Все это стало известно мне позднее, а пока я понял только, что он решил удрать «с вещами», не дожидаясь назначенного срока. А ведь полковник не знает об этом!
Я быстренько набрал его номер и сообщил об изменившейся обстановке.
Я в курсе дела, успокоил меня полковник. Не высовывайся из квартиры и брата не выпускай.
Высовываться я и не собирался, но и от двери не отходил. И скоро увидел, как из сорок первой квартиры стали выходить люди. Они шли парами. Странно как-то. Плечом к плечу. Я пригляделся и увидел, что руки их соединены наручниками. Они по двое входили в лифт и исчезали. Не увидел я только Пирата. Его, наверное, перехватили на улице.
Я высунулся в окно и стал смотреть, как преступников ловко сажают по очереди в машины. Они выскакивали откуда-то из-за угла, дверца распахивалась, и люди ныряли в них, как скворцы в скворечники.
Все было тихо-мирно, по-семейному. Как на хорошо организованной стоянке такси.
И вдруг в дверь позвонили. Я подумал, что приехал наш полковник, и сразу же отпер. Какой-то бледный белобрысый парень сказал: «Я из милиции. Мне надо позвонить»и быстро шагнул в прихожую и захлопнул за собой дверь.
Как ни странно, я сразу понял, что он врет, что он не из милиции, а из банды Пирата. Он, наверное, пришел позже других, понял, что происходит, и улизнул, надеясь отсидеться в нашей квартире, пока не минует опасность.
Белобрысый, настороженно прислушиваясь к тому, что происходит на площадке, набрал какой-то номер, сказал, что он на месте, и положил трубку.
Ты один дома? Я посижу здесь. Мне будут сюда звонить. Мы проводим операцию по задержанию опасных преступников. Он прошел в кухню, выглянул в окно и сел на табуретку у стола.
И тут опять позвонили в дверь. Я стоял с ней рядом и успел ее открыть. Белобрысый приложил палец к губам и показал мне глазами на что-то зажатое в правой руке. Это что-то был пистолет, черный и большой.
У нас с Алешкой неплохая коллекция игрушечного оружия. И есть очень похожие на настоящие пистолеты. Особенно те, что папе, как бывшему Шерлоку Холмсу, привозили в подарок из загранок его школьные друзья. Но этот был совсем настоящийхолодный и беспощадный. Я, открывая дверь, все время чувствовал его левым боком.
За дверью стояли теперь уже двое, очень похожих друг на друга молодых людей. Таких похожих, что даже правые руки они одинаково держали в карманах.
У вас посторонних в квартире нет? одними губами спросил тот, что был немного повыше.
Я понял, что Белобрысый на кухне не разобрал этих слов, и решился:
Нет, громко сказал я. Родителей нет дома, но я сам могу расписаться.
Я увидел, как мгновенное недоумение в их глазах быстро сменилось пониманием. Толковые у них работают ребята. Второй сразу же протянул мне блокнот и ручку.
Я написал: «Он на кухне. У него пистолет». И сказал, чтобы слышал Белобрысый:
Да не надо у нас ничего проверять. Газовые краны тугие, из духовки не пахнет, все в порядке, а сам в это время читал, что он пишет в блокноте: «Твой телефон, имя». И он сказал тоже громко:
Вот здесь и здесь заполни. Я «заполнил», сказал: «Спасибо, до свидания»и закрыл дверь.
Кто это был? подозрительно спросил Белобрысый и снова выглянул в окно.
Газовщики, небрежно ответил я. Хотели плиту проверять, а я их не впустил.
Молодец, парень, толково. Ты мне так понравился, что я еще немного у тебя посижу. Он сунул пистолет в карман. Может быть, потребуется твоя помощь.
«Как же, подумал я, разбежался!» И еще я подумал: только бы не пришел сейчас Алешка. Или папа с мамой. Я-то уж как-нибудь выкручусь, а за них страшно. Что же делать? Парень он здоровый и с пистолетом. Мне с ним не справиться. А если наши придут?.. Трахнуть бы его чем-нибудь по башке. Я осторожно осмотрелся: как назло, после папиной чистки в квартире не осталось ни одного травмоопасного предмета. Кроме табуретки. Правда, он на ней сидит. А что? Выдерну из-под него, он свалится, а я его по башке. Выдерни попробуйвон как расселся. Как дома. Вдруг зазвонил телефон, и я схватил трубку.
