Вилли Фонг был не одинв кабинете сидел еще один тип, которого Родригес раньше не видел. Китаец лет двадцати пяти, в черном костюме, с сигаретой в руке.
Фонг обернулся.
Что стряслось? Ну и видок у тебя!
Поднявшись, Вилли запер дверь и вернулся в кресло.
Подрался, что ли?
Родригес тяжело оперся на письменный стол. С него по-прежнему капала кровь. Китаеза в черном слегка отпрянул, но ничего не сказал.
Нет, не подрался, ответил Маркос.
Тогда что же, черт возьми?
Не знаю! Как-то само собой получилось.
Это ты о чем? сердито фыркнул Фонг. Мужик, ты несешь какую-то хрень. Так в чем все-таки дело?
Молодой китаец закашлялся. Родригес поднял взгляд и увидел у него под подбородком алую дугу. Кровь ручьем хлынула на его белую рубашку. Сам этот парень явно ничего не понимал. Он вцепился рукой себе в горло. Кровь густо выступила у него между пальцами, и он завалился на спину.
Ни хрена себе! Вскочив из-за стола, Вилли Фонг вытаращился на упавшего парня. Каблуки китайца колотились об пол, он бился в конвульсиях. Твоя работа?
Нет, отозвался Маркос. Вот про это я тебе и толкую!
Херня какая-то, пробурчал Фонг. Чего это ты с собой притащил? Головой-то подумал? Да это за неделю не отмо
И тут всю его левую щеку тоже забрызгала кровь, толчками выбрасывавшаяся из порезанной шейной артерии. Вилли попытался зажать рану рукой, но кровь фонтанчиками била между пальцами.
О господи! прохрипел он, сползая обратно в кресло. Уставился на Родригеса. Как?!
Да понятия не имею! выкрикнул Маркос. Он прекрасно понимал, что сейчас будет. Оставалось только ждать. Когда что-то резануло его по затылку, он едва это почувствовал. Но почти сразу у него сильно закружилась голова, и ноги подкосились. Родригес свалился на бок в липкую лужу собственной крови, вперив неподвижный взгляд в стол Фонга. Из-под стола торчали ботинки адвоката. «Этот говнюк теперь мне никогда не заплатит», мелькнуло у Маркоса в голове напоследок. И вокруг него окончательно сомкнулась тьма.
«ДИКОЕ ТРОЙНОЕ САМОУБИЙСТВО» кричал заголовок во всю первую полосу «Гонолулу Стар-Эдветайзер». Сидя за столом, лейтенант полиции Дэн Ватанабэ отшвырнул газету подальше. Поднял взгляд на своего начальника, Марти Каламу.
Мне уже весь телефон оборвали, хмуро сказал Калама. Он носил очочки в тонкой металлической оправе, постоянно моргал и вообще больше походил на учителя, чем на полицейского. Но подобное впечатление было обманчивым. На Гавайях таких людей называют «акамаи» голова у него соображала побыстрей любого компьютера.
По-моему, у нас проблемы, продолжал Марти.
Из-за этого самоубийства? Это уж точно, кивнул Ватанабэ. По-моему, так полный бред.
Тогда откуда газеты это взяли?
Откуда обычно, отозвался Дэн. Из собственной башки.
Давай-ка поподробней, распорядился Калама.
Ватанабэ не пришлось сверяться с записями: даже через несколько дней увиденная сцена стояла у него перед глазами, как живая.
У Вилли Фонга контора на втором этаже, в одном из тех маленьких домиков на Пууи-авеню: сворачиваешь вправо с автострады на Лиллихи-стрити ты почти на месте. Здание деревянное, довольно задрипанное, всего в нем четыре офиса. Вилли шестьдесят лет, наверняка вы про него слышали, адвокат, работает с местнымину, кого за пьяную езду прихватят или еще за какую-нибудь мелочовку. Сам всегда был чист. Кто-то в здании пожаловался на запах из его конторы. Ну, мы приехали и обнаружили троих мертвых мужчин. Медэксперт говорит, два-три дня пролежали, точнее не сказать. Кондиционер был выключен, так что все там изрядно провоняло. У всех троих ножевые. У Вилли перерезана сонная артерия, истек кровью, так в кресле и остался. На другой стороне комнаты какой-то молодой китаец, документов нет, ищем. Непонятно, наш или приезжий. У этого рассечены обе яремные вены, быстрая кровопотеря. Третийтот самый португалец с фотоаппаратом, Родригес.
Тот, что охотится за парнями, которые трахают своих секретарш?
