Я поднялась в свою комнату, вне себя от злости, отчаяния и ужаса. Утром спустилась вниз тихая и спокойная. Но ни с одним живым существом на свете я не стану говорить о том, что со мной происходило этой ночью.
В чем дело, Ирэн? спросил Генри, внимательно посмотрев мне в лицо.
Да ни в чем, ответила я, просто плохой сон, все уже позади.
Меня заботила тогда лишь одна мысль: я должна найти способ, удобный случай доказать Генри свою неверность, чтобы у него уже не оставалось сомнений. И я нашла способ, в тот же день.
Я вернулась домой с вечеринки и, уже заходя в гостиную, услышала чей-то голос в рабочем кабинете Генри. Я узнала этот голос, он принадлежал Клэр ван Дален. Но я не удивилась. Я спокойно подошла к двери в его кабинет и прислушалась, глядя внутрь сквозь замочную скважину. Она была там. Я видела ее ярко-зеленую шелковую шаль, накинутую поверх рыжевато-коричневого дамского костюма. Как обычно, она была идеально красива.
Я услышала голос Генри:
И я снова вынужден просить вас покинуть мой дом, мисс ван Дален. Я не хочу вас видеть, неужели это не ясно?
Нет не ясно, мистер Стеффорд, отвечала она, глядя на него из-под полуприкрытых ресницами глаз, и продолжила медленно:Вы трус.
Он сделал шаг в ее сторону и попал в поле моего зрения. Его лицо было явно бледным, я могла видеть это даже с такого расстояния, как и его дрожащие губы.
Уходите, почти что задыхаясь, прошептал он.
И тут она широко раскрыла свои глаза, взглянув на него со всей пылкой нежностью и властью, что он пыталась скрывать.
Генри сказала она, и голос ее был столь же бархатен, как ее кожа.
Мисс ван Дален, пробормотал он, отступая назад.
Ты не можешь подавить это чувство Я люблю тебя, Генри Я хочу тебя! Она снова приблизилась к нему.
Он потерял дар речи. Она же продолжила с надменной, слегка заносчивой улыбкой:
Ты же любишь меня и знаешь об этом, как и я. Разве ты посмеешь отрицать?
В его глазах пылало такое мучение, что я просто не могла заставить себя смотреть на это, и он сам, будто что-то почувствовав, прикрыл их рукой.
Зачем ты пришла сюда! простонал он.
Потому что я хочу тебя! отвечала она с улыбкой. Потому что я люблю тебя, Генри, люблю!
Она медленно положила руки ему на плечи и прошептала:
Скажи же, ты любишь меня, Генри?
Он наконец отнял ладони от лица.
Да! Да, я люблю тебя! воскликнул он. И с неистовой страстью обнял ее. и жадно прильнул к ее губам.
Меня это не шокировало, в этом не было для меня ничего нового. Просто видеть, как он целует ее, было невыносимо, и потому я закрыла глаза. Вот и все.
Я так долго этого ждала, сказала она, обнимая его чуть более страстно, чем хотела.
Но он вдруг решительно отодвинулся от нее и мрачно молвил:
Ты больше никогда не увидишь меня.
Я увижу тебя вечером, ответила она. Буду ждать тебя в «Эксельсиоре».
Я не приду!
Придешь!
Никогда! Ни за что!
Я прошу тебя об одолжении, Генри До девяти! сказала она свое последнее слово и вышла из его кабинета.
У меня как раз хватило времени на то, чтобы спрятаться за шторой.
Когда я снова заглянула в комнату, он сидел на стуле, обхватив руками голову. Все его отчаяние было видно по тому, как сильно побелели кончики его пальцев.
Вот мой удобный случай. И теперь надо действовать.
Я пошла к себе в комнату, сняла шляпку и пальто. И уже собралась спуститься вниз, к Генри, как вдруг остановилась.
Ты хоть осознаешь, пробормотала я едва слышно, кого и что ты собираешься добровольно проиграть? И я сделала глубокий вдох.
На моем столе стояла фотография Генри, лучшая из всех, что когда-либо у нас была. На ней было написано: «Моей Ирэнот Генринавсегда». Я подошла поближе и рухнула на колени, шепотом моля: «Генри Генри» Я больше ничего не могла вымолвить. Я просила о том, чтобы он дал мне сил сделать то, что я задумала.
Затем я поднялась и пошла вниз.
Генри, сказала я, входя в комнату, я получила письмо от мисс Коуан. Она заболела, и я съезжу навестить ее.
