Стив с усилием сохранил спокойный тон и выражение лица.
Ни малейших.
Отлично. Тон вице-президента стал холоднопрофессиональным. Заполнить бланки вы можете за моим столом. Сюда, прошу вас.
Стив механически написал требуемые сведения. К тому времени, когда он кончил, кассирша принесла аккредитив.
Мистер Страусс быстро подписал его, отдал Стиву и встал. Лицо его стало чуть озабоченным.
Я не хотел бы показаться навязчивым, но, мистер Питерсон, ничего не случилось? Быть может, мы могли бы как-то помочь.
Нет, нет! Стив встал. Благодарю вас, мистер Страусс. Собственный голос показался ему напряженным и неубедительным.
Надеюсь, что так. Мы вас очень ценим как клиента нашего банка и, надеюсь, как друга. Если все-таки есть какая-то проблема и если мы можем помочь, дайте нам такой шанс. Он протянул руку, и Стив ее крепко пожал.
Вы очень добры, но все в полном порядке, уверяю вас.
Он вышел с чемоданом, подозвал такси и дал адрес Федерального резервного банка. Там его проводили в комнату, где хмурые агенты ФБР торопливо пересчитывали и фотографировали купюры, которые ему должны были выдать по аккредитиву. Он тоскливо следил за ними.
«Король сидел в своей конторе, и деньги он считал»звучала в его мозгу детская песенка. Нина напевала ее Нийлу, укладывая его спать.
Он вернулся на Центральный вокзал как раз вовремя, чтобы опоздать на поезд 3.05. До следующего оставался час. Он позвонил домой. Ответила Дора, и агент Ламонт сообщил в свою трубку, что ничего нового нет. И о кассетеничего. Когда он вернется, Хью Тейлор уже будет там.
Мысль, что каким-то образом надо убить целый час, привела Стива в ужас. У него разболелась голова: жгучая боль возникала в центре лба и опоясывала голову с двух сторон, точно завинчивающийся обруч. Он вспомнил, что ничего не ел с середины прошлого дня.
«Устричный бар». Он спустится туда, закажет устричную похлебку и чего-нибудь выпить. Он прошел мимо телефона, по которому накануне пытался дозвониться Шэрон. Так начался этот кошмар. Когда трубку не сняли, он понял, что что-то не так. Всего двадцать часов назад, а кажетсяцелая жизнь.
Двадцать часов. Где сейчас Шэрон и Нийл? Им дали что-нибудь поесть? И на улице такой холод! Они хотя бы в теплом месте? Если у нее была такая возможность, Шэрон сделала для Нийла все, что в ее силах, он знал это. Что, если бы Шэрон сняла трубку, когда он звонил вчера? Что, если бы они провели вечер вместе, как было задумано? Когда Нийл ушел бы спать, он собирался сказать: «Ты получишь не так уж много, Шэрон. Наверное, ты найдешь что-нибудь гораздо лучше, если подождешь, но не жди. Выходи за меня замуж. Нам хорошо вместе».
Вероятно, она отказала бы ему. Ее возмущала его точка зрения на смертную казнь. Да, он был уверен, беспощаден, убежден, что прав.
И мать Рональда Томпсона сейчас испытывает то же? Даже когда для этого мальчика все будет кончено, ее страдания продлятся всю ее жизнь.
Как и его, если что-нибудь случится с Шэрон и Нийлом.
Вокзал становился все оживленнее. Начальники, отправившиеся домой пораньше, чтобы не попасть в толкучку часа пик, бодро шагали к нью-хэвинским поездам, которые доставят их в Уэстчестер и Коннектикут. Женщины, возвращающиеся с дневными покупками, проходили через зал, изучали расписание, прикидывая, успеют ли они добраться домой, чтобы вовремя приготовить ужин.
Стив спустился в нижний зал и вошел в «Устричный бар», почти пустой. Обеденная суматоха давно кончилась. А для любителей коктейлей и тем более ужинающих было слишком рано. Он сел у стойки и сделал заказ, придавливая чемодан ногой.
Месяц назад они с Шэрон встретились здесь перекусить. Она была радостно взволнована всеобщей поддержкой ее кампании за замену казни Томпсона пожизненным заключением. «Мы добьемся, Стив», сказала она убежденно. Она была такой счастливой, ведь она вкладывала в это всю душу. И говорила о своей предстоящей поездке, чтобы завербовать еще и еще сторонников.
«Мне будет тебя не хватать», сказал он.
«А мнетебя».
«Я люблю тебя, Шэрон. Я люблю тебя, Шэрон. Я люблю тебя, Шэрон». Сказал ли он это тогда?
