Люби, мне то что?
Ай! Зачем так говоришь? Обидеть хочешь? ухватившись руками за баранку, жених потыкался в неё лбом: Вот почему мне так не везёт?
Сухарецкая наконец сжалилась:
Ладно, вези, только при одном условии
Жандар сразу оживился:
Хоть при десяти!
Едешь по правилам и вообще в нашу сторону не отвлекаешься.
Это два условия. Но я согласен! он засиял и воздел руки в сторону строгой пассажирки.
Я сказала: смотри на дорогу.
Водитель всплеснул руками, отвернулся от пассажирки, включил весёлую казахскую музыку, и мы двинулись в путь. Через пару минут я отключился, бессонная ночь взяла своё
Разбудила меня жуткая тряска. Напряжённая Виола испуганно вертела головой:
Это что?
Очевидно, водитель срезает путь по гладкой казахской степи, пожал я плечами.
Светало медленнонебо по-прежнему было затянуто тучами.
Саня услышал, что мы проснулись:
Это секретный путь. Про него мало кто знает. Мне отец его ещё в детстве показал.
Через полчаса безумной тряски машина остановилась.
Как говорят эскимосы: «Кильмандано пасаран». Что с их тарабарского переводится: «Конец дороги». А попростутупик. В казахском языке таких слов нет. В степях не бывает ни конца дороги, ни тупиков. Это единственный, Жандар внимательно вглядывался в лобовое стекло. Здесь вам надо выйтиопасное место.
Голова, забитая гулом авиаперелёта и прерванным сном, отказывала соображать. Какое «опасное место»? Кругом степь, слегка освещаемая рассветом. О чём он?
Увидев, что я кручу головой, Жандар пояснил:
Мы стоим на краю обрыва. Я тихонечко проеду каньон, и вы снова сядете на место. Это быстро. Ну, выходите!
Мы вышли. Фары высвечивали противоположный берег пропасти, дно которой не было видно из-за кромешной тьмы. Вслед за нами выскочил водитель:
Это наш знаменитый каньон. Не Колорадо, конечно, но вполне глубокий и красивый. Это русло древней реки. Их здесь когда-то текло множество и эти места были благодатными. Раньше здесь жило много счастливых людей, поэтому полуостров и получил название МэнкишлакЗемля тысячи поселений. Но затем изменился климат, исчезла вода и люди покинули этот благословенный край.
И как ты собираешься преодолеть этот каньон? недоумённо поинтересовалась Сухарецкая. Не по воздуху же.
Почти по воздуху, серьёзно ответил водитель и тут же засмеялся: Я уже ездил здесь, правда давно и днём. Не беспокойтесь, вы в руках опытного водителя.
На свежем воздухе было прохладнокаменистые пустыни Средней Азии даже в самое жаркое время года остывают чуть ли не до заморозков.
Возьми фонарик, Саня ткнул меня в руку.
Зачем?
Когда пойдёте пешком через оврагвнизу будет темно. Можете оступиться или не увидеть змею.
Змею? испуганно переспросила Виола. Там змеи?
Ай! неопределённо махнул рукой казах. Какие змеи? Так, стрелки мелкие.
Он сел за руль, и автомобиль стал медленно спускаться по крутому склону.
Кто такие «стрелки»? спросила меня будущая звезда кино.
Понятия не имею? пожал я плечами и одел фонарик на голову.
Источник света был светодиодным, поэтому направленный луч бил на большое расстояние. При спуске джипа вниз я не видел ничего интересногозадняя часть автомобиля не давала реальной картинки спуска. Внизу на некоторое время машина Жандара вообще пропала из видутам было совершенно темно и далеко от нас. Зато, когда джип стал карабкаться вверх, фонарь, наконец, стал оправдывать своё предназначение. Было хорошо видно, как, натужно воя двигателем на самой низкой передаче полного привода, машина медленно и упорно взбиралась вверх. Время от времени из-под колёс выплёскивались брызги маленьких и не очень маленьких камней.
Красиво ползёт, прошептала моя молодая «подруга».
Угу, согласно кивнула Сухарецкая. Ужас какой-то, даже сердце замираеттакой отвесный склон. Шумахер!
В это время машина упёрлась колесом в большой камень и всталане смогла преодолеть препону. Саня газанул раз, два, три. На четвёртый раз, выбросив из-под колёс самый большой веер камней, джип всё же взобрался на препятствие. Но тут произошло непредвиденное. Одновременно с колесом, взгромоздившимся на камне, второе переднее колесо буксануло, вырыв небольшую ямку. Этого оказалось достаточно, чтобы джип потерял равновесие. На какое-то мгновение он замер, стоя на колёсах водительской стороны, но уже в следующий момент резко повалился на бок и со страшным грохотом закувыркался по склону, ища остановку на дне ущелья.
