Я буду помогать тебе, звёздочка. А хочешь, поехали со мной. Возможно, это как-то встряхнёт твою маму.
Я отрицательно покачала головой.
Нет, я не брошу её. Она же пропадёт.
По моим щекам катились слёзы. Я чувствовала, что теряю близкого человека, двух близких мне людей, но ничего не могла сделать. И тут из маминой спальни послышался шум, треск и звяканье, будто кто-то опрокинул стол и разбил вазу. Вскочив, мы кинулись на звук.
То, что я увидела, ещё долго стояло перед моими глазами, являлось в страшных снах, вызывая приступ истеричного плача. Мама сидела на полу и водила по запястью кусочком острого стекла. Кровь хлестала фонтаном из располосованной конечности, но она, точно не чувствовала боли, точно не осознавала, что делает.
Сергей схватил простыню и, отобрав осколок вазы, прижал белоснежную ткань к ране. Я же стояла, как вкопанная, и громко надрывно выла. Мой рассудок не мог принять вот такой реальности. Он защищался, как мог, слезами, стонами, хрипами.
Отчим разрывался между мной и мамой. Оставив жену лишь на мгновение, он подбежал ко мне и принялся трясти.
Очнись, Стелла, соберись с силами. Ты должна мне помочь.
Я тупо кивала, не понимая, в чём именно состоит моя помощь, всхлипывала, ловила ртом воздух, но никак не могла успокоиться. Вид и запах крови сводили с ума, отзывались резкими спазмами в желудке и болью в горле.
Поняв, что толку от меня нет, Сергей отступил, и вновь склонился над женой.
Я наблюдала, как он вытащил телефон, как набрал номер и назвал наш адрес.
А потом потом в нашем доме появились люди в медицинской форме. Они забинтовали руку мамы, и сделали ей инъекцию. Наверное, успокоительное! Я наблюдала, как моя родительница обмякла и опустила голову на грудь. Слова доносились до меня, словно эхо. Я с трудом понимала их смысл.
Глубокие порезы. Придётся шить.
Что с девочкой? Она не пострадала?
Доктора, мужчина и женщина, склонились надо мной.
Ты как? Ты в порядке?
Их лица то расплывались, то приобретали обычные очертания. Я никак не могла сфокусироваться. И ответить не получалось.
Нужно и её забрать. Девочка в шоке.
Забрать меня? Я хотела крикнуть, что никуда не поеду, но язык прилип к нёбу. Вместо слов из меня вырвался странный булькающий звук.
Не нужно. Я посижу с ней. Думаю, это скоро пройдёт.
Я с благодарностью взглянула на Сергея.
Мужчина-врач кивнул.
Как хотите.
А женщина открыла чемодан. Секунда, и в моё плечо вонзилась острая игла. Тело тут же приобрело лёгкость, и я погрузилась в блаженную темноту.
Следующее утро принесла новое потрясение.
Мирославцева! Опять не по форме? Наша классная дама, Ольга Анатольевна, державшая параллель в ежовых рукавицах, поправила очки и поджала тонкие губы.
На той недели новую получу.
А старая где?
Мала стала! В сиськах! Антон Забродин, мой бурно гормонирующий одноклассник, издал смешок.
Ольга Анатольевна побагровела.
Дневник на стол, и вон из класса!
Казалось, Тоха только этого и ждал. Топая мимо меня, склонился.
Я в туалете, киска, если надумаешьприходи.
Надеясь, что никто этого не слышал, я сделала вид, что ничего не произошло. Выяснять отношения казалось бесполезным занятием. Моя угловатая фигура как-то быстро оформилось, и теперь сальные комплименты не делал мне только ленивый. Впрочем, лучшей защитой являлся игнор. Не видя реакции с моей стороны, перевозбуждённые одноклассники отстали, переключились на других девочек. И лишь Забродин продолжал изводить меня своими скабрезными выходками.
Классная проводила наглеца долгим взглядом и вернулась к уроку.
Отсутствующие.
Брагин и Чуприна. Моя соседка вытянулась в струну.
Причина?
Зоя гриппует, а у Миши отца застрелили.
Класс загудел, а Ольга Анатольевна прикусила карандаш.
Значит так, все замолчали! Посидите тихо. Ладно? Мне к директору. Пусть созвонится с Мишиной мамой, узнает, может, помощь семье нужна, или психолог.
Мы притихли, пытаясь осмыслить, как такое могло произойти.
