Тёмные, красиво остриженные и уложенные волосы, рваной неровной чёлкой прикрывающие лоб и падающие на правый глаз. Тёмно-карие глаза оттенка горького шоколада, которые так часто, и даже сейчас, при ярком свете, смотрелись чёрными. Невероятно прекрасные черты лица, которые будто бы высекал из благородного мрамора некий искусный скульптор. Густые тёмные брови, большие глаза, прямой нос, создающий потрясающий характерный профиль, ярко выраженные скулы, пухлые губы: нижняя намного пухлее, а верхняя имеет резкий изгиб «лука амура», крупный подбородок.
Взгляд спускается ниже. Острые ключицы и широкие прямые плечи, лишенная волос грудь, плоский живот с ярким контуром крепкого пресса. Несмотря на излишнюю стройность этот парень не был лишён того мышечного рельефа и каркаса, который делает мужское тело мужским.
А дополняли картину загорелая кожа, которая сохранила приятный «южный» оттенок, несмотря на то, что отдых под жарким солнцем закончился почти два месяца назад, и россыпь искусных, но, местами, совершенно сумасшедших татуировок. Таким «сумасшествием» была странная надпись на левой лопатке парня, гласящая: «Не рассказывай маме и богу об этом», и чёрные буквы на его левом запястье, складывающиеся в имя: «Микки Мейерс». Это может показаться более, чем странным делать татуировку с собственным именем. Но ему захотелось это сделать в шестнадцать лет, и он это сделал.
Слегка подняв уголки губ, улыбнувшись больше не ими, а глазами себе из зазеркалья, Микки включил воду и, настроив комфортную тёплую температуру, набрал её полные ладони и плеснул в лицо.
Но не успел брюнет покончить с умыванием, когда в его кармане зазвонил, разрываясь тяжёлой мелодией, мобильный телефон. Протерев глаза от воды и стряхнув её капли с рук, парень достал телефон, бросая взгляд на экран, а затем отвечая на звонок.
Привет, Клер, какими судьбами звонишь в столь поздний, а правильнее будет сказать ранний час? произнёс брюнет, уменьшая напор воды и беря зубную щётку, намачивая её и выдавливая на неё немного пасты.
Привет, Микки, поздоровалась в ответ женщина. А ты уже забыл, что я собиралась к тебе в гости?
Ты знаешь, что я рад тебя видеть в любое время дня и ночи, честно ответил брюнет и сунул зубную щётку в рот, перекладывая мобильный телефон в левую руку. И, нет, я не забыл про твой визит.
Несколько секунд он молчал, посвятив их чистке зубов, а затем добавил, спрашивая:
А ты уже прилетела?
Да, прилетела. И регистрацию прошла. Я уже стою на крыльце и медленно намокаю.
Там идёт дождь или дело в тебе? усмехнулся парень, смотря в собственные глаза из отражения.
Дождь, недовольно отозвалась женщина, она не любила мокрую погоду. Вернее, морось. Но мне от этого не легче, потому что у меня нет с собой зонта.
Значит, лови такси и приезжай ко мне. Адрес ты помнишь?
Помню. Я его записала.
Отлично, кивнул Микки. Только, Клер, сразу хочу предупредить, что я скоро лягу спать.
Я сама хочу уже снять туфли, вытянуть ноги и лечь спать. Сам знаешь, что такое долгая дорога
Да, знаю.
Так что, открой мне дверь и, если у тебя есть коньяк, то налей для меня бокальчик. Нужно согреться.
У меня нет коньяка, равнодушно ответил брюнет, продолжая лениво чистить зубы.
Это плохо. Ладно, надеюсь, я найду какой-нибудь круглосуточный магазинчик по дороге к тебе.
Думаю, что найдёшь. Всё-таки, Вена далеко не самый захудалый городишко и ночная жизнь здесь кипит во всю.
Ага, я вижу, отозвалась женщина, провожая взглядом компанию молодёжи, которая проехала мимо неё, высунувшись из окон автомобиля и не то крича, не то распевая песни.
Помолчав несколько секунд, проводив компанию молодых людей до угла, за которым они скрылись, Клер вернулась к разговору и Микки, который не особенно скучал в тишине и молчании, посвящая это время гигиене полости рта.
Я буду минут через сорок, вернулась к разговору Клер. Ты дождёшься меня?
Дождусь, кивнул Микки.
