Ну, ты же понимаешь, Эдиктвой карьерный рост обоснован лишь твоей мне собачьей преданностью. Доверие и только довериевот что тебя тут вырастило после позорного выставления того откатчика. Кто-то тоже вкалывает, как проклятый, но не имеет и половины твоего счастья. А с логистом мы давно знакомы, чуть ли не детей вместе крестили. Так что у нас с ним отдельные терки.
Понимаю, Сергей Борисович.
Ну, вот и иди. И подрегулируй планы продаж. Что-то у нас с региональным ростом затишье в последнее время.
Шуршащие, продолжительные аплодисменты.
Занавес.
Мой телефон к концу дня сел напрочь. После обеда и отчетов Жени и Демчука посыпались звонки на тему изменений условий сотрудничества от самых разных клиентов. Теплые душевные разговоры, серьезные словесные баталии с взаимными претензиями, откровенно бессильные просьбы увеличить отсрочку и не подавать в судвсе это смешалось в единый кавардак отметок в моем ежедневнике. Но последней каплей стало письмо от тендерного специалиста. Стараниями одного из менеджеров, серьезная тендерная поставка сорвалась по срокам и качеству поставляемого товара. Шансы попасть в реестр недобросовестных поставщиков у компании выросли, как грибы после дождя. К счастью, до генерального эти сведения пока не дошли, и у меня остается шанс уравновесить ситуацию хотя бы на уровне формулировок. Но это провал почище прочих, надо сказать.
Увы, я не успел ничего сделать. Мои возможности сейчас сильно ограничены.
Удивительно знакомый голос заставляет меня убрать взгляд от монитора. Присутствие в моем кабинете невесть как пробравшегося сюда Таначадо меня уже не удивляет, не огорчает и не радует. Мне кажется, за пару коротких встреч я совершенно привык к этому парню. Он тяжко, по-человечески вздыхает и садится в кресло напротив меня.
О чем ты на этот раз? Здесь поблизости нет «собачек»?
Как ты мило их зовешь, ухмыляется подлый лысый черт. Нет, сейчас не вижу. А твой приятель в каком-то смысле был прав.
То есть?
Воробьев. Вы с ним были в хороших отношениях. И он слишком увлекся бизнесом, связанным с производством.
Вот оно что. А он грешил на «Самсунг», бормочу я и снова швыряю на стол несчастную ручку так, что она вылетает за пределы столешницы и с треском падает на пол. Что происходит, гуру?
Ваши партнеры попадают, большей частью, под один и тот же каток. Ну, а попадание компании в «черный список» это чистейшей воды шаг гяртуков. Они нарушили производственный цикл. Там не должно было оказаться ни порченной продукции, ни задержек. И проблемы со скачками курсовтоже их рук дело. Это не наши трейдеры и инвесторы ломают курсы валют через цены на сырье, а их лазутчики. И довольно успешно. Нам остается только решать проблемы по мере пребывания, но когда откроется Пунт, мы окажемся безоружны.
То есть, какие-то полубоги подрезали крылья клиентской базе и производству «Дриминг Трейд», чтобы навредить одному мне? рассуждаю, бессмысленно пялясь в потолок.
Таначадо вздыхает снова, вальяжно раскидывается в кресле и закидывает ноги на стол. Наглая скотина.
Ты очень далек от осознания всего масштаба происходящего. Но рациональное зерно в этом твоем понимании есть.
У меня было так много вопросов, концентрируясь на точке сосредоточения головной боли, обхватываю лоб ладонью, но я не могу вспомнить, о чем именно
Забудь. Есть вещи поважнее праздного любопытства. Старайся сегодня избегать открытых пространств.
Я их и так давно избегаю. Долго еще?
Мы все ждем.
Нового Года? «Черной пятницы»? Чего?
Таначадо встает и явно собирается вот так просто уйти. Я понимаю, что на этот вопрос он не ответит и после собственного истерического смешка решаюсь задать другой.
А мой боссон на чьей стороне?
Он в одной лодке с тобой, Эдик. Он давно нам служит. Но он далек от избранности. Крайне недисциплинирован. В отличие от тебя.
Круто, смотрю в окно, где на горизонте вспыхивает какая-то яркая точка; то ли взрыв, то ли огромный прожектор вертолета, облетающего центр. А моя девушка?
Но Таначадо уже не слышит этого вопроса. Он снова просто исчез, оставив больше вопросов, чем ответов.
Попытка отречься от текущих дел провалилась.
