В одном ящике были яблокинормально. Король тут же стал растаскивать их по квартире. Пусть, он же крыса. Вечно прячет свои припасы то под кроватью, то в диване. В другом апельси...
Кто прислал апельсины? Я разозлилась, как черт. Такое чувство, будто поклонники нарочно хотят отравить мой талисман! У него аллергия на цитрусовые! Папа, выкинь!
Так вот недоглядишь, и прощайте, Ваше Величество. А это что за ящик? Ящик был аж с Крайнего Севера, так гласил обратный адрес. В ящике была соленая рыба. Они издеваются, что ли?
Папа! Мне было обидно за короля. Чем он заслужил, чтобы его травили? Папа, ты зачем принял рыбу?! Забыл, как он поел семги, а потом пил, пил, чуть не лопнул?
Папа глянул в ящик, охнул и потащил рыбу и апельсины на помойку. В окно было видно, как на него со всех сторон набрасываются мои поклонники. Автограф, что ли, хотят взять у человека, у которого заняты руки? Ну-ну.
В остальных ящиках были продукты вроде приемлемые, и я позволила Их Величеству заняться дегустацией.
Запикали наручные часыпора ехать на съемки. Я уже стояла в прихожей, умытая и одетая, папа завел «Линкольн», охрана разогнала поклонников и папарацци. Но тут Их Величество закапризничал. Он лег на спины и задрал лапкихотел, чтобы почесали животики. Повзрослев, он стал кое-что понимать в крысиных радостях. С мамой ему было уже неинтересно, а больше нравилось общаться с людьми, ездить со мной на съемки, сидеть в кафе. Любил он, когда я дома пою и танцую только для него, и чтобы животики чесали. Корольон и есть король. Пришлось чесать.
Шестнадцать глаз умильно щурились, тридцать две лапки болтались в воздухе. Газетная заметка не врала, дружба с крысиным королем действительно приносит удачу, и я уже убедилась в этом.
После съемок надо заглянуть в школу, напомнила я Их Величеству. И пожаловалась:Я ж ее до сих пор не закончила, с этой попсой все некогда.
Глазки продолжали жмуриться, а восемь голов синхронно кивнули.
* * *
На съемках Их Величество не вылезал из кадра. Мы снимали клип о крысином короле (типа он же мой талисман!), и король был весьма кстати. Ему нравилось позировать перед камерой. Режиссер хотел заставить его жрать черствые сухари и был наказан: сам же черствым сухарем и подавился. Я послала гримершу за ванильными, и дело пошло. Король сидел на столе и грыз ванильные сухарики из вазочки. Я пела на втором плане. Было здорово петь свою песню, сниматься со своим талисманом и осознавать, что тыуже действительно ты. Светка, а не Тутси. Светкамое сценическое имя. Мне нравится.
Кстати, Тутси еще поет в провинции, где нет больших безжалостных экранов, на которых виден ее косящий, полуслепой глаз. Я сделала для нее все, что могла: сохранила ансамбль, сочинила для прессы героическую историю о поврежденном глазе (якобы она спасла меня, когда я падала в оркестровую яму, но напоролась на смычок скрипача). А Тутси прислала мне расческу с острой ручкой. Надо послать ей свой диск с автографом, пускай позлится.
Режиссер, подавившись сухарем, стал шелковым. Клип сняли за два часа, и мы с королем поехали на вручение премии.
Премию давало какое-то общество защиты животных (Их полно. Я считала, но после седьмой премии сбилась.) Их Величество покорял администрацию этих обществ своим экстравагантным видом. Меня они уважали и премировали исключительно за любовь к крысам, которых, как они считали, вообще мало кто любит. Дураки!
Папа отвез нас в гостиницу, где вручалась премия, но в зал не пошел. Он всегда предпочитал ждать на улице, хотя его всегда звали присоединиться. Сам он говорит: «Люблю воздухом дышать», но мне кажется, он еще помнит тот день, когда его приняли за шофера. Видимо, смирился и не хочет больше провоцировать охранников.
Народу было, как всегдаполторы тысячи, меньше на вручения таких премий не собирают, а большене найдешь. Я окинула взглядом первый ряд, где сидели номинанты, и поняла: опять мы пришли рано. Номинантов оказалось человек двадцать. Пока до нас дойдут, два часа будем париться. Я села и приготовилась дремать. Их Величество свернулся у меня на коленях, требуя почесать животик. Я чесала, чесала и уснула. Проснулась, только когда вызвали на сцену. На этот раз дали «Золотого Айболита»придумают же такое название! Но королю оно понравилось. Он обнюхал статуэтку и кивнулможно не отказываться. Фотографы были в восторге! Они принялись ползать вокруг и щелкать Их Величество. Я смотрела, стараясь подавить зевотунадоели. Сами, небось, кошек держат.