Он самый. И постоянно получает за это по мордасам. Получал, вернее. В общем, он тоже был там, и порезы у него чуть ли не по всему телуна лице, на лбу, на руках-ногах, на затылке. В жизни ничего подобного не видел.
На пробные порезы не похоже? Самоубийцы, они
Ватанабэ помотал головой.
Нет. Медэксперт тоже сказал, что нет. Его кто-то резал, причем начал задолго до этогогде-то за час. Мы нашли его кровь на черной лестнице, отпечатки ног на ступеньках тоже кровавые. И машина возле подъезда вся кровью уделана. Короче, лило с него еще тогда, когда он подошел к дверям.
Так что, по-твоему, там произошло?
Не возьмусь сказать. Если это и самоубийство, то на троих у нас ни одной предсмертной запискислыханное ли дело? Плюс ножа тоже нет, а мы там все вверх ногами перевернули, должен заметить. Плюс дверь была заперта изнутри, так что выйти оттуда никто не мог. Окна тоже закрыты и заперты. Окна мы по-любому проверили на отпечаткимало ли кто через окно залез и вылез. Но на окнах и подоконниках ни одного свежего отпечатка, одна пыль.
Может, кто-то из них спустил лезвие в унитаз? предположил Калама.
Исключено, ответил Ватанабэ. В туалете ни пятнышка. Значит, после того как началась вся эта резня, никто туда не заходил. У нас просто три зарезанных мужика в запертой комнате. И ни мотива, ни орудия убийствани черта.
И что ты думаешь делать?
Этот детектив-португалец откуда-то приехал. Причем уже порезанный. Попробую выяснить, где это произошло. Где началось.
Он пожал плечами.
У него был чек с бензоколонки в Калепе. В десять вечера он залил полный бак. Мы знаем, сколько бензина он потом израсходовал, так что можно прикинуть примерный радиус, куда он мог доехать после заправки перед тем, как вернуться к Вилли.
Великоватый получится радиус. Чуть ли не во весь остров.
Попробуем методом исключения. Кроме того, у него в шинах застрял свежий щебень. Дробленый известняк. Большая вероятность того, что он заезжал на какую-нибудь стройку или еще куда. В общем, будем проверять. Не сразу, конечно, но это место мы по-любому отыщем.
Ватанабэ двинул газету по столу.
А тем временем Я бы сказал, что в газетах все расписано правильно. Тройное самоубийство по предварительному сговору, и точка. По крайней мере, пока.
Глава 1
Дивинити-авеню, Кембридж.
18 октября, 13:00
На втором этаже, в биологической лаборатории, Питер Дженсен, двадцати трех лет, медленно опускал в небольшой стеклянный террариум металлические щипцы. Потом, прицелившись чуть позади капюшона кобры, он быстрым движением прижал ее голову к днищу. Змея злобно шипела, но Дженсен дотянулся до нее, крепко ухватил за шею и поднес к стаканчику для сбора яда. Протер мембрану спиртом, погрузил в нее змеиные зубы и стал смотреть, как желтоватая жидкость сползает по стеклянной стенке.
Пока удалось нацедить лишь несколько жалких миллилитров. Чтобы собрать достаточное для исследований количество яда, Дженсену требовалось, как минимум, с полдюжины кобр, но в лаборатории попросту не нашлось бы для них места. Большая змеиная ферма имелась в Оллстоне, но ее обитатели часто болели. Питеру хотелось иметь змей под боком, чтобы можно было регулярно следить за их состоянием.
Змеиный яд очень легко загрязняется бактериямиотсюда и протирка спиртом, и поддон со льдом, на котором всегда стоял лабораторный стаканчик. Исследование Дженсена касалось биологической активности определенных полипептидов, которые содержит яд кобры. Эта работа была лишь частью куда более обширного исследования змей, лягушек и пауков, способных производить нейроактивные токсины. Благодаря большому опыту работы со змеями Питер стал и большим специалистом по змеиным укусам, и время от времени его даже вызывали в больницы в качестве консультанта, особенно, если укус был из категории экзотических. У прочих студентов, работающих в лаборатории по собственным программам магистратуры, это вызывало определенную зависть. Как и в любой группе, каждый стремился хоть в чем-нибудь обойти остальных, так что если кто-то вдруг начинал получать знаки внимания из внешнего мира, это сразу вызывало соответствующую реакцию. На сей раз общее мнение было таково, что кобра слишком опасна, чтобы держать ее в лаборатории, и что ей тут вообще не место. Самым мягким определением занятий Дженсена со стороны коллег было «возня с ядовитыми гадами».
