Если ты тут рылся, ничего страшного, сказал я.
Я не стал бы трогать твои вещи без спросу, отозвался Том. Тем более я понятия не имею, что это.
Разумеется, я ему верил. Но тогда почему банки перепутаны? Я спрыгнул с лесенки и обвёл взглядом лавку.
В чём дело? спросил Том.
Я перешёл в мастерскую. Здесь я не стремился поддерживать порядок, и учитывая, что я то и дело проводил эксперименты, положение предметов менялосьособенно на верстаках. Но вот на полках всё всегда было идеально. Я осмотрел и эти банки. И сердце оглушительно забилось.
Том встревоженно смотрел на меня из дверного проёма.
Что случилось?
Ингредиенты стоят не так, как я их оставил.
И что это значит?
Это значит, что здесь кто-то был. Сердце колотилось как бешеное. Кто-то проник в мою аптеку.
Глава 7
Том судорожно сглотнул.
Ты ты уверен?
Хотелось бы мне ошибиться. Но почему иначе мои вещи оказались переставлены?
Ты мог сделать это сам, сказал Том. Нечаянно.
Я протирал пыль в лавке сегодня утром, ответил я. Все было на своих местах.
Тот, кто пробрался сюда, очевидно сделал это, когда мы были на рынке. Том встревожился не меньше моего.
Что они украли? спросил он.
Это было самое странное. Я осмотрел все банки, но, кто бы ни был в моём доме, похоже, он ничего не взял. Лекарства, стоявшие на полках, стоили целое состояние. Да и книги, тоже весьма ценные, оказались не тронуты. Даже денежный ящик стоял на своём месте под прилавком.
Но если они не собирались ничего красть, сказал Том, то зачем сюда залезли?
Я вспомнил о культе Архангела. Три месяца назад они тоже проникли в лавку, но не пытались украсть ни деньги, ни ингредиенты. Они искали нечто конкретное. Спрятанное. У меня сжалось горло.
О нет!
Что? сказал Том.
Сокровище. Сокровище мастера Бенедикта. Если кто-то украл его
Погоди минутку. Как кто-то мог украсть сокровище мастера Бенедикта? Даже ты не знаешь, где оно. И Исаак не знает. Пока он не пришёл сюда, ты вообще понятия не имел, что сокровище существует.
Я ахнул.
Письмо!
Письмо мастера Бенедикта! Я схватился за голову. Я оставил бумажку развёрнутой на верстаке в мастерской.
Я даже обвёл для них секретное сообщение, прибавил я в отчаянии.
Том не желал верить, что какой-то вор успешно разгадал загадку, которая оказалась мне не по зубам. Он даже сомневался насчёт взлома.
Но банки были сдвинуты! настаивал я.
Том поморщился.
Ты только что узнал о сокровище мастера Бенедиктаи сразу же кто-то явился его украсть? Откуда они вообще могли знать, что оно здесь?
Те люди сказал я.
Какие люди?
Сегодня в лавке. Этот нищийМайлз Гаспар. Или двое других.
И что с ними?
Я подошёл и указал на прилавок.
Они были возле двери в мастерскую, когда я разговаривал там с Исааком. Те двое всё время стояли прямо здесь.
Дверь же была закрыта, сказал Том.
И что? Я тебя слышал. Ты обращал внимание на эту парочку?
Да. Ну вроде того. Я разговаривал с ними, когда пришел Майлз.
Я вспомнил спор. Венецианская патока. Те двое сказали, что хозяин послал их за венецианской патокой. А она как раз была в одной из передвинутых банок. Я снял её с полки. Но повторная проверка не показала ничего нового. Патоки там было ровно столько, сколько нужно. Её не украли.
Ну вот видишь, сказал Том. Если бы это были они, то взяли бы патоку.
Тогда, наверное, это Майлз Гаспар. А я дал ему нашу еду
Том покачал головой.
Он никак не мог слышать ваш разговор. Он и близко не подходил к двери.
Тогда надо выяснить, кто здесь был.
И у кого ты об этом спросишь? У Бриджит?
Голубка выглянула из-за камина и заворковала.
Нет. Я ткнул большим пальцем в сторону окна. Мы спросим одного человека, который всегда следит за лавкой.
На другой стороне улицы, в одном из окон трактира «Отрезанный палец» маячила высокая девушка лет семнадцати. Дороти, дочка трактирщика. Она вязала, откинувшись на спинку стула и положив ноги на подоконник. Увидев мой жест, она улыбнулась и махнула рукой. Том слегка покраснел.
