Джо коснулся пальцем большего бугра выше того места, где соединялись челюсти. Часть ее покрывали скальные наросты, но с виду она была округлой, походила на булочку, лежащую на блюдце. Судя по изгибу, можно было подумать, что это обломок аммонита, но не было там никакой спирали, по которой бы шли выступы. Вместо этого имелись костяные пластины и круглое пустое отверстие посередине. Я уставилась на это отверстие, и у меня возникло чувство, что оно, в свою очередь, взглянуло на меня.
Это его глаз? спросила я.
По-моему, да.
Я дрожала той дрожью, которая пробирает, даже когда тебе не холодно, но остановить которую невозможно. Не знала, что крокодильи глаза могут быть такими большими. На картинке, которую показывала мне мисс Элизабет, глаза у крокодила были маленькими, свиными, а вовсе не огромными совиными глазищами. Глядя на этот глаз, я испытывала странное чувство, вроде того, что вот, существует мир антиков, о которых я ничего не знаю, мир, в котором есть крокодилы с огромными глазами, змеи без голов и молнии Господни, обратившиеся в камни. Такое опустошающее чувство у меня возникало и раньше, когда я смотрела в небо, полное звезд, или в глубокую воду в те несколько раз, когда выходила в море на лодке, и чувство это мне не нравилось: оно словно бы говорило о том, что мир слишком необычен, чтобы я когда-либо смогла его понять. Тогда мне приходилось идти в церковь и сидеть там, пока не возвращалось умиротворение, ведь разбираться во всех этих тайнах надо предоставить Богу. После тревога отступала, оставляя меня в покое.
Какой он длины? спросила я.
Не знаю три или четыре футано это один только череп. Джо провел рукою по скальной породе справа от челюсти и глаза. Всего туловища не видно.
С утеса сорвались и упали возле нас куски глинистого сланца. Глядя вверх, мы отступили на несколько шагов, но больше ничего не падало.
Я посмотрела на ребенка, завернутого так, что он походил на гусеницу в коконе. Малыш перестал хныкать и теперь щурился, глядя в серое небо.
В дальнем конце взморья, у Чармута, двое рыбаков тащили к берегу гребную лодку, собираясь обследовать свои ловушки для крабов. Мы с Джо быстро отошли от утеса, словно дети, застигнутые возле блюда с пирожками. Те рыбаки были слишком далеко, чтобы определить, где именно мы находимся и чем занимаемся, но мы все равно остерегались посторонних глаз. Хотя мало кто охотился за окаменелостями на наш манер, но такая вещь, как крок, разумеется, вызвала бы всеобщий интерес. А я теперь видела его совершенно ясно; со своим лесом зубов и глазом размером с блюдце он настолько явственно проступал из утеса, что я не сомневалась: в скором времени его обнаружит кто-нибудь еще.
Нам надо выкопать этого крока, сказала я.
Мы никогда не выкапывали таких больших штуковин, заметил Джо. Да и сможем ли мы его хотя бы поднять? Четыре фута скальной породы?
Он был прав. С помощь молотка я добывала аммики из скал на берегу или из утеса, но по большей части мы предоставляли ветру и дождю оголять утес и высвобождать для нас антики.
Нам нужна помощь, заявила я, хотя признавать это мне было не по душе.
После смерти отца мы уже и так получили очень много помощи от местных жителей, из-за чего трудно было просить о чем-то задаром, особенно если дело касалось антиков.
Давай спросим у мисс Элизабет, что нам делать?
Джо нахмурился. Он всегда относился к Элизабет Филпот с подозрительностью. Не догадывался, на что такой, как она, леди могут понадобиться антики, равно как не понимал, почему она хочет дружить со мной. У Джо, когда он находил какой-нибудь антик, не возникало такого чувства, как у меня и мисс Элизабет, вроде того, что мы открыли некий новый мир. Даже теперь, столкнувшись с такой замечательной тварью, как крокодил, он быстро утрачивал к нему интерес и начинал видеть одни только проблемы. Я хотела пойти к мисс Элизабет не только потому, что та могла нам помочь, но и потому, что она была бы потрясена так же, как и я.
