Подобные истории можно услышать в любой деревне, скептически заметила Марина. Байки. Когда я к бабушке приезжала в деревню, там один дед про вурдалаков все рассказывал, мол, раньше нечисть всякая по окрестным лесам шастала.
Ну, не знаю, не знаю, вздохнул Виталий.
Борис быстро разлил настойку по стопкам и залпом выпил, под неодобрительный взгляд Капельки. А потом опомнился: с Виталием-то не чокнулся! Забылся как дурак!
Ой, извини, что-то я задумался.
Тут уж есть над чем задуматься, с грустинкой сказал Виталий, а Борис почему-то подумал, что он знает про исчезновение Зои. Не только знает, но и, возможно, сделал для себя кое-какие выводы.
Марина взглянула на Виталия, на Бориса и с сожалением сказала:
Что ж, ребята, с вами интересно, но нам пора, она медленно поднялась со скамьи. Пойдем, Каплюшка?
Девочка посмотрела на неё жалобно.
Не хочу педалировать. Посидим ещё немножечко?
Поздно уже! строго сказала Марина. Пойдём.
Когда они ушли, Виталий наполнил стопки и произнес тост:
За мир на земле.
За мир! согласился Борис.
Выпили.
А потом еще выпили.
На стол запрыгнул полосатый кот с наглой мордой, и обнюхал пустую банку из-под кильки.
Кыся-кыся, позвал Виталий.
Кот подошел к тарелке, с какой-то ленью подцепил зубами кусок колбасы, уселся с ней на краешек стола, и принялся, не спеша, есть.
Наглый, заметил Борис.
Наглый, с грустью согласился Виталий и махнул рукой. А, пускай кушает. Нам закуски хватит, он вынул из кармана еще одну банку с килькой. Котик хороший, пускай себе кушает. Раньше постоянно возле меня тёрся, а теперь а теперь постоянно убегает куда-то. Приходит только чтобы пожрать. Такой вот он
С соседнего двора послышалась ругань. Те же тявкающие голоса, которые Борис вчера слышал.
Каждый вечер лаются, посетовал Виталий. Днем тихие ходят, а вечером, как с цепи срываются. Вот ведь семейка! Ничего, скоро они заткнутся, их никогда надолго не хватает. А давай за родителей выпьем?
А давай! с энтузиазмом согласился Борис.
Скоро он пожалел, что не привез с собой гитару. Очень хотелось побренчать. И песню спеть. Обстановка к этому очень располагала: красноватый свет абажура, а вокругтемнота. Виталий о чём-то путано рассказывал и Борис прервал его:
У тебя нет гитары? он понял, что пьян и ничуть об этом не жалел.
Виталий с озадаченным видом сдвинул шапочку на затылок.
Гитары? Не-е-е, нет гитары. У меня есть баян. Но но я на нем играть не умею, он виновато улыбнулся.
И я не умею, огорчился Борис. Совсем не умею. Я умею на гитаре, он принялся загибать пальцы, считая, немного на ударных, на духовых немного Слушай, а зачем тебе баян, если ты не умеешь?
Виталий насупился, задумавшись.
Не зна-аю, протянул он. Мне его мне его одна добрая женщина подарила на День рождения. У нее муж был баянист, но он взял, да помер.
Это интересно, кивнул Борис.
Да?
Очень интересно.
Виталий наполнил стопки до краев и немного пролил на стол. Какое-то время он озадаченно смотрел на лужицу, а потом воскликнул:
Ну и не жалко! У меня еще есть!
В порыве щедрости он сунул банку с килькой коту. Тот не отказался.
Борис выпил, поперхнулся и, откашлявшись, заявил:
А я тебе завтра грибов принесу!
Не-е, активно замотал головой Виталий. Не надо мне грибов. У меня брат трою троюрод троюродный помер.
Да?
Точно говорю.
Сочув сочувствую.
Выпили, помянув покойного брата.
Жаль у тебя, Виталька гитары нет. А я в рок группе играю, вот.
Знаю. Песни ваши слушал.
И как?
Так себе. Я «Любэ» люблю.
Борис на секунде обиделся, а потом забыл, на что обижался. У него появилась идея:
А давай мысль вдруг ускользнула и он замолчал.
Что давай?
Мысль вернулась:
А давай гулять пойдём? До пруда! Что мы как сидим тут.
Несколько секунд Виталий смотрел на него, выпучив глаза, после чего хлопнул ладонью по столу так, что кот испуганно подпрыгнул.
А давай!