О. Хорошо. Хм Я тут подожду.
Почему?
Ну э-э Салли! внезапно сказал он.
Девушка спала на моём тюфяке. Она тихо дышала, и её грудь мерно поднималась и опадала.
Кто-то должен за ней присмотреть!
Я дал ей много мака. Она не проснётся ещё несколько часов.
Мне лучше остаться. Том переминался с ноги на ногу. Просто чтобы она была в безопасности.
Я нахмурился.
Что происходит?
Щеки Тома ещё сильнее побагровели.
Я не хочу идти в «Отрезанный палец».
И почему же?
Том кивнул головой в сторону трактира. Дороти по-прежнему поглядывала в окно.
Мне не нравится, как эта девушка на меня смотрит.
А как она смотрит?
Как будто она мясник, а я племенная корова.
Я прыснул.
Даю слово, что тебе ничего не угрожает. Дороти безобидна.
Она хочет, чтобы я познакомил её со своей семьёй!
Ой, да брось, отмахнулся я.
И всё же мне пришлось чуть ли не волоком тащить Тома через улицу.
«Отрезанный палец», как и прочие заведения в городе, потерял почти всех своих клиентов. До того как пришла болезнь, здесь было шумно и суетливо, как и на улицах. Мне всегда нравилось тепло этого места, поэтому иногдав особых случаяхмастер Бенедикт приводил меня сюда поужинать. Дороти работала у своего отца подавальщицей и всегда приносила доброе слово вместе с миской горячего рагу. Но с приходом чумы работы у неё стало мало, и она проводила большую часть времени за вязанием, сидя у окна. Сегодня, как в большинство других дней, в зале почти никого не оказалось. Единственным посетителем был одинокий пьяница, который в полусне бормотал вульгарные песни в кресле у огня.
Дороти, казалось, была довольна, что мы пришли.
Привет, Кристофер, поприветствовала она меня, кинув взгляд на Тома.
Девушка выпрямилась на стуле и разгладила фартук, надетый поверх льняного платья цвета бирюзы. Том попытался спрятаться за мной, но, поскольку он был в два раза крупнее, это не вполне удалось.
Дороти одарила его самой лучезарной улыбкой, какую мне доводилось видеть.
Как приятно, что ты заглянул, Томас.
Том покраснел.
Привет, сказал он.
Я очень надеялась, что ты зайдёшь меня навестить.
Том заалел так, что показалосьон вот-вот загорится. Он пробормотал что-то в ответ. Возможно, он сказал: «Я был очень занят», хотя звучало более похоже на: «Спасите-помогите». Видимо, Том был прав: дочка трактирщика действительно положила на него глаз.
Во мне ещё бурлил гнев. Я злился на воров. И хотя всё это выглядело очень забавно, я был слишком расстроен, чтобы в полной мере насладиться действом.
Дороти, не переставая улыбаться, обернулась ко мне.
А что это за девушку ты привёл к себе домой?
Я вкратце рассказал ей о Салли, а потом перешёл к сути дела:
Кто-то проник в мою лавку.
Дороти замерла, не вывязав петлю. У неё приоткрылся рот.
Когда?
Пока я был на рынке. Ты же видела, как я уходил утром?
Конечно.
Кто-нибудь заходил внутрь?
Да.
Я уставилась на неё.
Кто?
Какой-то мужчина. Она пожала плечами. Никогда раньше его не видела.
Почему же ты не пришла и не рассказала, что ко мне кто-то вломился? с изумлением спросил я.
Она смутилась:
Но он не вломился, а вошёл.
Что ты имеешь в виду?
То, что сказала. Ты ушёл. А через несколько минут тот человек вошёл в лавку.
Но дверь была заперта.
Дороти поджала губы.
Знаешь, это было довольно странно. Мне казалось, я видела, как ты запирал дверь. Но потом этот человек вошёл, и я решила, что Томас ещё внутри.
Ну конечно. Пока я запирал дверь, Том вывозил тележку через заднюю дверь. Поскольку Дороти не видела, что он уходит, она и не подумала, что здесь что-то не так. Однако оставался вопрос: как этот человек вошёл? Я кинулся обратно через улицу. Том побежал следом.
Дороти наблюдала за нами из окна. Мы стояли перед аптекой.
Я уверен, что запер дверь, сказал я.
Может, с твоим ключом что-то не так? предположил Том.
