* * *
Генрих открыл глаза Белоснежно сиял за окном зимний день, и солнце веселым золотом разливалось по комнате. Он зажмурился. Солнечный луч щекотно тронул веки, Генрих слабо улыбнулся и снова чуть приоткрыл глаза. Что с ним? Возле постели, уронив на колени начатое вязание, дремала на стуле незнакомая старушка, а впрочем Смутно показалось, что это лицо он где-то видел. Но почему он среди дня лежит, да еще в чужой комнате? Неуверенно попытался пошевелиться Ох, как же больно в голове! И словно услышав его стихий стон, старушка вдруг встрепенулась, удивленно всплеснула руками и радостно зачастила:
Очнулся! Очнулся, вот радость-то! Лежите, лежите, Ваша светлость, Вам нельзя еще двигаться. Но теперь уж точно скоро подниметесь, непременно!
Кто ты? Вроде видел я тебя
Так как же! ЯХанна, тетушка госпожи Розалинды.
Скажи, что со мной случилось?
С лошади на охоте упали. Да месяц, почитай, без памяти были Я уж и не чаяла Вас выходить, но Господь милостив, уберег свет-наш герцога! А вот и матушка ваша сюда идет, то-то обрадуется! Очнулся, очнулся он, Ваша светлость! А ведь мы все глаза проплакали, ночей не спавши, каждый вздох ловили-оберегали да молились непрестанно Но теперь-то быстро на поправку пойдете, к Рождеству на ногах уж будете! А там и голова совсем подживетсможете без опаски корону надеть!
Генрих недоумевающе взглянул на подошедшую мать. Кивнув, она сдержанно сказала: "Да, герцог Конрад безвременно покинул нас." Но в растерянных глазах Генриха все еще стоял вопрос Мать улыбнулась ему: "Потом, потом" И под неумолчное приговаривание счастливой сиделки, Брунгильда обняла сына за исхудавшие плечи, и нежными поцелуями покрывая бледное лицо с юношеским пушком на подбородке, горячо шептала: "Мальчик мой родной! Слава Богу, жив!"
А что ж я сижу тут? Рози, Рози-то надо сказать! спохватилась старушкаОх, извелась голубка наша, а тревожиться ей никак нельзя. Скорей побегу к ней!"
И Генрих постепенно начал вспоминать
* * *
После смерти герцога Конрада в собор к воскресной мессе стала приезжать мать покойной герцогини Агнессы. И когда хрупкая седая женщина медленно шла по проходу к своему месту, многие кланялись ей, почтительно отступая. Однажды, на праздничном молебне по случаю крестин новорожденного герцога, она появилась в сопровождении монаха в чужестранном облачении. Еще не старого, но с измученным лицом и неожиданно кроткими темными глазами, которые он опускал, встречая чей-то любопытствующий взгляд. Проводив мать Агнес на ее обычное место, он тихо отошел и неподвижно встал в тень у боковой стены, почти слившись с ней и склонив голову, медленно перебирал затертые кипарисовые четки
Но вот радостными переливами взметнулись под высокие гулкие своды, сразу заполнив весь собор, звуки органа. Перед алтарем появился епископ в окружении причта, и началась торжественная служба. Взоры прихожан обратились на счастливую герцогскую четусегодня утром был крещен столь долгожданный наследник! А когда герцог Генрих с супругой после благословения епископа повернулись к присутствующим в храме, и неизвестный монах внезапно увидел фиалковые глаза Розалиндысловно чудом воскресшей Агнес! по телу его пробежал заметный трепет, и нервные худые пальцы судорожно стиснули четки. Он еще ниже надвинул свой монашеский капюшон, закрывая лицо и неудержимо катившиеся по нему слезы
Уронив на грудь голову, монах опустился на колени в изножии надгробной плиты, и благоговейно поцеловав простой темно-серый камень, молитвенно сложил худые руки. Потом раскинув их, он крестом припал к земле и надолго замер в полной недвижности, лишь плечи временами чуть вздрагивали. А над ним, над благоухающим шиповником, густо разросшимся в ограде усыпальницы, на крыльях майского ветерка летел, приветствуя новорожденного герцога, звонкий церковный благовест и волнами разливался вокруг, радостно подхваченный всеми городскими колоколами
Лилии
Приютившись в тихом заливе, раскинула на берегу озера свои нехитрые пожитки рыбацкая деревушка. Низкие белёные домики, развешенные для просушки сети, перевернутые вверх днищем лодки, да с полдюжины коз, пасущихся на ближнем взгорке. Озеро было бескрайним, как море, по временам ветер поднимал на нем настоящую волну, и никто из рыбаков за всю жизнь ни разу не видел противоположного берега. Рассказывали, что в давние времена трое смельчаков отважились переплыть его под парусом, но обратно не вернулись, так и сгинули. Возможно, своей дерзостью они нанесли обиду Духу Озера, и он погубил их? Исстари рыбаки с великим почтением относились к Духу своего озера и очень боялись его прогневать. Из каждого, даже скудного улова, часть рыбы всегда отпускали обратнов благодарность за удачу.