Не смей! сказал Белобрысый. И я, молодец, понял, что надо подыграть ему. Будто я верю, что он из милиции. И я сказал обидчиво:
Вы же сами сказали, что вам будут звонить
Я сам. И он взял трубку.
И даже мне был слышен в ней звонкий мальчишеский голос:
Диму позовите!
Кто его спрашивает?
Сережа! Вы разве не узнали меня? Белобрысый недоверчиво протянул мне трубку. Я изо всех сил прижал ее к уху и заорал: «Привет, Серега!» В трубке раздался уже совсем другой голостихий, уверенный, спокойный и очень мужской:
Дима?
Да.
Ты меня понимаешь?
Да. Но я сейчас не могу. Мы в той комнате полы лаком покрыли, а велосипед на балконе.
Он угрожает тебе?
Не очень. Но запах сильный. И все равно туда не пройдешь. Подожди до завтра.
Белобрысый слушал мои ответы и, ни о чем не догадываясь, одобрительно кивал.
Не волнуйся. Ты молодец, продолжал голос в трубке. Контролируй ситуацию с телефоном. Понял?
Конечно, соврал я. Мы их на дачу увезем.
Мне нужно передать тебе одну вещь. Она маленькая. Через пятнадцать минут зайди в туалет, открой дверцу стоякаэта вещь будет там. Понимаешь?
Понимаю, но не очень. Меня родители не отпустят. За тройки.
Незаметно раздавишь ее, бросишь на пол, но только незаметно, и через две-три минуты уходи. Но обязательно не позже. Все понял?
Ага! Будь здоров.
Не бойсямы рядом и в обиду тебя не дадим. Я повесил трубку. Сейчас надо было вести себя как можно естественнее.
Спокойно и доверительно.
Это дружок мой Серега звонилна великах зовет кататься. Ну, я наврал ему, что велосипед с балкона достать не могу.
Правильно, сказал Белобрысый и заглянул в глазок. Вообще врать нехорошо, но иногда надо. Тымолодец. Вырастешь, мы тебя в МУР возьмем. Нам толковые ребята нужны.
Я сделал вид, что прямо-таки растаял.
Хотите чаю? Это я спросил почти с восторгом, будто предлагал ему тысячу кусков.
А водки у тебя, случаем, нет? Папаша не употребляет?
У него язва, он не пьет.
Жалко, сказал он.
Я не стал спрашивать, что ему жалкочто водки нет или что у папы язва? И так ясно. Но за язык меня кто-то тянул. И я спросил:
А какой у вас пистолет? «Макаров»?
Нет, ответил он. ТТ. Не люблю табельное оружие. К этому привык.
Можно посмотреть? Чего проще, думал я, ты только выпусти пистолет из руки, и я тебя тут же поставлю мордой к стенке.
В другой раз, ответил он. На Петровке.
Жалко, сказал я. Нельзя так нельзя. Ничего не поделаешь, я понимаю.
Я взял чайник, налил в него воду и поставил на конфорку. И пошел в туалет.
Белобрысый не сказал ни слова. Я тихонько запер за собой дверь и открыл дверцу стояка: прямо передо мной висела на ниточке какая-то ампулкато ли из тонкого стекла, то ли из пластмассы. Я отцепил ее и дернул ниточку. Она тут же исчезла в дырке за стояком. Я сунул ампулку в карман, закрыл шкаф и шумно спустил воду.
Порядок? подмигнул Белобрысый.
Порядок, сказал я.
Теперь надо действовать. Мне опять стало страшно. Но тут я подумал, что вот-вот придет Алешка, и решился. Я еще не знал, что Алешка пришел давно, что оперативники перехватили его еще у подъезда и он сейчас сидит в машине и рассказывает благодарным слушателям свой очередной страшный сон про голубую собаку с крыльями и карманом на брюхе, как у кенгуру, в котором лежит мясорубка. А маму тоже поймала у лифта какая-то незнакомая женщина и рассказывает ей, какие она достала голубые тени для век
Я приподнял крышку чайника и этой же рукой раздавил ампулу и уронил ее за плиту. Она до сих пор еще лежит там. До генеральной уборки. И стал считать про себя секунды Когда досчитал до ста пятидесяти, сказал:
Сейчас принесу печенье, и пошел в коридор. У меня вдруг сильно закружилась голова, и захотелось спать. И я уже забыл, что мне надо делать, остановился у входной двери и задумался. И прислонился к стене. И пополз вниз
И тут в кухне что-то шумно упало, прокатился грохот выстрела. Входная дверь распахнулась. Двое мужчин рванулись на кухню, двое других подхватили меня и вывели на площадку, и кто-то в белом сунул мне под нос мокрую ватку. Я чихнул, и все кругом прояснилось. Женщина в белом тревожно ощупала меня всего и спросила:
Семью семь?
