Но что-то же можно сделать! Нельзя так просто жить с этим дальше!звучал возбужденный голос мамы.
Идуна, мы уже это обсуждали. Другого выхода нет. Надо ждать.Отец был явно чем-то удручен.
Я устала ждать! Мы слишком давно с этим живем!
Когда дело касается волшебства, никаких точных сроков быть не может. Об этом он нас предупреждал.
Волшебства? Волшебства не бывает. Его воображают дети для своих игр. Про него сочиняют в книжках. Зачем родителям всерьез обсуждать что-то, чего не существует?
У нас не было выхода. Мы не думали наперед. Надо было попытаться изменить их судьбы. Может, стоит снова обратиться к Пабби?..
Нет! Нельзя, чтобы нас там видели. Даже твои визиты к ней в другой городэто слишком большой риск. Что, если кто-то узнает, куда ты ездишь? К кому? Ты понимаешь, что произойдет, если переселить ее сюда?
О ком это они? Эльза только сильнее прислушалась. Видимо, родители говорили о тех самых днях, когда мама куда-то исчезала. Но из их разговора трудно было что-то понять.
Я всегда веду себя осторожно и ездить к ней не перестану.Мамин голос был тверд.Мы и так уже многое потеряли.
Мы пошли по единственному возможному пути. Ты сама это понимаешь. И скоро волшебство рассеется.
Уже десять лет прошло, а оно даже не ослабло! Это нечестно и неправильнопричем по отношению к каждому из нас, в особенности по отношению к Эльзе.
Застывшая было Эльза вздрогнула. Что все это значилои при чем тут она?
Да все у Эльзы в порядке.
Нет, не в порядке, Агнарр! Ей одиноко.
«Да!хотела выкрикнуть Эльза.Так и есть! Мне одиноко!» Значит, матери были известны ее самые сокровенные переживания. От избытка чувств ей захотелось расплакаться. Но она никак не могла понять, как это все связано с тем, о чем они говорили до этого.
Мы познакомим ее с новыми людьми. Герцог Варавский говорит, что знает одного принца, с которым она может найти общий язык. Мы уже понемногу выводим ее в свет. Но самое главноеона в безопасности. Они обе в безопасности. Разве мы не этого добивались?
Она имеет право знать о своих способностях, Агнарр.
Узнает, когда придет время. И потом, давно не было никаких признаков того, что она все еще может...
Ах вот вы где, принцесса!сзади незаметно подошла Герда, и Эльза подскочила от неожиданности.Я уж было подумала, вы заблудились. У Олины все готово, ужин подан. Вы позвали родителей?
Э-э...Щеки принцессы вспыхнули. Родители вышли в коридор и уставились на Эльзу и Герду.
Наконец мама подошла и поцеловала Эльзу в лоб.
Ты давно здесь стоишь?спросила она.
Да я только подошла к двери, а тут и Герда показалась...соврала Эльза.
Складки на лбу у мамы разгладились.
Я так скучала по тебе сегодня, моя милая.Она взяла дочь под руку и повела ее по коридору к лестнице.Расскажи, чем занималась, пока меня не было.
Ничем особенным, мама.Это была правда, но все равно Эльза понимала, что умалчивает многое, о чем могла бы сейчас сказать. По пути в Большой зал родители говорили между собой о пустяках, но Эльза почти их не слышала. Она не могла перестать думать об их споре, и в особенности о тех словах, что обронил отец: «Ты понимаешь, что произойдет, если ее переселить сюда?»
Кто такая «она»?
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯАнна
В кровати было так тепло и уютно, что настойчивый стук в дверь показался далеким и почти нереальным. Анна вытерла губывидимо, опять пускала слюни во снеи постаралась досмотреть сон, но это оказалось непросто. Кто-то продолжал стучать в дверь.
Анна?
Голос снаружи прозвучал, словно легкое дуновение ветерка. Но за ним снова последовал этот надоедливый стук.
Анна!
А-а?Анна вытащила измочаленный локон изо рта и, не раскрывая глаз, села на кровати.
Прости, разбудил тебя, наверно...
Нет-нет, я уже встала...зевая во весь рот, откликнулась Анна.Я уже пару часов как не сплю...
Обычно так оно и было. Она всегда вставала задолго до рассвета, чтобы помочь родителям с выпечкой. Их магазинчик, «Пекарня Томалли», ежедневно продавал десятки батонов и сотни булочек. Но сегодня ночью Анна плохо спаламучили беспокойные сны. Она все звала кого-то, а теперь не могла вспомнить кого. Помнила только, что очень тоскует по этому человеку. Думая об этом, она поняла, что опять потихоньку погружается в сон.
