Как бы вам сказать Директор перевел взгляд с Фрейи на Хюльдара и обратно. У него не было трудностей с концентрацией, учеба давалась ему легкокогда он брался за нее всерьез. Нет, его проблемы не имели прямого отношения к школе, к стычкам с другими учениками и преподавателями. В какой-то момент мы исчерпали все свои возможности и пригласили профессионала. Детского психолога, вроде вас. Он смерил Фрейю оценивающим взглядом.
Слишком долгим, решил Хюльдар, СДВГ директор определенно не страдал.
И что? поторопил он.
Я не знаю, как у них это проходило. Они встречались вне школы. Если не ошибаюсь, я получил один-единственный отчет, в котором говорилось, что мальчику в скором времени полегчает. В докладе также содержался совет относительно того, как вести себя с ним, если мы столкнемся с дальнейшими проблемами. Но случилось так, что паренек ушел от нас до конца учебного года и стал проблемой для какой-то другой школы и какого-то другого директора.
В чем это проявлялось? Фрейя наклонилась вправо, как можно дальше от Хюльдара.
Мальчик был как бы это сказать? Угрюмым, наверное? Я не видел его веселым, счастливым, не помню, чтобы он улыбался. Смерть и злотолько это его и занимало. На его рисунках всегда присутствовали мертвецы, в сочиненияхказни и убийства. Учителя жаловались на него постоянно, приходили один за другим, так что дверь в мой кабинет почти не закрывалась. Я посмотрю сегодня, сохранились ли те его рисунки. Или сочинения. Тогда вы сможете судить сами. Рисунки были особенно показательны. Но я очень сомневаюсь, что кто-то их сохранил.
Работы Трёстюра определенно заслужили честь висеть на стенах в коридоре Интересно, подумал Хюльдар, можно ли нарисовать мертвую клетку или амебу.
Он с кем-нибудь дрался? С другими учениками или друзьями?
Какие друзья? У него не было никаких друзей. Но, что странно, его никто не трогал, не задирал. Поначалу я думал, что это ребята у нас очень уж добросердечные, что они жалеют парня, сочувствуют ему и понимают, что у него проблемы психического свойства. Но потоми на это не понадобилось много временистало ясно, что дело в другом. Они просто его боялись. Слишком боялись, чтобы цепляться к нему. Это о чем-то да говорит. Но он никого не тронул. Ни здесь, ни, насколько мне известно, где-либо еще.
Вы говорите, психолог был настроен оптимистично и полагал, что его состояние со временем улучшится? Фрейя вытянула шею, чтобы увидеть скрывшегося за монитором директора.
Даже не знаю, можно ли считать вердикт таким уж позитивным. Они ведь прислали мне не столько итоговый отчет, сколько текущие замечания для нашего сведения. Помнится, там еще говорилось, что на поведение мальчика наложила отпечаток некая семейная драма. Но подробностей не сообщалось. Семья у него, если не ошибаюсь, была самая обычная. Из родителей только мать. Младшая сестра училась почему-то в другой школе. Ознакомившись с отчетом, я решил познакомиться с ним поближе. Пригласил мальчика к себе, начал расспрашивать, что и как дома, но он замкнулся, ни слова не сказал. Через какое-то время его мать уведомила меня, что до конца года сын будет обучаться дома, а осенью переведется в другую школу. Поскольку учебный год в любом случае уже заканчивался, я не стал возражать и закрыл глаза на его посещаемость. Тем более что и в школе в те последние недели без него стало гораздо спокойнее.
Ни Хюльдар, ни Фрейя ничего не сказали; обоим стоило трудов не выказать отвращение, которое вызвали у них откровения директора. Единственно ради удовлетворения собственного любопытства он затащил к себе мальчишку и попытался выведать возможные причины его несчастья. Ни к чему хорошему такое обращение, такое вторжение в чужую жизнь привести не могло, и, скорее всего, оно и стало причиной решения сменить школу.
Первым молчание нарушил Хюльдар.
Так он, значит, перевелся в ближайшую школу? А вы знаете, как у него там сложилось?
Нет, нет. Семья уехала, и его след потерялся. Могу сказать наверняка, они просто не могли нигде обустроиться. Насколько мне известно, они и к нам сюда приехали только в начале учебного года.