Глава XVIКак я одна из всего выпуска получила золотую медаль
Ларисе я позвонила из машины, сказала, что еду. Она встречала меня на ступенях школы:
Света, как дела?
Я пожала плечами: сама, что ли, не видит?
А я решила, что тебе в десятом париться, иди-ка ты сразу в одиннадцатый. Экзамены выпускные сдашь сейчаси готовься к институту. Зачем способной ученице зря столько лет терять?
Я кивнула: правильно, нечего мне терять столько лет. Сдам экзамены, поступлю в институт, закончу его за полгода и можно спокойно петь.
Какие экзамены надо сдавать? спросила я.
Лариса услужливо протянула мне учебный план. Я глянула... и обалдела. В алгебре не было ни одной знакомой темы, в физике и химиини одного знакомого слова... Да, придется поработать... Хотя что это я? Зачем работать, Лариса и так выпишет мне аттестат. Пускай только попробует не выписать. Да я ей!..
Готовьте аттестат, выдала я, дивясь собственной наглости, с одними пятерками.
Лариса приподняла бровьэто не обещало ничего хорошего. Последний раз я видела, как она приподнимает бровь, год назад, она тогда выгоняла мою одноклассницу Ленку. И выгнала. Неужели... Нет, она не посмеет!
И она не посмела. Она сказала:
Пойдем. И мы пошли к ней в кабинет.
Она посадила меня в кресло, а сама принялась кому-то звонить, с кем-то ругаться, кого-то уговаривать. Она листала классный журнал, мой дневник, еще кучу каких-то бумаг, гоняла секретаршу до мыльной пены, и через час у меня на коленях лежал аттестат о среднем образовании. Новенький, еще пахнущий чернилами и типографской краской. Я открылапрекрасно, одни пятерки. Хоть завтра в университет!
Медаль давать? угрюмо спросила Лариса. Кажется, она расстроилась из-за того, что ей придется расстаться с такой способной ученицей. У нас с медалями напряженка, виновато добавила она. Удостоверений сколько угодно выписать могу, а самих металлических кругляшковне больше пяти на выпуск.
Я сказала:
Я и есть весь выпуск. Или вы сейчас еще кого-то выпускаете? В середине-то года?
Лариса подумала и, скрепя сердце, достала мне из сейфа легонькую тонкую медаль в красной коробочке. Так-то лучше.
Глава XVIIКак я опять плясала перед крысами, а мама попала в больницу
Я еще с порога поняла: что-то не так. Их Величество сорвался с моего плеча и рванул в комнаты, пища и постанывая. Из погреба (у нас в особняке погреб) с довольным видом вынырнула мама.
Я убрала крысиные запасы, сообщила она, а то уже пованивать начали.
С тех пор как мы с королем стали знаменитыми, ему каждый день приносят еду буквально ящиками. А он, даром, что король, делает запасы под диваном, в диване, в шкафах, как обыкновенная крыса. С утра в доме вообще было не развернутьсятого и гляди, раздавишь какой-нибудь помидор.
Королю не понравилась мамина затея. Он как ошалелый бегал по комнатам, заглядывая под столы-диваны, не находя там своих запасов и пища, как сорок пищалок. Крысиная мамаша, видя такое дело, вторила ему. Родители смеялись.
Светка, успокой зверя! велел папа. Твой талисман как-никак.
Я включила музыку, встала перед Их Величеством и начала выплясывать. Минута, другаяи крысы притихли, улеглись на диван, блаженно щурясь. Животные, а искусство ценят!
Папа с мамой ушли к себе наверх, а я танцевала для короля. Все-таки крысы на редкость умные животныекакому-нибудь котенку было бы все равно, хоть ансамбль Российской армии пригласипо фигу. Будут орать и жрать просить. А крыса понимает. Когда я стала напевать нашу новую песенку о крысином короле, Его Величество в такт забил узелком на хвостиках.
Я не слышала ни крика, ни грохота. В таком большом особняке вообще трудно расслышать, что происходит на других этажах. И папа не мог меня позватьон был очень занят. Я танцевала, когда к подъезду с воем подлетела «Скорая».