Делать было нечего, кроме как попробовать. Я повернул ключ. Он шёл туго, но я почувствовал, как сдвинулся язычок замка. Том толкнул дверь. Она не пошевелилась.
Видишь? сказал я. Всё в порядке.
Том пошевелил дверную ручку.
Тогда как он мог
Щёлк!
Дверь открылась. Мы смотрели, как она покачивается на петлях.
Что за
Потом я заметил язычок замка. Он не вошёл до конца. Когда Том пошевелил ручку, он сдвинулся достаточно, чтобы выскользнуть из паза. Открыв дверь, я снова повернул ключ и на сей раз не почувствовал сопротивлениязащёлка лязгнула, как и предполагалось.
Кристофер Том опустился на колени возле дверного косяка и заглянул в паз. Смотри.
Я увидел то же, что и он. Внутри лежал кусочек дерева, не позволяющий язычку замка полностью войти в паз. Том вынул нож и попытался выковырять деревяшку, но та засела плотно.
Это не случайность, сказал он. Кто-то нарочно засунул его туда.
Я не мог поверить своим глазам. Кто-то потрудился над моей дверью. Я побежал к «Отрезанному пальцу».
Мужчина, который вошёл в аптеку, долго ли он там пробыл?
Дороти задумалась.
Некоторое время Может, час? Точно не скажу.
Час.
У него было что-нибудь при себе, когда он уходил?
Она прикрыла глаза, пытаясь вспомнить.
Я ничего не видела. Он остановился в дверном проёме, на мгновение ткнул в дверную раму.
В раму?
Там, где стоит Томас. Она указала туда, где Том пытался выковырять деревяшку из замка.
В мою лавку зашли три человека, сказал я, сегодня утром.
Дороти покачала головой.
Это не они, если ты об этом спрашиваешь. Тот человек был выше. И одет во всё синее. Синий камзол, синие бриджи, синие кожаные туфли.
Я напряг память, но не мог припомнить, чтобы в аптеку приходил кто-нибудь, одетый подобным образом. Но, конечно, в первую очередь меня интересовало его лицо.
Я не рассмотрела, сказала Дороти извиняющимся тоном. У него был чёрный парик. И шарф. Синий, как и вся прочая одежда. И он всё время закрывал им лицо.
Многие люди носили у носа пропитанные духами платки, надеясь, что это защитит их от чумы. Но я сомневался, что вор держал у лица шарф по этой причине. Мужчина, чуть выше среднего, одетый в синее. Это не поможет. Разочарованный, я повернулся, намереваясь уйти.
Погоди.
Я остановился.
Была одна вещь, сказала Дороти. Когда тот человек вышел из лавки, он так сильно натянул шарф на лицо, что открылась грудь. И я увидела, что там что-то есть. Маленькая медная пуговица.
На камзоле?
Да. Вот здесь. Она постучала себя по груди чуть выше сердца. Я видела её только секунду. Он быстро её прикрыл, когда понял, что она видна.
Медная пуговица У меня заколотилось сердце.
Та пуговица, сказал я, может, она была бронзовая?
Может быть.
Бронза. Маленькая бронзовая пуговица. Или медальон. Как тот, какие носили двое мужчин. Я кинулся обратно к аптеке. Том стоял на коленях у двери, посасывая окровавленный большой палец. Ему удалось вынуть деревяшку, но в процессе он поцарапался. Я передал ему рассказ Дороти:
Это они! У вора был такой же медальон. Один из них, должно быть, испортил дверь, когда они пришли.
Я ничего не заметил, удручённо сказал Том. Прости.
Я не винил его. Но был в ярости.
Я никому не позволю у меня красть!
Вроде бы Дороти сказала, что он ничего не унёс с собой.
Он мог легко сунуть мешочек с монетами или что-то ещё за пазуху. Под шарфом она не заметила бы.
Том посмотрел на меня скептически.
Монеты? Ты имеешь в виду сокровище мастера Бенедикта? Ты правда думаешь, что вор мог его найти?
Не знаю, растерянно протянул я. Но что ещё он искал среди моих вещей целый час? Он не взял никаких лекарств или ингредиентов. Ни инструментов, ни книг. Если не считать сокровища, у меня больше ничего нет. Если вор пришёл не за ним, то почему вообще ко мне влез? Чего он хотел?
У Тома не было на это ответа. Зато имелся собственный вопрос:
Даже если так, мы не знаем, кто этот человек. Так что мы можем сделать?
