Достанешь другой корпус добавил Боинг.
Корпус железный, что ему сделается. Ржавчину счистишь, покрасишьи владей моим фонариком, помни Петра Соловьева, невозмутимо закончил Петька.
Боинг стал отказываться от такой чести. Ему не хотелось возиться с ржавым фонариком и особеннопомнить Петра Соловьева. А когда они за разговором поднялись на край оврага, Боингу остро захотелось накостылять Петру Соловьеву.
Багровое закатное солнце висело над горизонтом. За спиной у покорителей катакомб остался овраг, а впереди бесконечными рядами тянулись кусты. Виноград уже собрали, и на километры вокруг не было видно людей, даже Самосвалов куда-то пропал. Укрополь оказался дальше, чем ожидала Маша. Белые домики окраин терялись в зелени, блестел купол на колокольне старинной церкви; крыша школы, недавно выкрашенная суриком, была похожа на шоколадку.
Это что прошептал Боинг, озираясь с понятным изумлением человека, которого долго вели по компасу на северо-восток и, наконец привели на юг.
Петька сделал вид, что тоже удивился, но приятно:
Класс! Виноградику поедим, а то пить хочется. Пойду поищу, кисточка-другая всегда остается. И Петька бочком юркнул за ближайший ряд кустов.
Из каждого куста торчало по колу. Винограду колья нужны, чтобы цепляться усиками и расти. А невоспитанные укропольцы вроде Боинга ими дерутся, и эту привычку не может искоренить даже капитан Самосвалов.
Мутный взгляд второгодника прояснился.
Виноградику?! Ща! Будет тебе виноградик, Ромелла трепливая! взревел Боинг, с натугой вырывая кол из земли. Взвесил оружие в рукахлегковато, бросил и побежал за Петькой, высматривая кол побольше.
И пошел треск по кустам. Взлетали и стукались колы. Время от времени мелькали головы, то рыжаяПетькина, то белобрысаяБоинга. Один боевой эпизод развернулся на глазах у Маши. Боинг перетянул колом по спине убегающего Петьку, тот упал, откатился и удачно поставил подножку налетевшему Боингу. Пока второгодник пахал носом землю, Петька успел врезать ему своим колом и снопа кинулся удирать.
Только по голове не бейте! крикнула Маша вслед героям.
Ее девчачья власть кончилась. В девяти случаях из десяти мальчишки лезут в драку не потому, что хотят драться, а потому, что не хотят отступать. Растащить их легкоони сами только и ждут, чтобы ты встала между ними. Но сейчас был тот десятый случай, когда одному по-настоящему хочется драться, а другой по настоящему защищается. Если полезешь их разнимать, оба в запале могут врезать, чтоб не мешала.
Подобрав сумки мальчишек, Маша пошла за ними. И увидела фуражку Самосвалова.
Еще никогда милицейская фуражка не производила такого сильного впечатления ни на одну восьмиклассницу. Она висела над землей, зацепившись за куст. Из дырочки над околышем торчала сломанная пружина, похожая на ребро большой рыбы. Дырочку еще можно было объяснить просто: Самосвал напоролся на острый сучок. Но пружина стальная. Дотошный Петька на днях вытащил такую из генеральской фуражки Деда. Это сплющенная проволока, гибкая и прочнаяв фуражке она свернута кольцом и растягивает верх. Ее и нарочно-то руками не сломаешь. Только нечеловеческой силой сгоревшего пороха. Только пулей, пролетевшей в сантиметре от головы начальника Укропольской милиции.
Глава XБИЛЛИ БОНС ВЕРНУЛСЯ
Чуден Укрополь при ясной погоде! Побеленные домики розовеют в свете закатного солнца. Садам тесно за оградами. Над узкими улицами кроны деревьев сплетаются; идешь, как в зеленом тоннеле. Под ногами фиолетовыми кляксами валяются раздавленные ягоды шелковицы. Яблоки висят одно к одному, наклоняя ветки низко к земле. В траве желтеют палые персики, большие, как теннисные мячи. Над городом витает приторный запах домашних варений. Их варят до ночи, придя с работы, потому что персик с отбитым бочком или созревший инжир не упросишь потерпеть до выходных.
У каждого забора лавочка, на каждой лавочке в среднем по три бабки. Это укропольский явный. сыск. Бывает сыск тайный, когда за подозреваемым скрытно следят, потихоньку расспрашивают свидетелей и в конце концов узнают правду. А бабкиявный сыск, потому что следят за всеми открыто и тоже узнают все, даже то, чего не было.