Радовало ли это Духа Озера, никто доподлинно не знал, но уже многие поколения деревушки озеро исправно кормило, и дедовский обычай рыбаками соблюдался свято. А уж в последний год были такие богатые уловы, что все только диву давались и строили разные догадки: отчего произошла сия благодать и долго ли еще продлится? Но если б рыбаки узнали тому причину, то изумились еще больше или вовсе даже не поверили.
И немудрено! Их таинственный и могущественный Дух Озера потому покровительствовал деревне, что безнадежно влюбился в дочку самого неудачливого рыбака. Вернее, непутевого, с чудинкой. И отец, и дед его были такими же, всёне как у людей. Даже домик их стоял на отшибе, будто показывая, что не хочет иметь с остальными ничего общего. А вид у него был такой, что невозможно было пройти мимо, не остановившись и глядя во все глаза. Все дома просто белили мелом, и в лучшем случае, хозяйки окаймляли окошки голубой синькой. А незадачливый рыбак, той же синькой навел рисунки каких-то сказочных, диковинных птиц, да как искусно сделал! С тех пор каждый год, когда приходило время обновлять стены, вся деревня собиралась поглазетькакая еще затея придет ему в голову? Его суровая жена досадливо кривилась и уходила в дом, затворив дверь, а сын и младшая дочка охотно помогали отцу.
Особенно дочка в него пошла, тоже с чудинкой. Больше всего она любила в погожие вечера сидеть на низком крылечке и подолгу мечтать, глядя на закаты Ее бесконечно завораживало это ежевечернее чудо, когда солнце расплавленным золотом медленно опускалось в серебристую прохладу озера, и мерцающая дорожка по воде бежала прямо к их дому. Она все пыталась представитьчто же там, дальше, за неведомой таинственной гранью, где сходятся озеро и небо? Когда огненное полукружье солнца, остывая, исчезало в озере, и на небо можно было смотреть, не отрываясь, начиналось самое интересное. И ей казалосьнет, она точно знала! что в целом мире не бывает двух одинаковых закатов. Каждый удивительно неповторим в своей переменчивости, в бесконечной игре лучей, облаков, солнечных отсветов, бликов на воде.
А какие цвета! Ласковый, золотистыйсловно тончайшая вуаль, улетевшая от небесной красавицы, и мятежный пурпурныйкак пылающий вдали пожар. Сумрачный, темно-синий, будто раскинувшая крылья величавая птица. И сладко-малиновый, как варенье, в нежной туманной дымке. И фиолетовый с неожиданным зеленым отблеском, будто выглянувший в просвет загадочный глаз. А в вечерних облаках ей виделись сказочные горы, воздвигшиеся прямо из озера, или песчаные волны, как в пустынебез конца и края Или пушистые овечьи отары, бредущие по холмам А то казалось, будто второенебесное озеро, в окружении сказочного леса островерхих елей воспарило над настоящим.
Обо всех чудесах, которые есть в далеких землях, она с детства слышала от отца. А им, еще мальчишкам, о них часто рассказывал старый хромой рыбактот, что еще в молодости убежал из деревни, нанялся матросом на корабль и долго странствовал по свету. И девочка страстно мечтала увидеть все эти удивительные страны, она ведь нигде не была, кроме торговой площади соседнего городка.
И еще о многом ей мечталось, а по совести сказатьлишь об одном И как ни гнала она от себя грешные мысли, каждый вечер, после отвлекающих дневных забот, они неизменно подкарауливали ее на закате. И она была рада, когда отец выходил на крыльцо покурить трубку и садился рядом. То шутливо прижавшись плечом, и тогда смешил ее чем-нибудь забавным, увиденным или услышанным за день, а он был замечательный рассказчик и когда-то с удовольствием сочинял детям сказки на ночь. То бывал не весел, и едва коснувшись дочкиной руки, молча дымил рядом своей трубочкой и задумчиво провожал взглядом медленно гаснущий в озере закат. И лицо его постепенно светлело, он, вздохнув, поднимался, ласково гладил дочку по голове и шел спать. И она каждый раз удивлялась, какие у отца не огрубевшие, чуткие рукиведь рыбаки ходили на промысел в основном на веслах.