Он жадно выпил мартини, которое поставил перед ним бармен.
Он сидел в «Устричном баре», не прикасаясь к дымящейся, пузырящейся похлебке, а без пяти минут четыре он уплатил по счету и поднялся в верхний зал к поезду на Карли. Пробираясь в вагон для курящих, он не заметил, что мужчина на задней скамейке в том вагоне, в который он вошел, укрыл лицо за газетой. И только когда он прошел мимо, газета была чуть-чуть опущена и поблескивающие глаза следили, как он удаляется по проходу, держа тяжелый чемодан.
Тот же пассажир сошел на платформе Карли, однако выждал там, пока Стив не прошел на стоянку к своей машине и не уехалв машине, в фарах и за зеркалом заднего вида которой теперь были спрятаны мощные камеры.
Глава 27
Гленда Перри спала до часа дня. Разбудил ее шум машины Мэриен, отъезжавшей от дома. Не открывая глаз, она лежала неподвижно и ждала. Но боль, которая часто сопровождала пробуждение, не возникла. Ночью было так плохо! Гораздо хуже, чем она призналась Роджеру. Только он, наверное, догадался, и она знала, что доктору не нравится ее кардиограмма.
Нет, в больницу она не ляжет! Они так напичкают ее транквилизаторами, что она ничего не будет соображать. Нет, этого она не допустит. И она знает, почему боли участились. Все этот мальчик, Рональд Томпсон. Он такой юный, а ее показания помогли вынести ему смертный приговор.
«Он сбил вас с ног, миссис Перри»
«Да, он выбежал из дома».
«Было темно, миссис Перри. Вы уверены, что убегал именно он?»
«Абсолютно. Он задержался в дверях, перед тем как столкнуться со мной. В кухне горел свет»
А теперь Нийл и Шэрон. О Господи, дай, дай мне вспомнить. Она закусила губу кольнула боль нет, не волнуйся. Это только помешает. Думай же. Бога ради, думай! Она сунула таблетку под язык. Уймет боль, прежде чем она станет сильной. Лиса. То, как он произнес это слово. С чем это ассоциируется? И ведь было недавно.
Дверь приоткрылась, и она увидела, что на нее смотрит Роджер.
Входи, милый, я не сплю.
Как ты себя чувствуешь? Он подбежал к ней, взял за руку.
Неплохо. Я долго спала?
Больше четырех часов.
А кто это сейчас уехал?
Миссис Воглер.
Я совсем забыла. Что она делала?
Хлопотала в кухне. Залезла на стремянку, снимала вещи с верхних полок.
Слава Богу. Я боялась тянуться туда, а они такие пыльные. Роджер, что-нибудь случилось? Стив говорил с с Лисой?
Роджер объяснил:
так что они обменялись только двумя-тремя словами. Ты готова послушать?
Да.
Четверть часа спустя, сидя на постели с чашкой чая в руке, Гленда увидела, как в комнату вошел Хью Тейлор.
Вы очень добры, миссис Перри. Я понимаю, что вам это трудно.
Она отмахнулась.
Мистер Тейлор, мне очень стыдно, что я проспала все утро. Включите, пожалуйста.
Она внимательно вслушивалась, когда Хью включил кассету.
Так тихо! Невозможно ничего разобрать.
Напряженное ожидание исчезло с лица Хью. Он сказал ровным тоном:
Что ж, большое спасибо, миссис Перри. Мы проанализируем запись, чтобы установить особенности голоса. Для суда это не доказательство, но когда мы арестуем похитителя, голос может помочь его опознанию.
Он взял диктофон.
Нет погодите! Гленда протянула руку к аппарату. Эта ваша собственная запись звонка?
Нет, мы записывали и на пленку и на кассету.
Вы мне ее не оставите?
Зачем?
Потому что я знаю того, с кем говорила вчера. Сейчас я собираюсь восстановить в памяти все до единого, что делала в последние недели. И может быть, вспомню. Ну и мне может понадобиться послушать запись еще раз.
Миссис Перри, если бы вы сумели вспомнить Хью закусил губу, перехватив предостерегающий взгляд Роджера Перри.
Он быстро вышел из комнаты, и Роджер вышел за ним. Когда они спустились с лестницы, Роджер сказал:
Почему вы хотели, чтобы миссис Воглер осталась здесь сегодня? Не подозреваете ли вы?..
Нельзя игнорировать ни единой возможности. Но она, видимо, ни при чем. Хорошая репутация, хорошая семейная жизнь, пользуется общими симпатиями. Простое совпадение, что утром она заговорила про Нийла. А кроме того, у нее на прошлый вечер наиболее прочное алиби, чем у кого-либо. И у ее мужа тоже.
