Когда она вышла в комнату, на ней была одета та же самая футболка, что и до прогулки. Но, при этом, что-то в её облике неуловимо изменилось: выглядела она свежей, на удивление целомудренной и домашней. Возможно, виной этому был тюрбан из полотенца, в который она укутала волосы. Она молча прилегла на кровать и взяла в руки книгу в ожидании того, что Ден последует её примеру и примет душ. Но он продолжал смотреть на горы за окном, сидя на стуле.
Тебя не утомила прогулка? отвлек он её от чтения.
Отложив книгу, она улыбнулась.
Мне уже задавали такой вопрос. Наверное, я выгляжу совсем уж уставшей и изможденной. А если серьезно, то не могу сказать, что сильно устала. Скорее, имеет место насыщение впечатлениями, как в китайском ресторане, где пробуешь много блюд, при этом наступает не сытость, а насыщение вкусами, которое отключает желание продолжать трапезу.
Впечатления от наших новых знакомых входят в эту гамму?
Несомненно. Волнующим был и сам факт от неожиданного появления Алины, и особенности общения с ней. Впервые я испытывала настолько явную энергетику со стороны женщины на таком близком расстоянии.
Тебе это понравилось?
Это было необычно. А тебя не удивило её внезапное появление?
Строго говоря, появление было не её, а наше, поэтому именно ей впору было бы удивляться, улыбнулся он, с одной стороны, встреча не совсем обычная, но с другой стороны, не так чтобы уж совсем невероятная. Были у нас за последнее время и более странные встречи. Кроме того, все, что она о себе рассказала, полностью соответствует тому, что мы сами узнали о ней. В любом случае, смотреть на все, что происходит через призму событий внизу вряд ли разумно. Мы уехали из темы, и она нам не слишком интересна. А мы теме интересны еще меньше.
Честно говоря, не так-то уж много Алина о себе рассказала. Но мы ведь еще поговорим сегодня вечером, за ужином. Хотя перспектива общения с Александром мне представляется не слишком обнадеживающей. Мне он показался не особенно позитивным, да и мы ему не очень интересны.
Она снова взяла в руки книгу.
Ты пойдешь в душ?
Конечно пойду. А пока, хочу тебя отвлечь от твоей книги, он протянул ей раскрытый ноутбук с открытой страницей начала рассказа, думаю, пока я буду в душе, ты успеешь его прочесть.
Улыбнувшись, Мари углубилась в чтение.
Идальго Хавьер Алонсо Фернандес де Луго устало опустился на камень, остававшийся прохладным даже в жару. Довольным взглядом он осмотрел быстро растущие стены новых башен, в одной из которых этому камню предстояло занять свое достойное место. По мере того, как форт, подобно восставшему из пепла Фениксу, чудесным образом поднимался из развалин, в которые полгода назад превратилась основанная идальго Алонсо предыдущая крепость, странным образом менялось и его настроение.
Сразу после высадки на острове экспедиции, он разгонял время своей злой и неистовой до болезненности энергией. И под её влиянием не только менялось настроение людей, но и, казалось, что сама земля Тенерифе просит у него прощения за горечь поражения, боль, приносимую приклеившейся репутацией неудачника и унижение просителя. Но когда новая кампания стала приобретать свои четкие очертания, олицетворяемые каменной мощью башен, место злости стала занимать спокойная уверенность, которая всегда помогала идальго Алонсо добиваться успеха и навязывать свою волю окружающему миру.
Не слишком высокий рост, спокойные черты лица и удлиненные по моде того времени слегка вьющиеся каштановые волосы идальго Алонсо обманывали многих людей, считавших его человеком мягким и подверженным манипулированию. Но достаточно быстро из-за этого мирного лика проявлялась жесткость, легко переходящая в жестокость, железная воля и фантастический талант организатора, который превращал в реальность самые невероятные планы кампаний.
Отвернувшись от строящегося форта, он оглядел долгим взглядом расстилающиеся перед ним серые холмы, покрытые зеленоватыми пятнами скупой зелени. Вдали горизонт закрывали неровные зубцы поднимавшихся к небу гор, в которых скрывались его невидимые противники, с тем же ожесточением, которое было присуще ему, ожидающие новой встречи.