Мы пробыли там немало времени, откалывая кусочки скальной породы возле крока с помощью моего молотка и обсуждая, что же нам делать. Мы так долго оставались там, что прилив отрезал нам путь и пришлось возвращаться в Лайм, взбираясь на утесы, а это не так легко проделать с ребенком на руках. Бедный малютка. Он умер следующим летом. Я все думаю, не этот ли случай подорвал его здоровьето, что мы взяли его на взморье в такой холод. У мамы, конечно, очень много детей умерло в младенческом возрасте, поэтому неудивительно, что и этот долго не протянул. Но я могла бы остаться с ним дома и пойти осматривать крока на следующий день. Вот что такое охота за окаменелостями: она одолевает, словно голод, и ничто вокруг ничего не значит для тебя, кроме твоей находки. И даже когда ты находишь что-то замечательное, уже в следующую минуту возобновляешь поиски, потому что, возможно, совсем рядом тебя поджидает совсем небывалое открытие.
Однако ничего лучше того, что Джо нашел тем утром, я никогда не видела. Из-за этой находки меня словно бы насквозь пронзило молнией, и я как бы очнулась от долгого сна. Как же я радовалась, глядя на крока! Мне лишь хотелось, чтобы это я, а не Джо обнаружила его первой. Для всех стало сюрпризом, что Джо нашел такой необычный экземпляр, потому что искать что-то необычное было не в его натуре. В этом деле преуспевала как раз таки я. Я пыталась подавить в себе ревность, но это было трудно. Вскоре все позабыли, что крока нашел Джо, и превратили его в моего крока. Я этому не препятствовала, да и Джо вроде бы был не против. Он рад был оставаться просто Джо Эннингом, а не охотником, способным найти гигантского допотопного монстра. Его тяготила принадлежность к семье, о которой так много судачат. Если бы он мог перестать ходить на нашу охоту, то, думаю, он пошел бы на это с легкостью. Поскольку же это было невозможно, ведь охота давала нам средства к существованию, он старался, чтобы его лицо ничего не выражало и оставалось совершенно бесстрастным.
На следующее утро мы пригласили мисс Элизабет осмотреть этот череп. Стоял один из тех ясных морозных дней, когда все камни вокруг кажутся блестящими, однако долго такие дни не длятся: зимнее солнце лишь едва приподнимается над горизонтом, скользя над заливом. Несмотря на холод, уговаривать мисс Элизабет не пришлось, она сразу же отправилась с нами, хотя их служанка Бесси что-то ворчала, а мисс Маргарет прощебетала, что к ним скоро прибудут гости. Теперь, став старше, я начала находить мисс Маргарет несколько глуповатой, предпочитая спокойствие мисс Луизы или же резкость мисс Элизабет. Мисс Элизабет не было дела до гостей, она хотела увидеть чудовище.
Когда мы достигли конца Церковных утесов, у меня едва дух не захватилонастолько явственно проступали в поверхности утеса его необычные очертания. Мисс Элизабет хранила молчание. Она сняла свои хорошие перчатки и надела рабочие, с отрезанными кончиками, чтобы провести пальцами по его длинной, заостренной морде и по огромной путанице зубов. В конце, там, где шарнирно соединялись челюсти, она выковыряла обломок камня.
Смотри, сказала она, вот здесь его пасть слегка задирается кверху, и кажется, что он улыбается. Помнишь, как на том рисунке крокодила, что я показывала тебе в книге Кювье?
Да, мэм. Но посмотрите на его глаз!
Осторожно постукивая молотком, я высвободила немного большую площадь на кольце, составленном из костей, которые накладывались друг на друга, словно гигантские рыбьи чешуи, вокруг пустого центра, где, по-видимому, раньше лежало глазное яблоко.
Мисс Элизабет уставилась на это место.
Ты уверена, что это глаз? Казалось, это ее встревожило.
Не знаю, чем еще это может быть, сказал Джо.
На рисунке Кювье глаз выглядит не так.
Может, у этого крока была какая-то проблема со зрением, предположила я. Что-то вроде болезни. Или, может, француз нарисовал его неправильно.
Только такая девчонка, как ты, посмела бы оспаривать работу самого лучшего в мире зоолога-анатома! фыркнула мисс Элизабет.
Я нахмурилась. Этот Кювье мне совсем не нравился.
По счастью, мисс Элизабет не стала особо задерживаться на пробелах в моем образовании. Ее больше заботили практические вопросы.
Как вы собираетесь извлечь его из утеса? Он, должно быть, составляет фута четыре в длину, самое меньшее.
Придется копать так, как раньше нам не приходилось, да, Джо?