Сорок семь, сказал я.
Молодец. Она кивнула и снова сунула мне под нос ватку с нашатырем. Посиди немного.
Я сел на ступеньку, и меня тут же загородили чьи-то ноги в сапогах. Это был, наверное, наш участковый. В голове у меня было еще немного туманно, но я с интересом ждал, что будет дальше.
Но ничего особенного не произошло. Из нашей квартиры вынесли носилки. На них сладко спал, подложив ладони под щеку, мой белобрысый друг и «коллега» по уголовному розыску. Когда его проносили мимо меня, я едва удержался, чтобы не щелкнуть его по носу. Думаю, присутствующие не осудили бы меня за это.
Тут открылся лифт, и вышли из него мама и Алешка. Мама схватилась за сердце и сказала:
Что случилось?
Ничего особенного, спокойно ответил участковый. Не волнуйтесь. Ваши ребята задержали опасного вооруженного преступника.
Прелесть какая, вздохнула мама, села рядом со мной на ступеньку и положила голову мне на плечо. Алешка тоже сел с ней рядом. Так нас и застал папа.
Сесть ему было некудавсе места заняты, поэтому он посмотрел на нас, пригорюнившихся, ничего не сказал и пошел домой. А мы за ним.
Не успел я еще рассказать родителям в самых красочных подробностях о наших приключениях, как позвонил седой полковник и спросил:
Как вы себя чувствуете, Дима?
Спасибо, хорошо, ответил я, пытаясь отогнать Алешку от трубки, чтобы не подслушивал, и добавил деловитоКак прошло задержание? Никто из наших не пострадал? И никто не ушел от ответственности, надеюсь?
Вот об этом я бы хотел побеседовать с вами. Вы сейчас свободны? Тогда я пришлю машину.
Машину? переспросил я небрежно. Ну что вы, зачем и скосил глаза на родителей.
Мама смотрела на меня со страхом, а папа с плохо скрываемым уважением и даже, мне показалось, немного с завистью.
Затем, что время не терпит. Пират ушел, сказал полковник и положил трубку.
Я умылся холодной водой, выпил стакан компота без ягод, и мамаудивительно! не сделала мне на это замечания. Она всегда требует, чтобы мы доедали раскисшие, безвкусные ягоды, потому что в них «самые витамины».
Я с тобой, холодно сказал Алешка и поднял хохолок на макушке. Полковник сам сказал: побеседовать с НАМИ, я слышал.
Я не стал объяснять Алешке эти тонкости обращениябесполезнои повернулся к нему спиной. Он тут же возник перед моим носом и завизжал:
Как компот без ягодтак тебе! Как самое интересноетак ты меня отсылаешь!
Я тебя не отсылал. Ты сам удрал с Рябчиками на помойку.
А я и Рябчиков с собой возьму! пригрозил Алешка, и я сдался, только предупредил, что его все равно в здание МУРа не пустят.
Посмотрим, спокойно сказал Алешка, засовывая револьвер за пояс.
Родители не сказали ни слова, только переглядывались испуганно, да папа время от времени колупал в стене дырку от пули и, наверное, вспоминал мамины слова: «Я за этими обоями сперва полжизни пробегала, а потом полжизни простояла».
Как я и предполагал, Алешке пропуск не выписали. Он остался у проходной. Но ненадолго. И явился, как всегда, кстати.
Вот что получилось. Когда Алешка слонялся около входа и уже успел сделать замечание какому-то дяденьке за то, что он бросил окурок мимо урны, на него обратил внимание человек в штатском. Он пригляделся к Алешке и спросил:
Что, брат, не пускают?
Ага, уныло согласился Алешка. Как жуликов ловитьАлешечка, а как благодарность получитьне пускают.
И каких же ты жуликов ловишь?
Обыкновенных, которые вещи крадут. Полную пустую квартиру накрали. И повязки носят на глазах.
Ну-ка, пойдем со мной, сказал человек в штатском: он был следователем прокуратуры и тоже занимался этим делом. Такого ценного свидетеляи не пускают. Сейчас мы им покажем.