Картину дополняло прячущееся за обрывами море, которое прятало свой берег, но заливало пространство до горизонта напротив гор. Пейзаж был настолько похож на родные места, что идальго Алонсо на мгновение вновь почувствовал себя на окраинах города Санлукара де Баррамеда, где он провел детские годы, наполненные мечтами о битвах и победах. В своих фантазиях он заполнял безлюдные холмы стройными рядами войск и разыгрывал сражения великой реконкисты. Но всегда войска, которыми командовал он, находили путь к победе, даже если поначалу бой начинался с поражения.
А когда после долгого отсутствия он возвращался домой, то начиналось настоящее сражение, в котором отец, Педро Фернандес де Луго, вел битву за его будущее, стараясь направить на путь семейного дела. Каким образом галисийская семья де Луго оказалась во владениях андалусских герцогов, оставалась семейной тайной, обсуждение которой было под негласным запретом в семье. Но Педро верно служил герцогу Медина-Сидония и приумножал его богатство, способствуя торговле тунцом.
Алонсо любил отца и уважал герцога, но сражение с рыбой не считал стезей, достойной воина. Еще с детских лет он решил, что его судьбаэто путь великих завоеваний, а его жизнь управляется кодексом чести конкистадора. И когда он достиг взрослого возраста, то сразу записался добровольцем во флот, отправляющийся к новым землям, таинственным островам Фортуны. И с этого момента судьба повела его вверх под знаменем креста, освещенного светом его звезды. Вверх и только вверх. И чего ему все эти годы не доставало, это двух вещей: достойного соратника и достойного противника.
Вряд ли достойными соратниками могли считаться погрязшие в мышиной возне борьбы за власть Хуан Рехон, под началом которого Алонсо служил поначалу, Педро Фернандес де Альгаба, сместивший Рехона, но затем казненный по его приказу, и даже новый правитель Гран Канарии Педро де Вера, отправивший под арест Рехона. Справедливости ради, де Вера высоко ценил Алонсо, привлекал его к самым сложным задачам и в конце концов передал ему в управление замок Агаэте и прилегающие плантации.
Алонсо понимал, что личность де Веры не достаточна для решения тех масштабных задач, которые ставило время перед Короной. Когда он видел, как де Вера растрачивает силы и время на мелкие стычки, в то время, как противника нужно сокрушать одним решительным ударом, его охватывала злость. Но особенно тяготил Алонсо тот факт, что его нынешнее положение не давало надежд на ведущую роль в гонке завоеваний, захлестнувшей мир.
Но новое время создавало запрос на новых людей. И не был случайным тот факт, что на острие копья, несущего слово Христа, оказались Католические Короли, чудесный союз Изабеллы и Фердинанда, основанный на любви к Богу, любви к стране и любви друг к другу. Старые ценности рушились на глазах, и на их месте давала ростки новая сила, основанная на энергии, уме, беззаветной любви к Богу и готовности нести его силу в мир любой ценой.
Алонсо видел, что он на пороге великих дел, но даже этот порог был слишком высок для него, ему был нужен тот, кто поможет его переступить.
День за днем он обходил окрестности замка Агаэте, вдыхал зеленый запах плантаций и едва заметный тонкий аромат моря, пропитавший весь остров. Он уходил в поля, чтобы оставить позади мысли о семье, любимой жене Виоланте и детях, заполнить сознание своей миссией. Но сила притяжения семьи наполняла его волю сладкой истомой ощущения счастья. И он снова, и снова, день за днем и год за годом, возвращался в мир радости и уюта, чтобы ненадолго выйти из него на время военных кампаний, которые существовали как будто в параллельной жизни, где росли его опыт, авторитет и слава воина.
Но в одно мгновение мир изменился.
Когда Алонсо совершал свои прогулки по Агаэте, никто не решался нарушить его одиночество, все знали, что это то недолгое время, которое он оставляет для себя и только для себя. Но в тот день он, к своему удивлению, услышал треск кустов, через которые напрямую от замка кто-то продирался вместо того, чтобы пойти по длинной обходной дорожке. Он остановился в ожидании, и в вскоре через ветки на дорожку выскочила девушка, в которой он узнал служаку Виоланты, которую она привезла из дома. Её платье было во многих местах порвано, головной убор потерялся, а волосы были в беспорядке. Посмотрев на дорожку в обе стороны, она увидела Алонсо и бросилась к нему.