Шатаясь, они спустились с веранды, вывалились во двор и, поддерживая друг друга, побрели в сторону пруда. По пути Виталий потерял шапку, пришлось долго искать её, ползая в темноте. Не нашли.
А у меня А у меня ещё есть! вспомнил Виталий и воспрял духом.
Шли целую вечность, но, наконец, добрались до пруда. Потоптались на берегу минуту-другую и отправились назад, допивать настойку. Однако, не дойдя до дома Виталия, Борис передумал. Ему стало очень муторно и он чётко осознал, что больше не желает пить. Проблеск здравого смысла был недолог, но и его хватило, чтобы буркнуть Виталию: «Всё, я домой» и двинуться на автопилоте к дому тёти Иры. Он пошёл напрямик, через поле. Виталий что-то бессвязно забормотал, глядя ему вслед, но Борис лишь неуклюже отмахнулся, не оборачиваясь.
Лунный свет серебрил траву. Поле словно было укутано призрачным покрывалом. Борис подумал, что это очень красиво и тут же споткнулся и упал. Попытался подняться и снова упал. Следующая попытка увенчалась успехом. Он потоптался на месте, в поисках утерянного курса
И тут увидел Зою.
Она стояла метрах в десяти от него и выглядела так, словно была соткана из лунного света. Борис прошептал, с трудом держась на ногах:
Я тебя вижу
Фигурка девочки замерцала и исчезла. Борис опустился на землю, тряхнул головой, а потом уставился на то место, где только что стояла Зоя, и заплакал, чувствуя дикую тоску.
Глава третья
Борис проснулся и сразу же понял, что ни за какими грибами не пойдет. Не хотелось ему с похмелья шататься по лесу. Может быть завтра, но уж точно не сегодня. Голова побаливала, немного подташнивало и хотелось выпить ведер десять воды. А лучше кваса. И огуречного рассола.
Стыдливо зайдя на кухню, Борис покаялся перед тетей Ирой за вчерашнее. Но та лишь с улыбкой отмахнулась: ничего, мол, страшного, бывает. А потом вынула из холодильника трехлитровую банку с жидкостью красного цвета.
На вот, попей. Это компот из шиповника, барбариса и яблок.
И Борис попил. Он с наслаждением глотал ароматный, с кислинкой, компот и чувствовал, как от удовольствия аж голова кружится. Ему даже чудная мысль пришла: «У похмелья один несомненный плюссушняк!»
Позавтракав горячими, сильно поперчёнными щами, Борис вышел во двор. Тревожно почему-то стало ни с того ни с сего. Похмельный синдром? Вспомнился вчерашний пьяный вечерок. Да уж, погуляли, так погуляли. Хотя, с некоторыми сомнениями рассудил Борис, всё вроде бы тихо, мирно было. Ну, напилисьобычное дело.
В памяти всплыл образ Зои. Борис вздрогнул, поёжился, словно на него холодным ветерком повеяло. Она ведь была вчера там, в поле! Стояла, окутанная лунным сиянием. Она была, была! И выглядела, как призрак из голливудских фильмов. Галлюцинация? Опять галлюцинация, как тогда, во время концерта? Отчего-то такая версия сейчас не казалась верной. Да, он был пьян, но, чёрт возьми, ему не померещилось! Видел сестру в поле, и всё тут! И жутковато стало от такого осознания.
Борис вжал голову в плечи, обхватил себя руками, чувствуя лёгкий озноб. Тревога усилилась. Вспомнился рассказ Виталия об изменившемся поле.
«Белая Дальтонкое место. Здесь соприкасаются миры»
Плохое какое-то похмелье, беспокойное. Борис походил взад-вперёд вдоль забора, а потом услышал, как в кармане загудел сотовый.
Звонила Инга.
Ну как ты там, кайфуешь?
Борис хмыкнул. Вчера бы он радостно ответил: «Да, подруга, кайфую!» Однако сейчас его состояние было далёким от кайфа.
Отдыхаю понемногу, ответил он.
Эх, зря я с тобой не поехала, посетовала Инга. У вас там, небось, грибовтьма. Обожаю грибы собирать. Ещё не ходил?
Завтра вот собираюсь, улыбнулся Борис, подумав, что иной раз даже лучшие друзья полны сюрпризов. Инга и грибы? Серьёзно?
В телефоне раздался треск, а когда он прекратился, Инга поведала, как вчера поругалась с продюсером группы. Потом пожаловалась на Эдика: нынешней ночью тот с соседом подрался и загремел в полицию. У Бориса эта новость вызвала тяжёлый вздох. Эдик, похоже, сорвался, в запой ушёл, а это надолго. Оставалось только надеяться, что во время запоя он не найдёт на свою задницу слишком уж много проблем. Хотя, уже ведь начал искатьс соседом подрался, дуралей, в полицию попал.
