Теперь можно было подумать, зачем, собственно, она пришла сюда. Полюбоваться на стены, которые любил разглядывать Андрей Еремеевич? Пустая трата времени. Уединиться и собраться с мыслями? Проще всего это сделать дома, наказав Веронике не шуршать тряпками и не греметь ведрами. Зачем же?
Анита оглядела посетителей. Среди них наверняка есть завсегдатаи, они могли видеть Вельгунова, даже выпивать с ним. Ах, если бы она хорошо знала немецкий!
Анита просидела в кабачке минут сорок, выпила три чашки кофе и решила, что пора уходить. Хорошо бы успеть до темноты наведаться к Ранке, он обещал узнать насчет пивовара Шмидта.
К смуглолицей красавице подошли два не очень трезвых немца, о чем-то заговорили, ухмыляясь до ушей, но она окатила их таким ледяным взглядом, что они сочли за благо поспешно ретироваться.
Анита отодвинула чашку и собиралась подняться из-за столика, как вдруг дверь открылась и в кабачке появились новые посетители.
Мадемуазель Бланшар! Анита быстро опустила вуаль и, опершись локтями на стол, прикрыла лицо ладонями. Заметит или нет?
Мадемуазель вроде бы не заметила. Сопровождаемая своим статным спутником, в котором Анита узнала Гельмута Либиха, химического дельца, чей знаменитый дядя успешно занимался научными изысканиями, писательница прошла в зал. Сегодня она была разодета так, словно собиралась на королевский бал. Ее фигуру облекало белое атласное платье греческого стиля с голубым, шитым золотом передником римского образца, завязанным сзади золотыми же кистями, с алым шарфом вокруг талии. Белые руки, обнаженные до плеч, были украшены жемчужными браслетами, а ноги обтянуты шелковыми чулками телесного цвета, причем ступни и икры, видневшиеся из-под приподнятого с двух сторон платья, были перевиты лентами, крепившимися к туфлям. Так одевались на приемах богатые француженки во времена консульства.
Оценив экстравагантность нового наряда госпожи де Пьер, Анита осторожно приподняла вуаль так было удобнее наблюдать. Гельмут Либих усадил свою даму за столик, сел сам. Судя по той поспешности, с какой им принесли бутылку «Шато Марго», они бывали здесь часто. Гельмут сам разлил вино по бокалам, с восторженно-наивной улыбкой влюбленного повернулся к мадемуазель Бланшар.
Идиллия была прервана самым чудовищным образом. Один из клиентов кабачка, невысокий плотный здоровяк с длинными, пепельного цвета волосами и густыми бакенбардами, появившийся в зале всего за минуту до романтической пары, поднялся и выхватил из-под сюртучной полы револьвер. Под низкими сводами почтенного заведения грянул гром. Бутылка «Шато Марго», стоявшая перед Гельмутом Либихом, разлетелась вдребезги. Мадемуазель Бланшар выронила бокал с вином и повалилась прямо на возлюбленного. Он успел бросить свой бокал на пол и подхватить ее. В следующую секунду пуля продырявила скатерть в нескольких дюймах от его руки.
Шокированная и оглушенная выстрелами публика на миг окаменела. Стрелявший сноровисто сунул револьвер обратно под сюртук, где, очевидно, имелась кобура, и бросился к выходу. Кто-то из мужчин попытался перехватить его, но здоровяк мощным, профессиональным ударом кулака смел его с дороги, опрокинул попавшийся на пути столик и под звон бьющихся об пол рюмок выскочил из зала.
Публика опомнилась, началась суматоха. Все взоры были обращены на мадемуазель Бланшар, которая неподвижно лежала на руках у Гельмута Либиха. Со всех сторон неслись крики:
Schnell einen Arzt! Gibt es hier einen Arzt?
К счастью, один из посетителей владел врачебными навыками. Он проворно отодвинул мешавший столик и стал развязывать на мадемуазель Бланшар ее пышное платье. Внезапно она шевельнулась, приподняла руку и слабым голосом произнесла по-французски:
Где я? Кто это?
Дорогая, ты жива? сорвавшись от волнения на фальцет, воскликнул Либих. Ты ранена? Скажи: тебе больно?
Нет Гельмут, неужели он стрелял в меня?
Вместо ответа Либих крепко прижал к себе очнувшуюся возлюбленную и глазами попросил добровольного лекаря удалиться.
Дорогая, ты можешь идти?
Не знаю. Попробую Мадемуазель Бланшар выпрямилась, ее грудь вздымалась судорожными толчками. Аните показалось, что писательницу сейчас вырвет, но Элоиза де Пьер справилась с собой и, опершись на руку Гельмута, встала.
Публика металась по залу, под ногами хрустели осколки. Слышалось понятное без перевода слово «polizei». Аните не хотелось в очередной раз встречаться с полицией, и она, пользуясь всеобщим замешательством, стала продвигаться к выходу. Она вышла из кабачка сразу следом за Либихом и мадемуазель Бланшар, видела, как они садились в экипаж. Известную романистку шатало, словно она только что сошла с палубы трансатлантического корабля. Гельмут помог ей устроиться на сиденьях, и экипаж покатил по Шарлоттенштрассе.
* * *
Должен вас огорчить, мадам, сказал Ранке, промокнув платком обширную лысину. Вы не сможете исполнить данное вам поручение. Пивовар Шмидт вместе с женой и подмастерьем погиб в огне. Полиция обнаружила только их обугленные тела.
Как же получилось, что они не успели спастись? Ведь пожар начался днем.
Во время пожаров случается всякое. Дом внутри был заставлен рухлядью и пивными бочками, а хозяин с хозяйкой, говорят, обожали послеобеденный сон Видимо, проснулись слишком поздно и в дыму не успели выбраться. Их трупы нашли недалеко от выхода.