Анна?
Громко всхрапнув, она встрепенулась:
Да?
Пора собираться. Сегодня Фрея приезжает.
Да, я помню,откликнулась Анна, но ее глаза снова смыкались.Фре-ея...
«Так, стоп. Что?»
Она распахнула глаза:
Фрея!
Анна пулей вылетела из кровати и забегала по комнате, скользя голыми ногами по гладкому полу. Плевать, что там в зеркале. Свои длинные каштановые волосы она, правда, на ночь расплетала, но они же вряд ли особенно спутались. Хотя... Наверно, все-таки стоит взглянуть, прежде чем одеваться. Анна подскочила к зеркалу. О-о-ой... На голове было воронье гнездо.
«Успею причесаться?»
Надо успеть.
«Где расческа?»
Обычно расческа лежала на комоде перед зеркалом, но сейчас куда-то подевалась. Да где же она?
«Давай вспоминай».
Вчера утром она расчесывалась, сидя у окна, потому что из него открывался такой чудесный вид на Эренделл. Залюбовавшись, она принялась мечтать, как бы оно было, если бы она жила в большом городе. У нее была бы своя пекарня, понятное дело, и ее выпечка пользовалась бы такой популярностью, что перед дверями стояли бы хвостатые очереди с раннего утра до поздней ночи. У нее было бы много друзей и знакомых... Эти радужные картины наполнили Анну таким восторгом, что она принялась петь и кружиться по комнате с расческой в руках... Ага! Теперь она вспомнила, куда потом ее зашвырнула. Анна опустилась на колени, заглянула под кровать и выудила оттуда расческу. Энергично проводя ею по волосам, она заходила по комнате.
Комод с зеркалом покрывала изящная и затейливая цветочная роспись, традиционная в горном королевстве. В том же стиле были расписаны и стол Анны, и остов кровати, и даже на розовом покрывале была такая же вышивка. Они с мамой сами наносили эти узоры. Папа смастерил ей кресло-качалку, в котором она любила посидеть с книгой, укутавшись в мягкое белое одеяло. Но больше всех подарков, которые ей когда-либо сделали родители, она ценила деревянную модель эренделльского замка. Папа сам сделал ее к двенадцатилетию Анны. Замок стоял в ее комнате у окна, и она ежедневно им любовалась. Комната была небольшой, вся в розовых тонах, и Анна ее очень любила. У комода висел новый ярко-синий передник, вышитый красным с зеленью орнаментомеще один подарок от мамы. Его Анна берегла ко дню приезда Фреии сегодня как раз был такой день!
Ее родители много работали в пекарне, и обычно водить знакомства у них времени не было. Но когда должна была прийти в гости мамина подруга Фрея, мама всегда находила время, чтобы ее принять. Лучшими подругами они были с детства и очень радовались любой возможности повидаться. Обычно Фрея приезжала к ним в Гармон примерно раз в месяц, и они проводили весь день втроем, пекли что-нибудь и болтали. Анна любила слушать рассказы Фреи об Эренделле, где она работала швеей, а уж когда Фрея привозила ей какие-нибудь гостинцыэто Анна просто обожала! Например, фарфоровую куклу или плитку темного шоколадаон так тает на языке, будто льдинка. Или нарядное заграничное платье из нежного зеленого шелкаоно висело у Анны в шкафу вот уже два года. Такой шикарный наряд ей было просто некуда надеть, ведь день за днем она проводила в работе, вся обсыпанная мукой и измазанная в сливочном масле. А для такого платья, как это, нужен непременно бал, и чтобы вокруг танцевали, чтобы светили свечи, и чтобыни в коем случаеникаких пятен. В их городке, конечно, устраивают порой танцевальные вечера, но Анне всего пятнадцать, и кроме нее, в городке молодежи ее возраста немного. Зато в Эренделле наверняка побольше юных лиц.
Она надела белую блузку и зеленый сарафан, схватила передник и увязала наконец расчесанные волосы в узелок потуже.
В дверь снова постучали:
Анна!
Иду!
Солнце за окном уже давно взошло, а у нее было еще столько дел до прихода Фреи, которая никогда не опаздывала. Анна же, напротив, вечно норовила на что-нибудь отвлечься и в итоге задержаться на пару минут, как бы ни хотелось ей успеть вовремя.