Если так, то, может быть, причиной переезда стало не решение директора устроить мальчику допрос третьей степени, а что-то другое? Недовольство местной школой было лишь одним из мотивов, заставивших семью сменить местожительство. Возможно, мать мальчика получила работу в другой части города. Возможно, они утратили права на дом. Будучи матерью-одиночкой, она, вероятно, снимала квартиру, а съемщики в Исландии в безопасности себя не чувствуют.
Мы можем ознакомиться с отчетом? спросила Фрейя уверенным тоном, давая понять, что имеет на это полное право.
Нет, боюсь, что нет. Документ почти наверняка отмечен как конфиденциальный, так что мне потребовалось бы получить разрешение написавшего его психолога. И, конечно, сам отчет еще нужно найти. Я вовсе не уверен, что он все еще в личном деле.
Можно узнать имя психолога?
Да, конечно. Полагаю, это было бы проще всегомне не пришлось бы искать отчет, тратить время У меня, как видите, и своих дел хватает.
Ничего такого Хюльдар не видел. Стол был чист, и телефон за то время, что они разговаривали, не зазвонил ни разу.
Директор повернулся к монитору.
К счастью, я всегда, из предосторожности, сохраняю каждое полученное письмо. Раскладываю по годам, чтобы легче было искать. Бормоча под нос, он подвигал туда-сюда мышкой и постучал пальцем по клавиатуре. Как там ее звали? Гвюдлёйг? Гвюдни? Казалось, директор разговаривает с собой, но он вдруг вскинул голову и посмотрел на Хюльдара и Фрейю. Я ее найду, только дайте мне пару минут. Может быть, даже отчет найду, хотя, разумеется, предоставить его вам не смогу В любом случае вам нужно поговорить с ней. У меня такое чувство, что она уже имела дело с Трёстюром, когда тот был младше. На наш запрос социальные службы ответили не сразу, и задержка объяснялась тем, что та самая психиатр настояла, чтобы дело передали ей. Разумеется, она должна знать о пареньке больше, чем я. Он снова повернулся к экрану. Ну где же
Не спешите. Мы подождем.
Хюльдару и в самом деле спешить было некуда, как, похоже, и его спутнице. Когда он накануне связался с ней, она сразу же согласилась составить ему компанию. Поскольку теперь Фрейя даже не скрывала, что ей неприятно его общество, оставалось предположить, что согласилась она из профессионального интереса. Хюльдар пытался поймать ее взгляд, но она упрямо смотрела прямо перед собой. Он же не сводил с нее глаз, твердо решив доказать себе, что СДВГ у него никакого нет. Задача была не трудная: Хюльдар не только любовался красивым профилем Фрейи, но и получал немалое удовольствие, видя, как она ерзает под его взглядом.
Ага! Вот он. Директор оторвался от монитора. Вы засекали время? Сколько прошло?
Хюльдар отвлекся от созерцания профиля спутницы.
Э нет. Но вы справились очень быстро. Они определенно имели дело с человеком несколько эксцентричным; не таким эксцентричным, как его бывший ученик, Трёстюр Агнесарсон, но все же. Возможно, так сказывалась многолетняя работа с детьми, которых приходилось не только учить, но и воспитывать, имея в своем распоряжении довольно ограниченные средства для насаждения дисциплины. Хюльдар, наверно, спятил бы, если бы ему пришлось поддерживать общественный порядок, не опираясь на всю силу закона.
Сольвейг Гюннарсдоттиртак зовут психолога.
Фрейя даже не попыталась записать имя. Возможно, у нее была прекрасная память, но что касается Хюльдара, то он знал, что имя вылетит у него из головы, как только он выйдет за порог школы.
Мне записать? спросил он.
Не надо. Я работаю с ней. Онапсихолог в Доме ребенка. У нее неполная ставка. На Хюльдара Фрейя по-прежнему не смотрела.
Директор сложил ладони.
Как удачно Так мы закончили? Что-нибудь еще?
Заберете оригинал? Вы упомянули, что письма будут выставляться, и мне они не нужны. Я сделал копию. Хюльдар положил на стол неподписанное письмо Трёстюра и подтолкнул в сторону директора. Тот отпрянул, словно оно испускало радиацию.
Господи, нет Нет, нет, спасибо. Это на выставку не пойдет. Вы с ума сошли? Заберите его. Выбросьте или сделайте с ним то, что вы делаете с уликами, которые не относятся к делу. Думаю, мы и второе уберем, то, что подписано.