Отложив зубную щётку, он склонился над раковиной и сплюнул зубную пасту, после чего добавил:
Думаю, я не усну. Как раз, душ приму, расстелю постель и подготовлю твою спальню.
Хорошо, Микки. Как раз такси подъехало. До встречи!
До встречи. И, если не буду открывать дверь, звони на мобильный. Звонок в дверь я могу и не услышать, а вот телефон всегда со мной.
Договорились, согласилась женщина.
Не дожидаясь дальнейших её реплик и не видя смысла в продолжении разговора, который привёл к главному к договоренности, Микки отклонил вызов и положил телефон на полочку над раковиной, после чего избавил себя от штанов, трусов и носков и отправился в душ. Это не было его нерушимой традицией, привычкой, но иногда освежиться перед сном бывало очень приятно, а спалось потом крепче обычного.
Настроив приятную тёплую температуру воды, брюнет встал под её расслабляющие струи, отдавая своё тело в её власть, закрывая глаза и запрокидывая голову. Тёплый поток воды бил в район левой ключицы, забрызгивая лицо и увлажняя длинные пряди чёлки.
Не открывая глаз, Микки отступил немного назад, чтобы поток воды ниспадал на грудь, и прикоснулся к своим плечам с острыми ключицами, повёл вниз по груди, по животу, даря ещё большее расслабление и наслаждение, ощущая под ладонями каждую мышцу собственного тела, каждую выступающую кость и каждую линию рельефа.
Глава 2
Микки покинул ванную комнату и направился в гостиную, по дороге подсушивая мокрые волосы полотенцем. Уже наступил следующий день, время уже близилось к четырём часам дня. И, пусть проснулся парень около двенадцати, но до душа он добрался только сейчас. Так часто бывает когда, вроде бы, ничего толком и не делаешь, а время стремительно утекает в никуда и стремится к новому завтра.
Пройдя в гостиную, брюнет последний раз энергично растёр волосы, после чего слегка пригладил их рукой и повесил полотенце на шею, оглядываясь и наконец-то обращая внимание на Клер. Женщина полулежала на диване, удобно раскинувшись на нём с книгой в руках, оформленной в мятную обложку с золотыми буквами названия и имени автора. На ней был надет длинный вязаный свитер белого цвета и ультракороткие шортики ему в тон, которых совсем не было видно из-за их неприличной длины, открывающей длинные загорелые ноги. Клер покачивала одной ногой, слегка ударяясь её коленом об колено другой ноги, и с интересом водила взглядом по строкам некрупного шрифта на белых листах.
«Наверняка, любовный роман читает», подумал Микки, вздыхая.
Утруждаться тем, чтобы не гадать о содержимом книги, а обратить внимание на название из которого, обычно, все бывало понятно, он не стал и прошёл к глубокому креслу цвета кофе с огромной порцией молока, усаживаясь и раскидываясь в нём.
Я уже думала, что ты никогда не выйдешь из душа, не отрываясь от чтения, произнесла Клер и перевернула страницу.
Я был не только в душе, отозвался Микки.
Он слегка съехал вниз и откинул голову на спинку кресла, прикрыл глаза, смотря на подругу из-под опущенных ресниц. Он продолжил:
До этого я долго сидел на кухне, потому и создалась иллюзия вечности.
Да, наверное, продолжая читать, ответила Клер. Но мог бы и меня позвать. Или ты хотел побыть в одиночестве?
В одиночестве, кивнул Микки.
Тогда, вопрос снят.
Клер всегда очень снисходительно и ровно относилась к странностям и заскокам друга. Казалось, это её совсем не волновало. И в этом был её невероятный плюс, который заставлял Микки называть эту женщину своей подругой. И, пусть эта дружба выглядела более, чем странной, но она длилась уже не первый год.
Не смотря, Клер протянула руку, несколько секунд шаря ею по деревянному журнальному столику в поисках сигарет и, когда они нашлись, вставила одну в двадцатисантиметровый мундштук, обхватывая после его конец пухлыми губами.
В поисках зажигалки ей всё-таки пришлось оторваться от чтения и обернуться, но вещь не нашлась.
Ничего не говоря, Микки достал из кармана тяжёлую металлическую зажигалку и, подойдя к дивану, на котором сидела подруга, щёлкнул ею перед лицом женщины, поджигая сигарету. Несколько раз вдохнув дым, раскурив сигарету, Клер отстранилась и, выдохнув в сторону, произнесла:
Меня всегда удивляла эта твоя особенность в твоих карманах можно найти всё, что необходимо для жизни. И спасибо за огонь.
