Кстати, обожженного мужика я больше не видел. Не стану врать или предполагать, что с ним произошло, но в эту новогоднюю ночь он ушел. В метро я его тоже не встречал. Может, оно и к лучшему. А, ну, и Колю тоже не видел. И мне пришлось поверить Пашке. Позже я поверю ему на все сто.
Лицо, которое я вижу в один из характерно теплых для питерской зимы январских дней, знакомо мне даже слишком хорошо. Я далеко не рекордсмен по числу полезных знакомство чем говорит одно только мое положение, но это будет, пожалуй, самым бесполезным. Миша Зефировгрузчик, некогда подрабатывавший пару недель у нас на складе. Человек, с которым я созванивался лишь для того, чтобы из грязного, подлого и циничного любопытства выслушивать его слезливые жизненные истории. Мужик со смешной фамилией. Я точно знаю, что у него были жена и красавица-дочь. Жена довольно сильно заболелаонкология или что-то в этом духе, но не ложилась в стационар, а пыталась лечиться народными средствами дома, пока супруг в горестном переживании методично пропивал последнее, что принимали в ломбарде. Жена пыталась хоть как-то заработать на дому, но успеха это не имело. После одной попытки вытрясти в офисе удаленного работодателя свои кровные, Зефирову довольно сильно отделали охранники подвальной конторы, но в полицию она так и не собралась. В итоге, дочь Зефирова сначала ушла на панель, а потоми вовсе пропала в неизвестном направлении. А Миша, за два года отработавший две недели грузчиком, с горя как-то пошел гулять в мороз, изрядно набравшись, и решил срезать по лесопарку путь домой. До середины пути все было неплохо. Потом Миша задремал, отморозил обе ноги и попал под ампутацию. Теперь, согласно его рассказу, он живет на корпоративной квартире на севере города. Его лицо обезображено шрамами и отеками, губы неестественно выпячены, а военная форма на нем, откосившем от армии с белым билетом, смотрится как-то причудливо.
Как бизнес-то? усмехаюсь, выслушав Мишин рассказкак дела у меня, он спрашивать не будет, даже ради приличияэто мне доподлинно известно.
А, сейчас уже больше ставят у дороги с табличками «Помогите Христа ради» или типа того. Конкурирую с малолетними цыганками, немного печально рассказывает мне Зефиров. Я раньше по Фонтанке гонял, когда в метро смен свободных не было. Но сейчас холодно там. Холоднее, чем на обычных улицах. Да и больше болтал с проезжими, чем работал. Как-то даже от парней с каталогами шлюх по зубам получил за то, что клиентов от мыслей о бабах отвлекал.
Потом он просит у меня сигарету, и мы некоторое время молча курим.
О, мой куратор, Миша дергается, как паралитик, быстро всасывает столько дыма, сколько может и выбрасывает окурок на асфальт. Бывай, брат. Встретимся.
Я внутренне желаю себе больше с ним не встречаться. Все-таки, даже после пережитых месяцев попрошайничества, Зефиров все еще вызывает у меня искреннее омерзение. Я понимаю, что так и не узнал, как его жена, но у меня есть свои соображения на этот счет. И насчет его дочери тоже.
Но в глубине души я надеюсь, что они не оправдаются.
Главное, что я понял в ходе своих трудов в метро и на улицевсегда найдутся те, кто подадут из жалости. Каждый вагон делится на неверующих, сомневающихся в себе молчаливых идиотов и идиотов конченых, считающих, что доброе делоэто подать калеке-наркоману на продолжение его жалкого существования. Но не стоит заблуждаться, что всего лишь два-три человека на сотнюэто те самые недоумки. Сомнения грызут многихэто я видел в их взглядах, в их нервных телодвижениях, в их стыдливом падении взглядов в мобильники и планшеты. Да и вообщеинтеллектуальное большинство обществаконченые идиоты. Абсолютное меньшинство может сказать «Нет» и не прятать взгляд. Быть вдалеке и не связываться с этим большинствомогромная честь, которую мне уж точно никогда не заслужить и от которой многие наивно отказываются в пользу служения этим людяминтеллектуальному большинству. Успех, известность, обожание публикиничтожные факторы. Если бы у нас сейчас жили свои Моцарт, Ницше или Достоевский, их бы оценивали сквозь призму обывательских суждений, как ремесленников, которые должны приносить развлечение в массы, но не более того. Откуда у меня такие мысли, спросите вы? Запоздалый вопрос. Вы уже слишком много знаете обо мне, чтобы чему-то удивляться.
Кристина и ее проблемы
Я понемногу откладываю деньги. Черт знает, на что именно я смогу их потратить, но с небольшой суммой в аккуратно разорванной подкладке новых теплых штанов я ощущаю себя немного увереннее, чем без нее. Разумеется, незаметно прятать выходит только банкнотымелочь на ощупь будет распознана в первый же выборочный обыск, и когда у меня слишком много монет, и никто не решается подать несчастному инвалиду войны «полтинник» или «сотку», я, выбираясь из-под присмотра куратора, подсчитываю горсть мелочи и пытаюсь объяснить случайному прохожему, что хочу купить что-нибудь поесть, но весь день мне не хотят ничего продавать, не принимая мою мелочь. В таких случаях, если тебя выслушали, это уже успехдаже те, кто подозревают, что я профессионал, сжалятся и, не пересчитывая монеты, произведут обратный размен. Иногда могут даже просто дать полтинник. Но хуже всего с теми, кто решает, что он самый умный и покупает мне что-нибудь в «Первой полосе» из съестного. В таких случаях остается только смиренно поблагодарить моего спасителя, тихо проматериться и съесть ставший для меня безвкусным и жестким «сникерс» в очередном перерыве, незаметно от куратора.
Кстати, по весне, с первым потеплением, мне выдали новые алюминиевые костыли. Под локоть. Вроде как, со старыми я смотрелся пусть и жалко, но как-то совсем несовременно и подозрительно. Новый сезон сбора характеризуется психической нестабильностью населения и впадением его в неожиданную жалость ко мне и моим коллегам. И только лохматый, как черт, Паша в тех же сапогах все ходит по вагонам, и даже уже поет песни для пассажиров, но публика редко оказывается благодарной.
То ли из-за весеннего буйства гормонов, то ли от какой-то глубокой тоски даже по утренней эрекции, меня начало тянуть хотя бы к обычным разговорам с женщинами. И истинным успехом оказывается мое знакомство с Кристиной. Вряд ли можно себе представить что-то более своевременное. Кристина работает. В узком смысле слова. Но для меня это не делает ее менее женственной и интересной. Ну, и мой внешний вид, судя по всему, сейчас еще на той стадии ущербности, в которой от него, по крайней мере, не тошнит сразу, а потому мы иногда болтаем с Кристиной около станций зеленой ветки в начале или конце моей смены. Она сама часто ездит на метрото по личным целям, то по работе, и меня несколько настораживает тот факт, что ее не развозят, хотя она работает не на себя. С другой стороны, тонкостей этого бизнеса я не знаю, да и не мое это дело. Мы разболтались случайноона обратила внимание на то, как жадно я облизываю взглядом ее ножки в черных чулках с выступающими из-под мини-юбки поясками на Невском, улыбнулась и что-то мне сказала, а потом уже выяснилось, что она знает Хазана и знает, что я работаю на него. Этого хватило для того, чтобы впоследствии целый месяц находить новые темы для разговора, встречаясь два-три раза в неделю. Я сильно отвык от общения с кем-либо, кроме калек, наркоманов и алкоголиков на квартире, но Кристина и сейчас воспринимает мою неловкость, как застенчивость подростка, и это меня искренне поражает. В принципе, странно, что такой персонаж, как я, занимает ее время, которое во всех смыслах стоит денег, но я жду встречи с ней с таким волнением, что иногда к концу смены начинаю запинаться. Впрочем, когда это становится похожим на дефект речи, делу это только способствует.
Мы стоим на улице рядом с метро и болтаем после моей смены. Кристина сегодня улыбчива, хотя лопнувшая по центру верхняя губа и делает ее улыбку довольно странной. На правой щеке ее худого лица с широкими скуламитоненький продолговатый след от ожога. На ней сейчас и вообще, чаще всего, куртка с меховым воротником и каблуки не меньше восьми сантиметров. Она высокаявыше меня, но немного сутулитсявидимо, от постоянного физического труда. Лак на ее длинных ногтях сколот после последней трудовой ночи. Она рассказывает, что до сих пор не спала со вчерашнего дня, потому что всю ночь работала на какой-то тусовке, а потом ездила на чьи-то похороны. Родственные связи ее не оставляют, несмотря на сомнительный образ жизни. Людям вполне достаточно не знать, чем ты занимаешься, чтобы продолжать тебя уважать или хотя бы принимать в свой круг.
Мы обсуждали ее работу только один раз. Удивительно, но уже тогда я ощутил некоторую ревностьнаивную, глупую, но назойливую, к ее делу.
Ну, иногда мой босс делает «подарки» мной своим друзьям. Я с этого получаю только чаевые, но тоже ничего, сказала она.
В общем, мы все люди скорее физического труда, усмехнулся я и нервно сглотнул
Не скажи, хихикнула она. По мнетак творческого. И ты, и я.
Я вспоминаю об этом сейчас, и начинает накрапывать легкий дождь, и он, весьма кстати, тушит сигарету Кристины.
Блин, последняя, ворчит она.
Я элегантно достаю пачку, подаю даме сигарету и столь же галантно даю ей прикурить. Когда она слегка наклоняется и затягивается, я явственно ощущаю крепкий цветочный аромат ее туалетной воды. Во мне что-то дергается, и я забываю о том, что надо было убрать зажигалку и смотрю только на лицо Кристины. Она улыбается в ответ. Мне кажется, она все прекрасно понимает, но именно это ее понимание и отсутствие отвращения к моим мыслям на ее счет меня больше всего удивляет. Мы болтаем дальшео транспорте, о погоде, о пробках, о строительстве ЗСДобо всем, что нас не особо-то и касается. Но на этот раз нас решают прервать.
Из-за спины Кристины я сначала слышу громкий свист, а потом вижу свистуна. Широкоплечие парни среднего роста в удивительно похожих куртках и футболках с логотипами «армани» уверенно шагают в нашу сторону. Нужно ли говорить, что мне это сразу перестало нравиться?
Ну че, подруга? Поедем? подает голос один из парнейлысый, как бильярдный шар.
Суки, сквозь зубы цедит Кристина и пытается затянуться, крепко сжимая сигарету мгновенно задрожавшей рукой. Как нашли?
По «джипиэсу»! гогочет второй здоровяксудя по прическе, явно одолживший волосы у партнера.
Ты какого хера Шутова отшила? не поддерживая его игривый тон, начинает допрос лысый.
Так надо было.
Элитного клиента не обслужить! Депутата. Да ты за него должна землю жрать в благодарность, что у него на тебя встал! безо всякой цензуры, характерной для общественных мест, орет лысый. Он мне позвонил и сказал, что теперь будет работать с Демисом, потому что у его девок сиськи лучше, и они никогда не ломаются. Прикинь? Ты всех в шалмане подставила из-за своего сдвига!
Твою мать, Сережа, на людяхКристина пытается сунуть в рот сигарету, но волосатый детина выхватывает горящий столбик у нее из рук и растаптывает его об мокрый асфальт.
Я чувствую, что ситуация накаляется и пытаюсь что-нибудь придумать, но в моем положении лучшее, что может бытьэто просто отступить и дать ублюдкам сделать их дело.
Я тебя своими руками бы удавил! рычит лысый Сережа. Поехали с нами.
Он мне на грудь насрать хотел! Понял? визжит Кристина на всю улицу так, что даже отморозкам, кажется, становится неудобно; дальшепереходит на шипение. А в моем списке услуг этого нет.
В твоем списке услуг, передразнивает ее тон Сережа, есть все, милочка. Ты знаешь, сколько это стоит?
Э, братан, прочистив горло и опершись поудобнее на гранит подземного перехода, вступаю я. Ты не горячись так.
А ты пасть-то прикрой, прорезается голос у сережиного коллеги. А то вторую культю носить будешь.
Ты на нее не заработал еще, хлопчик, мой собственный голос кажется мне львиным рыком, и в груди внезапно становится горячо. И платить ты за нее будешь, в случае чего, Хазану.
Да че ты гонишь, чмо, дергается в мою сторону обиженный сережин друг, но сам Сережа останавливает его резким движением руки и перехватывает нить беседы.
Ты хазановский что ли?
Более чем. Работаю без куратора, напрямую. А телка эта, небрежно киваю на Кристину, мое сопровождение на сегодня. Хазан мне ее выделил на вечер. Или ты думаешь, мы тут в шахматы играть собираемся? Или я тут гуляю сам по себе? Хазан в курсе всего, если че.
Я сделал ставку на рулетке, и теперь из всех тридцати семи значений должно выпасть одно, в котором я, мягко говоря, не совсем уверен. Но оно таки выпадает.
Вот ты урод, ухмыляется Сережа. А почему нам ничего не сказали? Нас старший сюда послал.
А ты кто такой, чтоб перед тобой отчитывались? вставляет свои пять копеек Кристина.
Глотку завали, шмыгает носом, сплевывает, едва не попадая в ногу Кристины, а затем поворачивается ко мне Сережа. Да ты гонишь!
Давай проверим, достаю из кармана мобильник и тычу в кнопки, чтобы найти и вывести на экран номер Хазана, а затем протягиваю телефон Сереже. На, поговори.
Оба быка начинают мяться, и я чувствую, что карта пошла.
Ну, давай, че ты? Перетрем сразу, чтоб потом проблем не было. Ну, отвлечем Хазана, че такого?
У меня у самого номер есть, бормочет Сережа, почесывая шею. Хазану привет. Из уважения к нему ни тебя, ни ее сейчас не тронем. Но если ты нас развеля тебе лично и ноги, и руки поотрезаю. Усек?
Только «за», усмехаюсь, убираю телефон и неторопливо прикуриваю из своей пачки «ротманс».
И не думай, что тебя будет трудно найти, чепушило, добавляет приятель Сережи, шумно сплевывает на асфальтвидимо, для усиления значения своих слов, и удаляется вместе с компаньоном.
Кристина ошарашено смотрит сначала на уходящих куда-то в усиливающийся дождь «решал», потом на меня.
Сигарету? невозмутимо предлагая я, поминая сорванную сережиным приятелем сессию курения Кристины.
Ну, ты и выкинул, она качает головой и жестом отказывается от протянутой пачки. Я тут недавно столкнулась с тем, как эти ребята отработали парня из «Альтернативы». Вообще, это новые шестерки Хазана, насколько я знаю. Буквально месяц, как начали работать, а все туда же.
Он давно обновляет команду, киваю я, понимая, что все части головоломки встали на свои места, и у нас с Кристиной действительно общий хозяин, как я и предполагал.
В какой-то момент, когда я об этом только догадывался, мне даже начинало казаться, что наша с ней встреча неслучайна, и Хазан пытается подстроить что-то, что поставит меня еще на большие проблемы, но, взвесив свое нынешнее положение, я не смог представить того косяка, который его мог бы ухудшить.
Пойдем, погреемся, вздыхает Кристина и застегивает куртку.
Куда?
Ко мне, куда же еще?
Квартира Кристиныэто типовой ремонт, поделенный на три. Может, даже половина одной его трети. Глядя на старую мебель, зацарапанные обои и потертую донельзя сантехнику, я понимаю, почему Кристина не работает индивидуалкой с апартаментами, а постоянно ездит по клиентам, которых ей обеспечивают хитрые рекламные механизмы Хазана. Впрочем, жадный до интима клиент и такую обстановку может счесть приличной. По крайней мере, в ванной у Кристины, куда я захожу, чтобы умыться, стены не покрыты полопавшейся краской, а выложены потертым, но уже не советским кафелем. Меня подмывает спросить, как она заполучила эту квартиру в пользование, но этот вопрос не будет иметь смысла.
Кристина предлагает мне чай, и отказаться я считаю непростительной ошибкой, хотя и не отказался бы от чего покрепче. Поставив чайник, она уходит в туалет, но сразу выскакивает из него с громкой матерной руганью, обозначающей, что унитаз опять забился, и что все сантехники поголовно пидорасы. Я предпочитаю не высказываться на этот счет, потому что не умею чинить сантехнику.
Короче, по-маленькомупробуй, если что, в раковину. Или в ванну, машет рукой Кристина и сама закрывается в ванной.
Необязательность церемоний пробуждает во мне ощущение, будто я знаю эту бодрую девицу уже не один год. Сделав все свои дела и смыв их душем, Кристина возвращается и берет настойчиво звонящий мобильник.
ДаХорошоЧто?.. Ну, да, конечно. Да-даон озлобленно швыряет телефон в раковину на кухне, вызывая мое недоумение. В общем, все очень плохо. Я забыла об одной встрече, так что придется намона деловито прижимает пальчик к выпяченным губам.
Я могу просто отвалить, пожимаю плечами и киваю на дверь из квартиры, поскольку не прошел дальше прихожей и ванной.
Не успеешь. Он уже поднимается, вздыхает Кристина. Короче, терять этот шанс мне нельзяоткажусьсильно пожалею. Он скорострел, времени это много не займет, так что выбора у тебя немного. Залезай в шкаф.