Джо пожал плечами.
Но четыре фута скальных породне слишком ли это тяжело для вас? Вот что, вам потребуется помощь. Нужны сильные мужские руки. Мисс Элизабет на мгновение задумалась. Как насчет тех, что прокладывают пешеходную дорожку, ведущую вдоль взморья к Коббу? Они знают, как дробить скальные породы. Может, они сумеют помочь и вам.
Может, они и сумеют, мэм, сказала я, но у нас нет денег, чтобы им заплатить.
Я дам вам денег, чтобы заплатить тем людям, а вы сможете вернуть их мне, когда продадите этот экземпляр.
В самом деле, мисс Элизабет? обрадовалась я. Мы будем вам очень признательны, правда, Джо?
Но Джо нас не слушал.
Мэри, мисс Филпот, отойдите от него! прошипел он. К нам идет Адмирал Антик!
Я оглянулась. Из-за поворота, который укрывал от нас Лайм, с шумом приближался единственный охотник за окаменелостями, которому могла бы прийти в голову мысль попытаться извлечь нашего крока. Меж тем как большинство с уважением относились к находкам других, Адмирала Антика совершенно не заботило, кто и что обнаружил первым. Однажды он забрал себе огромный аммонит, который мы с Джо начали выкапывать из утеса на взморье Монмут, и рассмеялся нам в лицо, когда мы сказали, что он наш.
Тогда не надо было оставлять его, верно? Выкапывать его закончил я, так что мне он и достанется, заявил он.
Даже когда папа пошел поговорить с ним об этом, он поклялся, что уже видел этот аммонит раньше и пометил его, что это мы с Джо поступили неправильно, начав его выкапывать, тогда как уже по праву он принадлежал ему.
Нельзя было допустить, чтобы Адмирал Антик увидел крока. Если бы это случилось, нам пришлось бы все время его охранять. Я отступила от черепа, подобрала подходящий узелок и спустилась ближе к водной кромке, туда, где лежал плоский камень, на котором удобно отбивать молотком все лишнее. Джо пошел по направлению к Чармуту, потом футах в пятидесяти остановился и начал рыться среди маленьких кусков ложного золота, ища какой-нибудь аммик, покрытый пиритом. Такие аммики у нас назывались золотыми змеями. Мисс Филпот сделала несколько шагов и стала разглядывать землю у себя под ногами, затем опустилась на колени, чтобы что-то подобрать. Из-под полей своей шляпы я наблюдала, как Адмирал Антик, держа на плече лопату, приближается к кроку, высовывающемуся из поверхности утеса. Теперь, когда я почистила его глаз, казалось, будто череп подмигивает и ухмыляется. Адмирал Антик скользнул взглядом по утесу и остановился как раз на том месте, где до этого стояли мы. Джо замер на камнях, а я перестала стучать молотком.
Адмирал Антик нагнулся и что-то подобрал. Когда он распрямился, между его лицом и глазом чудовища было всего несколько дюймов. У меня заколотилось сердце. Потом он протянул перед собою перчатку.
Это ваша, мисс Филпот? Для Мэри она слишком хороша.
Полагаю, что моя, мистер Локк, ответила мисс Элизабет. Она никогда не называла его Адмиралом Антиком, только настоящим именем, так же как называла Джо Джозефом, аммикиаммонитами, а не змеиными камнями, а белликибелемнитами, а не чертовыми пальцами. Вот такой она была формалисткой. Принесите ее сюда, пожалуйста.
Он подошел и вручил ей перчатку. Теперь, когда он отошел от крока, я снова могла дышать.
Что-нибудь нашли? спросил он, когда она его поблагодарила.
Всего лишь грифею. То, что вы называете ногтем дьявола.
Дайте-ка посмотреть.
Адмирал Антик присел на корточки рядом с ней. Вот что творит охота за окаменелостями: она нарушает все правила общения между людьми. На взморье трактирщик может говорить с дамой так, как в любом другом месте даже и не мечтал бы.
Я поспешила подняться по склону, чтобы спасти ее.
Что вы здесь делаете, Адмирал Антик? спросила я негодующе.
То же, что и ты, Мэри, ухмыльнулся он, ищу антики, чтобы они доставили мне несколько пенсов. Заметь, что теперь ты больше нуждаешься в них, чем я, учитывая, в каком состоянии оставил вас твой отец. Держи.
Он что-то бросил мне в руки. Это была золотая змея.