Мишку одноклассники знали плохо. Он перевёлся к нам, в лицей для одарённых детей, год назад из обычной школы. Поговаривали, его отец занимал высокую должность в мэрии и чем-то помог нашей альма-матер. Пареньком Миха был тихим, неприметным, не проявляющим ни к чему особого интереса, ни с кем дружбы не водил, но и не ссорился.
Дождавшись звонка, мы покинули кабинет алгебры и влились в толпу лицеистов. Учащиеся передвигались в направлении столовой, а я я вдруг замерла.
На стене возле учительской висел портрет с чёрной ленточкой внизу. Коллектив школы соболезновал Мише и его маме по поводу смерти заботливого отца и чудесного мужа, успешного руководителя и просто прекрасного человека Брагина Владимира Ивановича. Ошибки быть не могло. Я узнала прекрасного человека. Это он тискал меня у клуба, он назвал Рыжей и обещал отомстить. В тот же самый момент в голове всплыли слова отчима «С Брагиным мы разберёмся!»
Схватив в гардеробе куртку, я выскочила на улицу.
Нет, такого не может быть! Или может? Неужто отчим разобрался с моим обидчиком самым радикальным образом?
К моему облегчению Сергей оказался дома. По телефону такие вопросы не решались, а ехать в клуб я не хотела.
Ты в своём уме, Стелла? Я не бандит. Мои ребята решили все вопросы с Брагиным, когда тот протрезвел. А вот кто разделался с ним? Не могу знать.
Усевшись за стол напротив отчима, я решилась.
Не бандит? Тогда, кто? Как можно назвать человека, который держит клуб для извращенцев? Стоит мне вспомнить
Сергей тяжело вздохнул.
Маленьким девочкам не стоит вмешиваться в дела взрослых. Это может плохо кончиться.
Ага. Что ты там говорил? Если бы кто меня увидел, это стоило бы нам всем жизней. Говорил? Говорил! Я надулась. И я уже не маленькая. Я выросла, а ты и не заметил.
Мне показалось, или отчим смутился?
Ладно. Я расскажу тебе всё, но лишь для того, чтобы ты не кинулась проводить собственное расследование и не вляпалась в очередную историю. Но предупреждаю, если кто узнает, всем будет плохо.
Сергей подошёл к окну и закурил.
Мой отец имел большой вес в криминальном мире, но меня всячески оберегал от собственных дел. Я был единственным любимым чадом, наследником, и он не жалел для меня ничего. Лучшее образование, полный пансион и возможность не думать о хлебе насущном. Я рос испорченным подонком. Менял женщин чаще, чем стриг ногти, играл в казино, кутил и сорил деньгами. Отца не стало, когда я закончил университет. Но работа казалась мне скучным занятием, и я отправился на Бали. Купил хижину и бар, и продолжал жить, ни в чём себе не отказывая. Возможно, однажды меня сгубил бы алкоголь, или пырнул ножом муж одной из моих подружек, но тут появилась ОНА, и мой мир рухнул.
Моя мама?
Да. Сергей сел на стул и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Мне показалось, что он вновь переживает ту самую встречу, которая круто изменила судьбу. Эмма казалась особенной. Я влюбился, как мальчишка. Ни разница в возрасте, ни то, что она жила в другой стране, не могли остановить меня. Я бросил всё и примчался за ней в холодную неприветливую Россию. А, увидев тебя, понял, что повзрослел. Я стал и мужем, и отцом, и осознал, что являюсь главой семьи. А это требовало взяться за ум и строить бизнес. Только что я умел? Я разбирался лишь в музыке и алкоголе. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы открыть клуб. Так появился «Канди». А потом пошло, поехало. Словом, теперь мы не бедствуем.
А бедствовали?
Сергей усмехнулся.
Бывало. Хорошо, что ты маленькой была, всего не помнишь. Но именно тогда мы жили дружно, очень дружно, в любви и согласии.
Я помнила те времена и скучала по ним.
Всё шло нормально. Но однажды на пороге моего офиса возник странный персонаж, даже не из моего прошлого. Прошлое отца настигло меня, когда я этого не ждал. Отчим вздохнул. Не буду вдаваться в детали, но, как оказалось, родитель задолжал крупную сумму.
И тебя заставили отдать?
Не совсем. Мне сделали предложение. Я отдаю на год «Канди» в распоряжение Корпорации, а они
Корпорации? Какой?
А вот этого я сказать не могу. Словом, я лишь номинальный владелец данного заведения, а заправляет там другой человек.