Сеньор, простите, что нарушаю Ваше уединение, но с сеньорой очень плохо, она потеряла сознание. Мы не знали, что делать, и я поспешила за Вами.
Он бросился к замку, и вскоре был у входа, где его уже ждал управляющий имением. Вместе они прошли в замок, на ходу управляющий грустно сообщал новости.
Сеньор, мы послали к сеньору Педро де Вера за доктором, но, к сожалению, доктор уже не нужен. Все произошло очень быстро. Сеньора внезапно потеряла сознание, мы уложили её в постель, но ей становилось все хуже. К счастью, священник успел до того, как остановилось её дыхание. Священник сказал, что скорее всего это удар, он такое видел и раньше, хотя редко у таких молодых женщин.
Все дальнейшее прошло, как короткий сон. Когда строгий деревянный крест занял свое место на могиле Виоланты, в мгновение ока исчезла его связь с замком, с этой землей и с этим островом. Из дома, который дарил ему счастье, он превратилась просто в территорию, которая должна целиком принадлежать Короне. Странным образом, он чувствовал злость к островам Фортуны, как будто именно они отобрали у Алонсо любимую, и теперь он испытывал болезненную потребность показать этой земле свою силу.
Ему было не сложно договориться с Педро де Веро о том, чтобы поехать в Андалусию. Необходимость отвезти детей к родственникам оказалась вполне убедительным поводом для поездки. И весной 1491 года он стоял на борту судна, отплывающего в Санлукар, держа за руку сына Педро, в то время как младшие дети остались внизу в каюте. Отец гостеприимно встретил Алонсо и его детей, окружив заботой и вниманием. И постепенно жизнь на островах стала представляться Алонсо просто сном, к которому нет возврата. Но успокоение не наступало, наоборот, странным образом нарастало исступление и жажда боя.
Алонсо снова пришел на холмы Санлукара, и к нему вернулись видения великих битв. На этот раз наполненные опытом уже проведенных сражений и контурами конкретных планов и дальнейших кампаний. Но в этот момент он был даже дальше от их осуществления, чем в далеком детстве. Тогда перед ним были открыты все пути, а сейчас его ступенька на социальной лестнице уже определилась, и перешагнуть через неё было очень непросто. Нужны были деньги, очень много денег, и расположение монархов, очень явное расположение. Ни того, ни другого у Алонсо не было и в помине.
Алонсо заметил, что облик родного города за время его отсутствия коренным образом изменился. Чудесным образом рядом с узкими улицами города вырос новый замок Сантьяго, радующий глаз светлым камнем башен. Отец рассказал, что замок за короткий срок в два года возник волей их господина, Второго Герцога Медина-Сидониа, Первого Маркиза Гибралтара, Шестого Сеньора Санлукара, Энрике Переса де Гузмана. Он любил их город, часто посещал его и был дружен с отцом, ценил его преданность и финансовое участие в проектах Герцога. Во время строительства Герцог поручил отцу негласный присмотр за ходом строительства и расходованием средств, чтобы избежать воровства и обеспечить выполнение сроков. И отец с успехом справился с задачей, став глазами и ушами Герцога. Поэтому ни один визит Герцога в Санлукар не обходился без встречи с отцом.
Увидев в этом свой шанс, Алонсо чуть ли не на коленях стал просить отца поспособствовать его разговору с Герцогом. Поначалу отец отнесся к этой идее прохладно, опасаясь, что Алонсо обратится к Герцогу с просьбой, которая может оказаться чрезмерной. Но настойчивость Алонсо была настолько исступленной, что в конце концов он отступил, осталось только дождаться благоприятного случая. И такой момент наступил в конце года, когда Герцог со свитой прибыл в город, чтобы проверить готовность к празднованию предстоящего Рождества Христова, и разместился в крепости Сантьяго.
Через друзей в свите отец узнал, что Герцога сопровождает его сын и наследник, Третий Герцог Медина-Сидонии Хуан Альфонсо Перес де Гузман. В день аудиенции отец сильно волновался и несколько раз повторил инструкции, что можно говорить, а что нет, как будто Алонсо не знал этого с детства. Но в любом случае, когда они вошли в зал для аудиенций, он испытал легкое волнение, как будто ветер качнул ветки деревьев.