Господи! Марина резко зажала руками рот.
Это что? испуганно вытаращила глаза Виола. Нас уже начали снимать?
«Она всё же дура», мелькнуло в голове. Но я ничего не сказал и бегом бросился вниз. Как джип умудрился спуститьсяэто для меня осталось неразрешимой загадкой. Здесь любой человек запросто мог себе голову сломатьслишком большой градус уклона. Преодолев небольшое расстояние, я услышал, что следом за мной следуют и мои попутчицы. Камни из-под их ног летели вниз, опережая меня. Я замер, заорав:
Стойте! Стойте на месте! Вы угробите меня или разобьётесь сами!
Повернув голову назад, я увидел в свете фонаря взволнованные лица женщин. Они остановились, как вкопанные.
Я посвечу вам снизу и скажу, когда можно будет спуститься, прокричал я и двинулся вниз.
Перевёрнутая на крышу машина покоилась на самом дне каньона. Мотор продолжал работать. Это мне сразу не понравилось: сильно пахло горючкой и было слышно, как, попадая на разогретый коллектор двигателя, шипела жидкость.
Я присел, высвечивая салон машины, и ужаснулся увиденному. Картинка не для слабонервныхвесь салон был окрашен в красный цвет. В крови были и лохмотья лопнувшей подушки безопасности. Явно мёртвый Жандар висел на ремне. Голова его была раздроблена о камни, из виска торчал осколок стекла, по которому стекал ручеёк крови. Что делать? Надежды на его спасение не было, тем не менее, я попытался открыть водительскую дверь. Куда там! Ничего особо не соображая, я стал бегать вокруг джипа, пытаясь отворить любую другую дверь. Безрезультатно! Наконец до меня дошло, что я просто идиот: боковое стекло водительской двери отсутствовало. Очевидно, что оно совершенно разлетелось вдребезги при кувыркании автомобиля по склону. С трудом отстегнув ремень, я попытался вытащить тело Жандара через окно. Оказалось, что сделать это не так-то просто. Безжизненное тело парня показалось мне в два раза тяжелее, чем было на самом деле. Да и габариты его словно изменились. За что не потянион застревал в окне. Трудно объяснить почему так происходило. Вероятно, для извлечения человека из кабины автомобиля нужен опыт. Но поверьте на слово: такого опыта в жизни лучше не иметь вовсе. В это время до меня долетел голос Марины Юрьевны:
Фёдор! Нам спускаться?
Ни в коем случае. Стойте там. А лучше осторожно вернитесь наверх.
В тот же момент я услышал характерный хлопок вспышки бензина: загорелся двигатель. И одновременно с этим вспыхнуло всё, что меня окружало. Вспыхнуло вместе с машиной и несчастным женихом. Как я понял потом, горючее растеклось огромной лужей и под машиной, и под моими ногами. Я буквально выпрыгнул из огня и в три прыжка оказался за огромным валуном, ожидая взрыва. Но традиционного для блокбастеров мега-взрыва не произошло. Просто громко «вухнуло», и свет вспышки озарил все окрестности. Видимо, это вспыхнуло топливо в бензобаке. И тут только я заметил, что у меня горят кроссовки и нижняя часть брюк. Пришлось быстренько стянуть с себя и туфли, и штаны. Башмаки я погасил штанами, штаны потушил песком. Слава богу я не остался босиком и голым до пояса. Хотя в штанинах зияли огромные дырыэто лучше, чем красоваться в каменной пустыне в одних труселях. Как идти босиком по острым камням тоже проблема из проблем. Правда левый ботинок сильно скукожился и пожух. Но мне в этот момент было не до него. От объятого пламенем джипа исходил нестерпимый жар. Пришлось ретироваться метров на десять в сторону. О спасении человека или наших вещей не могло быть и речи. В полной прострации я полез наверх.
Женщины с ужасом смотрели на меня, не проронив ни слова. К чему словасверху место трагедии просматривалось в деталях и мелочах. Они видели всё. Наконец, Сухарецкая похлопала меня по плечу:
Ничего нельзя было сделать. Глупо всё, но такова жизнь.
Я машинально нервно дернул плечом, стряхнув её ладонь. Марина понимающе кивнула головой:
К смерти невозможно привыкнуть, она тягостно вздохнула и добавила: Отсюда уходить нельзя. Будем ждать казахских спасателей и полицейских. У тебя есть телефон?