Маша шла и слышала у себя за спиной:
А грязна-то! Это чья же?
Журналиськи, которая по телику.
На следующей лавочке другие бабки продолжали тот же разговор:
А свекор у журналиськигенерал! Купил в Сочи новую машину, «шип под жиром».
Под чем?
Ни под чем, а такое импортное название: «шип под жиром».
На третьей лавочке бабка говорила правильно: джип «Паджеро». И замечала:
Машина дорогущая, а девочка ходит, как оборванка!
Конечно, ежели такие машины покупать! добавляла ее собеседница.
Маша свернула в переулок, перелезла через чей-то забор и пошла огородами. Скажут тожеоборванка! Платье совсем новое и ни чуточки не порвалось. Грязноеэто да, но тут уж ничего не поделаешь. Не раздеваться же посреди улицы, чтобы выбить пыль.
Больше никого не встретив, она вышла на свои огород. Оставалось незаметно пробраться в дом и шмыгнуть в ванную. Окно маминой комнаты было распахнуто. Маша влезла, подошла к двери, прислушаласьтихо. Выглянула в коридор И нос к носу, вернее, нос к животу столкнулась с начальником Укропольской милиции! Чья-то рука легла Маше на плечоДед. Было непонятно, что делают эти двое в полутемном коридоре молча.
Дед не заговорил с Машей, а только потрепал ее по плечу. Он смотрел на Самосвалова, как будто чего-то ждал. Начальник Укропольской милиции покачал головой и громко сказал:
Ну, всего вам доброго, Николай Георгиевич!
Кажется, в доме был посторонний. От него и ушли в коридор Дед и Самосвалов: одинчтобы задать молчаливый вопрос, другойчтобы ответить.
Заходи, Виктор Василич, стал прощаться Дед. Держи меня в курсе. Может; когда и подскажу что-нибудь.
Зайду, кивнул Самосвал и пожаловался:Не на кого город оставить, Николай Георгиевич. У меня ведь еще отпуск не кончился, а приходится бегать по оврагам, как молодому.
Проси в Сочи, чтобы прислали заместителя, подсказал Дед.
Самосвал махнул рукой:
У меня их было шестеро за десять лет. Опытного не пришлют, а с молодым возишься, возишься, только его научишь, как он в большой город сбежит. Да и что ему делать в Укрополе? До старости ходить у меня в заместителях? Он вздохнул и, не прощаясь, затопал к двери.
Дядь Вить, фуражка-то ваша! спохватилась Маша.
Чтобы не идти с простреленной фуражкой по городу, пришлось затолкать ее и сумку. Фуражка здорово помялась, но все равно Самосвал не стал бы ее носить. Дед только бросил и взгляд на дырочку с торчащим обломком пружины и все понял: вскинул бровь, присвистнул.
«Да, стреляли», кивком подтвердил Самосвалов.
Он ушел, а Дед, уперев руки в бока, грозно уставился на Машу:
Муха, ты где это гоняла весь день без обеда?!
В коридоре пахло сыростью; у стены стояла швабра с мокрой тряпкой. На влажном полу остались две дорожки следов: темно-серые от земли с виноградниковсамосваловскиеи посветлее, с вкраплениями каменной пылиМашины. Любой укрополец сразу сказал бы, что эта пыль из катакомб. Но Дед жил в Укрополе недавно
Генерал, а полы мыл! Ты б еще варежки вязать начал, пробурчала Маша и, схватив швабру, стерла предательские следы.
Ладно, потом поговорим, решил Дед (точно, и номе был посторонний!).
Маша юркнула в ванную и заперлась.
Из зеркала на нее смотрело чучело: на голове воронье гнездо, физиономия от пыли белая, как у клоча. На щеках обнаружились две грязные дорожки от слез, хотя Маша не помнила, когда плакала.
Деловой мужик этот Самосвалов, сразу видно, сказал на кухне знакомый бас. Билли Бонс! Голос доносился через световое окошко под потолком, Стекло в нем давным-давно высадил Барс, охотясь мухой.
Маша села на край ванны и притихла. Теперь ясно, что Самосвал приходил не из-за нее, а из-за Билли Бонса. Он проверяет всех приезжихищет незнакомца, который в него стрелял.
На кухне звякнула ложечка.
Дайте-ка я варенья вам подложу. Что же вы персиковое даже не попробовали? засуетился Дед. Он уводил разговор от Самосвала, но моряк не поддался:
Значит, проверили меня с милицией?
Он просто шел мимо и заглянул, вы же видели, ответил Дед.
