Я бы исправила все, что натворила. Честно! Я послала бы Сашу-Кая в даль с первого же сообщения. Пережила бы этот долбаный Звонок, не развалилась бы. Тихо-спокойно отсидела бы официальную часть, так же тихо слилась с неофициальной, и потопала домой. За попытку сделать прощальный ролик про «все козлы» руки себе оторвала бы. Дмитрия Владимировича назвала бы учителем года, с его мерзкой Барби расцеловалась, а сынку-задохлику коробку чупа-чупсов купила былишь бы вернуть все обратно. Лишь бы сидеть сейчас в Назарово и к ЕГЭ по русскому готовиться.
Экзамены я без проблем сдала бы, это все учителя говорили. Поступила бы в универ в Красноярске, а то и здесь, в Москве, нашла бы работу, и вытащила маму из назаровской помойки. Она, может, и пить бы бросила, если бы я так сделала. А если б я с самого начала была поумнееможет, и вовсе бы не начинала...
Ты напрасно тешишь себя иллюзиями. Если бы не ты, Маша нашла бы другой повод сломаться. Она слишком сла
Заткнись!Я ударила его, кулаком по плечу.Не смей лезть ко мне в голову! И не смей трогать маму. Отпусти меня!Я снова замахнулась. Но рука повисла в воздухебудто увязла.
Тебя не учили, что драться нехорошо?
Меня учили, что моя головаэто моя голова. И то, что в ней, принадлежит мне.
Саша не говорил этого вслух, но за пять дней, оказывается, успел сотворить из каши, что ворочалась в моих мозгах, более-менее твердую структуру.
От проблем не надо бежать. И не стоит ждать, что кто-то прибежит решать твои проблемы. С ними надо бороться самойздесь и сейчас.
У меня ведь получилосьна мосту. Когда я оторвала руку этому психуя хотела ее оторвать. А сейчас я хочу остановить машину!
Высвободить увязший в киселе кулакда проще простого. Оказалось, что всего-то нужно дернуть посильнее. А для того, чтобы остановить машинутреснуть по капоту. Этим самым кулаком. Со всей дури.
Бам!!! Пиииуууу!!!
Мгновениеи машина остановилась. То, чем я врезала по капоту, смяло его, будто шоколадную фольгу. Машина встала на дыбы, а я вылетела с переднего кресла, как из катапульты. Через отсутствующую крышу...Вот дура, надо было пристегнуться.
А может, и нет. Так тоже неплохо получилось. Я сумела притормозить в воздухе, подложить под себя ту самую «подстилку из матов»и приземлиться мягко, на четвереньки.
Поднялась. Оглянулась. Присевшая на капот, орущая сигнализацией машина торчала посреди дорожной полосы творением сумасшедшего скульптора. Долой автомобили! Да здравствует возвращение к живой природе.
Визг тормозовбум! Авария в левой полосе. Хорошо, хоть машин немного. Надо уходитьпока прижатый сложившейся стойкой урод за рулем не очухался.
Я быстро перебежала дорогу, выбралась на тротуар. Огляделась.
Восьмиполосное шоссе с отбойниками, поднятое над землей. Пешеходных переходов не видно, эта дорога не для людейдля машин.
Машины у меня нет. Но почему-то не сомневаюсь, что, если захочуостановлю любую. Приехали мы вот оттудазначит, в ту сторону мне и надо. Держись, мама! Я скоро. Я уже бегу.
Глава 118. Дима
К перилам первым бросился Кай. За ним, пошатываясь,Николай Васильевич. Положенцев двинулся к противоположному краю.
Наконец-то я увидел, почему за все время мимо не проехала ни одна машина, почему было так чудовищно, невообразимо тихо. Сначала заметил птицу, которая... э-э-э... сидела над мостом. Голубь светло-коричневой расцветки не парилименно сидел в воздухе, в трех-четырех метрах над дорожным полотном и, поворачивая голову, то одним, то другим глазом глядел вниз. Будто заметив, что я на него смотрю, он снялся с места и улетел.
Как эта тупая птица, что постоянно бьется в окна, умудрилась сообразить, что в воздухе раскинулась невидимая преграда? А может, птицы-то как раз видят ее?
Люди точно не видели. С той стороны, откуда выехали мы с Николаем Васильевичем, воцарился безмолвный хаос. Первые автомобили столкнулись, когда начал ходить ходуном мост. Этим повезло больше всехони остановились, включив аварийные сигнализации. А вот те, что, матерясь сквозь зубы на досадную помеху, обруливали столкнувшихся и давали по газам, поплатились за спешку. Сколько полос движения было на мосту, столько автомобилей расплющило о невидимую стену. Первые легковушки уже нельзя было опознатьих еще и «догнали» сзади. Те, кто успел заметить неладное и сбросить скорость, отделывались мятыми капотами.