Она подхватила туфли и, надевая их на ходу, запрыгала к двери. Буквально вывалившись наружу, она чуть не свалила с ног Йохана, своего отца, который терпеливо ждал ее под дверью.
Папа!Анна обняла его.Извини, я...
Да все путем,добродушно прервал он ее, похлопывая по лопаткам.
Это был круглый мужичок, чуть не на голову ниже дочери. От него всегда пахло мятой: привычку частенько пожевывать мятный листок он объяснял слабым желудком. Сколько Анна себя помнила, он всегда был совершенно лысый, но и это как-то очень ему шло.
Почему мне никто не напомнил, что сегодня приедет Фрея?выпалила Анна, пытаясь на бегу пригладить непослушно выбивающиеся из прически волосы.
Папа усмехнулся низким булькающим смешком, который, по всей видимости, зарождался где-то в глубине его круглого бездонного живота. По крайней мере, если верить его собственным словам, в этот же самый живот ежедневно отправлялось ровно столько же печенек «на пробу», сколько шло на продажу.
Анна, мы вчера вечером тебе дважды об этом говорили и еще всю неделю каждый день талдычили.
А, ну да,согласилась Анна, хотя, кажется, не могла такого припомнить. Вчера у нее была доставка двух тортов в «Торговую лавку бродяги Окена», где сам Окен праздновал день рождения своих близняшек. Тортов было именно два, потому что Анна сама настояла на том, чтобы у каждого из именинников был свой. Потом она отвозила лоток вафельных трубочек в здание городского собрания к очередному заседанию. А затем на скорую руку сварганила еще одну партию своих знаменитых имбирных снеговичковсамого популярного печенья в их ассортименте, которое вечно заканчивалось. Особенно его любили детипричем как зимой, так и летом.
Фрея тоже любила снеговичкови всегда просила дать ей десяток-другой с собой. «Надо бы проверить, осталось ли что-то со вчерашнего»,подумала Анна.
Я пойду помогу маме,бросила она отцу и припустила поскорей вниз. Она бегом пересекла уютную гостиную, за ней маленькую кухню и рывком открыла дверь, ведущую в пекарню, которая примыкала к их дому. За деревянным столом уже вовсю трудилась маленькая женщина с русыми волосами. Перед ней стояла глубокая миска с мукой, в которую она одно за другим вбивала яйца. Женщина подняла голову и улыбнулась влетевшей Анне.
Ты как раз вовремя, сонюшка моя,сказала она, целуя Анну в щеку. Женщина заботливо поправила ей волосы, заткнула выбившийся локон за ухо, слегка одернула передник. В день, когда должна была приехать Фрея, она всегда особенно старалась, чтобы Анна выглядела как следует.
Знаю-знаю, прости, пожалуйста,затараторила Анна и заметалась по пекарне, проверяя готовую выпечку, ждущую своей очереди отправиться на прилавок. Как она и думала, лоток со снеговиками был пуст.А у меня еще и печенье закончилось! То самое, которое так любит Фрея!
Я как раз для него тесто замешиваю,улыбнулась мама и весело подмигнула дочери, однако вид у нее был усталый.
С каждым годом ей становилось все трудней заниматься выпечкой так много часов кряду. Анна как могла помогала ей, отдавая пекарне каждую свободную от школы минутку, но родители неустанно твердили, что в первую очередь она должна думать об учебедаже если сейчас каникулы. Как частенько повторял папа, «деньги приходят и уходят, а знания остаются». И Анна, пожалуй, была с ним согласна, но для нее это значило трудиться не покладая рук с утра до вечера. Подъем до зари, выпечка, хлопоты по дому, школа или занятия домачтением, чистописанием и математикой, снова выпечка, прилавок... Затем, когда сил совсем не останется, можно наконец отправиться поспать, но только чтобы через несколько часов снова проснуться и повторить все то же самое еще раз. Времени на что-то ещенапример, на общениепри таком расписании не оставалось. Вот почему Анна всегда с нетерпением ожидала визитов Фреи: они словно открывали ей маленькое оконце в мир за пределами Гармона.
Твоих снеговичков мы можем вместе с Фреей сегодня попечь,сказала мама.
Точно! Отличная идея!Анна захватила пальцем капельку замешанного теста и лизнула. Мама полушутя замахнулась на нее ложкой.Ну извини! Ты же сама говоришь, что пекарь должен знать, чем он других кормит.
Мама хохотнула:
Есть такое. Да уж, с тобой не расслабишься, егоза моя.
