать разговор, коротышка переменился в лице.
Ты Егор? глядя снизу вверх на Шувалова, спросил он.
Егор кивнул:
Ну я.
Так вот, Жорик, Лысый хочет знать, когда он увидит свои бабки?
Мы все вернем в срок.
Егор старался говорить спокойно, обдумывая каждое слово. Нарываться на неприятности не хотелось. Положение и без того было критическим. Возможно, этот разговор ничего и не изменит. Скорее всего Лысый для себя все уже решил и менять свое мнение не собирается. Но надежда разрешить этот вопрос мирным путем и отсрочить выплату все-таки еще теплилась. Хотелось верить. Это был их единственный шанс.
Однако, похоже, у людей Лысого были совсем иные инструкции.
В их задачу входило надавить, запугать. Классическая комбинация по выколачиванию долга. Прямо как в гангстерских фильмах про мафию. Разница только в том, что должники сами собирались вернуть долг в оговоренные сроки. Парадоксально, но ничего не поделаешь. Прав всегда сильнейший, а остальным приходится лишь уповать на его честность и порядочность. Но, как правило, подобных качеств у таких людей не наблюдается.
Лысому нужны деньги сейчас, заявил коротышка, и по его тону стало понятно, что никакие доводы, никакие уговоры не помогут. Да и что толку было его уговаривать! Он всего лишь шестерка.