Мисс Коуан была нашей давней знакомой и жила в другом городе, в четырех часах езды отсюда. Я навещала ее крайне редко.
Мне бы не хотелось, чтобы ты уезжала, ответил Генри, нежно прикладывая ладонь к моему лбу, ты выглядишь бледной и усталой, лучше бы ты отдохнула.
Да я в полном порядке, ответила я. Вернусь завтра утром.
У меня в комнате был телефон, и Генри не слышал, как я по нему говорила. В семь я позвонила Джеральду фею.
Мистер фей, сказала я, как насчет того, чтобы встретиться в половине девятого в «Эксельсиоре»?
Ч-что! Ох, мисс Стеффорд!.. пробормотал он в трубку, и я почувствовала, как он теряет привычное для него самообладание и лоск перед неожиданным приглашением. Я повесила трубку.
Мой план был прост. Генри придет в «Эксельсиор», чтобы встретиться с Клэр ван Дален, и натолкнется на меня с Джеральдом феем под руку. Я сказала ему, что меня не будет всю ночь, вот и все.
Я собиралась медленно и была крайне внимательна к вечернему туалету, целиком отдавшись самому процессу. Я надела свое лучшее платье, серебристое из газа, переливающееся и мерцающее горным хрусталем. Я накрасилась так, чтобы выглядеть необычайно привлекательно, пришлось использовать немало румян для такого дела.
И вдруг шальная мысль ворвалась ко мне в голову, заставив буквально подскочить на месте: а что, если Генри не придет в «Эксельсиор»? Он так решительно кричал ей в ответ «Никогда!» Что же будет, если у него хватит сил противостоять чарам Клэр?
Хрупкая пудреница выскользнула у меня из руки и упала на пол, разбившись вдребезги.
Если он не придет, тогда это значит, что он больше не любит ее так сильно! И тогда я прибегу домой, упаду ему в ноги и все ему расскажу! Я не плакала весь день, и теперь слезы катились по моим щекам надо же, какие крупные капли. Когда теряешь надежду, а потом она к тебе возвращаетсяэто еще более жестокая пытка. Я была спокойна, когда начала собираться. Теперь же мои руки дрожали так, что я едва могла прикоснуться к чему-либо.
Когда я наконец была готова, я надела свое походное пальто, которое полностью скрывало выходное платье. Затем пошла вниз.
Береги себя, Ирэн, сказал мне Генри на прощанье, аккуратно застегивая мне пальто у воротника. Не усердствуй слишком, не трать на это все свои силы.
Не буду, Генри, не буду. До свидания, Генри. Я поцеловала его. Наверное, в последний раз
Я пешком шла по темным улицам. Ночь была холодная, и ветер задувал под пальто, руки и плечи немного мерзли. Я чувствовала, как серебристое платье скользит по ногам, и шла уверенно и ровно, гордо подняв голову.
«Эксельсиор»большой ночной клуб нашего города. Плохой репутацией он не славился, но по какой-то причине женщины приходили сюда либо с мужьями, либо не приходили вообще. Я взглянула на огромную, подсвеченную электрическими лампочками вывеску с названием заведения, такую яркую, что на нее было больно смотреть. Я прошла через стеклянную дверь и поднялась наверх, не слыша своих собственных шагов из-за мягких ковров, устилающих пол. Резкие, грохочущие звуки, которые издавали инструменты какой-то джазовой группы, оглушили меня, едва я вошла в главный зал. Повсюду светили белые круглые лампы, стояли белые столы, мельтешили черные костюмы и чьи-то обнаженные плечи. В стаканах искрились и пенились напитки, девушки щеголяли в шелковых чулках и мерцали дорогими брильянтами.
Мистер Грей меня ожидал. Он выглядел как один из парней на картинках из престижных журналов о мужской моде. Будучи истинным джентльменом, он не выказывал ни единого признака того, чтобы его что-то в этом месте удивляло. Он вежливо и с почтением улыбнулся мне, ведь настоящему мужчине это дозволено. Я выбрала столик за занавесом, откуда можно было наблюдать за входной дверью. Затем я села и стала смотреть в том направлении, отметив про себя то, что вся комната будто подернута туманной пеленой, в которой все предметы и люди теряют четкое очертание. И в то же самое время я видела дверной проем четко, как будто через увеличительное стекло, до самых мельчайших деталей.
