Казалось, странный мужик не обратил никакого внимания на выпрыгивающих из собственной кожи жриц. Его мутный взгляд впился в меня.
Мы ещё встретимся, рыжая, обязательно встретимся!
Огромный охранник, или администратор, молча втолкнул меня в клуб и потащил по полутёмному коридору. Я уже не могла сопротивляться, только всхлипывала и размазывала по щекам грязь тыльной стороной ладони. Открыв очередную дверь, парень грубо пнул меня в спину.
Куда он приволок меня? Вдоль стен стояли ящики с дорогущей выпивкой, коробки с сигаретами, в центе располагался стол и пара стульев.
Ноги на ширину плеч, руки вверх.
Что? Я развернулась, но наткнулась на непроницаемый взгляд.
Дважды повторять не стану.
Я послушно подняла руки и поморщилась. Верзила профессионально обыскал меня и кинул на стол мой новый телефон.
Кто ты, и что успела снять?
Снять? Мой рот открылся от изумления. Вы имеете в виду на телефон? А зачем?
Зачем? Тип, спасший мою честь от мерзкого слизня, перестал мне нравиться. Вот и я хотел бы знать, зачем. Поделишься информацией?
Ноги уже не держали. Я обречённо опустилась на стул и склонила голову.
Меня Стеллой зовут. А мой отчим
Что? Парень изменился в лице. Так ты дочь Сергея Игоревича?
Дочь? Я печально улыбнулась. Можно и так сказать.
Мой телефон тут же переместился ко мне, а охранник засуетился.
Сиди тихо и никуда не высовывайся. Сергей Игоревич сейчас занят. Но, как только освободится, я доложу.
Парень выскочил, как ошпаренный, оставив меня одну. Немного повздыхав, осмотрела себя и оценила размер катастрофы. Вот же засада! И чего я не переоделась? Форма лицеиста казалась безнадёжно испорченной. Клетчатая юбка порвана, от блузки отвалилось несколько пуговок, а на колготках красовалась здоровенная дыра, через которую проглядывало ободранное колено. Вот в чём я завтра на занятия явлюсь?
Но это оказалось меньшим из бед. В настоящий момент мне очень хотелось в туалет. Мой мочевой грозил лопнуть, если в ближайшее время я не найду комнату принцесс.
Приказ не высовываться звучал, как угроза, но я была уверена, что за поход к месту задумчивости, меня не казнят. Приоткрыв дверь, поняла, коридор пуст. Чуть дальше слышались мужские голоса, принадлежавшие, видимо, охране. Куда идти? Нет, заглянуть и спросить мужиков, где находится туалет, я не могла. Стыдно как-то. Да и вид у меня был тот ещё. Поэтому я побрела в другую сторону, осматривая вывески на предмет «М» и «Ж».
А! Вот и она, комната уединения! Я вошла туда одним человеком, а вышла совершенно другим. Справив нужду, умылась, стянула колготки и застегнула куртку так, чтобы скрыть дыру на юбке и распонаханную блузу. Взглянув на себя в зеркало, висевшее над раковиной, осталась довольной. Заправив прядь волос за ухо, попыталась улыбнуться.
Рыжая! Сказал же такое! Вспомнив чёртова мерзавца, сплюнула. Мои волосы были скорее красными, ярко-каштановыми, тициановскими, как говорила мама, но никак не рыжими. И этот цвет превосходно сочетался с изумрудными глазами, коими матушка-природа наградила меня при рождении.
Ссадина на щеке покраснела. Это вызвало некую досаду. Предстояло придумать правдоподобное объяснение. Впрочем, к чему заморачиваться по таким пустякам! Я ещё легко отделалась.
Теперь следовало вернуться и сделать вид, что никуда не выходила.
Следовало Так почему я не вернулась, а вместо этого направилась туда, где играла музыка, откуда лился странный красный свет, в зал для гостей? Возможно, мне хотелось получить представление о том, что творится в клубе, чем вообще занимается Сергей, взглянуть одним глазком и тут же помчаться обратно.
Я прокралась к стеклянной двери, в очередной раз поразившись царившей вокруг пустоте. В моей голове сложилось стойкое убеждение, что весь персонал заболел, взял отгул или отправился в отпуск разом.
Словом, никем не замеченная, я подошла к злополучным дверям и застыла, открыв рот. То, что я увидела, казалось какой-то фантасмагорией, бредом воспалённого воображения, плохим фильмом для взрослых. Мягкий красный свет, лившийся из стен, лишь подчёркивал всю несуразность и весь цинизм происходящего. Это был настоящий удар по неокрепшей детской психике.