Какое?
Кассирша видела, как она входила в кино и выходила из него. Соседи видели его дома с детьми. А почти сразу после семи они были в полицейском участкезаявляли о краже их машины.
А, да! Она говорила про это. К счастью, машину нашли.
Вот-вот. Паршивую восьмилетнюю машину находят, а мы не можем обнаружить хоть каких-то следов двух жертв похищения. Мистер Перри, какого вы мнения о Шэрон Мартин? По-вашему, она способна подстроить все это?
Роджер задумался.
Насколько я могу судить, нет, ни в коем случае.
Что бы вы сказали о ее отношениях с мистером Питерсоном?
Роджер подумал о том вечере, когда Шэрон была у них со Стивом. Она казалась невеселой, и Гленда спросила, не случилось ли чего. Стив как раз вышел на кухню за льдом, и она сказала: «Просто Нийл так упорно меня сторонится». А когда вернулся Стив, проходя мимо нее, он взъерошил ей волосы. И Роджер вспомнил выражение на их лицах.
По-моему, они очень любили любят друг друга, даже сильнее, чем сами отдают себе в этом отчет. Мне кажется, Шэрон тревожилась из-за того, что Нийл ее сторонился, и Стива это тоже тревожило. И еще его финансовое положение оставляет желать лучшего. Все, что у него было, он вложил в «События». Убежден, что журнал себя оправдает, но пока ситуация его беспокоила. Он мне сам говорил.
И ещеказнь Томпсона.
Да. Мы с Глендой оба надеялись, что Шэрон удастся его спасти.
Гленда очень страдает из-за своей роли в этом деле.
Шэрон хотела, чтобы мистер Питерсон ходатайствовал за него перед губернатором?
Мне кажется, она понимала, что он этого не сделает и что чисто эмоциональная просьба только ожесточит губернатора. Не забывайте, губернатор уже подвергалась резким нападкам за то, что дважды отсрочивала казнь Томпсона.
Мистер Перри, что вы думаете о Луфтсах? Могут они быть причастны к случившемуся? Они копят деньги, они знают ваш телефонный номер. И могли знать про деньги Нийла.
Роджер покачал головой.
Ни в коем случае. Если Дора что-нибудь покупает для Гленды, то потом двадцать минут проверяет, точно ли она отдала ей сдачу. И он такой же. Иногда он отгоняет мою машину на техобслуживание, а потом всегда хвастает, сколько он для меня сэкономил. Я бы сказал, что оба болезненно честны и ни на что даже отдаленно подобное не способны.
Ну хорошо. Я знаю, вы тут же позвоните нам к Питерсону немедленно, если у миссис Перри будет что сказать нам.
Хэнк Ламонт встретил Хью в прихожей, и явно с новостями. Хью не стал тратить время на прелиминарии.
Что у вас?
Миссис Томпсон.
Так что?
Вчера вечером она разговаривала с Шэрон Мартин.
Она что-о?!
Нам сказал Томпсон. Дон и Стэн говорили с ним в его камере. Сказали, что сыну Питерсона угрожали, и предупредили, что, если его друзья что-то замышляют, будет лучше, чтобы мы узнали их фамилии, пока они чего-нибудь не натворили.
Они не проговорились, что Шэрон и Нийл похищены?
Конечно, нет.
Что сказал он?
Он чист. В прошедшем году его навещали только мать, его адвокат и приходский священник. Его школьные друзья теперь уже в колледжах. Он назвал нам их фамилии. Все они в других городах. Однако он сказал нам, что Шэрон звонила его матери.
С матерью они говорили?
Да. Она живет в мотеле вблизи от тюрьмы. Они ее отыскали.
В мотеле?
Нет, в церкви. Уповает на Бога, Хью. Стоит там на коленях и молится. Не верит, что ее сына завтра казнят. Не верит этому. По ее словам, Шэрон позвонила за несколько минут до шести. Хотела узнать, не может ли она что-нибудь сделать. Призналась, что она накричала на нее, упрекала за то, что она разъезжала по стране и повторяла, что мальчик виновен. Пригрозила, что не знает, что сделает с Шэрон, если мальчика казнят. Что скажете?
А если так? Шэрон Мартин разволновалась после этого звонка, сказал Хью. Возможно, даже признала, что в словах матери есть доля правды. Она в отчаянии и звонит кому-то, чтобы он забрал ее и мальчика. Задумывает трюкпридать этому вид похищения, а потом объявить Нийла заложником за жизнь Томпсона.
Не исключено, сказал Хэнк.
Лицо Хью посуровело.