Анна чмокнула ее в щеку.
Так ведь это же хорошо, а? Вот что бы с тобой было, если бы меня не было?
Мама замерла и посмотрела на нее, улыбка стерлась с ее лица. Одной рукой она взяла Анну за подбородок:
И думать не хочу. А ведь скоро придется. Скоро придется.
Анна ничего не ответила. Ей не нравилось, когда мама так говорила. Именно поэтому она пока так и не рассказала родителям, что в будущем, когда ей исполнится восемнадцать, хочет уехать в Эренделл. Анна любила родной Гармон и его обитателей, но в сравнении с другими городками королевства он был совсем маленький - а мир такой большой. Особенно Анне хотелось посмотреть, как живется в том городе, где находится дом самого короля.
Посмотри там, чаю у нас много еще?обратилась к ней мама.
Анна заглянула в буфет, где у них хранились сыпучие продукты.
Кажется, совсем нету,пошарив внутри, ответила она.
Тогда, может, сбегаешь на рынок?попросила мама, отмеряя совком сахар из банки и добавляя его в миску.Я хочу, чтобы, когда Фрея приедет, у нас уже стоял заваренный чай. Ей так долго до нас добираться. Можешь придумать что-то еще, что нам надо?
Они знали, что Фрея рано пускается в путь и выезжает из Эренделла еще до рассвета. Так что, когда она едет, надо будет накормить ее завтраком.
Может, принести яиц из курятника? Приготовим для Фреи яичницу.
Чудненько,улыбнулась мама.
Едва она это промолвила, Анна выскользнула из своих туфель и сменила их на уличные башмаки. Схватив висевшую у двери лиловую накидку, она торопливо бросила через плечо:
Я быстро!
Анна, у тебя ничего никогда не быстро,снова засмеялась мама.
Вот увидишьсегодня мигом обернусь,упрямо пообещала Анна, и дверь за ней захлопнулась.
У крыльца стояла пустая корзинка. Анна прихватила ее и выскочила на улицу. Сначала на рынок за чаем, это недалеко, потом в курятник за яйцамиэто на ферму, немного дальше, за городскими домами. Небо было такое голубое и бездонное, словно и не небо вовсе, а перевернутый океан, и погода стояла теплая, но без зноя. Анна много раз слышала, что одно из преимуществ жизни в горах, где расположился Гармон,это нежаркое лето. Не такое жаркое, как в Эренделле. В горах воздух всегда прохладнее, а людиспокойнее. Анна бросила взгляд вдаль, но глаза по привычке скользнули вниз, к подножью гор, стараясь разглядеть крыши Эренделла. «Интересно, что там делается сейчас?»подумала она. Впереди заслышался чей-то разговор, и Анна резко остановиласьаж корзинка закачалась.
Чего тебе, Свен?
Мама частенько поговаривала, что Анната еще балаболка, а папа непременно добавлял, что она ни одно новое лицо в городке не упустит. Анна действительно любила поболтать, а этот голос показался ей незнакомым. Весь городок состоял из пары-тройки улиц, на которых плотным рядком теснились небольшие домики. Они пестрели яркими цветамизеленым, синим, красным, и каждый был окрашен не так, как сосед. Пекарня, к примеру, была оранжевая. Анна знала всех-всех в этом городишке, и кто в каком доме живет. Но тот, чей голос теперь приближался, не жил ни в одном из этих пестрых строений.
Дай мне морковь!послышался второй голос, гораздо ниже, чем предыдущий.
Сгорая от любопытства, Анна свернула за угол на рыночную площадь и увидела парня примерно тех же лет, что и она. С ним был огромный северный олень, запряженный в повозку с глыбами льда. Этого юношу Анна видела впервые. Окен, который держал торговую лавку с сауной, жил выше в горах, и его дети не так уж часто появлялись в Гармоне; да к тому же парень не напоминал никого из семейства Окена. У него были косматые светлые волосы, а наряд его составляли синяя рубаха с закатанными рукавами, грубые штаны какого-то темного цвета и светло-коричневые башмаки. Но самое примечательное было то, что разговаривал он, похоже, с оленем.
Волшебное слово?спросил он, обращаясь явно к животному.
Вокруг по рынку сновали люди с ящиками овощей на продажу. На глазах у Анны парнишка обернулся и, пока никто не видел, лихо стянул из одного ящика пучок моркови. Вытянув одну из связки, он поднял ее высоко над мордой оленя.