Герцог сидел на высоком кресле посреди зала, пронизанного лучами солнца, проникающего через арки окон. Даже несмотря на то, что он сидел, был виден его высокий рост и атлетическое сложение. Его моложавая и подтянутая фигура резко контрастировала со старым лицом, выдававшим его возраст. Ощущение дряхлости усиливалось выражением крайней усталости, застывшем на лице. Рядом с ним стоял высокий, богато одетый мужчина, в котором легко было определить его сына, настолько они были похожи.
Отец прошел через зал и остановился на некотором расстоянии от Герцога, склонившись в низким поклоне. Алонсо повторил его поклон. Герцог в ответ неопределенно махнул рукой и произнес хрипловатым голосом.
Полно, Педро, к чему эти поклоны. Если для того, чтобы увидел мой сын, то это лишнее. Он знает, как мы дружны с тобой. И я надеюсь, что после моей смерти мой сын примет эстафету уважения к тебе.
Мой Герцог, не нужно говорить про смерть, я уверен, что мы еще долгие годы будем иметь счастье быть под сенью Вашей мудрости.
Герцог криво усмехнулся в ответ.
Ну пусть будет так, хотя я уверен, что мне осталось жить не больше года. Поэтому я рад, что встретились наши сыновья, мне бы хотелось, чтобы в лице твоего сына мой Хуан Альфонсо нашел такого же надежного подданого, на которого всегда мог бы положиться.
Алонсо взглянул на отца и, получив его подтверждающий кивок, вступил в разговор.
Мой Герцог, я всегда буду оставаться верным и надежным подданым Вашей семьи. И буду нести имя Герцогов Медина-Сидонии в новые земли, которые нам открывает Бог во славу великих Католических Королей.
К удивлению Алонсо, Герцог помнил его имя.
Я рад тебя видеть, Алонсо, не надеялся, что успею познакомиться с тобой, ведь тебя так долго не было дома. Ты вернулся навсегда?
Нет, мой Герцог. Мое пребывание дома лишь небольшая пауза между битвами. Я много сражался, но не устал от битв и хочу и дальше расширять границы нашего мира. И прошу чести обратиться к Вам за помощью.
Чем же я могу тебе помочь?
Я много лет провел на островах Фортуны, и я хочу, чтобы они стали жемчужиной в короне Кастилии и Арагона. Я их изучил настолько, что мне они знакомы лучше, чем окрестности Санлукара. И я знаю, как завоевать их для Короны под Вашим именем и во славу Христа. Но мне нужно благословение Короны, Ваша поддержка и финансовые ресурсы. Годы службы научили меня, что война дорогое занятие, но она приносит невиданные доходы.
Герцог долго молчал, обдумывая то, что произнес Алонсо. Все это время наследник Герцога пристально смотрел на Алонсо, и его взгляд был наполнен с трудом сдерживаемыми эмоциями, характер которых Алонсо не мог определить. Все терпеливо ждали, что скажет Герцог, не нарушая молчания. Наконец, Герцог медленно произнес.
Твоя просьба не стала для меня неожиданностью. Все хотят расширить границы мира, сделать его огромным. Но чем ближе я подхожу к своему последнему дню, тем сильнее нарастает уверенность в том, что Божья воля ведет нас не в заморские края, а к дому. Запасы любви, преданности, чести в мире не безграничны, если мы их будем рассеивать по миру, то ничего не останется для тех, кто рядом. Кроме того, несмотря на то, что я верой и правдой служил Изабелле и Фердинанду, поддержал их в борьбе за трон, сражался за кастильские земли, они не слишком любят меня, считают якорем, который мешает двигаться вперед их кораблю завоеваний. Поэтому мои рекомендации не только будут идти вразрез с моими принципами, но и могут повредить тебе. Не торопи судьбу, дождись, пока она сама даст тебе шанс.
Алонсо молчал, опустив глаза, стараясь не выдать горечь разочарования. Но и благодарить Герцога у него не осталось сил. Поэтому, молча поклонившись вслед за отцом, он покинул замок. Но погрузиться в разочарование он не успел. Когда они не спеша добрались до дома, их там уже ждал быстрый посыльный, который принес срочное приглашение Алонсо посетить наследника Герцога, Хуана Альфонсо. Не мешкая Алонсо сразу отправился обратно в замок.