Среди куч металла суетились люди с аптечками. В нашу сторону никто не смотрел.
Юлявывел меня из секундного транса едва слышный шепот.Она Это сон?
Я перевернулся на правый бок, стиснув зубы от боли, и оказался лицом к лицу с Машей.
Сон?повторила она. Слово сожрало остатки сил, ее глаза начали закрываться. Но веки дрожалиМаша все еще боролась, ждала ответа.
Конечно, сон,шепотом отозвался я.Юля жива.
Возможно, призрак улыбки на ее губах мне просто почудился. Больше веки не дрожали.
Что ж, господа, досадно, что так вышло.Положенцев говорил от противоположного края моста.Даму можете оставить себе.
Что-то вспыхнуло. В глазах у меня потемнело, потом заплясали разноцветные круги. Положенцев исчез.
Прохладный утренний ветер лизнул кожу, принес запах гари и обрывки разговоров людей, думающих, что события сериала «Под куполом» сбылись в России.
Я осторожно перевернул Машу на спину. Кровь продолжала течь сквозь рубашку. Разорвать ее не хватило силруки тряслись, ладони горели и тоже кровоточили. Далеко-далеко заходились в истерике сиреныс каждой секундой все ближе. Господи, пусть хоть одна из них окажется «скорой»!.. А впрочем, где тот Господь, к которому я взываю? Если уж до сих пор он не появился, значит, либо подавился попкорном, наблюдая, либо его и не было никогда.
Зато дьявол оказался рядом.
Принц забрал Юлю.Кашель, плевок кровью.Положенцев явно что-то задумал. Надо ехать Пока мои не потеряли след.
Николай Васильевич стоял рядом, опасно покачиваясь, но лицо его по-прежнему было спокойным и суровым. Кровь из руки не текла. Обожженная культя казалась подсохшей, словно пистолет взорвался сутки назад, а не минуту. Пятно на пробитой груди тоже перестало расплываться.
Она Без Сознания?
Я кивнул. Николай Васильевич покачал головой:
Плохо.Левой рукой из правого кармана пиджака вытащил сигарету и зажигалку. Когда затянулся, из дыры в груди пошел дым.Какая у вас группа крови?
Вторая.
И у меня Ладно, пойду искать первую.
Сжав губами сигарету, Николай Васильевич вытащил из какой-то невидимой доселе кобуры небольшой пистолет. Развернулся на каблуках и едва не упал. Его придержал за плечо Кайон, похоже, оказался среди нас единственным непострадавшим.
Прямо в таком вот виде и пойдете?Кай указал взглядом на дыру в груди Николая Васильевича.Интересуясь у всех подряд, не поделятся ли они первой группой крови?
Николай Васильевич неопределенно махнул пистолетом в сторону Маши.
Это связано,пояснил он и двинулся навстречу завывающим сиренам.Мое тело не умрет, пока...
Кай его остановил:
Ну, допустим, у меня первая группа. Допустим, я даже согласен поделиться кровью. А что я с этого буду иметь, кроме значка почетного донора?
Значок, увы, не гарантирую.Голос Николая Васильевича становился все более сиплым, но вместе с тем твердел, постепенно набираясь сил.Значокдолгая канитель, а я скоро умру.Он выплюнул на асфальт сигарету и продолжил более внятно:Могу предложить пышные похороныс рыдающими сотрудниками МВД и Интерпола у гроба, с венками «От ФСБ», «От FBI», и «От Дорогомиловской районной прокуратуры». Подойдет?
От Дорогомиловской?Кай приподнял бровь.О, Юрию Никитичумой пламенный привет.
Юрия Никитича полгода как похоронили,отрезал Николай Васильевич.На том свете передашь.
Жаль, хороший был мужик. Теперь и венок от дорогомиловцев как-то не очень греет...Кай демонстративно вздохнул, закатывая рукав рубашки.Эх, опять за идею работать. Ладно. Только, я извиняюсьаппарат для переливания мы из воздуха сотворим? И специалиста-переливателяоттуда же?
Переливателя я тебе найду,взмахнув пистолетом, пообещал Николай Васильевич. Перевел мутный взгляд с Кая на меня.Познакомьтесь пока, мальчики.