Значит, ты не отвечаешь за эти извращения?
Сергей рассмеялся.
Вот такие закрытые вечеринки, когда встречаются все члены Корпорации, происходят крайне редко. Тебе не повезло. Ты попала на одну из них. Если бы кто тебя увидел, словом, даже думать об этом не хочу. Многие сильные мира сего решают свои вопросы, а потом отрываются на подобных банкетах в «Канди». И меньше всего они хотели бы огласки.
Я потёрла виски. Привычка отчима передалась мне.
Значит, у тебя в клубе нет подобных девиц, и извращенцев тоже нет?
Сергей рассмеялся.
Девицы, алкоголь, наркотики, извращенцы Они есть везде. Ты думаешь, народ придёт расслабиться в заведение, где наливают «Лимонад» и танцуют «Мазурку»? Тут важен баланс, понимаешь? Если мы видим подозрительных личностей, в клуб не пускаем. Но ни у кого на лбу не написано «Я пришёл с наркотой!». Поэтому, всякое случается.
И всё же, несмотря на лёгкость изложения и полушутливый тон, я понимала, Сергей вляпался в нехорошую историю. Мы оба это знали, но он помалкивал, а я молчать не могла.
А ты не думаешь, что через год тебя убьют? Ведь ты, мало того, что видел всех, связанных с криминалом, ты даже их имена знаешь.
Нет. Отчим вздохнул. В том мире есть свой кодекс чести, свои правила и свои гарантии. Возможно, мне предложат сменить страну проживания, но это мелочи. Куда бы ты хотела поехать, Стелла?
Я рассмеялась.
Не на Бали. Это точно. Я учиться хочу. А иначе, зачем в крутой лицей меня отдали?
Учитьсяэто хорошо. Но не в учёбе счастье. В жизни любого человека самое главноесемья. Не будь её, жизнь потеряет смысл.
Что ж, меня, хоть и не успокоили, но, по крайней мере, устроили объяснения. Я уже решила подняться к себе, как Сергей окликнул.
Меня убьют в одном случае, если подобные вечеринки получат огласку.
Мог бы и не говорить. Было понятно даже ёжику, что, проберись кто с камерой и выложи видео в интернет, неизвестная Корпорация приговорит не только владельца «Канди», но всех чад его и домочадцев.
Каждую субботу мы ездили к маме в Подмосковье. Никогда бы не подумала, что частная лечебница ничем не отличалась от санатория. Здешние пациенты совершенно не походили на алкоголиков, а персонал вовсе не напоминал тюремщиков. Улыбчивые медсёстры, светлые палаты, чудесный исцеляющий воздух, наполненный запахом хвои и влажной земли. И всё же это было закрытое учреждение со строгими порядками и жёсткой дисциплиной.
Так пролетело два месяца. Сперва мама казалась вялой и заторможенной. Она не желала общаться с нами, но потом я заметила улучшения.
И вот настал долгожданный день выписки. Мы привезли с собой тёплые вещи и очень волновались, ожидая встречи.
Пройдите к главврачу. Молоденькая медсестричка сопроводила нас на второй этаж.
Я затряслась у двери. Что могло произойти? Вдруг мамочку задержат тут, а на пороге Новый год?
Да не пугайтесь вы! Пожилой доктор с пышной седой бородой, похожий на Айболита, указал на кушетку. Присаживайтесь. Итак. Сегодня день выписки. Но хочу предупредить, состояние вашей мамочки настолько хрупкое, что один глоток алкоголя, да чего уж там, запах спиртного, могут свести на нет все наши усилия. Я понимаю, Новый год на носу, но в вашей семье он должен наступить под звон бокалов, наполненных соком.
Мы дружно кивнули.
Алкоголики хитры и изворотливы. Они пойдут на любые уловки ради вожделенной рюмки. И ещё. Доктор кашлянул. Суицидников мы не лечим. Для вашей родственницы я сделал исключение, но настоятельно рекомендую показать её психиатрам. Грань между нормальностью и ненормальностью настолько тонка, что никто не знает, в какой момент она сотрётся. Мы научились лечить, но не научились вылечивать. Теперь всё зависит от вас.
Сергей встрепенулся.
Психиатрам? Это обязательно?
Айболит кивнул.
Да. Тот, кто раз посягнул на свою жизнь, сделает это вновь, вот только вас в тот момент может не оказаться рядом. Всё. С наступающим!
Мы вышли в холл, озадаченные. Но, когда я увидела маму и бросилась к ней на шею, все страхи прошли.