Не помню, как я бежала к двери. Помню растерянного папу, циничного медбрата («Лучше надо полки приколачивать!»), помню окровавленную мумию на носилкахмама в бинтах. Говорят, что жива, что на нее упала кухонная полка, тяжелая, как статуя Свободы. Помню умильные морды Их Величества на диване. У крыс была голубая мягкая шерстка и черные глазки-бусинки. Помню упавшую полку в луже крови.
Папа прошел в комнату и плюхнулся на диван. Я к нему. Крысы радостно скакали по нам. Папа рассеяно следил за узлом хвостиков, прыгающим по дивану туда-сюда. Он считал себя виноватым, как же, полки надо лучше приколачивать.
Что врач сказал?
Сотрясение мозгаточно. И переломов, наверное, полно.
Я забралась на диван с ногами и прижала к себе крыс. Нам ведь всем так везло последнее время! Сказочно везло. Почему вдруг случилось такое?
Глава XVIIIКак нам во всем перестало везти
Через неделю позвонили из налоговой инспекции и порадовали: надо уплатить налог на наследстводесять процентов стоимости особняка. Папа ходил из угла в угол, схватившись за голову:
Я же говорил, не надо переезжать! стенал он. Ты на своих концертах столько заработаешь?!
Я выложила правду: заработаю через год, когда продюсер вернет свои, вложенные в меня, деньги. А пока он за меня платит: съемки клипа, запись диска, раскрутка на телевидении, зарплата ансамблю, фониатор, гримерша, педагог по танцу...
Папа разинул рот:
И много мы ему должны?
Пока сто тысяч. Долларов, конечно. К лету в меня вложат двести пятьдесят, но мы уже будем зарабатывать больше, чем тратим. А к ноябрю проект «Светка» выйдет на точку рентабельности и начнет приносить чистую прибыль.
А с нами ты посоветовалась? тихо спросил папа. Представь, ты сорвешь голос или серьезно заболеешь. У нас же все отберут за долги!
Я сказала:
Не отберут, это коммерческий риск продюсера. Я же несовершеннолетняя и никаких документов не подписывала. Все на честном слове.
Он смотрел на меня, как будто не узнавая:
Светка, это не ты. «Точка рентабельности», «коммерческий риск»... Месяц назад ты еще в куклы играла!
Нельзя же всю жизнь играть в куклы, ответила я и пошла к королю.
* * *
Их Величество с утра занедужил. Ночью он забрался в погреб и просидел там до утра, охраняя припасы. Он простудился, объелся тухлятины и теперь лежал, постанывая, и требовал теплого молока. Не надо смеяться, я не понимаю крысиный язык, зато всегда знаю, что хочет Их Величество. Сейчас он хотел молока, я грела, а папа носился из угла в угол.
Мать тоже хороша, работу бросила, ворчал он. Потом осекся, вспомнил, что мама в больнице, и совсем загрустил:Что делать-то Светка?
Я была занята снятием пенки:
Попроси Их Величество, он поможет.
Он?! папа кивнул на крыс. Король валялся на диване с несчастной мордой. Он глянул на папу и поморщился, мол не до тебя мне.
У него животы болят, вступилась я за короля. Попробуй сам. Ты же возил свадьбы на «Линкольне», почему бы снова не попробовать?
Папа покрутил пальцем у виска:
Знаешь, сколько свадеб надо перевезти, чтобы уплатить этот налог? Если поженить всех совершеннолетних в Москве... он задумался, подсчитывая, хватит ли в таком случае на налог. Кажется, получилось, что хватит.
Глупости! подытожил он. Надо переезжать на старую квартиру!
Это был удар ниже пояса. Если пресса разнюхает, что восходящая поп-звезда переехала в пятиэтажку, я здорово упаду в глазах поклонников и, главное, продюсера. Так здорово, что первый клип может оказаться и последним... А что делать?
А подождать они не могут? спросила я. Сделать исключение для звезды и все такое?
Папа так посмотрел на меня, что стало ясноне могут.
* * *
Я выключила молоко и оставила на плите остывать. Их Величество сполз с дивана, подошел к плите и нетерпеливо поскреб ее лапкой. Я сказала:
Подожди, пока остынет.
Но король ждать не хотел. Он скреб плиту, оставляя на металле ровные царапины. Папа подошел к нему:
Выручай, Величество, он хотел присесть на корточки, но неловко двинул локтем и опрокинул ковшик с горячим молоком. Прямо на короля. Их Величество взвизгнул и убежал под диван.
Ну вот, расстроился папа, я не хотел, извини.