Какое несчастье! сокрушенно вздохнула Анита. Что я теперь скажу их знакомым?
Я могу им только посочувствовать, развел руками Ранке. По моим сведениям, у Шмидта не осталось родни в Берлине. Он переехал сюда не так давно, около года тому назад.
Откуда?
Кажется, из Шлезвига. Там как раз шла война с Данией, было опасно. Он решил поискать счастья в Берлине, но и здесь начались волнения. Что поделаешь Германия вся, от Баварских Альп до морского побережья, превратилась в осиное гнездо, нигде честному человеку не найти покоя
А как у Шмидта складывались дела в Берлине? Успешно?
Вряд ли. Пивоварня совсем небольшая, конкурентов много. Во всяком случае, пиво с его маркой мне не попадалось ни разу, а уж я в этом вопросе знаток, поверьте.
Догадываюсь, что и близких знакомых у Шмидта в Берлине тоже не было.
Наверное, он просто не успел ими обзавестись. Время такое, мадам, что знакомых приходится подбирать очень осторожно. Не ровен час нарвешься на какого-нибудь
Ясно, прервала Анита очередной запев знакомой песни. Могу я попросить вас еще об одном одолжении, герр Ранке?
Для вас все, что в моих силах и что не запрещено законом, мадам.
Тогда расскажите мне о нападении на мадемуазель Бланшар в ресторане «Ореховое дерево», что на Шарлоттенштрассе, произошедшем сегодня днем.
Глаза Ранке полезли на лоб. Он снова потянулся с платком к лысине, но передумал и опустил руку.
Вы не устаете меня удивлять. Как вам удается узнавать обо всех происшествиях, которые случаются в городе? У вас что, собственный штат осведоми-телей?
Я не нуждаюсь в осведомителях. У меня редкий дар, герр Ранке: всегда оказываться в нужном месте и в нужное время. Про случай с мадемуазель Бланшар я спросила потому, что была сегодня в «Ореховом дереве» и видела все своими глазами.
Не сказал бы, что этот дар из числа полезных, пробормотал Ранке. Вас могло зацепить пулей.
Не думаю. Стрельба была вовсе не беспорядочной. Тот человек с бакенбардами выбрал своей мишенью мадемуазель Бланшар, прочие посетители ресторана его не интересовали. А я сидела в стороне.
Если вы видели все сами, зачем спрашивать меня о деталях? Я там не был.
Детали покушения мне не нужны. Расскажите о последствиях.
Герру Ранке никогда прежде не доводилось выступать в роли допрашиваемого. Он впервые в жизни ощутил то, что ощущали доставленные в его кабинет арестанты, которых он умело бомбардировал быстрыми точными вопросами.
Видите ли, проговорил он и скомкал влажный платок, о последствиях говорить рано, прошло всего несколько часов, разбирательство продолжается К счастью, обошлось без жертв. Никто не убит, не ранен, если не считать кухарки, которая, испугавшись выстрелов в зале, порезала себе руку разделочным ножом. Заведению нанесен незначительный ущерб: разбито пять тарелок, восемь рюмок, два бокала и
Что с мадемуазель?
Ничего серьезного. Пули ее не задели. От услуг лекаря она отказалась, и господин Либих отвез ее к себе домой на Лейпцигштрассе.
Разве она поселилась у него?
У мадемуазель Бланшар, насколько мне известно, нет своего жилья в Берлине. Приезжая сюда, она останавливается в гостинице «Шпрее». Но после сегодняшних событий она наотрез отказалась возвращаться в гостиницу, и Либих увез ее с собой. Учитывая близость их отношений, он имеет на это право.
А что стрелявший? Полиция ищет его?
В меру сил, мадам, ответил Ранке с видом провинившегося отрока. Берлин наводнен преступными элементами, отыскать среди них нужного сложнейшая задача. Этот человек, по всей видимости, специалист в своем ремесле. Очень уж ловко он исчез из ресторана, никто даже не заметил, в какую сторону он побежал. Но я надеюсь на удачу. Его приметы розданы всем полицейским, наши люди прочесывают окрестности. Если бы удалось задержать его в момент преступления
Было бы еще лучше, если бы он сам пришел в полицию и сдался. Анита положила руку на ридикюль, что означало у нее намерение прекратить беседу. Это все, что я хотела узнать. Danke, Herr Ranke.
Прозвучало в рифму, но Ранке не заметил и не улыбнулся. Тяжело поднявшись из-за своего рабочего стола, на котором среди бумаг стоял гипсовый бюстик Барбароссы, он проводил Аниту до двери. Перед тем, как выйти, она сказала ему:
Вы, разумеется, будете спрашивать у мадемуазель Бланшар, кому выгодна ее смерть и нет ли у нее врагов. Но прежде я бы посоветовала вам задуматься вот над чем. Этот, как вы говорите, специалист-убийца стрелял из револьвера с расстояния в десять шагов. Ему никто не мешал, он сделал несколько выстрелов, переколотил посуду и ни в кого не попал. Чудно, не правда ли?
* * *
Дом Гельмута Либиха на Лейпцигштрассе Анита нашла без труда. Здесь тоже громоздились обломки баррикад, а некоторые здания зияли выбитыми окнами. Однако строгий особняк Либиха не выглядел пострадавшим, разве что из окружавшей его решетчатой ограды были выломаны несколько прутьев.
Примечания
1
Невероятно! (исп.)
2
Хватит! Это уже чересчур! (исп.)
3
Большое спасибо Благодарю вас за помощь (нем.).
4
Доктора скорее! Здесь есть доктор? (нем.)