Разговаривая с Ингой, Борис смотрел на трёх галок, летающих над полем. До него не сразу дошло, что птицы странно себя ведут. Они метались в воздухе, будто слепые, и как-то хаотично и слишком порывисто махали крыльями.
Телефон опять затрещал, словно внутри него армия крошечных человечков палило из автоматов.
Эй эй, пробился сквозь треск голос Инги. Борька!.. Ты куда пропал? Что так трещит?
Я тут, рассеянно ответил Борис.
Он увидел, как одна из птиц камнем бросилась вниз, а за нейдругие две. Галки врезались в землю на большой скорости, над травой взметнулись чёрные перья. Борис ошарашенно глядел в поле, мысленно вопрошая: «Какого лешего они это сделали? Что происходит?»
Ты там? голос Инги.
В телефоне что-то зашуршало, и связь прервалась. Борис попытался дозвониться до Инги, но не получилось. Он раздражённо сунул телефон в карман и решил навестить Виталия. Ему хотелось рассказать ему про упавших птиц и узнать, что он обо всём этом думает. Но сначала нужно тётю Иру предупредить.
Борис застал ее в гостиной. Она доставала из шкафа коробочку с таблетками. Нахмурившись, пояснила:
С утра что-то голова болит. Давление, наверное.
Борис посочувствовал и сказал, что пойдет немного прогуляться. И торжественно пообещал: никаких сегодня пьянок! Уже выходя из гостиной, обернулся.
Теть Ир, а почему ты Витальку называешь по имени отчеству?
Почему-то это казалось ему странным, ведь в деревне к друг другу обращаются обычно по простецки. Все ж свои.
Тетя Ира рассмеялась.
Видел бы ты, как он выглядел, когда сюда приехал Костюмчик, галстук, чисто выбрит, с прической аккуратной, а одеколоном от него за версту разило. Ну, как к такому солидному человеку обращаться? Виталий Иванович. Это сейчас он стал похож на одичавшего полярника, а тогда В общем, привыкла я его так называть.
* * *
О-о-о, заходи, заходи! громко сказал Виталий, когда Борис приоткрыл дверцу в воротах и махнул рукой в знак приветствия.
Виталий сидел за столом на веранде и пил кефир из граненого стакана. На его черной сдвинутой на бок шапочке висел пожухлый березовый лист.
Как самочувствие? поинтересовался Борис, присаживаясь на скамью.
Виталий скривился.
Да вот, не пойму пока. Вроде бы и не плохо, а с другой стороны муторно как-то. Кефир будешь? Или похмелишься чуток? Я сам-то не любитель похмеляться.
Борис отказался, а потом рассказал про, казалось бы, беспричинную тревогу, и про разбившихся птиц. Виталий выслушал его и настороженно уставился в небо.
Странно все это, тихо сказал он. Я, между прочим, тоже отчего-то тревожусь. Душа будто не на месте. Ты вот про птиц рассказал, а я совсем недавно видел двух крыс. Они выскочили во двор и вели себя как бешеные: носились туда-сюда, пищали и натыкались, словно слепые, на все подряд. Я как раз в это время со стола убирал, ну и швырнул в них консервную банку. А они так и продолжали по двору носиться. Я уже собирался еще одну банку в них кинуть, но они вдруг застыли, встали на задние лапки, а потом пулей метнулись через дыры в заборе. Пулей прям! Виталий задумчиво вытер ладонью вымазанные в кефире усы. Как-то не по себе мне, Борь. Состояние какое-то нервное.
Борис побарабанил пальцами по столу. Он внимательно посмотрел на приятеля и после некоторых сомнений решил выговориться. Он рассказал и об исчезнувшей много лет назад сестре, и о своём странном видении во время концерта, и о том, что вчера наблюдал в поле что-то вроде призрака. Ему было очень нелегко всё это рассказывать, ведь он всегда считал всех так называемых «очевидцев сверхъестественного» лжецами или выжившими из ума личностями. Его изумляло, почему некоторые люди с такой лёгкостью верят в свидетельства таких вот очевидцев. Взять, к примеру, Эдика и его маму Валентину Павловну, которая во времена Чумака и Кашпировского ставила возле телевизора для «подзарядки» столько воды в банках, кастрюльках и чашках, что в ней можно было слона утопить. Ни Эдик, ни его мама, ни разу не сталкивались с паранормальными явлениями, однако верили сомнительным свидетелям из телевизорателевизора! которые рассказывали свои невероятные истории так, будто исполняли какую-то роль, время от времени искажая лица поддельными эмоциями типа: «О, как мне было тогда страшно!» или: «Я сам бы не поверил, если бы не увидел это своими глазами!». Борис помнил, как мама Эдика однажды заявила, что жить интересней, когда веришь в подобные вещи. Тогда он с ней не согласился, но спорить не стал. Таких людей, как Валентина Павловна, обижают доводы скептиков, которые безжалостным словом «галлюцинация» пытаются развенчивать мифы и рассеивать иллюзии. Пытаются опровергнуть существование летающих тарелок, снежного человека, чупакабры и призраков девочек, бесследно исчезнувших много лет назад. И вот нате, пожалуйста, всё встало с ног на голову. Теперь он с другой стороны баррикады и рассказывает человеку, которого едва знает, о том, во что сам бы ещё недавно не поверил бы. Рассказывал и почему-то боялся услышать от Виталия слово «галлюцинация».
Виталий слушал молча, позабыв о недопитом кефире и Борис, к некоторому облегчению, не видел в его глазах недоверия.
И что ты обо всём этом думаешь? закончил Борис вопросом.
Виталий тяжело вздохнул.
Любопытно.
Я понимаю, как всё это звучит. На бред похоже. Ну ладно один раз Зою увидел, но ещё и вчера ведь И мне трудно списать это на пьянку. Даже спьяну мне никогда ничего не мерещилось.
Виталий подался вперёд, нависнув над столом, и Борис столкнулся с его обеспокоенным взглядом.
А я вот не думаю, что всё это бред, Боря. Капелька видела каких-то людей в поле, тысестру. Крысы ещё эти одуревшие, птицы, падающие с неба. Что-то хреновое творится, скажу я тебе. Такое моё мнение.
С участка соседей опять послышалась руганьвсё те же тявкающие голоса. Но сейчас ругались, более остервенело, чем вчера.
Виталий устало потёр переносицу.
Сколько здесь живу, никогда не слышал, чтобы они утром лаялись.
Со стороны железнодорожных путей донёсся какой-то слишком уж отчаянный собачий вой. Раздался гул, словно от роя пчёл. Этот звук, казалось, шёл со всех сторон и от него воздух вибрировал.
Борис с Виталием озадаченно переглянулись, почти одновременно поднялись со своих мест и торопливо спустились с веранды.
Гул усилился. Земля содрогнулась.
Какого Виталий прижал ладонь ко лбу и застонал. Из его ноздрей на усы потекли струйки крови. Какого черта?
Борис тоже хотел бы знать, какого черта? Ему казалось, что виски зажала невидимая струбцина, на глазные яблоки изнутри давило, в горле пересохло. Ноги стали как ватные и, чтобы не упасть, он уперся рукой в стену дома.
Собака вдалеке теперь выла визгливо, испуганно. Откуда-то донёсся женский крик. Вибрация и гул всё усиливались. Где-то со звоном разбилось стекло. С деревьев осыпались листья, они кружились в дрожащем воздухе точно мириады жёлтых бабочек.
Борис отстранился от стены, чувствуя болезненную пульсацию в голове, и ей в такт в сознании колотились мысли: «Бежать! Бежать! Хватать тетю Иру и бежать!»
Виталя! крикнул он и посмотрел на приятеля.
Тот все так же стоял, прижав ладонь ко лбу и дрожа всем телом. Его глаза были выпучены и, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Усы, губы и низ бороды потемнели от текущей из носа крови.
Борис, с трудом переставляя ноги, подошел к нему, схватил за плечи и встряхнул.
Виталя, уходим!
Женский крик резко прекратился. Собачий вой оборвался. Виталий тряхнул головой и посмотрел на Бориса безумным взглядом.
Поздно, выдавил он. Я чувствую
Возьми себя в руки, мать твою! выкрикнул Борис ему в лицо. Уходим!
Виталий часто заморгал. На его покрытом испариной лбу вздулась вена.
Да-да, ты прав, нужно уходить, он тут же скривился от боли. Моя голова-а!
Борис схватил его за руку и потащил к калитке. От острого ощущения ускользающего времени хотелось кричать, секунды отдавались в висках болезненными ударами. «Бежать! Бежать!» Но он не мог бежать, мышцы, казалось, превратились в желе, и нужно было прилагать усилия, чтобы просто двигаться.
Они выбрались со двора.
Маринка Капелька, простонал Виталий. Мы должны их забрать.