Вот что я думаю о ваших антиках, Адмирал Антик. Я повернулась и метнула ее изо всех сил. Хотя было время отлива, золотая змея плюхнулась в воду.
Эй, что такое! воскликнул Адмирал Антик, испепеляя меня взглядом. Никому не понравится такое отношение с его антиками. Это все равно что бросать в море монеты. Какой мерзкой девчонкой ты стала, сказал он. Должно быть, та молния все в тебе перевернула и сделала тебя вот такой. Тебе надо было носить с собой чертов палец, чтобы она в тебя не ударила. Так нет же, и теперь ты такая гадкая, что так и скиснешь в старых девах, потому что ни один джентльмен на тебя даже не посмотрит.
Я открыла было рот, чтобы ответить, но мисс Элизабет меня опередила:
Вам пора идти, мистер Локк.
Сверкающий взгляд Адмирала Антика переметнулся с меня на нее.
В следующий раз я не потружусь поднимать вашу перчатку, мэм, процедил он.
К этому времени уже вернулся Джо, так что больше он ничего не сказал, но забросил на плечо лопату и пошел дальше по взморью в сторону Чармута, время от времени оглядываясь.
Мэри, ты была с ним слишком груба, сказала мисс Элизабет. Мне за тебя стыдно.
Он со мной был еще грубее! И с вами тоже!
Тем не менее ты должна проявлять уважение к старшим, иначе они о тебе будут думать еще хуже.
Сожалею, мисс Филпот. На самом деле я нисколько не сожалела.
Вы оба оставайтесь здесь, пока не поднимется прилив, велела мисс Элизабет, неподалеку от этой твари, чтобы Уильям Локк наверняка уж не вернулся и не обнаружил ее. Я пойду к Коббу, разузнаю насчет найма людей, чтобы завтра выкопать этого крокодила, если это крокодил. Хотя чем еще эта тварь может быть?
Я пожала плечами. От ее вопроса мне стало не по себе, хотя я и не могла бы сказать почему.
Это, конечно, одна из Божьих тварей, произнес Джо.
Иногда я недоумеваю, так ли это
Правда, мэм? спросила я.
Мисс Элизабет посмотрела на нас с Джо, словно только теперь осознала, что рядом с ней стоим именно мы. Она потрясла головой:
Просто этот крокодил очень странно выглядит. Прежде чем уйти, она еще раз бросила взгляд на череп.
На следующий день после полудня Дэви и Билли Деи, братья-близнецы, явились, чтобы выкапывать нашу находку. Как ни досадно, в первые часы пополудни был самый низкий уровень воды, а ведь это на взморье более оживленное время, чем раннее утро или вечер. Мы предпочли бы копать, когда никого нет поблизости, по крайней мере до тех пор, пока точно не узнали бы, что попалось нам в руки, и не позаботились бы о безопасности своей находки.
Братья были каменщиками, они мостили дороги. У них были подобные колодам туловища, массивные руки и коренастые ноги, они ходили, выпятив перед собой грудь и поджав зад. Говорили они мало и не выказали какого-либо удивления, когда подошли к крокодилу, уставившемуся на них из поверхности утеса своим глазом размером с блюдце. Они отнеслись к этому как к обычной работе, точь-в-точь как если бы вырезали каменный блок для мостовой или стены, а не тот, в котором заточено чудовище.
Они водили руками по камню вокруг черепа, нащупывая естественные трещины, в которые можно было бы вбить клинья. Я помалкивала, потому что в резке камня они разбирались гораздо лучше меня. В последующие годы я многому у них научилась, когда мои поиски начали включать в себя добычу крупных экземпляров из поверхности утесов или каменных пластов, открывающихся при отливе. Братьям приходилось извлекать для меня многих монстров, когда я не могла сделать это сама.
Работали они не спеша, несмотря на недолгий срок светлого зимнего дня, начинающийся прилив и то обстоятельство, что ради этого дела с работы их отпустили только до обеда. Перед каждым ударом они изучали скальную поверхность. Решив, куда поместить металлический клин, начинали обсуждать угол и требуемую силу удара, прежде чем наконец воспользоваться молотком. Временами каждый из ударов был очень слабым и вроде бы не оказывал на камень никакого воздействия. Потом Билли или Дэвия так никогда и не научилась их различатьвкладывал в удар всю свою силу и откалывал от утеса очередную глыбу.