Я помнила, что мистер Грей о чем-то разговаривал, как и я. Он улыбался, и я тоже, наверное, улыбалась в ответ Над входной дверью висели часы и показывали восемь тридцать, когда я зашла сюда. Стрелки на циферблате понемногу двигались, а я наблюдала за ними. И если бы кто осмелился тогда заглянуть в мою душу, то не увидел бы там ничего, кроме большого белого циферблата со стрелками. Ничего более.
Ровно в девять, в ту самую секунду, когда большая стрелка замерла на цифре двенадцать, большая стеклянная дверь открылась. Я знала, что так оно и будет, но, все же это оказался не Генри, а Клэр ван Дален.
Она была одна. На ней было черное вельветовое платье без всяких вычурностей, просто кусок мягкой материи, в который она была элегантно обернута, но на ее голову была водружена самая роскошная брильянтовая диадема, какую только можно было себе вообразить.
Она остановилась у двери, внимательно, но быстро оглядела всех присутствующих и вскоре поняла, что его тут нет. На ее губах неуловимо мелькнули злость и грусть одновременно. Она медленно прошла через весь зал и села за одним из столиков. Я могла наблюдать за ней со своего места через прорезь в занавесе.
Девять пятнадцать Дверь открывалась каждые две минуты, мужчины в смокингах и женщины в шелковых платьях и мехах входили и бесшумно смешивались с такой же великолепно выглядящей толпой других людей. Я наблюдала за тем, как через проем по мягкому лиловому ковру проходит бесконечный поток модных кожаных туфель и серебристых туфелек. Ну почему, почему в этом заведении так много посетителей! Каждый раз, когда дверь с отвратительным скрипом отворялась, по моей спине и коленям пробегал ужасающий холодок.
Я ни на секунду не отрывала глаз от двери.
Осторожнее, миссис Стеффорд! будто во сне услышала я голос мистера Грея.
Я заметила, что держу в руках стакан с водой, которая уже лилась мне на платье. Я взяла маленький кусочек льда из стакана и проглотила его. Мистер Грей изумленно посмотрел на меня.
Девять двадцать пять Мои колени уже сводила судорога. Мне казалось, что я больше никогда не смогу ходить. Я посмотрела на Клэр через прорезь в занавесе. Она тоже ждала, не сводя глаз с двери. Нервно крошила стебелек какого-то цветка в руках.
Девять тридцать Я уже не могла понять, играет ли джазовая группа до сих пор, или же этот шум просто возникает в моих висках сам по себе Я ухватила себя рукой за горлов зале почти нечем было дышать, и этот странный тяжелый гул душил меня.
В девять сорок пять он пришел. Дверь открылась, и я увидела Генри. На секунду мне почудилось, что он стоит в воздухевокруг я не видела ничего. Затем я увидела дверь, но не увидела его, хоть он там и стояллишь черную дыру вместо этого. Затем я снова могла его видеть, и он сдвинулся с места. А вокруг была тишина, я не слышала ни единого звука.
Затем я откинула голову назад и воскликнула:
Давайте же веселиться, мистер Грей!
Я обвила его шею руками и уткнулась лицом ему в плечо, судорожно сжав зубами ворот его пиджака. Одну вещь я знала наверняка: я не должна кричать.
Мистер Грей был поражен, он сидел спиной к двери и не видел, как вошел Генри. Но вскоре идеально вежливое самообладание вернулось к нему, он остался спокоен и даже осторожно провел рукой по моим волосам.
Я подняла голову, и он уже ничего не мог прочесть на моем лице. Меня выдавали жуткие глаза, он смотрел в них, и ему становилось неловко. Я бешеным взором окинула все стаканы на столе и громко потребовала:
Где же вино, мистер Грей? Не вижу! Я хочу вина!
Решив не сопротивляться, мистер Грей подозвал официанта, шепнул ему пару фраз, на что тот в ответ ему подмигнул.
Я снова кинула взгляд сквозь прорезь в занавесе. Генри подошел к Клэр. Она вскочила с сиденья и улыбнулась, наверное, куда более счастливо и облегченно, чем хотела бы. Должно быть, она очень переживала, потому что ни словом не обмолвилась о его задержке. Эта задержка для меня говорила о многом: он боролся, отчаянно боролся и проиграл Он сел с ней за столик. Я видела, как сияли его глаза, в радости, которую никто бы не смог отнять, какая искренняя улыбка озаряла его губы Он был так прекрасен.
Официант принес две бутылки вина. Мистер Грей хотел разлить его по бокалам, но свой я наполнила сама, да так, что вино выплеснулось мне на платье. Затем я подняла бокал высоко над головой и уронила его, наслаждаясь резким, звенящим звуком, с которым он разбился. Я разразилась громким, пронзительным, вызывающим смехом.