Только теперь я сообразил, что мой смартфон находился в рюкзачке, который я забыл на сидении:
Нет. А у вас?
Я не думала, что так произойдётестественно, оставила всё в машине, Сухарецкая повернулась к Виоле. Надеюсь, ты у нас самая предусмотрительная.
Девушка держала в руках клатч, небольшую сумочку, явно подобранную к её наряду. Много в такой аксессуар модницы не засунуть. Но телефоны девушки обычно кладут именно туда. Звезда ловко раскрыла клатч и извлекла из него дорогущий айфон последней модели:
Кому звонить? поинтересовалась она.
Сначала в службу спасения, а затем своим родителям, проинструктировала её Марина.
Девушка в нерешительности замерла с телефоном в руках:
А какой здесь номер службы спасения?
Понятия не имею, пожал я плечами. Посмотри в интернете.
Виола попыталась войти в глобальную сеть, но безрезультатно:
Блин, здесь вообще связь никакая. Одна палочка то появляется, то пропадает.
Она стала ходить кругами в поисках лучшего приёма сигнала. Минут через пять Сухарецкой это надоело:
Если появится хоть какая-то связь, лучше сразу звони по телефону. Интернет всегда хуже ловится. Набирай «112». Скорее всего здесь всё, как у нас.
Но и звонок по телефону никак не хотел пробиваться. Наконец гудок прошёл, и девушка буквально закричала, как будто от громкости голоса что-то зависело:
Алё! Алё! Вы меня слышите?
В трубке прозвучало что-то нечленораздельное, возможно по-казахски, но, может, и по-русски.
Вы слышите меня? продолжала вопить Виола. Это служба спасения? Алё?
Наконец ей ответили. Из-за низкого качества связи женский голос говорил прерывисто, но его можно было понять:
Это единый номер экстренной оперативной службы. Что у вас случилось?
Мы попали в аварию Блин, опять отвалилась.
Связь то появлялась, то пропадала. Тем не менее диалог продолжался. Если сложить всё вместе, содержание его было примерно таким:
Вас плохо слышно. Что произошло?
Мы попали в аварию.
На машине?
Да!
Где вы находитесь?
Откуда я знаю?
Если вы не назовёте место, мы не сможем вам помочь.
Мы находимся в степи.
Если бы вы сказали, что находитесь в лесу, я бы смогла понять, где вас искать. Это Казахстан всё-таки. Какой район?
Я не знаю.
По какой дороге вы ехали?
Я не знаю!
Куда вы ехали?
Я не знаю!
Вы там все обкуренные что ли, или хулиганите?
Нет! Почему вы мне не верите?
Какая-то цель поездки у вас всё же была?
Да! Мы ехали на съёмки.
Вы девушка по вызову?
Да вы что? Что вы себе позволяете? Я актриса.
«Угу, мысленно прокомментировал я, актриса из погорелого театра. И на самом деле из «погорелого». Да, уж, не смешно».
Хорошо, извините. Но где должны были происходить эти ваши съёмки?
Сухарецкая не вытерпела и забрала телефон:
Алё, девушка. Вот дьявол, опять отвалилась связь. Алё! Слышите меня?
Я вас внимательно слушаю.
Мы не знаем точного места назначения. Об этом знал только водитель. Но он погиб. Тем не менее, мне известно, что съёмки должны проходить на плато Устюрт, в долине каменных красных шаров и в котловине Жыгылган. Чёрт, связи нет!
Она передала айфон мне.
Аккумулятор сел, констатировал я и язвительно уставился на свою партнёршу по съёмкам: Ещё бы! Она весь полёт не отрывалась от экрана. Вот что за болезнь: круглые сутки пялиться в монитор?! Болезнь блондинок и прыщавых пацанов.
Виола неожиданно громко парировала, брызгая слюной мне в лицо:
А твой телефон где? Я-то хоть и разряженный, но всё же догадалась из машины прихватить. А некоторые слишком умные кинозвёзды даже на такое не способны. Умник!
И что толку, что ты его прихватила? Теперь таскай по этой каменной пустыне. А я налегке пойду. Красотка!
Всё, брейк! Сухарецкая развела нас руками. А то сейчас вцепитесь друг в друга. Лучше давайте решим, что нам делать дальше. Есть хоть какие-то мысли по этому поводу?
Да, на вид всё просто и очевидно, но вопрос, всё же, не из разряда досужих. Первые мысли по этому поводу высказала Виола:
Я думаю, что нам надо ждать.