Но Питера это нисколько не огорчало. Человек он был приветливый, незлобивый и беспристрастный. Вырос он в ученой семье и укусы коллег не принимал близко к сердцу. Его родителей уже не было в живыхразбились в катастрофе легкого самолета где-то в горах Северной Калифорнии. Отец был профессором геологии Калифорнийского университета в Дейвисе, мать преподавала на медицинском факультете в Сан-Франциско, а старший брат был физиком.
Едва Питер успел вернуть кобру обратно в террариум, как рядом возник Рик Хаттер. Этноботаник, двадцати четырех лет. В последнее время он занимался анальгетиками, обнаруженными в коре некоторых тропических деревьев. Как обычно, на Рике были линялые джинсы, джинсовая же рубашка и тяжелые ботинки. А еще его отличали ухоженная бородка и вечно недовольный взгляд.
Я смотрю, ты без перчаток, заметил он.
Без, подтвердил Дженсен. Я уже столько раз возился с этими
На моей полевой работе ты бы без перчаток не обошелся, перебил его Хаттер, который никогда не упускал возможности напомнить прочим коллегам, что ему действительно приходилось работать «в поле». Подавалось это так, будто он годами не вылезал откуда-то с истоков Амазонки. На самом же деле эти полевые исследования, всего лишь четырехмесячные, имели место в одном из национальных парков Коста-Рики.
Один из носильщиков у нас в группе отказывался надевать перчатки и как-то решил перевернуть камень, руку под него уже подсунул. И хрясь! Торсиопелоэто ямкоголовая гадюка по-испански, чтоб ты зналтут же вонзила в него зубы. Под два метра тварь! Пришлось ему руку ампутировать. Повезло еще, что вообще жив остался.
Угу, отсутствующе отозвался Питер, втайне надеясь, что Рик, наконец, отвяжется. Вообще-то против Хаттера он ничего не имел, но больно уже тот любил читать нотации абсолютно по любому поводу.
А вот кто в лаборатории Рика действительно недолюбливал, так это Карен Кинг. Карен, высокая молодая женщина с темными волосами и квадратными плечами, занималась изучением паутины и паучьего яда. Когда она услышала, как Хаттер в очередной раз вещает Питеру насчет опасности змеиных укусов в джунглях, то просто не смогла сдержаться. Отвернувшись от рабочего стола, девушка язвительно бросила через плечо:
Рик! На Коста-Рике ты вроде жил на турбазе. Не забыл?
Чушь! запротестовал Хаттер. Мы встали лагерем прямо посреди джунглей, где
На целых двое суток, перебила его Кинг, пока москиты не выгнали тебя обратно на турбазу.
Рик смерил Карен гневным взглядом. Покраснел лицом, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в итоге промолчал. Потому что отвечать было нечего. Так все и было: это не москиты были, а настоящие звери. Тогда он боялся, что заработает из-за них маляриюну, или там геморрагическую лихорадку денге, вот и предпочел вернуться в более цивильные условия.
Вместо того чтобы что-то доказывать Карен, Рик опять повернулся к Питеру:
Да, кстати. До меня дошел слух, будто сегодня приезжает твой братец. Он ведь у тебя вроде нежданно разбогател? Какой-то там новомодный стартап пошел в гору, так ведь?
Да вроде, он в подробности не вдавался, ответил Дженсен.
Ну, на деньгах свет клином не сошелся. Лично я в жизни не стал бы работать в частном секторе. Это интеллектуальная пустыня. Лучшие умы остаются в университетах, где им не приходится торговать собой.
Питер вовсе не собирался вступать в дискуссию с Риком, суждения которого по любому вопросу отличались полной безапелляционностью. Но тут вмешалась Эрика Молл, энтомолог, недавно приехавшая из Мюнхена:
По-моему, это косный и узколобый подход. Лично я нисколько не прочь поработать в частной компании.
Хаттер театрально воздел руки:
Видали? Она ничуть не прочь поторговать собой!
Эрика успела переспать с кучей парней с биофака, и ей вроде как было абсолютно плевать, кому про это известно. В ответ она лишь показала оппоненту средний палец.
Исчезни, Рик.
Я смотрю, ты быстро усвоила американскую манеру общения, отозвался тот. Помимо всего прочего.
Насчет прочего не знаю, сказала Молл. А уж тытем более.
Она повернулась к Питеру:
Я и вправду не вижу ничего плохого в частных фирмах.