Мистер фей был просто шокирован.
Смейтесь! шепнула я ему угрожающим тоном. Я хочу, чтобы вы смеялись! Смейтесь громко!
Он засмеялся. Я кинула взгляд в прорезь, откуда множество людей за столиками смотрело на нас, пытаясь понять, кто там так беспардонно шумит. Этого я и ждала.
Я ладонями растрепала волосы, так что заколки полетели во все стороны. Затем схватила бутылку вина и с ужасающим дребезгом разбила ее о пол. Затем снова рассмеялась и вскрикнула:
О, Джерри!
Опрокинула свой стул и прыгнула к мистеру фею на колени, обнимая его и прижимаясь лицом к его лицу так, будто хотела поцеловать. Он не мог заметить, что в тот же момент я с силой толкнула ногой занавес, и тот все же рухнул, открывая всем присутствующим меня, сидящую на коленях «Джерри».
Многие привстали со своих мест, чтобы как следует разглядеть происходящее, и когда я сама встала, стараясь казаться раздосадованной и пристыженной, то оказалась лицом к лицу с Генри.
Я никогда не забуду его глаза Они были безмолвны
Ирэн Ирэн невнятно повторял он.
В первые несколько мгновений я притворялась напуганной, не ожидавшей такого поворота событий. Но затем дерзко вздернула подбородок и нахально кинула ему:
Ну что?
Он сделал шаг назад. Вздрогнул, прикрыл глаза ладонью и наконец сказал:
Не буду тебя тревожить.
Он развернулся и пошел к мисс ван Дален.
Давай пойдем в другое место Клэр, сказал он ей, и они вместе ушли.
Я провожала их взглядом до тех пор, пока они не вышли за дверь. Вот и все.
Теперь мной правило бесконечное спокойствие. Я повернулась к мистеру фею, который к тому моменту уже закрепил занавес на место.
Не печальтесь, миссис Стеффорд, сказал он. Мне кажется, это к лучшему.
Да, мистер фей, к лучшему, ответила я.
Мы вернулись за стол и закончили наш ужин в тишине и спокойствии. Сознание мое прояснилось, и я разговаривала с ним, улыбалась ему и флиртовала по-настоящему изящно и без тени иронии. Он был очарован и вскоре предпочел забыть о той сцене, что я устроила. В половине одиннадцатого я попросила его проводить меня до дому. Он был без сомнений расстроен, что наша встреча окончилась так скоро, но ничего не сказал и с достоинством подвез меня на своем автомобиле до двери.
Скоро ли мы встретимся снова? спросил он, взяв меня за руку.
Скоро, очень скоро и будем видеться часто, ответила я, и он уехал абсолютно счастливым.
Я вошла в квартиру и замерла, простояв так некоторое время не могу даже вспомнить, как именно долго. Дело было сделано
Я вошла в кабинет Генри, увидела валяющиеся на полу бумаги, подняла их и положила обратно на стол. Стул был отодвинут на середину комнаты, и я придвинула его обратно. Разложила по местам подушки на его диване, сложила в одну стопку все его графики и чертежи, разбросанные на столе. Его линейки, циркули и другие принадлежности были разбросаны по всей комнате. Их тоже сложила ему на стол. Развела огонь в камине В последний раз я могла сделать для него что-то из того, что делает жена для мужа
Когда все вещи в конечном счете были разложены по своим местам, я подошла к камину и села возле него на пол. Кресло, в котором обычно сидел Генри, стояло неподалеку, и там же лежала подушка, на которую он обычно клал ноги. Я не осмелилась сесть в кресло, а просто легла на пол и положила голову на подушку. Поленья потрескивали в камине, освещая пол в темноте мягким красноватым цветом, и слегка потрескивая в ночной тишине. Я лежала неподвижно, прижавшись губами к подушке
Я мигом вскочила, когда услышала, как ключ поворачивается в замочной скважине входной двери. Я вышла в гостиную и встретила Генри, который был невообразимо бледен. Он даже не посмотрел в мою сторону, снял свою шляпу и пальто и повесил их на вешалку. Затем направился в свой кабинет и, поравнявшись со мной, кинул на меня многозначительный взгляд. Он вошел в комнату первым, я за ним.
Некоторое время мы молчали. Затем он заговорил, сурово и холодно:
Ты мне что-нибудь собираешься объяснить?
Мне нечего объяснять, Генри, ответила я, ты сам видел.