Итак, в зале проходила вечеринка. Под мягкую ненавязчивую музыку гости ужинали. Вот только посудой для снеди служили ни блюда и ни тарелки, а живые девушки. Десять обнажённых красоток с завязанными глазами возлежали на столиках и не выражали ни малейшего протеста. Напротив, мне показалось, такая игра их забавляла. Суши, ролы, икра, прочие закуски, переплетались в замысловатые узоры, в картины, которые под хлопки и улюлюканье сметала разгорячённая публика. Три девушки стояли на четвереньках, изображая столики, на которых красовались бутылки с выпивкой.
Я с отвращением наблюдала, как мерзкий старикашка склонился и с жадностью втянул горку икры, прикрывавшую грудь девушки. Облизываясь, и сально ухмыляясь, он припал вновь к розовому соску, сминая рукой упругое полушарие.
За соседним столиком тоже разыгрывалось представление. Потный тип, напоминавший жирного борова, развёл колени одной из девиц и опустил голову к её промежности.
Меня чуть не вырвало. Хвала небесам, в моём желудке с утра не было ни крошки.
Я вновь обвела взглядом почтеннейшую публику, пытаясь отыскать отчима. Человек двадцать, не больше. Вот только Сергея среди них не было. Немного полегчало.
Я не считала себя ханжой или монашкой, не краснела и не закрывала глаза, увидев в фильме эротическую сцену. Мы с девчонками часто говорили о сексе, представляя, как это будет. Вот только для меня тот самый секс казался логичным продолжением красивой истории, а не грязным порно. Именно способность любить, именно та самая любовь, облагораживающая инстинкты, и отличала нас от животных. Но на этой вечеринке собрались животные. Меня поразило, что никто не выражал ни капли неудовольствия, ни девушки, ни гости. Напротив. Особи мужского пола изображали брутальных самцов, а тёлки (вот теперь я поняла, откуда взялось это словечко), им всячески подыгрывали.
Между тем, боров оторвался от увлекательного занятия, расстегнул ширинку и, никого не стесняясь, явил на всеобщее обозрение вздыбленный фиолетовый член. Это выглядело омерзительно!
Я отвернулась и направилась к подсобке. Мерзко! Как мерзко! И пусть Сергея в зале не оказалось, но всё это творилось у него под носом, в его клубе, с его молчаливого согласия. Как он мог?
Неожиданно одна из дверей открылась, и я услышала знакомый баритон.
Что ж, господа, если мы уладили дела, приглашаю присоединиться к банкету.
Вжавшись в нишу, я протиснулась между коробок и замерла.
Нет, спасибо, Серёженька. Возраст не тот.
Я не видела говорившего, но, судя по голосу, лет ему было немало.
В другой раз. А этот юный, мальчишеский.
Торопливые шаги.
Наконец, найдя щель, я получила обзор, но (вот же засада) тот самый обзор тут же закрыла широкая спина Сергея. Подперев собой коробки, он кашлянул.
Тогда всего доброго.
Шаги стихли, дверь хлопнула. Я и «мяу» сказать не успела, как сильная рука схватила меня за шиворот во второй раз. Отчим вытащил измученное тело на свет и заревел:
Ты в своём уме?
Не дав открыть рта, он потащил меня по коридору и швырнул в уже знакомую подсобку. Я приземлилась на стул и обвила руками голые коленки, которые в отсутствии капрона начали мелко дрожать.
Тебе было сказано, не высовываться. Какой дьявол понёс тебя на прогулку? Это не место для семнадцатилетней девушки. Поверь, если бы кто застукал тебя, это могло стоить нам жизней. Скажи,Сергей навис надо мной,что ты видела? Только не лги!
На мои глаза навернулись слёзы.
Я ничего не видела. Я просто хотела в туалет. Очень. А тот верзила ушёл. Быстро. И яя
Океан слёз хлынул наружу, разъедая травмированную щёку, словно серная кислота.
Отчим прижал меня к себе. Я уткнулась в его широкую грудь и безутешно разрыдалась, шмыгая носом. Раньше именно так я получала успокоение. Знакомый запах, тепло, защита. Сергей брал меня на руки и крепко обнимал, одновременно баюкая.
Не плачь, звёздочка, всё будет хорошо.