До вечера я был загружен до бессознательности, и для меня полнейшей неожиданностью оказалось то, что на часах уже половина восьмого, и меня даже никто не посмел побеспокоить в шесть. Как только эта мысль окончательно формируется у меня в голове, поступает тревожный звонок от Алины. Она в десяти минутах от места встречи. А я что? А я не хуже. Уже через пять минут я в машине и рвусь через тротуары, «встречку» и красные светофоры в стиле Демчука к ресторану, где мы с Алиной договорились встретиться.
Свидание и встреча с подругой в одном флаконе. Как это мило и изысканно, особенно если учесть мой возраст и социальный статус. Но почему-то я до сих пор не отказался от этой идеи. Даже несмотря на откровенно отталкивающую сущность Людытой самой подружки Алины. Впрочем, может, она исправилась и стала нормальной.
Нет, бред какой-то. Там все слишком запущено.
Слуша-ай, мой опять на совеща-ании. Слушай, так достал его бизне-ес.
Пожалуй, это первая фраза Люды, которую я уловил. Она умеет привлечь к себе вниманиееще секунду назад моя голова была полна совершенно отвлеченных мыслей, и вот уже передо мной во всей красе эта концентрированная телка. В различных юмористических источниках часто осмеивают девиц формата ТПс раздутыми губами, силиконовыми сиськами и ниточкой, соединяющей уши в голове. До какого-то момента в жизни я видел просто тупых девиц, просто силиконовых и перекрашенных и даже не верил, что все это зло может быть собрано в единый комплект и помножено на три. Люда помогла мне прозреть. Настолько конченых телок я больше не видел нигде. Даже последние шалавы в клубах, готовые отсосать за пару «мохито», не отличаются такой кромешной тупизной и столь отталкивающей надутой внешностью. Губы Людыте самые створки в воротах рая из песни. Огромные, готовые перекрыть поток по любого диаметра нефтепроводу, причем верхняяеще и как-то странно вздернутая вверхвозможно, под редуктор. Сиськичистейшей воды силикон, ведь лифчик она не носит принципиально, что отлично заметно под тонкими кофточками, и при этом ее дойки и соски всегда стоят, как стражи Букингемского дворца.
Да, у них, знаешь, ценник во-обще неадеква-атный.
Ох, да, что естьто есть, с улыбкой отвечает моя.
Кстати, а откуда эта сумочка, я что-то ее раньше не видела.
Да, из «Love Republic», она так, одноразовая, машет ладошкой Алина.
А-а, ну поня-ятно, разочарованно вздыхает и замолкает на время Люда.
Она говорит негромко, вроде как загадочно, вытягивая гласные и глядя коровьим взглядом куда-то в сторону. При этом, она делает столь сильный акцент на слог «ква», что меня тянет рассмеяться, встать и с криком «Сдохни, сраная лягушка!» пробить ей прямо в лоб, в обход всех ее подушек безопасности. Но я сдерживаюсь.
Ах, это они уже закусились за какую-то косметику. Прелестно. Вообще, всегда забавно, когда в бабских разговорах лаурилсульфат натрия, вложенный в различные упаковки с разными ароматизаторами и красителями, становится предметом горячих споров и пересудов. Сейчас вот они сравнивают «LOreal» с «Shiseido».
Я предпочитаю никак не участвовать в их разговорах. Пока что мое участие ограничилось приветствием и заказом бутылочки минералки, которую, кстати, как раз принесли. Люда, при всем том, из довольно состоятельной семьи. Ну, это-то вряд ли для кого-то может быть сюрпризомв низах ее давно уже использовали бы вместо тряпки для пола, либо держали, не выпуская, в борделе для нищебродов. Слишком мусорный экземпляр. Но Люде повезло. Она живет на Крестовском и катается на белом «рейндж ровере» с номерным знаком Х969ЕР, оформленнымбарабанная дробь,на ее папу. И еще она вроде как где-то работает. Занимается какой-то там медиа-деятельностью. Но чем она действительно может заниматься, с учетом уровня ее интеллектая смутно догадываюсь.
Да-а, я все там же, ребята кла-ассные, сейчас делаем крутой прое-ект
Губы. Матерь божья, что же у нее за губы! Иногда мне кажется, она на верхнюю губу ловит радиосигналы инопланетян. Черт его знает, может, она сама одна из них. Или из этихгяртуков. Ну, не может так тупить рожденный человеком без умственной отсталости. Когда мы сидели с Людой в более многочисленной компании, она так безбожно промахивалась мимо каждой темы с девятью своими репликами из десяти, что мне самому становилось как-то стыдно за то, что я это терплю.
Примерно через полчаса символического участия во встрече в виде вялых улыбок и реплик вдоль разговора, я решаюсь приколоться над Людой.
Что у тебя ассоциируется со словами «полет курицы»? спрашиваю я ее, когда наступила продолжительная кулинарная пауза.
Люда зависает секунд на десять. Алина смотрит то на меня, то на свою подругу и не решается что-то вставить. Кажется, она помнит, что ее я тоже спрашивал. Но мне хотелось бы понять, как целевые группы реагируют на одобренную мной рекламную концепцию.
Индюк. Сразу на ум приходитпросыпается Людочка. Ага. Вот. Индюк, зна-аешь?
Киваю.
Я припудрить носик, хорошо?
Целую в щечку Алину и ухожу, оставив обеих подружек в замешательстве. Люду, возможно, и вовсе придется перезагружать.
Захлопнув и защелкнув дверь в туалетный отсек, покрытый мерзким бежевым кафелем с лазурным рисунком, я хватаюсь за голову. Вопрос, который я задал Люде, не должен был прозвучать. Не уверен, что я не зря его произнес. Все это как-то странно, сумбурно, и я не уверен, что готов продолжать это вечер, но
Не оступись, слышу я из-за спины.
С криком разворачиваюсь, спотыкаюсь о подвесной унитаз и обрушиваюсь спиной прямо на кнопку слива инсталляции. Вскакиваю, пока хлынувший в унитаз мощный поток воды не намочил мне брюки и не испортил вечер окончательно.
Предупреждал же, пожимает плечами стоящий у двери Таначадо.
Вот ты козел, едва сдерживаюсь, чтобы не вмазать прямо по наглой физиономии этого отморозка. Извращенец долбаный.
Не переживай, я не просто угадал момент и не вошел бы, пока ты мочился. Но вряд ли окружающие поняли, если б ты стал говорить вроде как сам с собой посреди зала или даже снаружи кабинки.
Что-то срочное? закрываю крышку унитаза и сажусь на нее, хотя и с некоторым опасением, что подвесной кусок санфаянса может отвалиться. Слишком часто заявляешься для одного дня.
Активность гяртуков растет, сложив руки на груди, рассказывает Таначадо. Мы только что выяснили, что именно они хотят сделать, но никто не может объяснить тебе, как именно это будет выглядеть.
Это почему?
В твоем языке и вообще в мышлении людей просто нет подходящих терминов. Или я их не знаю. Очень сложное проявление сущности, проецируемое на этот мир.
Слушай, у меня сейчас горы проблем. Я здорово попадаю в конторе, и
Ты настолько слеп, что действительно не хочешь видишь взаимосвязей? Я же тебе о них рассказывал.
О совпадениях межу твоими прогнозами и моими косяками? пытаюсь не сильно повышать голос.
Привычный для тебя мир скоро рухнет. Он уже сыпется по крупицам, и только ты же сам можешь что-то исправить.
Как? Грохнув своего босса, например?
Ты должен в определенный момент отбросить все предрассудки и изгнать спускающегося в твой мир монстра высшего семейства Вальшагов
Все, давай без имен. Как-то у вас все сложно. Лучше дай мне советкак перестроить регионы под себя, уговорить людей отказаться от работы с центральным офисом при разделе фирмы и запустить свой бизнес со своими людьми в представительствах? Деньги, если что, найдутся.
Никак. Все это само по себе бессмысленно. Если ты даже сделаешь этогяртуки тебя достанут. Ты слишком опасен. Твоя успешная работаэто мизерный урон для их плана, незначительный. А потом ты умрешь, и все рухнет.
Как Сталин и Советский союз?
Почти. Только в книжках по истории про тебя не напишут.
Зажмуриваюсь и, не открывая глаз, бормочу.
Кстати, я видел, как собака убила случайного прохожего. Видел, как другая уронила бомжа. Они реальны. Я вижу их постоянно.
Открываю глаза и смотрю прямо в лицо Таначадо.
Он лишь вздыхает и пожимает плечами. На его лице напечатана фраза «Я же говорил». Мерзкий лысый чудик.
Они восьмимерны. То, что ты видишьпросто результат подготовительной работы с психикой людей.
То есть?
Все эти слуги гяртуков в действительности гораздо ужаснее, чем ты их видишь. Гораздо.
Ладно, смотрю прямо ему в лицо. Считайты меня запугал своими трюками. Считайя верю в твои россказни. Что мне с этим делать? И что тебе действительно надо? Деньги?
Я тебя умоляюначинает юлить отморозок, хотя лицо его остается каменным.
Твой долбанный гипноз сделал из меня конченого психая уже спать дома боюсь. И с бабой боюсь. Сколько ты хочешь, чтоб снять это дерьмо с меня? Не переживай, трогать я тебя не будусебе дороже. Не хочу остаться дурачком на всю жизнь. Так что просто назови сумму, рассчитаемся, снимем с меня гипнози ты свободен.
Твои деньги сами по себе не несут даже капли илетерр, пока они не запущены в торговый процесс. Покапросто жди и будь готов. Ты должен подготовить свой разум к новому знанию, к осознанию вещей, которые покажутся тебе фантастическими, невозможными. Это очень трудно, но правда в том, что твоя жизнь никогда больше не будет прежней. Если твой разум не будет готов к контакту с сущностями гяртуков, ты можешь пасть их жертвой. Это недопустимо, но у тебя есть время все осознать самому. Оглядись. Покумекай немного. Пойми, что противиться истиневот где безумие. А все, что ты видишьистина.
Кроме размера сисек Алины в пуш-апе, вздыхаю и протираю лицо мокрыми от пота ладонями.
Тебе виднее.
Урод! кричу я и отчаянно бросаюсь на этого лысого фашиста, но его и след простыл, а потому я с размаху врезаюсь в дверь туалетной комнаты, умудряясь выломать ее хлипкую защелку, и весьма экстравагантно выхожу к умывальникам под изумленный взгляд какого-то жирного недоумка, стоящего в обнимку с феном.
Не произнося ни слова, я мою руки, протираю лицо и выхожу, оставляя жиртреста в тотальном недоумении. Теперь единственной задачей на вечер остается добраться домой, избежав собачек.
Неплохо бы еще захватить по дороге «виагру». Иначе конфуз с Алиной неизбежен. То ли из-за Таначадо, то ли из-за нездорово опухшей нижней губы Люды.
День пятый
Единственным приятным во всем вчерашнем дне, вечере и последней ночи было то, что всего лишь раз, но кончил на упругую задницу Алины. Впрочем, оргазмом это действо все равно не сопровождалосьни моим, ни ее. Концовка вышла настолько скомканной, что пройдись по ней бульдозери то вышло бы не так уродливо и криво. Алина с недовольным видом, не стирая стекающую на поясницу сперму, перевернулась и молча уснула. Я же весь остаток ночи пытался хотя бы задремать, но уж это-то точно было обречено на провалне меньший, чем со страстным актом любви. Я начал всерьез задумываться о сибазоне, феназепаме, реланиуме или еще каком-нибудь седативе. Но еще серьезнее я думаб о том страхе, который не дает мне уснуть и дремлет в глубине моей озадаченной души.
Как бы я ни пытался отыграть отчаянный скепсис при последнем визите Таначадо, дела мои становились все хуже. Ночью по двору рыскали две «собачки». Одна из них снесла боковое зеркало у «мерседеса», неудачно припаркованного во дворе. Как только я высунулся, чтоб получше их разглядеть, они с идеальным синхронном замерли и обернулись наверх. Мне оставалось только сделать рывок в комнату, по привычке облиться холодным потом и ждать, не придут ли за мной. Я бы хотел знать, как вызвать Таначадо, и я даже хотел бы, чтобы он был моим глюком, но это, увы, не такон приходит и уходит, когда ему заблагорассудится и действительно обладает объективной информацией о том, что происходит вокруг меня.
За мной никто не пришел. Ночь прошла удивительно быстро.
Никогда не торопись давать готовые решения хозяину бизнеса. Разворачивай любую работу поэтапно. Золотые слова, глубинную суть которых я оценивал всякий раз, когда пытался дать быстрый ответ на любой вопрос Сергея Борисовича.
Сергея Рэкетира-Кидалы. Почти Мамина-Сибиряка.
Прямо утром, на отъезде в Москву он вроде как невзначай ставит вопрос о развертывании широчайшей рекламной кампании по тематике недавно купленной производственной линии напитков. Внезапно, скажете вы? Отнюдь, вполне ожидаемо. Амбиции Борисыча растут вместе с его стремлением в очередной раз перестроить дело под определенных людей. И у меня создается ощущение, что перестройка будет капитальной. А это наводит на мысли, что мои воспоминания о слиянии разных типов производств под крылом «Дриминг Трейд» было неслучайным. Готовилась почва для универсального бизнеса, готового трансформироваться под текущие нужды и свернуться, подобно Человеку-Муравью, за доли секунды в нечто незаметное, когда придут люди, недовольные его результатами в развернутом состоянии.