И ушел. На ногах держался уже крепче. Сирены как раз умолкли, захлопали двери подъехавших машин. Кай повернулся ко мне.
Я отвел взгляд, посмотрел на Машу. Никогда бы не подумал, что у живого человека может быть такое бледное лицо. Но сердце под моей ладонью все еще билось.
Подстрелили?Кай присел рядом.Или ножом?
Ребром,сквозь зубы ответил я.Легкое пробито.
Кай присвистнул:
Н-да. Врач из меня, конечно, едва ли лучше, чем из однорукого мента, но есть ощущение, что переливанием не обойтись. Она дышит?
Дышит.Я нащупал под окровавленной рубашкой пластиковую трубку и тут же рефлекторно отдернул руку.Он ее из больницы забрал, дренаж стоит
Кто«он»?перебил Кай.Что это за тварь, знаешь?
Я поднял голову. Посмотрел на Николая Васильевича, пререкающегося с фельдшером возле ближайшей «Скорой». Люди, увидев пистолет у окровавленного однорукого человека, разбежались в разные стороны. Я перевел взгляд на Кая.
Сначала ответь, почему ты решил помочь? Только не говори, что привязался к Юле. Я встречал таких, как ты. Вам плевать на всех, кроме себя.
И тут же пожалел о своих словахвспомнил, с каким отчаянием Кай бросился к перилам, когда Юля полетела вниз. Он, впрочем, ничем не показал, что задет. Кивнув на Машу, предложил:
Давай считать, что я влюбился с первого взгляда? Или просто хочу, чтобы ты злился на меня за то, что я, в отличие от тебя, могу помочь?
Ответить я не успел. Рядом с нами грохнулся медицинский ящик, следом на него упал врач «скорой». Мужчина лет сорока, с жидкими белыми волосами.
Это Геннадий,представил Николай Васильевич.Геннадий сейчас совершит должностное преступление.
Вы не понимаете,забормотал, поднимаясь, Геннадий.Пострадавшую нужно доставить в отделение. Переливание от живого донора
Мы бы непременно доставили,перебил Николай Васильевич.К сожалениюимеем желание, но не имеем возможности... Так, Гена! Хватит блеять. Трубочка, две иголки, сообщающиеся сосуды. Дошкольник справится. А если тебя парит, что донор живой, так это тоже легко исправить.
Я все слышу,напомнил Кай.
Николай Васильевич дружески стукнул его стволом пистолета по плечу:
А ты тоже не бзди, Завадский. Обещал похороныбудут тебе похороны! Полковник Смирнов слово держит. Спроси у Дмитрия Владимировичаон, чтоб ты знал, уже сутки как мертв. И Мария тоже. Гена, твою мать! Шевелиться собираешься, или пулькой подбодрить?
Врач засуетился, бормоча себе под нос, что отказывается отвечать за последствия. Тем не менее, вскрыл и размотал капельницу, разорвал упаковку спиртовых салфеток, протер Каю предплечье и велел «работать кулачком». Взяв следующую салфетку, протер руку Маше.
Я на секунду отвлекся от действа, заметив, что третью маленькую салфеточку взял двумя пальцами Николай Васильевич. Он положил ее под язык. На лице появилось выражение блаженства.
Когда трубка окрасилась красным, я позволил себе расслабиться. Теперь оставалось только ждать и надеяться.
Подвигав челюстями, Николай Васильевич выплюнул в сторону изжеванную салфетку и посмотрел на меня.
От остальных моих тел толку будет меньше. Поэтому сейчас произойдет кое-что такое, что вам не понравится. С этим нужно будет оперативно смириться и продолжать выполнять мои указания Гена, ты чего там удумал?
Повязку накладываю,буркнул врач. Он разрезал рубашку Маши и возился с раной.Может, я и
В задницу повязку. Дренаж убери.
Да вы совсем рехнулись?!взвился Геннадий.Она же умрет!
Гена,поморщился Кай.Не заставляй инвалида нервничать.
Мне показалось, что врач плакал, доставая пластиковую трубку с лопнувшим кровосборником из тела Маши.
Молодцом, Геннадий,похвалил Николай Васильевич.А теперь угости-ка даму кубиком адреналина в сердце.
Длинная игла пробила Маше грудь. В момент удара руки врача не тряслись, зато сразу после начали дрожать, как у алкоголика. Маша дернулась, застонала, не разжимая губ. Затрепетали веки.
Свободен.Николай Васильевич хлопнул Геннадия по плечу.Сундук забери и забудь все, что видел.