Но я подрастала, и подобные нежности сошли на нет. Возможно, я стала стесняться собственных слёз, возможно, отчим решил, что в моём возрасте пора учиться решать проблемы самостоятельно. Но мне так не хватало вот такой мужской теплоты и участия.
Сергей гладил меня по спине широкой ладонью и нашёптывал, как в детстве:
Успокойся, звёздочка, всё будет хорошо.
Я могла бы сидеть так вечно, могла бы заснуть в объятьях этого мужчины, но он отстранился и сел на другой стул.
Итак, что привело тебя сюда?
Я шмыгнула носом.
Мама. Она опять напилась, начала нести какой-то бред, а потом пообещала, что покончит с собой.
Сергей завыл, вскочил на ноги и прошёлся по комнате.
Не понимаю, сколько это будет продолжаться? Я из кожи выпрыгиваю, чтобы доказать ей свою любовь, а она изводит меня, изводит всех нас. Он остановился и потёр виски, словно принимал какое-то важное решение. Что ж, эта женщина не оставила мне выбора.
Я вытерла слёзы и замерла.
Ты о чём?
Мой отчим вновь уселся напротив меня.
Как мне не грустно, выход один. Придётся определить Эмму в клинику. Я подыщу хорошую. Думаю, без специалистов нам не обойтись.
В психушку? Я открыла рот.
Нет. В специализированный центр, где лечат алкоголиков.
Мама не алкоголик. Она просто устала и запуталась. Я хотела защитить родного человека, но понимала, самим нам не справиться.
Послушай, Стелла,Сергей взял мои кисти в свои широкие ладони,если с твоей мамой что-то случится, что-то очень нехорошее, мы никогда себе этого не простим. Ты уже большая девочка. Пора принимать взрослые решения.
Отчим был прав. Я понимала это. Так почему же сердце разрывалось на части?
Её там вылечат?
Конечно.
И она станет такой, как была?
Надеюсь.
Тогда я согласна.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. На пороге стоял мой знакомый охранник с виноватым выражением лица.
Сергей Игоревич, вызывали?
Отчим поднялся.
Что там за разборки с Брагиным ты устроил?
Парень сник.
Этот козёл девочек вызвать решил. Я в камеры смотрю, такси подъехало. Ещё удивился, что Мадлен прислала ребёнка, да ещё своим ходом.
На неё это не похоже. Усмехнулся Сергей, а мой спаситель продолжил.
А Брагину не терпелось. Сам встречать кинулся. Словом, когда я к монитору подошёл, он уже девчонку
Отчим побагровел.
Стелла! Что он сделал с тобой?
Я сжалась на стуле, как первоклассница.
Он он щупал меня, трусы порвал и колготки.
И?
Я мелко задрожала, вспоминая мерзкие лапы на своём теле.
И всё. Я орала и вертелась, и случайно попала затылком ему в нос.
Пришлось вмешаться. Закончил охранник.
Сергей вновь прошёлся по комнате, хрустя костяшками пальцев.
С Брагиным мы разберёмся. Больше Стеллу никто не видел?
Мы синхронно затрясли головами.
Мадлен с девочками, но те и рта не откроют.
Хорошо. Побудь с ней, но никуда не отлучайся. Я скоро. Отчим повернулся в мою сторону. Замкну кабинет и отвезу тебя домой.
Я лишь кивнула. Несмотря на тот кошмар, что пережила несколько минут назад, очень хотелось спать.
Меня Валерой зовут.
Что? Я подняла глаза на охранника.
Валерой.
Ах, да. Очень приятно. А я Стелла, впрочем, ты уже знаешь.
Громкие шаги по коридору заставили меня подняться. Сергей открыл дверь и махнул рукой.
Идём.
Повернувшись к охраннику, я благодарно улыбнулась.
Спасибо, Валера. И прощай.
Это прозвучало как-то странно и безнадёжно, но я точно знала, что больше никогда, ни за какие блага мира не вернусь в этот клуб.
Мы ехали в полной тишине и лишь у дома Сергей спросил:
Ты ничего не хочешь выяснить? Если да, говори сейчас. Не ровен час, мать услышит.
Я усмехнулась. Мать была не в том состоянии, чтобы слышать, видеть и воспринимать реальность адекватно. А мне на этот вечер разговоров хватило. Поэтому я покачала головой.
Нет. Я ничего не хочу выяснять. Я спать хочу.