Хюльдар пожал плечами и забрал письмо.
Когда открывается выставка?
На следующей неделе. Мы готовимся показать все письма, включая фотокопии американских. Будет интересно. По крайней мере для тех, кто писал их десять лет назад. Между прочим, все они приглашены на открытие.
Трёстюр тоже? холодным как лед голосом спросила Фрейя. Не станет ли для него сюрпризом отсутствие его письма? Того самого, подписанного?
Он ушел из школы досрочно. Я собираюсь пригласить тех, кто остался до конца. Директор сложил пальцы домиком. Девиз школы «Образование для всех и для каждого» в данном случае не применялся.
Еще одно. Когда он пришел сюда, какую информацию вы получили из его предыдущей школы? Вы связывались с ними, когда стало ясно, что у мальчика серьезные проблемы?
Длинные пальцы директора сплелись в узел.
Нет, не связывались. Вы не представляете, каким был мой первый год здесь. Всему приходилось учиться на ходу. К тому времени, когда выяснилось, что Трёстюр что с ним что-то не так, он уже проучился у нас три месяца, став нашей проблемой. Я не посчитал нужным интересоваться, как он вел себя в другой школе. Понятно, что их подход не сработал.
То есть поначалу он выглядел нормальным? Почти три месяца?
Нет. Просто мы долго не могли понять, что с мальчиком действительно что-то серьезное, а не временное затмение. В конце концов, он был новичком, исключительно замкнутым и тихим. Директор перестал перебирать пальцами, положил руки на стол ладонями вниз, словно собирался рассматривать собственные ногти. А теперь, боюсь, наш разговор закончен. Я уже опаздываю кое-куда
А что его родители? Что они за люди и что говорили обо всем этом? Фрейя определенно не собиралась отпустить его так легко. Если не с отцом, то ведь с его матерью вы наверняка встречались.
Конечно. Имейте в виду, его отца я не видел ни разу. Мать, если память меня не подводит, женщина тихая, даже робкая. Найти время, чтобы прийти в рабочие часы, у нее долго не получалось, а оставлять школу открытой по вечерам нам не позволяет финансирование. Но однажды она все же пришла. У меня сложилось впечатление, что она уже махнула на сына рукой. Если не считать того раза, мы общались только по электронной почте. Прочитать сообщения или распечатать копии директор не предложил. А теперь мне действительно надо бежать. Он поднялся, поджав губы и показывая, что никакие вопросы больше не принимаются.
Хюльдар и Фрейя поблагодарили его и тоже поднялись, оставив на столе нетронутые стаканчики с кофе. Когда Хюльдар предложил забрать их, директор только махнул рукой и снова сел, будто вовсе и не спешил никуда.
Фрейя и Хюльдар уже выходили из школы, когда детей отпустили на перемену. Крики и оглушающий шум рвались за ними, так что они даже не пытались разговаривать, пока не пересекли игровую площадку в направлении автомобильной стоянки.
Что думаешь? спросил Хюльдар и оглянулся. Взгляд его задержался на нескольких учениках, стоявших поодиночке в стороне от орущей толпы. Таким же, наверное, был когда-то и тот чудак, Трёстюр.
Не знаю. Когда я читала письма, мне все представлялось проще. Если директор не ошибается и Трёстюр действительно побывал у Сольвейг еще до того эпизода в школе, то вся ситуация представляется в более тревожном свете. На регулярной основе дети ходят к психологу лишь при наличии серьезной проблемы. Должно быть, с мальчиком что-то было не в порядке. Или с его ближайшим окружением.
Достаточно серьезной, чтобы предположить, что он мог воплотить свои угрозы в жизнь? Или что-то столь же серьезное?
Фрейя наморщила лоб.
Может быть, и нет. Мне хотелось бы встретиться с ним. После того, как поговорю с Сольвейг. Но имей в виду, что я не смогу поделиться информацией с тобой. Только в самых общих чертах.
Хюльдар уже забыл, какая чудесная у нее улыбка.
Если, конечно, тебе повезет, продолжала Фрейя, потому что я могу вообще ничем с тобой не делиться.
Ладно. Придется довольствоваться тем, что есть.