Я полезла доставать короля и обрабатывать ожог. Обрабатывать, собственно, было нечегокороля спасла густая шерсть, я нашла только несколько красных пятен на коже. На всякий случай помазала ожоги мазью, подула, почесала королю животики, и он успокоился.
Папа, чувствуя свою вину, больше не подкатывал к королю с просьбами. Сказал:
Съезжу к маме в больницу, и уехал.
В больницу. В травматологию, следом за мамой. За ним захлопнулась дверь, а через две минуты под окном уже выла «Скорая».
Папа попал под автобус и сломал бедро, это все, что мне удалось вытрясти из суетящихся санитаров. Папины же слова все сводились приблизительно к: «Ни фига себе, съездил в больницу!», но очень приблизительно.
Я осталась одна в чужом особняке с не заправленным «Линкольном», пустым кошельком и погребом, полным наполовину стухших продуктов. И все так неожиданно...
Я повернулась к королю:
Что ж ты, Величество, мышей не ловишь?
Король презрительно пукнул.
* * *
Что вдруг такое стряслось, что за череда неприятностей?! У нас же есть талисманкрысиный король, всемогущий, добрый... А родители в больнице. И дом хотят отобрать за налоги...
Их Величество лежал на диване со страдальческим выражением на мордочках. К простуде и поносу прибавился еще и ожог, пусть и не сильный, но все равно неприятно. Может, в нем все дело? А что? Логично! Если талисман нездоров, то и нам не везет.
Я бросилась опять кипятить молоко. В голову лезли дурацкие мысли: где же взять денег, чтобы заплатить этот налог? Где вообще взять денег? Летом поедем «чесать» по курортным городам, продюсер обещал, что деньги будем складывать в чемоданы. Но для этого надо, чтобы меня знали. Все, что я зарабатываю на концертах, и еще куча денег продюсера уходит на то, чтобы наш с Их Величеством клип крутили по телеку. Мне дают по сто баксов на карманные расходы. Это много для восьмиклассницы, но катастрофически мало для звезды....
Наудачу я позвонила продюсеруможет, даст денег? В конце концов, проект «Светка» должен принести ему больше, чем мне.
Трубку взяла секретарша. Я слышала, как продюсер шепнул:
Лебедева? Денег будет просить. Скажи, что я уехал.
Что ж, ответ ясен: не больно-то нужен ему проект «Светка». У продюсера есть бренд: группа «Гимназия». Брендто, что все знают, то, что приносит деньги. Я солистка, но сама по себе не бренд. Светку легко заменить на Зойку или Зинку, уж я-то знаю. Сама две недели кривлялась за Тутси, и никто даже не заметил.
Стало еще паршивее.
Их Величество как ни в чем не бывало хлебал молочко из кружки, с ехидцей поглядывая на меня. Что делать? Что делать? Снимать штаны и бегать... Да, скоро будем бегать без штанов, и то не все. Папа с мамой бегать еще долго не смогут. Папаточно. Сломанное бедро долго срастается.
Подлый ты, Ваше Величество, неожиданно для самой себя ляпнула я. Крыса-то при чем? Может, я сама бездарность, потому продюсер и не хочет со мной разговаривать... А может, и не сама?..
Глава XIXКак Липатов сказал то, о чем я боялась подумать
Я оделась и вышла в парк. Было жутко оставаться одной с королем в огромном опустевшем доме.
Ветер со снегом больно бил в лицо, лед норовил уйти из-под ног. Я шла к Липатову, потому что больше было не к кому. Родители в больнице. Подруги лелеют свои обиды: с одной я не стала говорить по телефону (принимала журналистов), другой осталось неудобное место на концерт (какие билеты мне оставили, такие и раздарила), мимо третьей посмела проехать вместо того, чтобы остановить лимузин и броситься ей на шею (бред собачий, даже комментировать не хочу). Поклонники? Выслушают с восторгом и разболтают мои тайны просто для того, чтобы доказать другим, что сама Светка им доверилась. Продюсер? Это в кино требовательный, но добрый в душе дядя вытирает слезы юной певице и говорит: «Держись! Крепись!». А в жизни-то я помнила, как Тутси выла с расческой в глазу, а он уже все просчитал и запер меня в гримерке. Нашел замену... Нет, один Липатов у меня и остался.
Липатов жил с бабушкой. Она открыла мне, прошамкала «Здравствуйте... Саша, к тебе» и скрылась в своей комнате. Липатов выскочил в коридор.