Несмотря на все пережитые волнения, проснулась я бодрой и отдохнувшей. Замазав царапину на щеке тональником, надела простое чёрное платье и собрала волосы в высокий хвост. Нужно срочно заказывать форму. А пока похожу так. Думаю, кроме замечания в дневник, наказаний не будет.
Спустившись на кухню, улыбнулась. Мама сидела за барной стойкой, совершенно трезвая, и пила кофе. Её волосы, уложенные вокруг головы короной, излучали удивительное сияние, а в изумрудных глазах появился живой блеск.
Сергей суетился возле плиты, и через минуту на моей тарелке появилась аппетитная глазунья с кусочками бекона.
Не задерживайся в лицее. Сегодня мы идём в Большой. Мама загадочно улыбнулась. Серёженька билеты заказал на «Лебединое».
Серёженька! Как здорово это звучало из уст мамы. Откуда-то повеяло детством, беспричинной радостью и глубокой верой в то, что всё сложится хорошо.
Я не любила балет, но ради мамы была готова на всё.
За завтраком Сергей шутил, а мы смеялись. Я забыла все тревоги и вновь превратилась в маленькую девочку.
Вы опоздаете. Дуйте отсюда. Посуду я помою.
Мама проводила нас до дверей, а потом долго стояла у окна, пока машина не выехала на оживлённую улицу.
Домой я вернулась рано. Правда, пришлось заскочить в ателье и заказать новую форму, но это заняло несколько минут. Швея, обслуживающая лицеистов, убедилась, что мои мерки не изменились, и обещала управиться к концу недели.
Влетев в холл, я кинула сумку на стул и остановилась, как вкопанная. Грязная посуда сиротливо стояла в раковине, источая неприятный запах, а на диване сидела мама. Её чудесные волосы вновь разметались по плечам, под глазами залегли фиолетовые круги. Раскачиваясь из стороны в сторону, она недовольно ворчала:
Что б ты провалился, мерзавец! Что б вы все провалились!
Пустая бутылка от виски валялась на ковре. Я беспомощно опустила руки.
Мама! Ты опять? Вытащив из комода плед, укутала непутёвую родительницу. Мы же в театр собрались.
В театр пусть б*ядей своих тащит.
Опять двадцать пять! Я присела рядом и взяла мать за руку.
Хорошо. Допустим, ты пьёшь из-за него. Но неужели ты не можешь не пить из-за меня? Посмотри мне в глаза. Я ведь твоя дочь, твой ребёнок, твой самый близкий человек!
Да пошла ты!
Моё терпение лопнуло. Вскочив с дивана, я схватилась за голову.
Я-то пойду, а вот с кем ты останешься? Моя жизнь превратилась в ад. Я не могу пригласить к себе подруг, ведь дома вечно пьяная маман. Я и сама ни к кому не хожу, ведь мне нужно убраться и жрать приготовить. Мне стыдно, что у меня такая мать. Ненавижу!
Выпалив последнее, я помчалась в свою спальню и заперла дверь на ключ.
Потерявшись в пространстве и во времени, моё сознание блуждало отдельно от тела. Наверное, это был стресс. Где-то глубоко внутри появилось давящее чувство вины. Слова, сорвавшиеся с губ, не выражали моего отношения к маме. Нет, я не ненавидела её. Я всё ещё любила. За окнами сгущалась темнота. Взглянув на часы, решила проверить, возможно, мамочка проспалась, и мы успеем в театр? Сейчас примчится Сергей, мы быстро оденемся и
Шум на первом этаже известил, что Сергей прибыл, а женские крики, стенания и обвинения свидетельствовали, что мамочка не проспалась, а даже очень наоборот. Для меня оставалось загадкой, откуда она берёт выпивку. Сколько раз мы с отчимом переворачивали дом, беседку, гараж. Мы ничего не находили, а результат не заставлял себя ждать. Каждый вечер мы лицезрели невменяемую агрессивную особу, изводившую себя и окружающих безумными выходками.
Скандал внизу стих довольно быстро. Шаги на лестнице, стук в дверь.
Я нехотя поднялась и щёлкнула замком. Отчим вошёл в мою спальню и устало опустился на кровать.
Я уже не знаю, что делать. Он потёр виски и низко склонил голову. Понимаешь, Стелла, я тоже человек, и имею право хотя бы отсыпаться. Мне эти скандалы уже вот где сидят. Ребро ладони пересекло шею.
Я присела рядом.
Понимаю. Ты хочешь уйти. И я не осуждаю тебя.
Сергей обнял меня за плечи и притянул к себе.