* * *
В один из таких летних вечеров, осматривая свои владения, и заметил девушку Дух Озера. Легким туманом приблизившись к берегу, он загляделся на нее и все не мог налюбовался, пока, зябко поежившись от прохлады, она не скрылась за дверью. А туман любовно приник к ступеньке крыльца, еще хранящей девичье тепло, и блаженно таял На другой вечер он снова появился, и на третийи вот уже целый год, не ведая покоя, Дух Озера грезил удивительной девушкой. У нее были волосы, словно струящийся золотистый песок, и зеленовато-голубые глаза, как почти у всех жителей деревни, будто в них от долгого соседства навсегда отразился цвет озерной воды. Но глаза его возлюбленной казались необыкновенными своим тихим радостным светом и ни на кого не похожими. Когда тоненькая и гибкая, как травинка на ветру, она пробегала, по-детски расшалившись, вдоль самой кромки воды, Дух Озера нежно целовал легкой волной следы ее маленьких ног.
А поздней осенью он отчаянно затосковал К счастью, его озеро не замерзало, но подули холодные ветры, и теперь ему очень редко удавалось видеть на закате девушку, а ведь то были единственно сладостные для него минуты. Серебристым туманом поднявшись из озера, он в отчаянии припадал к низкому крылечку ее дома и только на рассвете исчезал, оставляя на ступеньках крыльца капли холодной росысвои безутешные слезы
Но весной! Весной к нему снова вернулось счастье! И чтобы видеть девушку поближе, Дух Озера чуть углубил небольшую заводь вблизи ее дома и вырастил в воде чудесные белые лилии. Когда раскрылись первые нежные цветы, восторгам его любимой не было конца! Ей не терпелось сорвать хоть один цветок, чтобы первый раз в жизни разглядеть эту невиданную красоту, но мать строго-настрого запретила плыть в заводь, там могло быть опасное дно. И вообще ее обеспокоило странное приближение воды к дому, за многие годы здесь ничего подобного не случалось. Тогда девушка попросила брата сорвать ей цветок с маленькой лодки, но он лишь рассеянно отмахнулся от сестриного каприза. Она так опечалилась, что даже немного обиделась на брата, хотя они с детства были дружны и заботливы друг к другу. Еще мог бы достать для нее лилииона в этом увереналучший друг ее брата. Но при всех она не смела его попросить. И тогда, не в силах видеть ее огорчение, Дух Озера сам принес ей желанный подарокнесколько прекрасных лилий на рассвете положил на их крылечко. Как ему удалось это сделать, останется великой тайной В такое трудно поверить, но каких только чудес не совершалось на свете во имя любви!
Когда утром девушка увидела цветы, сердце на мгновение замерло, а потом восторженно забилосьнеужели это он? Прижав к груди лилии, она ищущими глазами быстро обежала весь берег, и щеки ее мгновенно запылали. Конечно, это он! Ведь так посмотрел на нее позавчера, когда женщины чинили на берегу сети, а мужчины смолили поблизости лодки. От его взгляда по душе прокатилась трепетная волна неизъяснимого блаженстваневозможно забыть! Ей даже пришлось наклониться, якобы ища что-то оброненное на песке, лишь бы другие не увидели ее лица. Ей непозволительно таять под его взглядом и тем более смотреть в его сторону при каждом удобном случае. Ей даже думать о нем нельзя. Но можно ли приказать своему истосковавшемуся сердцу?
Рыбаки уже вернулись, выбрав поставленные с вечера сети, и теперь перекладывали улов в большие корзины, за которыми каждое утро присылал повозку торговец рыбой из ближнего городка. Им помогали женщины и дети постарше, в общем, на берегу в это время собирались почти все жители деревни, но девушка видела только его. Если бы строгая мать, заметив обожание в ее глазах, обо всем догадалась, то просто, без лишних разговоров оттаскала бы дочь за волосы, да потом еще прибавиладля пущей убедительности. Но сейчас мать хлопотала в кухне, поджидая мужа и сына, сама она никогда не возилась с уловом на берегу. Ее мать была не из рыбацкой семьи с озера, отец когда-то привез ее из города, безоглядно влюбившись. Только не похоже, чтобы и мать его любила. Но неизвестно, почему вышла за него замуж, родители об этом никогда не вспоминали. Отец на расспросы дочери лишь уклончиво отшучивался, а к матери вовсе не подступиться.