А что это за компания, кстати? тихо спросил кто-то. Обернувшись, Дженсен увидел Амара Сингха, главного специалиста по растительным гормонам. От всех прочих коллег Амар отличался наиболее практическим подходом к жизни.
В смысле, чем эта компания занимается, что так быстро добилась финансового успеха? Чем-то, связанным с биологией? Но ведь твой брат разве не физик? Как это все сочетается?
В тот же момент с противоположного конца лаборатории до Питера донесся голос Дженни Линн:
Ого, вы только посмотрите!
Высунувшись из окна, она рассматривала улицу внизу. Послышался глухой рокот мощных автомобильных моторов. Дженни продолжала:
Ну-ка, Питер, глянь Это случайно не твой брат?
Все дружно бросились к окнам.
Дженсен и в самом деле увидел на улице своего братасияет, как ребенок, машет им рукой. И стоит рядом с ярко-желтым «Феррари», приобняв красивую молодую блондинку. За ними остановился еще один «Феррари», только глянцево-черный.
Целых два «Феррари»! восхищенно выдохнул кто-то. Там внизу полмиллиона баксов!
Тяжелый гул мощных моторов на холостом ходу эхом метался по всем научным лабораториям, выстроившимся вдоль Дивинити-авеню.
Из черного «Феррари» выбрался какой-то мужчина. С отличной крепкой фигурой, одет дорого, но намеренно небрежно.
Это Вин Дрейк, произнесла Карен Кинг, не отрывая взгляда от окна.
С чего ты взяла? поинтересовался Рик Хаттер, перегибаясь через подоконник рядом с ней.
Разве ты не знаешь? удивилась Карен. Винсент Дрейк, наверное, самый успешный спец про инвестициям во всем Бостоне!
А по-моему, это просто жлобство, буркнул Рик. Такие автомобили давно следовало бы просто запретить.
Но никто его не слушал. Все дружно бросились к лестнице, на улицу.
Что за кутерьма? удивился Хаттер.
Ты что, не слышал? бросил ему на бегу Амар. Они приехали набирать штат! Предлагают работу!
Работу? Кому?
Всем, кто отлично разбирается в тех областях, к которым мы испытываем интерес, объяснил Вин Дрейк столпившимся вокруг него студентам. Микробиология, энтомология, химическая экология, этноботаника, фитопатологиядругими словами, нас интересуют любые области, связанные с исследованиями живой природы на микро- или наноуровне. Это как раз то, чем мы занимаемся, и нам нужны кадры. Ученые степени не требуются. Нас это не волнует: если у вас есть талант, можете при случае написать диссертацию специально для нас. Но придется переехать на Гавайи, поскольку все лаборатории как раз там.
Отойдя в сторону, Питер обнялся с братом и спросил:
Это правда, Эрик? Вы набираете людей?
Вместо Эрика ответила приехавшая с ним блондинка:
Да, это правда.
Протянув ему руку, она представилась: Элисон Бендер, финансовый директор компании. А пожатие у нее хорошее, крепкое и решительное, подумал Питер. На ней был бежевый деловой костюм, на шеенитка натурального жемчуга.
До конца года нам понадобится, как минимум, сотня первоклассных специалистов, сказала она. А найти их не так-то легко, хотя мы обещаем такое техническое обеспечение научных исследований, какого не знала еще вся история нынешней науки.
Ого! И какое же? спросил Питер. Заявление было более чем громкое.
Все именно так, подтвердил его брат. Вин потом все объяснит.
Младший Дженсен повернулся к его машине.
Не возражаешь?.. Он просто не мог удержаться. Можно просто посидеть? Хотя бы минутку?
Да конечно, валяй!
Питер скользнул за руль и захлопнул дверцу. Ковшеобразное сиденье, богато пахнущее кожей, туго ухватило его за бока. Циферблаты приборов большие и строгие, руль маленький, с необычными красными кнопками. На желтых лаковых поверхностях играет солнце. Все тут было такое шикарное, что студент даже почувствовал себя немного неловкои не взялся бы сказать, нравится ему это чувство или нет. Он еще раз поерзал на сиденье и вдруг ощутил где-то под бедром что-то твердое. Пошарив внизу рукой, молодой человек вытащил из-под себя какой-то крошечный белый предмет, похожий на зернышко попкорна. И такой же легкий, как зернышко. Нет, это, скорее, был камешек, твердый. Как бы он не поцарапал дорогущую кожаную обивку! С этой мыслью Дженсен бросил камешек в карман и выбрался из машины.