А я бы не обиделся, если б даже вы нарочно его вызвали, добродушно пробасил моряк. Ведь я тоже всех соседей о вас расспрашивал. Сами понимаете, что такое дом купить. Это же самая большая покупка в жизни! Тут сто раз нужно друг друга проверить, и безо всяких обид.
Конечно, поддакнул Дед. Вы, Алексей, варенье-то кушайте. В этом году хорошие персики, потому что дожди рано пошли. А так, честно скажу, намучаетесь поливать: два ведра под стволи то мало Да вы садом-то когда-нибудь занимались?
Нет, я городской житель, ответил моряк.
Тогда вам трудненько будет с хозяйством. Главное, смотрите, как делают соседи, и повторяйте за ними. Вот, скажем, бочка с дождевой водойзачем она, какой в ней толк, если водопровод есть? А толк большой! Во-первых, вода с крыши течет не под дом, а в бочку. Во-вторых, она в бочке успевает
нагреться, а поливать сад-огород теплой воюй. В-третьих
Про одну только бочку Дел нитрил минут пятый «в-третьих», и «в-четвертых», и «в-шестых». Билли Бонс молча слушал. Тогда Дед поделился серьезной проблемой: чем удобрять огород? В деревнях уборные с выгребной ямой, чем сходил, тем и удобряешь. Л укропольцы живут в сельских домах по-городскому, с канализацией, и приходится покупать навоз.
Голос у Деда стал дребезжащий, хлопотливыйну, древний старик, развалина. Послушать со стороны, так больше ничего в жизни ему неинтересно, кроме навоза. Объясняя, как его разводят водой и как этой жижей поливают огород, Дед не забывал потчевать Билли Бонса: «Кушайте повидло, Алексей».
Спасибо за угощеньице. Пойду к себе, громко сглотнув ком в горле, выдавил Билли Бонс.
Как же так?! огорчился Дед и стал рассказывать про мочевину. Моряк с грохотом отодвинул табуретку.
Еще раз спасибо, Николай Георгиевич.
Да куда же вы! кинулся за удирающим гостем Дед.
Моряк протопал мимо ванны. Дед не отставал. ()и по-стариковски шаркал ногами и пришепетывал:
Я еще про сапропель не сказалтоже ценное удобрение!
Хлопнула дверь. Дед вернулся своей обычной, почти неслышной походкой и весело крикнул с кухни:
А ты что пришипилась, Муха?! Мойся, а я пока обед разогрею.
Зачем ты издевался над человеком? спросила Маша.
Не издевался, а сменил установку. Он меня бо ялся, а теперь этак свысока будет относиться к ст ричку.
А почему боялся?
Мы так и будем через окошко разговаривать? Мойся давай! прикрикнул Дед.
Маша затолкала одежду в стиральную машину, насыпала порошка, поставила программу А интересно сложился денек: подвал, катакомбы, встреча с незнакомцем, простреленная фуражка Самосвала, теперь вот Билли Боне. Судя по всему, Дед все-таки сдал ему сараюху. Значит, как только приедет мама, жди ссоры.
С кухни слышалось громыхание кастрюль.
В траве сидел кузнечик, зеленый, как разведчик! беззаботно напевал Дед. Почему он такой веселый?
Голову пришлось намыливать четыре раза, а потом еще вычесывать песчинки. Маша со слезами раздирала гребенкой спутанные волосы и прикидывала, что мог рассказать Деду Самосвал. Да почти ничего не мог. В доме был Билли Бонс, а Самосвал не стал бы откровенничать при постороннем. Скорее всего, Дед еще не знал, что его внучка ходила в катакомбы.
Стало ясно, как себя вести. Дед все понимает, но не все позволяет, значит, о катакомбах надо помалкивать. Маша подровняла обломанные ногти, прижгла йодом царапины и, надев купальный халат, вышла на кухню.
Дед стоял у плиты, помешивая в кастрюле половником. От умопомрачительного запаха борща у Маши побежали слюнки.
Дед, так почему Билли Бонс тебя боялся?
«Сарафанное радио» виновато, улыбнулся Дед. Клава, которая носит молоко, мне доложила: подходил к ней моряк, спрашивал, сколько лет нашему дому, что мы за люди, не обманем ли. Клава ему и ляпнула, что я секретный генерал, жуликов ловлю. Тогда он стал расспрашивать, кто еще продает дом.
Значит, он сам жулик, раз тебя испугался, решила Маша.