Усмехнувшись, Микки вернулся в кресло и вновь раскинулся в нём. Не убирая с лица улыбки-ухмылки, он ответил:
Сейчас в моих карманах только зажигалка и мобильный телефон. Сомневаюсь, что этого хватит для выживания. И пожалуйста.
Какое-то время они сидели в тишине. Клер продолжала читать, с интервалом в пять секунд, припадая губами к фильтру сигареты. А Микки наблюдал за ней, но больше за самим собой, погрузившись в собственные мысли и лениво поглаживая себя по животу, очерчивая кончиками пальцев контуры татуировки-креста, которая располагалась ближе к низу живота и захватывала в свои тёмные очертания пупок.
Но минут через пять Микки устал от молчания, сейчас у него было такое настроение, в котором тишина была совершенно необязательна.
Что читаешь? поинтересовался парень, складывая руки на груди и начиная притопывать босой ногой по полу.
Коэльо «Одиннадцать минут», отозвалась Клер, не отрываясь от страниц книги. Я уже читала её лет двадцать назад. Вот, захотелось перечитать и проверить, насколько изменилось моё понимание некоторых вещей за прошедшие годы.
И как? Изменилось?
Немного задумчиво ответила женщина. Теперь эта история кажется мне до ужаса банальной.
Микки пожал плечами и отвернулся, кладя правую руку на колено и начиная перебирать по нему длинными пальцами в ритмах неизвестного никому мотива.
Бесшумно вздохнув, Клер вложила в книгу закладку и закрыла её, откладывая на журнальный столик. Перевернувшись набок, лицом к парню, она подпёрла рукой голову, выжидающе смотря на друга.
Что-то хочешь спросить? поинтересовался Микки, продолжая смотреть в сторону.
Как он смог заметить взгляд Клер главный вопрос. Или он его просто почувствовал? Иногда женщине казалось, что этот парень обладает некими способностями за гранью человеческого понимания, настолько, порой, его поступки и слова были странными и необъяснимыми.
Просто решила, ответила Клер, что хватит уже читать и пора обратить внимание на тебя. Или ты опять планируешь убежать?
Нет, если вдруг мне захочется спрятаться в какой-нибудь комнате, то я обещаю позвать тебя с собой, спокойно ответил Микки. А, если вдруг мне захочется остаться в одиночестве, в его голосе появились едкие нотки, то я попрошу тебя удалиться, возможно, в грубой форме.
А не боишься, что отшлёпаю?
Встав, Клер подошла к Микки, останавливаясь перед ним, между его разведенных ног. Парень продолжал совершенно спокойно сидеть, наблюдая за подругой из-под опущенных ресниц. Это спокойствие могучего океана в его тёмных глазах могло вывести из себя любого. А, когда к нему прибавлялись искры насмешки, издёвки, вспыхивающие миниатюрными залпами на карих радужках, то его и вовсе хотелось убить
Как раз, добавила женщина, медленно склоняясь к парню и упираясь руками в подлокотники кресла, в последние годы меня всё чаще просят об этом. Так что, опыт у меня есть.
Микки едва слышно усмехнулся, прикрыв на несколько секунд глаза, не торопясь с ответом. Вновь подняв веки и увидев перед собой лицо подруги, он произнёс:
Ты намекаешь на что-то, типа, мамочки, которая наказывает непослушного сыночка?
Не дожидаясь ответа Клер, Микки добавил, вновь прикрывая глаза и разрушая цельный образ подруги заборчиком ресниц:
Хорошим мальчиком я особо никогда не был. Но вот наказанным за это я быть не хочу. Настрой не тот, на последней части высказывания он слегка поморщился.
Парень окончательно опустил веки, погружая свой мир во тьму. Клер вздохнула, опустив голову и задев кончиками длинных каштановых волос с закатными переливами раскаленной меди, грудь Микки. Он ощутил лёгкую щёкотку от этого соприкосновения, но никак не отреагировал на неё, продолжая сидеть с закрытыми глазами, слегка хмурясь.
Отняв одну руку от подлокотника, Клер протянула её и прикоснулась к плечу парня, повела вбок, проводя по острой ключице. Спустя несколько секунд таких странных поглаживаний Микки всё-таки открыл один глаз, вопросительно смотря на подругу.
Что? спросил парень, видя задумчивый, сосредоточенный взгляд Клер.