Гена бормотал что-то о необходимости госпитализации, но одновременно с этим стремительно собирал манатки. Подхватив ящик, убежал, не оглядываясь.
Николай Васильевич опустился на одно колено возле Маши, наклонился над ней.
Мария!произнес он медленно и отчетливо. Я почувствовал, как протягивается тонкая нить между ним и Машей.Я знаю, что вы меня слышите. Найдите силы открыть глаза, это важно.
Веки задрожали сильнее и приоткрылись. Сначалачуть-чуть, потомполностью. Блуждающий взгляд остановился на лице Разрушителя.
Вы умираете. И сейчас у нас есть два пути. Путь первый: все остается как есть. Дмитрий Владимирович держит вас за руку и плачет, а я отправляюсь искать вашу дочь. Там меня, скорее всего, уничтожат, а вскоре вслед за этим чудная планета Земля прекратит существовать. Путь второй: вы пускаете меня в свое сознание, и мы вступаем в симбиоз. Вы сможете встать, ходить и даже бегатьв пределах часа. За этот час мы должны будем отыскать вашу дочь, убедить ее расстаться с силой, убить Брика и Положенцева и распрощаться. На этом пути уцелеет куда больше людей, и у вас будут хорошие шансы войти в их число. Моргните один раз, если хотите умереть на руках возлюбленного, и дважды, если хотите еще побороться. Я вынужден заставлять вас слушать и давать внятные ответы, потому что не могу обратиться мысленно: технически вы до сих пор под защитой Принца. Войти внутрь я могу только с вашего согласия.
Маша смотрела на него, не мигая. Кай пододвинулся ко мне и вполголоса спросил:
О чем базар?
Разрушитель предлагает Маше вступить в симбиоз,так же тихо отозвался я.
Разрушитель. Угу. А тот, второйкто? Бодрый дедушка с красивой палочкой?
Исследователь.
Ясно. А насчет Вселеннойэто для пущего драматизма, или...
Заткнись, а?попросил я.
Услышав слово Разрушитель, Маша закрыла глаза. Открыла и закрыла снова. Потомеще и еще. Наконец, вдохнув, хриплым шепотом сказала:
Хочу побороться.
В таком случае, приготовьтесь ко второму рождению,усмехнулся Николай Васильевич.
Он сбросил пиджак, положил его рядом с Машей. Оставшись в окровавленной рубахе, кивнул мне, будто на прощание, и отвернулся.
Леди и джентльмены!загремел с неожиданной силой его голос.Попрошу вас ненадолго отвлечься от своих царапин и стать свидетелями самоубийства!
Николай Васильевич легко запрыгнул на капот джипа, оттуда перешел на крышу. Замер на мгновение. Рука с пистолетом поднялась, ствол коснулся виска, и в ту же секунду раздался выстрел. Из другого виска плеснула красная кашица. Тело Николая Васильевича изогнулось и упало на асфальт. Я отвел взгляд.
Завизжала девушка, мужской голос обалдело выругался, послышался топот бегущих ног.
Я давно не перечитывал словарь, но, кажется, слово «пиздец» обозначает примерно это,задумчиво сказал Кай.
Надо же, ты читать умеешь?Я вздрогнул, повернулся. Маша, слегка морщась, приподнялась.А статью 126 не читал? Часть вторая, пункт «д». Похищение несовершеннолетних. От пяти до двенадцати.
Пункт «з» пропустилав корыстных целях,отозвался Кай. На Машу он смотрел без особого удивления.Или «в корыстных»это когда выкуп требуют? А, полковник Смирнов?
Смешно,мрачно сказала Маша.Спасибо за кровь, очень мило с твоей стороны.
Она выдернула из вены иглу и бросила на асфальт. Потом, кусая губы, поднялась на ноги. Я потянулся было помочь, но получил в ответ такой яростный взгляд, что поспешил убрать руки.
Это была онаи не она одновременно. Что-то в ней было от Николая Васильевича, что-тоот Разрушителя. Но главноеона была жива. Стояла на ногах и дышала.
Пиджак Николая Васильевича Маша накинула поверх залитой кровью искромсанной больничной рубахи, застегнула на три пуговицы. Кай тем временем вытащил иглу из своей руки и с сомнением смотрел на кровоточащий прокол.
Держи.Я бросил ему свой галстук.Я в него почти не сморкался.
Понимаю, в рукав удобнее,кивнул Кай.
Вытащил из кармана упаковку бумажных платков, один примотал к руке галстуком. Резко всталего повело в сторону, ухватился за крышу «Ауди».