У людей могут быть разные причины не любить спецслужбы, сказал Дед, наливая борщ в тарелку. Я видел, как моряки гуляют в портах, когда поплавают месяца три без берега. Так начинают куролесить! А милиция не дает развернуться. Может, какой-нибудь сержант огрел Билли Бонса дубинкой, а я теперь виноват.
Ты же не милиционер, а разведчик.
У Клавы на этот счет свое мнение. Дед поставил тарелку перед Машей. Тебе черного хлеба щи белого?
Никакого. И сметаны не надо, я фигуру берегу.
Борщ был не горячий, не холодный, а в самый раз. Маша ела и поглядывала на Деда.
Ну и зачем ты связался с этим Билли Бонсом? Продаешь дом, а мама и не знает ничего. Хочешь с ней поссориться?
Дед заулыбался так, что глаза сомкнулись в щелочки, и стал похож на китайца.
Все, Муха, больше никаких ссор! Я нашел для мамы работу в Москве!
На телевидении?
На телевидении. Разослал кассеты с ее передачами, резюме
А это что такое?
Деловая биография: где человек учился, где работал, что умеет И сразу с двух каналов ответили, что хотят ее посмотреть. Я и билет на самолет для нее заказал. Не успеет мама опомниться, как уже будет работать в Москве!
А я все время боялась, что ты на нее посмотришь вот так. Маша попыталась изобразить разведчицкий взгляд, хотя знала, что у нее не получается, и простонала замогильным голосом:Маргари-итка, ты хо-очешь в Москву-у, ты же хо-очешь в Мо-скву-у!
Разве я так говорю? усмехнулся Дед. И глаза не таращи, надо просто смотреть собеседнику в переносицу А как ты сама думаешь, почему я не стал на нее нажимать?
Наверное, тебе было совестно. Мама же не шифровальщица какая-нибудь.
Вот ты и ответила.
А мы с тобой когда поедем? Маша подумала, что надо еще найти клад Бобрищева, и добавила:Хорошо бы через недельку.
Хочешь двойку исправить? по-своему понял ее Дед.
Маша мотнула головой: то ли да, то ли нет. Врать не хотелось, а рассказывать о катакомбахтем более.
В ванной громко зачавкала стиральная машина, откачивая грязную воду. Дед приподнял бровь:
Пришлаи сразу стирать? Муха, что-то я не замечал за тобой такой чистоплотности.
Ой, я такая грязная пришла. В школе убиралась, не сразу нашлась Маша. После приключений в катакомбах казалось, что уборка в школьном подвале была давным-давно.
Знаю, мне ведомая сказала. Пришла, чаю со мной попила. Мы долго тебя ждали. «Ведомой» Дед прозвал Наташку. В истребительной авиации самолеты летают парами: ведущий атакует, а ведомый следит, чтобы сзади не подкрался истребитель. Вот и Наташка вперед не лезет, хотя имеет свою гордость. Никогда не покажет, что струсила: побледнеет, закусит губу иза Машей!
Она давно ушла? спросила Маша.
С час назад. По-моему, она волновалась, с намеком добавил Дед. Вот так, по-разведчицки: вроде ни о чем не спросил, а отвечать надо. Или признаваться, что убежала от Наташки, вот она и волнуется. Или врать: «Не знаю, что ей в голову пришло». Хотя можно и просто уйти от разговора.
Пойду к Наташке. Маша отодвинула пустую тарелку.
А второе?
Не могу. Я и так уже за месяц поправилась на целых шестьсот граммов!
Растешь.
Толстею.
К ночи дождь обещали, возьми зонтик, сказал Дед и продолжал в сторону, как о неважном:Все льет и льет. Слышала, на пустыре сарай ушел под землю? Там катакомбы залило дождем, и все обвалилось.
У нас это каждый год, ответила Маша. Почему вдруг Дед заговорил про катакомбы?! В горле сразу пересохло, и «год» она еле выговорила.
И знаешь, что интересно? не глядя на нее, продолжал Дед. Сарай был из старого автобуса. Он так целеньким и съехал в яму. А под ним нашли две лопатыкак они вывалились, если дверь закрыта, замок на месте?!
Маша перевела дух:
Это не мы, Дед!
Знаю, вы только Белого Реалиста искали.
Наташка проболталась?!
Нет, Наташка держалась, как Штирлиц в подвале у папаши Мюллера. Я догадался, когда ты наследила в коридоре: светлая грязьиз катакомб. Муха, кончай эти игры! приказным тоном сказал Дед. По катакомбам и вообще ходить опасно, а осеньюпросто гроб! Дожди, земля тяжелеет и давит на кровлю, вода все размывает