Я вновь взорвался:
Чего ждать? Когда твой папочка прилетит в розовом, украшенном стразами вертолёте? Блонди!
Да хотя бы и так! «обожаемая» мной партнёрша тоже не сдерживала себя, по крайней мере в громкости голоса. А, может, служба спасения определит наше место по звонку. Дебил!
Ага! Они уже сейчас сориентировали всю спутниковую группировку мира на это место, кучей столпились у мониторов и восхищаются твоим гламурным видом и красотой! Помаши им в ответ своими фальшивыми ресницами!
Ша! Марина вновь сделала характерное для рефери по боксу движение рук. Разойдитесь по углам! Ты что предлагаешь? ткнула она пальцем в мою грудь.
У нас нет пищи. А сколько придётся ждатьнеизвестно. Судя по слабым следам этой партизанской тропы контрабандистов, здесь мало кто ездит. Возможно, Саня и был тем единственным сумасшедшим водилой, который накатал эту колею, указал я на слабые следы степной дороги. Но пищаэто полбеды. Полная беда придёт тогда, когда в ближайшие три часа нас не спасут. Днём мы сгорим на солнце, а ночью замёрзнем. Это сегодня утром мы погрелись рядом с горящей машиной. А завтра? И на чём мы будем спать? Стоя как лошади? Земля ночью станет ледяной.
Марина молча кивала головой. Виола уставилась куда-то в горизонт и, как мне показалось, слушала космическую музыку, передаваемую ей лично по межгалактическому каналу связи. Никто не перебивал, поэтому я продолжил излагать реальную правду нашего будущего бытия:
И самое страшноеэто отсутствие воды. Уже к обеду мы вкусим все прелести, в кавычках, наслаждения умирающего от жажды человека. Это страшное состояние. Как медицинский работник я уверенно могу констатироватьнаши мучения будут жуткими. Описать симптомы умирающего от жажды?
Не надо. Ещё что-то?
Да вроденет. Я достаточно аргументировал свою позицию.
Угу, угу, Сухарецкая сделала шаг в сторону, заломила руки за спину и развернулась к нам лицом: Обе позиции имеют под собой достаточно крепкое основание. Но одно исключает другое. Поэтому, когда выяснится, что мы приняли неверное решение, воплей с вашей стороны не избежать. Предлагаю, чтобы не допускать будущих эксцессов, проголосовать. Это серьёзное решение. Оно касается нашего здоровья, а, возможно, и жизни. Согласны? мы дружно кивнули, Голосуем: кто за то, чтобы вернуться к шоссе?
Я вытянул руку и не отпускал её, всё время задирая выше и выше.
А кто за то, чтобы ждать помощи на месте?
Виола, видя, что Марина не проголосовала вместе со мной, аккуратненько приподняла свою холёную ручку и язвительно уставилась на меня, скорчив противную гримасу. Но Сухарецкая не выказала женскую солидарность. Вернее, не выказала её так, как ожидала Виола.
Трудно принимать чью-то сторону. Сложный выбор. Я предлагаю остаться и ждать, гламурная партнёрша сложила ручки на груди и смотрела на меня торжествующим взглядом, явно выражавшим вопрос-посыл: «Что, съел?». Но ждать только до двух часов дня. Если никто не появится к этому времени, возвращаться к шоссе, она указала на выщербленную в каменистой степи колею.
Эпизод девятнадцатый
В краю аспидов
И мы остались. Сначала мы сидели на камнях на краю оврага и смотрели, как догорает машина. Нам не очень-то хотелось созерцать это мрачное зрелище. Но деваться было некуда. Только в небольшом радиусе вокруг сгоревшего джипа камни были хоть немного тёплыми. Чуть в сторонепрактически ледяными. А просто так стоять столбом несколько часов трудно. Ноги не казённые. Через пару часов, когда камни, разогретые пожаром, остыли, а остальные ещё не нагрелись солнцем, нам всё же пришлось принять вертикальное положение. Но затем солнце нагрело всю пустыню, и мы могли сидеть на любых каменюгах. К обеду они уже подпаливали наши мягкие округлости. Просто так на них уже было не присесть. Солнце не просто нагрело пространствооно осветило жизнь. Сначала мы увидели ящерок, взбирающихся на возвышенности, чтобы прогреть свои остывшие за ночь хладнокровные тела. Следом появились насекомые и пауки. А уже затем Виола своим визгом распугала всю эту незамысловатую пустынную жизнь: