Там для тебя ничего нет, дружок, говорит Уилл и гладит пса по макушке. Прости, старик.
Выпьешь чего-нибудь? спрашивает Сара. Может, чаю?
Было бы замечательно, спасибо. Если ты сама собиралась.
Он выдвигает стул и садится за обеденный стол.
Я думала, ты присматриваешь за чьим-то домом, разве нет? удивляется она, ведь по сумке понятно без слов, что не присматривает.
А, говорит он, перепутал числа. Такая незадача Оказывается, договаривались о следующих выходных, а не об этих.
И они не смогут приютить тебя до тех пор?
Он строит гримасу в ответ.
Видимо, не смогут.
Она ставит перед ним на стол чашку, которую он тут же сжимает в руках. Саре заранее известно, к чему все идет, она испытывает желание избавиться от него, найти какой-нибудь предлог для отказа, но в то же время уже начинает жалеть парня. Господи, в конце концов, он не намного старше Луиса. Она же не может оставить его на улице. Или может?
И что, тебе некуда идти?
Он робко опускает взгляд в чашку. И молчит.
Уилл, произносит Сара, посмотри на меня.
Он качает головой, не поднимая глаз.
А спустя мгновение закрывает лицо руками.
Ну что ты? говорит она. Все в порядке.
Сара ободряюще кладет ему руку на плечо и ждет, пока он овладеет собой. Проходит несколько минут, прежде чем ему это удается. Он по-прежнему молчит, не поднимая глаз, но плечи продолжают дрожать. Даже сквозь толстовку чувствуется холод его кожи.
Наконец он грубо вытирает глаза собственным рукавом, делает вдох и выдавливает показную улыбку.
Извини, говорит он. Прости за все это.
Ничего, опять повторяет она.
Ну да, весело подхватывает он. Так вот, я подумал, может быть, обнаглеть и попроситься к тебе на диван на пару ночей?
Он не смотрит на нее, когда задает вопрос, словно уже заранее знает, что она ответит «нет».
Мне больше некого просить, говорит он, и понимаю, что это большая услуга, но ведь у тебя есть отдельный коттедж, и я подумал, а вдруг тебе кто-нибудь нужен Ну, знаешь, за ним присмотреть.
Она пытается что-то ответить, но он еще не закончил.
Я неплохо умею чинить вещи, могу и красить, и декорировать; могу электричество провести. Что там тебе нужно?
Я знаю, что ты умеешь работать по дому, говорит Сара. Ты мне помогал делать водосток, когда гостил в прошлый раз, помнишь?
Ага, помогал, говорит он с оттенком гордости, как будто совсем забыл об этом.
Но дело в том, Уилл, что сейчас у меня в коттедже живет друг. Вы с ним встречались в прошлые выходные в «Ройал Оук». Так что коттедж теперь занят. Мне очень жаль.
А, ну да, понимаю, говорит Уилл, но выглядит так, будто еще не понял. Секунду спустя он отпивает немного чаю и встает. Тогда я пошел. Не хочу тебя беспокоить, Сара. Сама знаешь, ты всегда была ко мне очень добра.
Подожди! говорит Сара. Не нужно так спешить.
Ей не слишком-то хочется оставаться в доме наедине с ним, но она не может себе представить, как отправит его обратно в темноту, зная, что ему некуда идти. И если подумать, она не одна, ведь так? Эйден рядом. Он всего в нескольких ярдах.
Я могу переночевать в мастерской, предлагает Уилл. Я не против. Обещаю, что не буду ничего трогать.
Не дури, отвечает она. Там не очень тепло.
А у меня есть с собой спальный мешок, заявляет он. Серьезно, не переживай. Все лучше, чем автобусный терминал.
Он говорит так, будто уже испытал это на собственной шкуре. От одной мысли об этом Саре хочется плакать.
Смотри, говорит она, сегодня можешь переночевать в пустой комнате
Он обрадованно поднимает взгляд, его ярко-голубые глаза блестят:
Серьезно? Ты не шутишь? Спасибо, спасибо тебе большое
Но завтра нам придется подыскать тебе место получше, хорошо?
Без проблем, говорит он, хотя взгляд его снова омрачает сомнение.
Об этом мы подумаем завтра. Ты голоден?
Голоден, конечно, голоден. И ванна ему тоже нужна. Пока греется духовка, Сара, поднявшись наверх, кладет чистые простыни на кровать в пустой комнате, той, что расположена в другом конце дома. Зайдя в помещение, включает батарею. Обычно она устанавливает обогрев на самый минимум. Какой смысл держать весь дом в жаре, если она живет сама.
Когда Сара спускается, Уилл уже спит, подложив руку под голову. Дышит он глубоко. Она его не будит, но ставит размороженную курицу в духовку и готовит овощи. Его сон не нарушает даже стук ножа и бульканье кипящей в кастрюле воды. Пока овощи готовятся, Сара уходит в гостиную, включает телевизор. Новости уже закончились, и прогноз погоды предупреждает, что сегодня ночью ожидается сильный дождь. Существует риск наводнений в отдельных местах. «Только не у нас наверху, думает она, слава богу».
Когда таймер духовки звенит, сообщая о том, что ужин готов, она возвращается на кухню. Уилл уже проснулся и сидит на своем стуле.
Пахнет просто чудесно, говорит он.
Она хочет возразить, ответить, что это обычная курица и любая еда чудесно пахнет, когда ты голоден так, как, по всей видимости, голоден он, однако вместо этого просто улыбается и без возражений принимает комплимент. Она накладывает в тарелку еды и ставит ее перед ним. Потом, набрав порцию для себя, садится есть рядом. Приятно быть в компании. Хотя ощущается небольшая неловкость из-за того, что они лишь вдвоем, особенно после случая с Софи. Сара задается вопросом, стоит ли об этом вообще говорить, но принимает решение: он слишком устал и чересчур эмоционально неустойчив, чтобы сейчас касаться данной темы. С этим можно подождать, решает она. В конце концов, Софи необязательно знать, что он здесь оставался. Он, скорее всего, уйдет утром или уж точно после выходных.
Просто чудесно, говорит Уилл, уже почти расправившись с едой.
Хочешь добавки? Там еще осталось. Бери сколько нужно.
Поднявшись со стула, он с тарелкой подходит к плите и выскребает из кастрюли остатки еды. Когда ест, старается смаковать последние несколько ложек. Сара наблюдает за тем, как он поглощает угощение, и, поймав на себе ее взгляд, Уилл улыбается в ответ. Он действительно красив, думает она; эта мысль застает ее врасплох. Чистая кожа под спутанными короткими кудрями подчеркивает и без того яркую синеву его глаз. Пирсинг в носу, хотя не так-то часто встречается среди молодых мужчин, тем не менее не делает его женственным, серебряный гвоздик идет к его правильно очерченному носу и белым ровным зубам. Красивый мальчик, вот уж точно.
Неудивительно, что он привлек Софи, думает она. Ничего странного и в том, что он привлекает также ее саму. Но сейчас она не станет размышлять об этом. Она вынуждает себя оставить подобные мысли.
Сара не уверена, что он вообще помнит.
Она стоит у двери ванной с охапкой грязной одежды, пока Уилл с блаженным вздохом окунается в теплую воду.
Я сложила чистую одежду там, на комоде, говорит она. Просто пара вещей Луиса. По размеру они могут не подойти, но, ты же знаешь, это все равно лучше, чем ничего.
Супер, спасибо, отвечает он. Глаза его закрыты.
Она поворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь. Мда, вышло неловко. Сара поднесла одежду к двери ванной, предложила ему отдать ей грязные вещи и передала чистые. Дверь была открыта нараспашку, и он как раз только что разделся, просто и сразу, она не успела и слова вымолвить.
Как бы там ни было, она пыталась смотреть в другую сторону, когда он с улыбкой передавал ей груду тряпья.
Спустившись, она складывает одежду Уилла в стиральную машину с остальными вещами, которые тот выудил из своего рюкзака, добавляет порошок и нажимает кнопку пуска. Сполоснув тарелки и загрузив их в посудомоечную машину, садится на стул.
Ей нужно проветрить голову, подумать.
Через несколько минут Уилл спускается по лестнице и в одних носках шлепает в гостиную. Он намного выше ее сына, поэтому спортивные штаны чуть коротковаты, но и так сойдет. Волосы еще мокрые, однако он, умиротворенный, все равно выглядит гораздо лучше.
Хотел предложить сделать тебя чашечку чаю, говорит он.
Очень мило с твоей стороны. Но я пока что пас. Хочешь, сделай себе.
Он идет на кухню и возвращается с чашкой чаю и сахаром, садится на диван, скрестив ноги, и ставит гитару на колено.
Накатывают кислые как уксус воспоминания о том, что было. Ей кажется, он ничего не помнит; не может помнить, и точка, потому что, если помнит, это было бы просто невыносимо Затем он начинает напевать «Killing me softly», и она понимает: он не забыл.
Эйден
В пять минут одиннадцатого раздается стук в дверь; на пороге стоит Сара, ветер развевает ее волосы и полы кардигана, в который она кутается.
Прости, что так поздно, говорит она.
Не беспокойся. У тебя все в порядке? Кто-то пришел в гости?
Ты видел, как он проходит через двор, точнее говоря, как он околачивается в сарае, будто пытаясь набраться смелости и постучать в дверь. Ты какое-то время наблюдал за ним, узнав в незнакомце молодого человека, что разговаривал с Софи в баре. Наконец он обошел двор по-над стеной мастерской, и постучал в парадные двери дома.
Это всего лишь Уилл. Так вышло, что он оказался на улице. Насколько я понимаю, он должен был присматривать за домом каких-то людей в деревне, но в эти выходные они не уехали. Ему было больше некуда идти.
Ты наливаешь ей бокал вина, не спрашивая, хочет ли она пить, для чая, вероятно, слишком поздно, и она берет бокал. Проходит за тобой в гостиную и садится рядом.
Если ты переживаешь из-за того, что осталась с ним в доме одна, отправь его сюда; он всегда может переночевать на диване.
Да нет, все в порядке, говорит она. Думаю, последние несколько дней он плохо спал. И пришел ко мне только из-за дождя. У него вся одежда промокла.
Если хочешь, можешь остаться здесь сама, говоришь ты. Я лягу на диване. Или пойду спать в дом.
Дело не в том, поспешно отвечает она. Я совсем не против. Он и раньше оставался, много раз.
Тогда в чем же?
Между ним и Софи кое-что произошло.
Ты ждешь, когда она продолжит. Она легко покусывает нижнюю губу, как будто точно не знает, что сказать. У Сары нет привычки болтать про своих друзей. Она не сплетничает. По крайней мере, не сплетничала в прошлой жизни, много лет назад.
Ты же знаешь, что можешь все мне рассказать, Сара. Что бы там ни было. Все останется между нами.
Софи говорит, что поцеловала его, произносит она. После того как мы уехали из паба в тот вечер.
При этих словах она снова поднимает на тебя глаза, и в них читается что-то необычное, какая-то затаенная обида. Ты вспоминаешь Джима. Задумываешься над тем, оставались ли они верными друг другу все эти годы, был ли их брак счастливым. Ты не чувствуешь себя вправе задавать подобные вопросы.
Я ее никогда такой не видела, говорит она. Обычно Софи чрезвычайно сдержанна и осторожна. Она казалась, даже не знаю, как будто взбудораженной всем этим.
И ты против?
Дело не в том. Джорджгосподи, мне вообще не следует тебе все это рассказывать; только не передавай, пожалуйста, никомув общем, он всегда ей изменял. Но я никогда не думала, что она будет делать то же самое.
Мне кажется или случилось что-то еще? говоришь ты.
Раньше мы беседовали обо всем, объясняет она. И мне показалось, в этой истории Софи от меня что-то скрыла. А я не стала на нее давить. Сама не знаю, почему так решила.
Но потом она закрывает рот рукой, зажимая губы пальцами.
Скрыла, говоришь ты, что?
Да ты и сам все знаешь. Просто не уверена, что хочешь мне рассказывать. Она издает короткий горький смешок. И почему тебе обязательно нужно быть таким проницательным? Ты что, медиум?
Ага, серьезно говоришь ты. Конечно медиум. Просто я тебя знаю, Сара. Я все про тебя знаю. Мне прекрасно известно, как работает твоя голова.
Она легонько пинает тебя носком ботинка.
Прекрати.
Ты смеешься, чтобы снять напряжение. Ей кажется, ты дразнишь ее, и тебя вполне устраивает такое положение. Правда заключается в том, что ты действительно все о ней знаешь. Абсолютно все.
Прости.
Но тут таится главная загвоздка. Я тоже кое-что от нее скрывала. Давно должна была ей об этом сказать, с самого начала, однако не сказала.
Ты ждешь продолжения. Такие вещи торопить не стоит.
Теперь мне за это стыдно, говорит она. Но у нас кое-что былос ним. Несколько лет назад
Кое-что? тут ты уже не можешь удержаться.
Это случилось на дне рождения Луиса. Когда ему исполнилось двадцать один. Там был Уилл, и все напились, я в том числе. Прошло всего несколько месяцев после смерти Джима; не знаю, может, поэтому я так себя вела. В то время все казалось каким-то странным, будто я потеряла саму себя. Наверное, так оно и быломожет, часть процесса примирения с утратой, не знаю. Я была твердо настроена повеселиться, пусть это веселье меня хоть прикончит, ради Луиса, и праздник вроде бы удался, до глубокой ночибольшинство гостей уже вырубились, а я как будто проснулась и вышла на улицу подышать свежим воздухом и подумать, и тогда Уилл пошел за мной. Мы просто болтали и смеялись, он скрутил косячок, и мы выкурили его на двоих. Потом он наиграл мне пару мелодий на гитаре, там же, в саду, где мы вдвоем сидели, а в следующий момент я поняла, что он меня целует.
Ты молчишь. Ждешь, когда она продолжит.
Это было всего один раз. Утром он перемыл всю посуду и убрал на первом этаже, а потом, когда все, кто спал в доме той ночью, проснулись, они вместе спустились в деревню завтракать, и после того я его не видела целую вечность. Он никогда ни о чем не упоминал, никогда не создавал неловкости из-за того случая. Это произошло лишь однажды, и знаешь, что я тебе хочу сказать? Было прекрасно. Я почувствовала, что моя жизнь еще не кончена.
Значит, вот как Это объясняет, почему он с ней так по-свойски общался в пабе. Объясняет, почему он на нее так смотрел. Ты терпеть не можешь подобную развязность, которую замечаешь в других мужчинах, этот триумф, чувство собственничества. Неудивительно, что он тебе сразу не понравился.
А Софи ты ничего не сказала?
Мне было немного стыдно. В том смысле, что он почти на двадцать лет моложе меня, в конце-то концов. Не то чтобы для Софи это имело значение Но я знала, на уровне подсознания уже знала, что этот случай не повторится. Так что не было никакого смысла рассказывать ей об этом, ведь так? Просто у меня случился такой эпизод, и у него тоже, и все было чудесно, на том и точка.
И ты думаешь, он мог ей рассказать, что уже спал с тобой? Когда они были вдвоем?
Господи, надеюсь, нет. Просто я не вправе ее серьезно расспрашивать, не рассказав перед этим о себе.
И даже теперь ты не можешь ей сказать?
Коль она на него запала, не могу. Если расскажу ей, что спала с ним, получится так, будто, ну, не знаю будто я ревную к ней или нечто в этом роде. И к тому же все это, скорее всего, сойдет на нет само по себе, верно?
Повисает долгая пауза. Сара допивает вино. Ты хочешь подлить еще, но она тебя останавливает, кладет руку на бокалсегодня собирается оставаться трезвой. Не намерена напиваться с тобой.
Так значит, думаешь, теперь он пришел сюда, потому что хочет ну, ты знаешь? Извини за грубое выражение. Но, как по-твоему, не желает ли он устроить матч-реванш?
Она поднимает на тебя глаза.
Не думаю. Прошло слишком много времени, к тому же теперь его интересует Софи, а не я.
Но ты будешь не против? Если вернешься и застанешь его в своей постели?
Ты вкладываешь ей в голову собственные желания, не правда ли? То, во что тебе хочется верить самому. Ты не желаешь думать о том, что, быть может, существует ничтожный шанс и она хочет снова трахнуть Уилла, даже больше, чем онее. Потому что это причинит тебе боль. Нанесет глубокую рану.
Она мотает головой. Ты слишком далеко зашел, и сам понимаешь это по ее глазам. Что-то прошлось против ее шерсти, и Сара, выпрямив спину, отклоняется.
Мне пора возвращаться, говорит она.
Ты бросаешь на нее долгий взгляд. Момент кажется неподходящим, ты только что ее оттолкнул, поставил в неудобное положение. Но и сдержаться не можешь.
Останься, говоришь ты.
Женщиныстранные существа.
Они чувствуют себя неловко в собственной шкуре, смущаются собственного тела, никогда не кажутся довольными тем, как оно функционирует, будто что-то отделяет их от самих себя. Они бреются, и выщипывают волосы, и пользуются пудрой, сидят на диетах, и оттеняют, и затушевывают. И ты думаешь лишь о том, какую уйму времени все занимает и как, если бы они потратили хоть сотую долю своих усилий на что-нибудь другое, мир мог бы преобразиться коренным образом.