Документик предъявите, потребовал бдительный ценный свидетель голосом нашего участкового. А то мало ли что. Я вас первый раз вижу.
А я тебянет, сказал следователь, но удостоверение все-таки показал. Видимо, хорошо знал или сразу понял, с кем имеет дело. Ты меня не помнишь?
Алешка удостоверение повертел, ноготком проверил, крепко ли держится фотография, и сказал: «Нет, не помню». А надо было бы вспомнить
Положение тем временем осложнилось. Задержанные молчали. Пират скрылся. «Розыск затоптался на месте. Следствие зашло в тупик».
Чтобы получить новые данные, были приняты оперативные меры. Предусматривалось, в частности, более подробно допросить меня и получить таким образом новые факты, которые могли бы направить следствие в нужную сторону.
Прежде чем беседовать со мной, полковник распорядился вызвать инспектора по делам несовершеннолетних. Дела на меня, конечно, не завели, но он должен присутствовать при даче мною свидетельских показаний. Так, оказывается, положено, чтобы соблюдалась законность и мои показания имели юридическую силу.
Инспектор оказался молоденькой девушкой, очень похожей на нашу классную руководительницу. Такая же маленькая, пугливая, она все время волновалась и краснела. Ей еще самой ходить за ручку со взрослыми
Полковник стал меня подробно расспрашивать. Все внимательно слушали, переглядывались. Девушка-инспектор дрожащими пальцами прилежно записывала мои ответы в тетрадочку, а один лейтенантна пленку.
Оперативная обстановка была такова. Пирату удалось скрыться. Причем с самыми ценными вещами. И где его искать, никто не знал. Остальные преступники, как я уже говорил, задержаны, и рыжая «тиотька з сумкой»тоже. Но они молчат и ни в чем не сознаются: «В квартире оказались случайно и предъявленные предметы (краденые вещи) впервые видим».
И будут молчать, сказал полковник, пока мы не задержим Пирата. Тогда они сознаются и будут валить все друг на друга. Но вот где он, Пират?
Боюсь, что он далеко, сказал я. Внизу его ждала машина.
Какой марки, не обратили внимания? спросил полковник.
Не знаю, я ее не видел.
А почему же вы тогда это утверждаете?
Он за вещами два раза заходил. Не на тачке же он их увез.
Резонно.
Он и раньше приезжал на машинах, на разных.
Номера вы их не заметили?
Нет, и в голову не пришло.
Жаль разочарованно протянул полковник. Ему стало грустно, я это заметил.
И в это время появился Алешка с револьвером за поясом. Его привел следователь прокуратуры.
Я знаю номер, сказал Алешка. Машина была «пикап», а номер очень простой, из таблицы умножения: семьдесят семьсорок семь. Буквы не помню. Честное слово.
Вот это дело! обрадовался полковник. Пошли!
И мы пошли длинными коридорами в оперативный зал. Такой красоты мы еще не видели. На одной стене зала была огромная карта Москвы вся в мерцающих огоньках. На другоймного-много экранов, как у телевизора. И везде пульты, тумблеры, микрофоны и телефоны.
Полковник подошел к одному начальнику у пульта и что-то ему сказал. Тот защелкал кнопками, и мы услышали:
Всем постам ГАИ, патрульной службе, постовым! Принять меры к задержанию легковой автомашины «жигули-универсал» вишневого цвета, регистрационный номер «7747», буквенная индексация не установлена. При задержании соблюдать осторожность: за рулем опасный преступник, возможно вооруженное сопротивление. Задержанного доставить на Петровку, в опергруппу полковника Соколова.
Сейчас же на экране замелькали улицы, машины и светофоры.
Алешка гордо огляделся, словно все это произошло по его команде. Собственно, почти так и было.
Вот он! сказал полковник и положил руку мне на плечо. Смотри на центральный экран.
Я увидел широкую улицу. По ней мчались машины в несколько рядов. Они все время суетились, обгоняли друг друга, менялись местами, и я сначала ничего не мог понять. Вдруг изображение на экране стало быстро расти, и почти весь его заняла багажная дверь «пикапа» с номером «А 7747 МО». «Пикап» опять, словно его выпустили, стал быстро удаляться, и я увидел, что сзади пристроился «жигуленок» ГАИ, подает ему сигналы и оттесняет к тротуару. «7747» послушно замигал и стал выбираться из потока машин.
Ага, забоялся, Пират! злорадно заорал Алешка. Подмигалку сразу включил!