По-моему, это более чем не исключено. По-моему, беднягу Питерсона словно на куски режут, а миссис Перри вот-вот сляжет с инфарктом, потому что Шэрон Мартин вообразила, будто может манипулировать правосудием.
Что будем делать?
Вести себя так, словно это настоящее похищение. И раскопаем все, что сумеем о Шэрон Мартин, ее друзьях и особенно о тех, кто живет где-нибудь поблизости. Если бы миссис Перри вспомнила, где она слышала этот голос, мы сразу бы покончили с этим делом.
У себя в спальне Гленда снова и снова прослушивала кассету. «Питерсон через десять минут я тебе позвоню в будку бензоколонки за двадцать первым съездом». Она беспомощно покачала головой и выключила диктофон. Нет, так ничего не выйдет. Начни-ка восстанавливать последние две недели. Но что, что такого в этой кассете?
Вчера она из дома не выходила вовсе. Звонила в аптеку и еще Агнес, а потом Джули о больничном пособии Чип и Мария позвонили из Калифорнии и дали ей послушать, как лепечет маленький. И больше она к телефону не подходила, пока не позвонил Лиса.
В воскресенье они с Роджером поехали на машине в Нью-Йорк сразу после церкви, перекусили в «У Пьера», а потом отправились в Карнеги-Холл послушать Серкина. По телефону она вообще ни с кем не говорила.
В субботу она была у обойщика насчет новых чехлов на мебель. И сделала прическу Или это было в пятницу? Она нетерпеливо помотала головой. Так ничего не получится. Она встала с кровати, медленно подошла к бюро и взяла свой ежедневник. Надо попросить, чтобы Роджер принес ей из кухни календарь. Иногда она записывала на нем предстоящие дела. Еще квитанции. Она их все сохраняла, а на них есть даты. Они помогут ей вспомнить, куда она заезжала. И чековая книжка. Она достала чековую книжку из ячейки, квитанции из ящичка.
Потом вернулась с ними в постель, вздыхая, потому что в груди начинало жать и возникала острая боль. Протягивая руку за нитроглицериновыми таблетками, она нажала кнопку диктофона и снова приглушенный сиплый шепот вполз ей в уши: «Питерсон через десять минут я тебе позвоню в телефонную будку бензоколонки за двадцать первым съездом».
Глава 28
Возвращаясь из телефонной будки, он думал о кассете. После того как он запишет Шэрон и мальчишку, сделать это?
А почему бы и нет?
Он отправился прямо на Центральный вокзал. Лучше спуститься к ним, пока еще там многолюдно. У этих охранников прямо инстинкт на людей, которым, собственно, нечего делать на вокзале.
Шэрон и мальчишка, вероятно, вчера не ужинали. Значит, они голодны. А он не хочет, чтобы ее мучил голод. Но скорее всего она есть не станет, если он не покормит и сопляка. При мысли о мальчишке ему стало не по себе. Пару недель назад он чуть не спаниковал, когда посмотрел в дверь и увидел, как мальчишка пучится на него из машины. Ну прямо как в его снахокруглившиеся карие глаза, только почти черныетак расширились зрачки, и обвиняют, вечно обвиняют.
Ну, завтра все будет позади. Придется купить Шэрон билет на самолет. Сейчас у него на это не хватит денег, но к завтрашнему дню они у него будут. Можно заказать. Но на какую фамилию? Надо придумать ей фамилию.
Вчера в «Сегодня» ее представили как журналистку и автора бестселлера. Она известный человек и очень популярный. Вот почему особенно чудесно, что она так сильно в него влюблена.
Она очень известна.
Она выступала в программе «Сегодня».
Ее могут узнать многие и многие. Нахмурившись, он остановился, и на него наткнулась женщина, торопливо шагавшая позади него. Он свирепо уставился на нее, а она сказала «извините» и удалилась от него по тротуару. Он смягчился. Она не нарочно. И она ему улыбнулась. Искренне улыбнулась. Ну ему начнут улыбаться многие и многие женщины, когда узнают, сколько у него денег.
Он неторопливо пошел дальше по Ленсингтон-авеню. Автобусы размазали выпавший снег в грязную слякоть. Но она замерзала повсюду, кроме непосредственно проезжей части мостовой. Жаль, что идет он не в «Билтмор»! Номер такой уютный. Среди таких удобств ему еще жить не приходилось.
Он останется с Шэрон и ребенком до середины дня. Потом поедет поездом в Карли и заглянет к себе проверить, не обращался ли к нему кто-то. Ни к чему, чтобы люди недоумевали, куда он девался. А вот где оставить кассету? Вдруг Питерсон откажется платить, если не получит ее.