Она полезла в карман за ключами, а Хюльдар, наблюдая за ней, подумал, что, в отличие от большинства женщин, у Фрейи нет сумочки. Его сестры, когда устраивались где-то в полном составе, украшали сумочками не только все стулья, но и стол. Чаще всего на этих собраниях звучала такая просьба: «Ты не передашь мою сумочку?» И, разумеется, обращались с этой просьбой именно к Хюльдару. Возможно, именно это больше всего привлекало Хюльдара к Фрейе, ее непохожесть на его сестер. Он предпочел бы провести остаток жизни отшельником, чем связать жизнь с такой женщиной, как одна из них.
Постараюсь отыскать Трёстюра. Информации хватает, и, если я найду его идентификационный номер, остальное должно быть просто. Если хочешь, пойдем к нему вместе.
Хюльдар заметил, что машину она открыла ключом, а не с помощью пульта. Скорее всего, эта развалина появилась на свет в эпоху, предшествовавшую современным технологиям.
Конечно. С удовольствием. А пока было бы не лишним проверить, есть ли на него что-нибудь в полиции. Не пояснив, что именно имеет в виду, Фрейя села за руль и захлопнула дверцу.
Хюльдар проводил ее взглядом, после чего вернулся к своей машине, размышляя о том, что означает последнее замечание Фрейи и как связано с ним хмурое выражение на ее лице.
Глава 6
Вернувшись после школы в Дом ребенка, Фрейя села и уставилась в окно. Еще один день, еще одна буря. День начался с того, что она выпустила Молли на задний дворик их многоквартирного дома. Квартира принадлежала ее брату Бальдуру, и Фрейя не планировала задерживаться здесь надолго, но вот прошел почти год, а ей так и не удалось найти себе подходящее жилье. В этом были свои «за» и «против». С одной стороны, она была избавлена от проблем, возникающих с арендой жилья; с другойей приходилось жить по соседству с людьми на задворках общества. Соседи не проявляли ни малейшего интереса ни к уходу за садом, ни к уборке площадки для мусорного контейнера, ни к содержанию в чистоте и порядке других общих мест. Они руководствовались более насущными приоритетами, вроде добычи очередной дозы, а не уборкой с пылесосом, щеткой и тряпкой.
Некоторое время назад Фрейя заметила пожелтевший листок, пришпиленный к стене в коридоре и оказавшийся графиком уборки на некий неопределенныйно явно давно минувшийгод. Устав видеть повсюду грязь и запустение, она решила приступить к делу в указанные для квартиры Бальдура дни с надеждой, что пристыженные жильцы последуют ее примеру. Может быть, думала Фрейя, это даже повлияет на их отношение к ней, поскольку лишь немногие удостаивали ее кивком, а большинство, похоже, были бы только рады, если б она съехала. Но план не сработал. Пока Фрейя терла и мыла, соседи, один за другим, выглядывали из своих нор, дабы посмотреть, что же такое происходит. При виде пылесоса на лицах одних отражалось удивление и недоумение, на лицах другихжалость и даже негодование. Никакой благодарности за свои труды она не получила, и лишь очень немногие как будто заметили и оценили, что коридоры стали чистыми, а в мусоропроводе ликвидированы пробки. Тем не менее Фрейя твердо решила придерживаться давнишнего графика и проводить уборку, когда наступит ее очередь.
Может быть, когда весной она приведет в порядок сад, соседи потеряют к ней остатки уважения. Но зато у них с Молли будет своя лужайка. Большинство жильцов предпочитали проводить светлое время суток у себя в квартирах. Она вынесет на лужайку столик и стулья и будет греться на солнышке с чашечкой кофе, а Молли получит возможность заняться своими собачьими делами. Сидя спиной к дому, можно будет даже представить, будто она живет в каком-то другом, более приятном и полезном для здоровья окружении
Когда Молли, побегав, вернулась, Фрейя была готова прыгать от радостинаконец-то можно отправиться на работу. В Доме ребенка было хотя бы тепло и хороший кофе. В квартире Бальдура гулял сквозняк, и кофеварка отказывалась готовить более или менее приличный напиток. Не будь погода столь ужасной, она отправилась бы в «Товары для дома» и купила новую. Но если какой-то жалкий ветер и снег встают между ней и хорошей чашкой кофе, то где же взять силы, чтобы повернуть свою жизнь?