Ничего, ответила женщина, перестав трогать Микки и вставая ровно. Просто, ты же ведь любишь татуировки, и я подумала, почему ты не украшаешь ими ключицы? Они у тебя красивые.
Я обязательно подумаю об этом, хмыкнул брюнет, кивая.
Подумай, кивнула Клер.
Она взяла со столика сигарету и мундштук, после чего вернулась к креслу, в котором сидел Микки. Взглянув на, покоящуюся на подлокотнике, руку парня, она спросила:
Подвинешься?
Микки вновь приоткрыл глаза, несколько секунд, молча, смотря на подругу, которая терпеливо ожидала ответа.
Подвинусь, наконец-то ответил парень и убрал руку, на место которой тут же приземлилась пятая точка Клер.
Обхватив губами кончик мундштука, женщина скосила взгляд на друга, ожидая, когда он поможет ей подкурить или, хотя бы, даст зажигалку.
Может быть, ты дашь мне зажигалку? устав от ожидания, спросила Клер.
Мне лень, спокойно ответил Микки и слегка потянулся, после чего сцепил руки на затылке. Возьми сама. Она в правом кармане.
Клер знала Микки уже не первый год и потому давно привыкла к его заскокам, которые, в принципе, особо никогда её и не задевали, не волновали. Каким бы не был странным этот парень, он был хорошим другом и просто интересным человеком. И это было для неё важнее некоторых условностей, о которых она разучилась думать много-много лет назад.
Слегка сдвинувшись вбок, чтобы получить доступ к карманам брюнета, Клер запустила руку в правый карман, медленно ощупывая его изнутри и ища зажигалку. Такие прикосновения во взрывоопасной близости от паха отзывались характерной тяжестью внизу живота. Но ощущалась она легко, так рефлекс, инстинкт.
Микки казалось, что Клер орудовала в его кармане целую вечность, рождая внутри приятные ощущения и ассоциации. Но он никак не отреагировал на то, что подруга убрала руку, наконец-то найдя зажигалку. Раздался щелчок и в ноздри Микки проникли змейки сизого дыма, преисполненные характерным табачным запахом.
Не открывая глаз, брюнет произнёс:
И дай мне затяжку.
Улыбнувшись, Клер поднесла к губам парня сигарету на длинном мундштуке. Обхватив его кончик губами, Микки глубоко затянулся дымом, задерживая его в своих лёгких не меньше, чем на пять секунд. Выдохнув, он сказал:
Твои сигареты по-прежнему с привкусом пыли. Ничего не меняется.
Это «Bond Street Special», Микки. Какой ещё вкус пыли?
Обычный, слегка пожал плечами парень.
А ты знаешь, какова на вкус пыль? вскинув бровь, поинтересовалась женщина, смотря на друга и покачивая ногой, ударяя брюнета по бёдрам.
Каждый из нас знает её вкус и запах, потому что она есть повсюду, совершенно спокойно ответил Микки.
С тобой просто невозможно спорить вздохнула Клер.
Да, я знаю.
Клер вновь поднесла мундштук к губам парня. Несмотря на «привкус пыли», Микки затянулся дымом. Остальное время они курили молча, деля на двоих одну сигарету. А, когда она закончилась, женщина вновь отошла к столу, туша окурок в пепельнице и оставляя его там, села на диван. Молчание продолжалось.
Микки продолжал рассматривать свою подругу, но это не было жестом некого интереса, любопытства он просто любил это делать. Медные волосы и загорелая кожа, карие глаза с вкраплениями зелёного, прямой нос и пухлые губы, которые стали таковыми благодаря достижениям медицины и косметологии. Клер была более, чем привлекательна, и в ней была та особая стать, харизма, которая заставляла обратить внимание на эту женщину. Она умела держаться в обществе и всегда знала себе цену. Знала, потому что не раз называла её.
Да, Клер была работницей «древнейшей профессии» и имела за плечами такой опыт в данной «специальности», который сложно было даже представить. А ещё она имела тот статус, который давно вывел её из ранга простой проститутки и возвёл до самого элитного эскорта. Эта женщина зарабатывала за ночь столько, сколько не каждый заработает за месяц. И ради встречи с ней не один мужчина пересекал океан. И популярность её была обусловлена, скорее, даже не её умениями в плотских утехах, а тем, что её имя давно уже стало брендом, к которому каждый хотел прикоснуться. Это совсем не та популярность, что у звёзд шоу-бизнеса, но, вероятно, она даже лучше потому что не преследуют назойливые папарацци, фанаты, а деньги получаешь не меньшие.