31 декабря. Сергей притащил такую огромную ёлку, что она не прошла по высоте. Пришлось подрезать макушку. Мы наряжали её втроём несколько часов, радуясь снегу за окном, морозному воздуху, вползавшему в дом через открытую форточку и первым звёздам, появившимся на небосклоне.
Айда за хлебом! Отчим держал в руках две шубы.
Мама возилась у плиты.
Лично я не могу. У меня гусь в духовке. Кстати, майонез нужен и горошек.
Лично я тоже не могла, не могла оставить мамочку без присмотра.
Чего замерли? Мне в этом доме уже не доверяют? Топайте быстрее, иначе магазин закроют.
Мы не пошевелились. Сергей вернул шубки в шкаф и стянул пуховик.
Да и чего нам этот хлеб дался? От него, говорят, фигуры портятся.
Значит, не верите. Мама устало опустилась на стул и склонила голову.
Ладно, ладно! Отчим вновь схватился за куртку. Какой новогодний стол без майонеза? Идём, Стелла.
Мы вышли во двор, и я с наслаждением втянула в себя морозный воздух. Снег искрился и скрипел под ногами, добавляя праздничного настроения.
Может, нам не стоит уходить?
Сергей обнял меня за плечи.
Мы не сможем приглядывать за мамой всю жизнь. Ты должна учиться, а я должен работать. Да, к тому же, своим недоверием мы обижаем её. Что? Поторопимся?
Мы помчались вприпрыжку, весело размахивая пакетами.
Стоит ли говорить, что тот Новый год стал худшим в моей жизни?
Нас не было минут тридцать, всего лишь полчаса. Но этого вполне хватило маме, чтобы напиться до своего обычного состояния.
«Алкоголики хитры и изворотливы. Они пойдут на любые уловки ради вожделенной рюмки!» всплыло в памяти.
Явилась парочка, козёл да ярочка! Мама еле шевелила языком. Что, нагулялись?
Пакет с продуктами выпал из моих рук.
Мама! Мы с Серёжей не гуляли, а за покупками бегали.
С Серёжей? Она истерично рассмеялась и приблизилась ко мне. Запомни, тварь, это для меня он,острый ноготь упёрся в грудь Сергея,Серёжа. А для тебя Сергей Игоревич. Усвоила?
Да! Пролепетала я сквозь слёзы.
Повтори!
Сергей Игоревич.
Я хотела убежать в свою комнату, но мама вцепилась в мою кисть.
И чтобы не тыкала больше!
Отчим перехватил её руку.
У тебя совсем крыша съехала? Теперь ты ревнуешь меня к собственной дочери?
Я не желала участвовать в скандале. Вытерла слёзы и помчалась наверх.
Крики, плач, битьё посуды закончилось на этот раз быстро. Тишину нарушил стук в дверь. Я знала, Сергей пришёл прощаться.
Заходи те, но только ничего не говорите. Я всё понимаю.
Отчим медленно подошёл к окну. Где-то пробили куранты, и народ высыпал на улицу запускать фейерверки. Мне же было не до веселья.
Эмма права. Мне нужно уйти. Ты выросла, стала настоящей красавицей. И это для неё очередной повод для ревности.
То, что я услышала, шокировало.
Мама ревнует тебя ко мне? То есть, Вас. Ерунда какая-то! Впрочем, от мамочки стоило ожидать такой глупости. Ладно. Но мы же сможем ей объяснить, что это не так. Через полтора года я окончу лицей и уйду из этого дома.
Сергей усмехнулся.
Эмма совсем с катушек слетела. Она считает, что от явных домогательств меня удерживает лишь твой возраст. А через три месяца
Через три месяца мне исполнялось восемнадцать. Я тяжело вздохнула. Не подхвати в семь лет пневмонию, из-за которой меня отдали в школу на год позже, я была бы выпускницей. Перетерпела бы как-нибудь эти полгода, а потом, уехала б подальше. Но факт состоялся, и я осознавала, что весь этот кошмар растянется надолго.
Впрочем, данный разговор заставил меня взглянуть на Сергея другими глазами. И, если все десять лет я воспринимала его, как маминого мужа, то теперь передо мной стоял довольно молодой мужчина, именно мужчина, а не прыщавый ровесник с сальной ухмылкой на наглом лице. Да, возможно, именно с таким однажды я свяжу свою судьбу и не буду бояться, что, по прошествии десяти лет, он сбежит от меня к молоденькой крале.