Быстро оглянувшись на дверь, как была, с белыми цветами в руках, девушка побежала к лодкам. Где-то там и ее отец с братом, надо скорей показать им лилии, это диво-дивное! Но не их искали ее глаза, а высокую фигуру молодого рыбака, который сильными, ловкими руками сворачивал мокрые сети, и светлые волосы падали ему на лоб. С разбегу огибая лодку, она нечаянноможет, нога скользнула на песке, или он вдруг повернулсяедва не ткнулась лицом в его загорелую грудь и задохнулась от неожиданности, и в голове закружилось. А когда, растерянно отступив, подняла на него смущенные обожающие глаза, он с таким недоумением посмотрел на нее, и особенно на цветы, что земля качнулась под ногами Он видимо решил, что, так запыхавшись, девушка несла цветы ему! И губы его уже насмешливо дрогнули, но по счастью, не успели произнести слов, убивших бы ее на месте. Он вдруг резко обернулся, будто что-то острое кольнуло его в спину, и девушка испуганно взглянула туда же.
На пороге ближнего дома, грозно подбоченясь, стояла молодая женщинажена рыбака, и пристально смотрела на них. А рядомребенок на еще неокрепших ножках, цепко ухватившийся за материнскую юбку. Если бы зыбкий песок поглотил ее в тот миг, она возблагодарила б милосердную судьбу за избавление от немыслимого позора. О чем-то ласково спросил подошедший отец. Она не поняла его слов, но кивнула согласно. И не поднимая головы, измученно побрела к дому по воде Утренняя вода холодила ноги, и это странно утешало ее, не так сильно горело сердце.
* * *
Девушка больше не сидела вечерами на крыльце, закаты еще долго вызывали у нее жгучие слезы. И до тихой тоски пока было далеко Она избегала смотреть в сторону заводи, где по-прежнему царствовали изящные белые лилии, и не задавалась вопросомкто же принес их в тот злосчастный день? Не все ли равно А потом наступила осень. Но хорошо, что не туманная и зябкая, как в прошлом году, дочь рыбака не любила печальных туманов над озером. Ей почти всегда зябко, как плотно ни вяжи шерстяные чулки. И вообще, мало что радует и занимает. Даже с подругами она видится лишь изредка, когда в погожие дни женщины на берегу чинят сети. Правда, теперь к ним в дом часто заходит друг брата. Глаза у него добрые и немного грустные, как у отца. Хороший такой парень
Восточная притча
Давным-давно, когда, не знаю точно,
в шахерезадно-алладиновых краях,
влиятельный правитель жил восточный
султан, эмир, а может, падишах.
Всегда визирь был рядом с падишахом
советник в мире и оплот его в бою
служил с любовью, и не зная страха,
и верность доказал не раз свою.
Был в трудный час спокоен неизменно,
а довод в утешениеодин:
"Не огорчайся, о благословенный!
Все к лучшему случилось, господин!"
Однажды падишаху все заботы
милейшей показались ерундой
двух пальцев он лишился на охоте,
не справившись с тугою тетивой.
Скрипел зубами в ярости и боли,
но слов иных визирь не находил,
и руку затянув платком, промолвил:
"Всек лучшему, поверь, мой господин!"
Взревел властитель раненой тигрицей,
ногою пнул, взвил на дыбы коня:
"Смеяться? Заточить его в темницу!
Все к лучшему там будет для тебя!"
Прошло пять лет
И жизнь катилась плавно:
в тюрьмевизирь, на тронепадишах.
Вновь едет на охоту, где облавой
могучий барс был выслежен в горах.
Петлял он долго и за перевалом
исчез бесследно, будто растворясь
Усталая охота сразу встала,
все озирались, местности дивясь.
Завел их в край чужой азарт погони,
вернуться бы домой до темноты!
Но захромали утомившиеся кони,
и спешились все, а вокругкусты.
Из-за которых с копьями и визгом,
напало племя страшных дикарей.
Отбиться не успелислишком близко,
и кроме луковнесколько ножей.
Скрутив, их притащили на поляну,
там привязали к вкопанным столбам
и начали, на первый взгляд, престранно
готовить приношение богам
Разглядывали всех поочередно,
рабынь так выбирают и коней.
Молился каждый, чтоб сочли негодным,
к чемуневесть, и было тем страшней.