Те люди сказали, что служат какому-то господину, ответил я. И у них были такие же бронзовые медальоны, что и у вора. Если мы выясним, что это за медальон, возможно, сумеем понять, кто здесь был.
И я знал одного человека, который мог нам помочь.
Глава 8
Том зашатался и остановился. Присел, уперевшись руками в колени, тяжело дыша.
Нам правда нужно бежать всю дорогу?
Я не хочу его упустить, ответил я, тоже с трудом переводя дыхание.
Впрочем, мы, похоже, успели вовремя. Каменные стены лондонского Тауэра возвышались над нами, его квадратные башни стояли на страже города. Флаги и знамёна с королевским гербом развевались на сторожевых башняхмаячки яркого цвета в этом мире, посеревшем от болезни.
У ворот стояли четыре лошади. Трое солдат в накидках с королевским гербом таскали узлы и грузили их на спины животных.
Мы приблизились к воротам. Рядом стоял человек, наблюдавший за работой солдат. Он был одет в чёрный атлас и носил на поясе тяжёлый боевой палаш и пистолет с инкрустированной жемчугом рукоятью. Его левый глаз был закрыт повязкой. И с левой стороны лицоот носа до шеипокрывали искривлённые шрамы. А вдобавок к тому виднелся свежий, ещё не заживший, красный рубец. Он тянулся от середины лба, проходил под повязкой на глазу и заканчивался в углу рта, так что губа кривилась в жутковатом оскале.
Рана осталась после удара, который убил бы большинство людей на месте. Я знал это, потому что видел тот удар топором
Это был лорд Ричард Эшкомб, доверенное лицо короля. Его внушающая страх внешность и столь же внушающая страх репутация скрывали благородное сердце, бесконечно верное нашему королю. После истории с культом Архангела он стал мне полезным другом. Хотя следовало признать: лорд Эшкомб по-прежнему неизменно внушал тревогу.
Он заметил нас, когда мы приблизились. Лорд Эшкомб сказал несколько слов ближайшему солдату и подошёл, держа в руке пачку бумаг. Впрочем, он остановился на приличном от нас расстоянии.
Мальчики. Его голос дрогнул. Ещё резче проступил шрам, изуродовавший его лицо. Хорошо, что вы не умерли.
Я не мог с этим не согласиться.
А э-э здоров ли король, милорд?
Да, но очень тревожится за свой народ. Как ты узнал, что я в Лондоне?
Мне сказал мастер Исаак.
Лорд Эшкомб хмыкнул.
Я приехал, чтобы забрать некоторые отчеты о войне с голландцами, он помахал бумагами, и мне нужно немедленно вернуться к его величеству.
Солдаты подвели его лошадь.
Вы пришли просто поздороваться или вам что-то нужно?
Я рассказал ему о взломе в аптеке Блэкторна. Лорд Эшкомб слушал, положив руку на седло. Услышав о куске дерева, подсунутом в паз для защёлки, он поднял бровь.
Смело произнёс он.
Лично я полагал, что это трусливо, о чём ему и сообщил. Но лорд Эшкомб покачал головой.
Кто бы из тех двоих ни испортил твою дверь, он рисковал. Его могли увидеть за этим занятием. Тогда есть шанс, что этого человека поймают во время кражи или вспомнят о нём, если планы воров будут раскрыты. Было бы намного легче разбить окно ночью. Его глаза сузились. Конечно, тогда остались бы следы.
Милорд?
Сам подумай. Если бы вор не перепутал твои аптечные банки, о нём бы вообще не узнали. Вы поняли, что он там был лишь потому, что он не смог вытащить деревяшку из замка, поскольку девушка наблюдала за ним. Здесь произошло нечто большее, чем обычная кража. Тому вору было важно скрыть, что он вообще там был.
Я понял, что лорд Эшкомб прав. Если бы мастер Бенедикт не был так педантичен, расставляя банки, я даже и не узнал бы, что вор приходил в аптеку. Тем более на первый взгляд он вообще ничего не взял.
Вот это самое любопытное. Зачем подвергать себя риску, если не собираешься ничего красть?
Лорд Эшкомб послал мне острый взгляд.
Я покраснел. Королевский эмиссар всегда так смотрел, когда я лгал. Ясное дело: я не хотел никому рассказывать о сокровище мастера Бенедикта, но в этом случае не было особой причины его скрывать. Я знал, что лорду Эшкомбу можно довериться. И мне нужна была его помощь. Я сказал тихим голосом, чтобы не услышали люди поблизости: