Антон Москвин, Капитан КопейкинХОД КОНЕМ
Антон сидел на скамейке в зале отлетов аэропорта одного небольшого тропического острова. Перед ним на полу лежали два здоровенных баула с вещами. Прикрывая руками мокрое лицо, мальчик тихонько всхлипывал. Люди, то и дело снующие вокруг, недоуменно поглядывали на ребенка, слегка замедляли шаг, словно раздумывая, пожимали плечами и проходили мимо, спеша по своим неотложным делам.
Копейкин шел через зал на посадку, погруженный в свои мысли. Периферийным зрением, он автоматически отметил какую-то неправильность в обстановке. Что-то, чего здесь быть не должно. Пройдя по инерции еще несколько шагов, он остановился и оглянулся в поисках «якоря», зацепившего его внимание. Мальчишка. Мелкий совсем. Слишком мелкий, чтобы сидеть здесь одному. Плачет.
Копейкин вздохнул, посмотрел на часы и, длинно выругавшись про себя, повернулся и пошел в сторону скамейки.
What's the matter? спросил он по-английски, опускаясь на скамейку рядом с мальчиком, I can help. (В чем дело? Я могу помочь.)
Антон растерянно поднял мокрые глаза на незнакомца.
No comprendo, пробормотал он и показал пальцем на багажную бирку, привязанную к ручке сумки, с надписью Destination: MOW.
Русский?! обрадовался Кэп, что случилось, малыш? Рассказывай
Потерялся, всхлипнул Антон, родители покурить пошли, а меня тут оставили с вещами. А самолет через пять минут улетит. А их нет.
Подбородок задрожал, и мальчик снова закрылся руками.
Ну и чего ж ты ревешь-то? не понял Копейкин, ну подумаешь на самолет не успеете! Завтра улетите. Лишний день на мореплохо, что ли?
Антон помотал головой, не отрывая ладней от лица:
Они давно ушли. Я здесь уже два часа сижу. Или больше.
Мальчик громко всхлипнул, отвернулся и расплакался.
Ну не реви, Копейкин положил руку на острое вздрагивающее плечо, и развернул мальчика к себе, давай рассуждать, логически. Что могло случиться? Ну не сбежали же они от тебя? Задержались где-то, просто. Наверное, очередь на секьюрити большая или еще чтоЧего плакать-то? Найдутся
Он говорил тихо, стараясь успокоить мальчика и смотрел близко в мокрые глазапомогает или нет?
Помогало слабо. Антон что-то совсем расклеился, да еще положение ухудшалось тем, что он никак не мог объяснить незнакомцу серьезности проблемы. Мужик-то русский, наверняка в Москву летит. До самолета пять минут. Сейчас, вот-вот, он посмотрит на часы, поднимется с лавки и, сказав на прощание, что-нибудь ободряющеене грусти, все наладится, убежит на посадку. А он, Антошка, останется здесь совсем-совсем один. На далеком острове. В аэропорту, крытом сухими пальмовыми листьями. На деревянной лавке. Рядом с двумя баулами, которые он не сможет даже поднять одновременно.
Ябылна секьюрити, с трудом проговорил он сквозь слезы, нет там никакой очереди, помолчал, снова всхлипнул, и добавил с неожиданной спокойной и окончательной уверенностью в голосе:они не вернутся.
Тетка в динамике пробормотала скрипучим голосом о том, что заканчивается посадка на московский рейссначала на ломаном испанском, а потом на еще более ломаном английском.
Капитан снова грязно выругался про себя, бросив взгляд на часы.
«Действительно, куда они могли деться-то? Если пацан не врет про секьюритида я и сам там только что проходил. Всей очереди два человека, включая меняН-да. Пошли покурить и не вернулись. Несчастный случай? Похищение?»
Вспомнились читанные в новостях давно и недавно душераздирающие статьи об ужасных похищениях людей в странах карибского бассейна. Пришла на ум бумажка из номера отеля, призывающая не выходить за территорию без сопровождения.
«Ну и что мне теперь с ним делать? Не оставлять же здесь одного! Черт! И с собой не заберешь. Родители-то блин, ну найдутся же они в конце концов а тут на теберебенок пропал!»
Копейкин с тоской проследил за последними пассажирами, спешно забегающими в «кишку» для посадки в самолет, готовый отправиться на родину
Ну все, успокойся, Копейкин подбавил твердости в голос и легонько встряхнул мальчика за плечи, хватит реветь. Слезами горю не поможешь. Давай-ка подумаем, куда они могли деться. И главное что нам с тобой теперь делать. Только успокойся сначала. Тебя как зовут-то хоть?
Встряска подействовала лучше. Антон вдруг увидел себя со стороны и устыдился. Совсем расклеился, как девчонка. СтыдноОн шмыгнул носом, вытер рукавом глаза и постарался взять себя в руки.
Антон, ответил он на вопрос, поднимая глаза на незнакомца, помолчал секунду и добавил, Москвин.
Очень приятно. А меня Николайэээ капитан замялся. Николаем Николаевичем его давно никто не называл. Да никогда, практически, а не «давно». В армии «товарищем капитаном» звали, кому положено, а остальныеКэпом все больше или Ником. А еще раньшену это уже совсем давно было.
Ник, поправился он, протянул мальчику руку и слегка сжал его узкую ладошку сильными пальцами, вот что. Пойдем-ка, полицейского найдем. Пусть они делают свою работу. Во-первых, по радио объявить надо, а во-вторых
«Во-вторых, может, уже трупы неопознанные где-то обнаружились»додумал он уже про себя.
Зачем по радио? На случай, что они забыли? спросил мальчик язвительно, и что «во-вторых»?
Искать полицейского ему совсем не хотелось, и он, как раз, собрался объяснить это незнакомцу, но в это время из глубины зала возникли два высоких стриженных мужчины в одинаковых серых костюмах и галстуках. Они приблизились к скамейке и, один из них вежливо обратился к мальчику, не обращая внимания на Копейкина:
Антон Москвин?
Антон ратерялся и молча кивнул, глядя снизу вверх на спросившего.
Второй мужчина вынул из кармана красную книжечку и повертел ее перед носом Антона.
Интерпол, объяснил он, мы располагаем сведениями о ваших родителях. Просим пройти с нами.
Первый мужик взял мальчика под локоть и помог ему подняться.
Оказавшись на ногах, Антон немедленно оказался зажатым между двумя провожатыми, каждому из которых он едва доставал макушкой до груди.
Копейкин, немного оторопело следил за происходящим, и решил, наконец вмешаться, когда мальчика уже повели прочь. Он поднялся с лавки и сделал шаг следом, намереваясь остановить удалявшуюся группу, но это не потребовалось.
Интерполовцы, наконец, заметили его. Один из них продолжил идти вперед, крепко взяв Антона за руку, а второй повернулся и подойдя вплотную к капитану, сказал негромко:
Не стоит. Интерпол благодарит вас за оказанную помощь. Я бы на вашем месте поторопилсявас там ждут, он кивнул в сторону двери, через которую шла посадка в московский самолет. Перед ней стояла стюардесса, которая приветливо улыбнулась и кивнула капитану, дальше, мы сами справимся. Еще раз спасибо, повторил полицейский и развернувшись быстрым шагом пошел догонять напарника.
Антон, едва поспевая за своим длинноногим провожатым, оглянулся и беспомощно посмотрел на капитана. Беззвучно, отчаянно артикулируя одними губами, он несколько раз повторил:
П-А-С-П-О-Р-Т! ПАС-ПОРТ! ПАСПОРТ!
* * *
«Рапорт? Порт? Транспорт? Аэропорт?»Копейкин напяженно всматривался в губы мальчишки.
Что он имеет в виду? При чем здесь аэропорт? Троица удалялась, двигаясь к выходу, смешивалась с толпой. Кэп отвернулся, посмотрел на стюардессу, которая все еще улыбалась ему у входа в кишку, сделал шаг в ее направлении.
«Ну вот, все и образовалось, подумал он, мальчишка в надежных руках. О нем позаботятся те, кому платят за это деньги. Родители отыщутся, конечно. Куда им деваться? Скорее всего, какие-то проблемы с таможней, или что-то в этом роде Все в порядке. И на самолет успеваю».
Довольный, он сделал еще шаг. И остановился. Что-то не так Вещи! Он оглянулся на сумки, ситроливо стоящие на полу. «Вещи остались Странно, что никто про них не вспомнил. Что же теперь? Стоп! Паспорт! Паспортвот что кричал мальчишка! Полицейские забыли про вещи допустим. Но документы-то? Документы же они должны были спросить! Ну пусть у пацана не спросили, а у меня? Мало ли кто я такой? Может, сообщник? И откуда они знали, что я говорю по-русски? И самолет задержали Черт! Не вяжется что-то»
Он вздохнул, в последний раз с сожалением взглянул в сторону манящей «кишки», повернулся, легко вскинул на плечо оба баула и, не обращая внимания на крики стюардессы«Hey, mister!»широкими шагами двинулся к выходу из аэропорта.
На улице толпа туристов осаждала кучку загорелых таксистов на потрепаных, видавших виды «Фордах» и «Тойотах». Капитан наметанным глазом определил главного и, мешая английские слова с испанскими, спросил не видел ли тот двух пиджаков с мальчишкой, пару минут назад.
Si, senor, por supuesto, veo todo aqui, гордо ответил таксист и показал рукой на зад желтого пикапа, исчезающий за углом («да, сеньор, конечно, я всe здесь вижу»)
Follow after it! сказал Копейкин, I pay. Muchos dineros. («Следовать после этого! Я плачу! Многие деньги»).
Видя, что таксист колеблется, добавил тихо:
Please. Mi nino. («мой мальчик»). Por favor., и махнул рукой в ту сторону, где исчезла машина похитителей.
Последняя фраза оказалась решающей. Несмотря на свою внешность аборигена, таксист был католиком, как и большинство в этих местах. И, как большинство истых католиков, был неравнодушен к детям. Услышав, что мальчик попал в беду, он воскликнул:
Apure, senor! Nosotros los podemos agarrar! Tengo un coche muy bueno.(«Скорее, сеньор! Мы их догоним! У меня очень хорошая машина.»), и, схватив капитана за рукав, потянул к своему потрепанному форду, припаркованному у обочины.
Не теряя времени, он уселся за руль, завел мотор и принялся нетерпеливо газовать, дожидаясь когда Кэп усядется на пассажирское сиденье.
Копейкин с сомнением оглядел «coche bueno». Потрепанный крошечный «Форд» с ржавыми насквозь крыльями и привязанным веревочкой капотом, чтобы не открывался, не слишком ассоциировался с таким эпитетом.
Кэп ненавидел «компактные» машины за ихкомпактность. Но выбора не было. Он с трудом втиснулся на проваленное сиденье и уселся согнувшись, упираясь головой в крышу, а коленями, оказавшимися на уровне лица, в передний щиток.
Уже срывая машину с места на второй передаче, чтобы не тратить времени, шофер вытянул из кармана телефон и, потыкав пальцами в кнопки, принялся орать в трубку:
Diego, abre las puertas! Es una emergencia! Camioneta amarilla! Donde ir?
Выслушав ответ, он повернулся к Копейкину и повторил:
Autopista cuarenta y cuatro. Nosotros los agarraremos, senor. («Сорок четвертое шоссе. Мы догоним, сеньор. У меня очень хорошая машина»).
Шлагбаум у выезда из аэропорта начал подниматься, как только форд показался на подъездеДиего в телефоне все понял правильно.
Ревя мотором на третьей передаче, машина вылетела на узкое шоссе и водитель вдавил педаль в пол, ловко вращая рулем, чудом уворачиваясь от попутных и встречных машин на дороге.
«Лучше, чем ничего», подумал Кэп, устраиваясь и следя как резво разгоняется ветеран автомобильной промышленности. Движок у машины, похоже был совсем не плохим.
What is your name? обратился он к таксисту, сосредоточенно лавирующему в потоке машин, su nombre?
Xорхе, ответил водитель, не поворачивая головы.
Внезапно, он вдавил в пол педаль тормоза. Машина взвизгнула тормозами и остановилась, заставив Кэпа ткнуться лбом в стекло.
La mierda que jode, пробормотал он себе под нос, со скрежетом врубая заднюю передачу.
Форд откатился назад на несколько десятков метров и свернул на неприметную дорожку сквозь пальмовые заросли вдоль дороги.
Atajo, ответил он коротоко на недоуменный взгляд Капитана, снова вдавливая газ. Машина понеслась по лесной дороге, высоко подскакивая на ухабах и бешено срипя рессорами.
Треснувшись лбом в стекло, Копейкин успел только потереть шишку, и тут же треснулся макушкой об крышумашина уже неслась по лесной дороге. Что такое «atajo» он не знал, но догадался, что шоссе в этом месте делает петлю, и Xорхе, видимо, решил проехать напрямик. Вздохнув, он согнулся еще ниже, чтобы голова не стукалась об крышу на каждом ухабе.
Через несколько минут, через просветы между деревьями снова стало видно шоссе. Xорхе сбавил скорость и остановился, не выезжая на дорогу.
Pienso, ellos deben estar detras de nosotros ahora. Debemos esperar aquiсказал он капитану показывая рукой на шоссе в направлении аэропорта. («Я думаю, мы их обогнали. Надо подождать здесь»).
Копейкин мало что понимал из быстрой скороговорки Xорхе, но жестикуляция темпераментного туземца была достаточно красноречивой.
Are you sure? спросил он на всякий случай«ты уверен?»
Xорхе важно кивнул:
Si, ciertamente. Soy un conductor muy bueno. Y esto es el mejor coche que usted puede conseguir por aqui. («Да, уверен. Яочень хороший водитель. А этолучшая машина в этих местах»).
Он вылез из машины и подошел ближе к шоссе, вглядываясь в проезжающие машины.
* * *
«Да уж, conductor muy bueno, подумал Копейкин потирая шишку на лбу, впрочем, грех жаловатьсядомчал с ветерком, действительно. Что бы я без него делал?»
В том, что что-нибудь да делал бы, Кэп, почему-то не сомневался. И про самолет свой, давно улетевший, совсем не вспоминал. Мальчишку надо вытащить. Почему этим вытаскиванием надо заниматься именно ему, бывшему капитану разведки, Николаю Копейкину, Кэп, пожалуй не смог бы объяснить даже самому себе.
Вообще-то, он был сторонником убеждения, что каждый человек должен заниматься своей работой. Вот если бы каждый человек просто начал хорошо делать свое дело вместо того, чтобы совать нос в чужиесразу бы и наступило светлое будущее
Почему бы, например, не обратиться в полицию? Ну есть же полиция на острове. В смысле, настоящая, а не этот липовый «интерпол». Вот позвать сейчас Xорхе, сказать ему «Policia por favor»и всех делов. А потомв гостиницу, искупаться в море напоследок, принять душ и спать. Завтра уже быть в Москве. Почему бы и нет?
Копейкин не знал почему. Экзюпери он не читалон вообще был человеком действия и не привык забивать голову пустыми философствованиями без ясных результатовтак что о том, что «приручив» мальчика, он, Копейкин, принял на себя ответственность за него, ему не было известно. Да и потом, разве это «приручил»? Просто поговорил, скорее
Хорхе снова махнул рукой в сторону аэропорта:
Si ellos no aparecen en unos pocos minutos, ellos deben haber parado en algun lugar antes. Pero no hay nada alrededor de alli. Solo bosque. («Если они не покажутся через несколько минут, значит где-то остановились. Но там ничего нет. Только лес.»)
«Вот именноno hay nadaпо-своему понял Копейкин. Сидим-сидим, а все ни хрена. Одна нада сплошная. Либо мы опоздали, либо они остановились раньшеили с дороги съехали. Если верить этому кондуктору буэно, опоздать мы не должны бы Петля тут у шоссе и правда здоровенная. Если только полицейские тоже не знают про эту дорогуЛадно. Если мы не успели, их уже не догнать. Это ясно. Остается надежда, что они где-то сзади. Надо ехать обратно »
We go back, сказал он Xорхе, search the road. («Мы ехать обратно. Искать на дороге»)
No-no-no-no! No, senor! Xорхе энергично замотал головой, no «we». You go! I stay!
Он ткнул пальцем в грудь Копейкина, потом изобразил двумя пальцеми интернациональную фигурку шагающего человечка, показал на себя и вниз, на землю.
Он принялся объяснять, отчаянно жестикулируя, и пытаясь перейти на английский, чтобы Копейкину было понятнее:
My car. All know. They see. We dead. Comprende?
You go. Cinco minutos, он показал капитану растопыренную пятерню, потом потыкал пальцем в часы на руке, Comprende?
То see them come get me. If not stay there. I come cinco minutos. You go again. Comprende?
(«Видеть их вернись за мной. Если нет жди там. Я приеду пять минут. Ты идти опять. Понял?»)
Он внимательно следил за выражением лица Кэпакомпренде или не компренде?
«Компрендэ, конечно, чего же тут не компрендэ? Коче буено шибко известная. Засекут на дорогевсем каюк. Да что ж за невезуха такая? Что ж мне теперь топать пешком до аэропорта короткими перебежками по пять минут? Ну ладно . не попутку же ловить теперь».
Gracias, Jorge (спасибо, Xорхе), сказал Кэп, Comprendo. You come cinco minutos. («Ты приезжать пять минут»).
Он махнул рукой водителю, вышел на шоссе и зашагал обратно в сторону аэропорта и вскоре скрылся из виду, завернув за поворот.
* * *
За поворотом, метрах в ста впереди на обочине стоял желтый пикап, а позади него был припаркован небольшой крытый фургон, вроде тех, в которых перевозят лошадей. В пикапе, на пассажирском местe, со стороны леса, сидел один из давешних полицейских и задумчиво вертел ручку радио, пытаясь найти что бы послушать. Его напарника и мальчика поблизости видно не было. Вероятно, они находились внутри фургона.