«Итак, почему же я Вам не отвечал? Потому что я все время находился на краю могилы. Я должен был поэтому использовать каждый момент, когда я был работоспособен, чтобы закончить мое сочинение, которому я принес в жертву здоровье, счастье жизни и семью. Надеюсь, что этого объяснения достаточно. Я смеюсь над так называемыми «практическими» людьми и их премудростью. Если хочешь быть скотом, можно, конечно, повернуться спиной к мукам человечества и заботиться о своей собственной шкуре. Но я считал бы себя поистине непрактичным, если бы подох не закончив своей книги, хотя бы только в рукописи».
Эти строки дают ответ на многие вопросы и прежде всего на вопрос «Кто вы, доктор Маркс?». Это доктор, дерзнувший стать врачом человечества.
Что же касается его жены, то вот выдержка из её письма мужу: «Для меня, однако, главное в Германии то, клянусь честью, что здесь я увидела украшение рода человеческого, мужчину-совершенство».
Уверяю вас, господа, Женни Маркс прожила сложную, временами трагическую, но счастливую жизнь вместе с мужчиной, которого любила, который восторгался ею, страдал из-за того, что не может дать ей должного на материальном и бытовом уровне. Жестоко переживал Маркс смерть детей, похоронив девятилетнего сына Эдгара, он поседел. В письме к Энгельсу читаем: «Теперь я знаю, что такое настоящее горе»
Величественна были жизнь Маркса, но не менее величественна была его смерть. Вот что пишет подруга дочери Элеоноры: «В последний раз я видела доктора Маркса, когда он лежал в гробу, с руками, скрещенными на грудибоец, доблестно сражавшийся до тех пор, пока оружие не было выбито из его рук силой большей, чем его собственная. Замечательно спокойным было его лицо, морщины сгладились, старость, казалось, отступила, все следы страдания стерлись. Осталась спокойная и величественная мощь».
Как это созвучно со строчками русского поэта Лермонтова:
«Но с торжествующим врагом//Он встретил смерть лицом к лицу,//Как в битве следует бойцу».
ГОЛОС СВЕРХУ: ЗАКАНЧИВАЙТЕ!
В заключении цитирую слова верного друга и соавтора МарксаФридриха Энгельса:
«Свершилось! Человечество сделалось на целую голову ниже и притом на самую замечательную голову из всех тех, которые теперь существовали».
Вечная слава герою! Благодарю за внимание».
Вот такие дела, Серкидон! Солнце коммунистов закатилось, и дальше они шли впотьмах Явно перебрал с количеством сказанного адвокат, был предупреждён сверху и речь свою вынужден был свернуть. Она не должна была намного превышать речь обвинителя. Иначе бы слова Энгельса неплохо было бы продолжить. Он писал:
«Движение пролетариата и дальше пойдёт тем же путём, но исчез тот центр, к которому в критические минуты неизменно обращались французы, русские, американцы, немцы, получая всегда ясные, надёжные ответы: такие ясные и надёжные, которые мог дать только человек в совершенстве знающий предмет».
Любопытный момент в оправдательной речиэто путь общественно-экономической формации от людоедства к вегетарианству. Такое случается и с людьми. В молодости человек радостно развратничает, ест мясо с кровью, ездит к цыганам, играет в карты, а потом, ближе к неизбежному уходу, раскаивается, зовёт «в келью под елью», пропагандирует вегетарианство, призывает к опрощению
Это путь не только графа Толстого, если подумать, наберётся целая рать этаких поздних праведников.
Моё мнение о теории Маркса: мне кажется, его подвела излишняя страстность. Когда мужчина страстно любит женщину, он не видит её недостатков. Для идей и женщин правило одно: люби, не особо фанатея. Но но если «Капитал» и ошибка, то ошибка гения. Беда в том, что в девятнадцатом веке был у человечества только один Карл Маркс. Было бы их пятнадцать-двадцать, глядишь, в идейных столкновениях могла бы родиться истина.
Что касается речи обвинителя, соглашусь в той части, где учение Маркса приравнивается к религии. Действительно, очень похоже. «Библией рабочего класса» называл «Капитал» ещё Энгельс. Далее появились иконы, община, места поклонения, ритуалы, мученики за веру А первой благочестивой мученицей предлагаю считать Иоганну Берту Юлию Женни фон Вестфален.
А что же с приговором? А приговор за Вами, Серкидон. Я умываю руки. Хватит того, что я предоставил Вам материал, плюс к тому Вы выслушали обвинительную и оправдательную речь. Вы и есть присяжные заседатели, к которым обращались прокурор и адвокат. Высший суд на Небесах ждёт. А вдруг там именно сейчас решается вопрос о следующем воплощение души, скажем по-русски, Карла Генриховича?
Крепко жму руку, и до следующего письма.
-16-
Приветствую Вас, Серкидон!
Всё ждал от Вас вопроса: «В чём ошибка Маркса?» Вы мне такого вопроса так и не задали. Но от ответа Вам не уйти. Мой боевой клич на сегодня «Серкидон не уйдёт от ответа!» Так написано у меня на экране мысленного взора
Действительно, почему не всё сбылось (мягко скажем) у тех, кто строго придерживался теории Маркса? Что не учёл, как говаривал Энгельс, Uberlegener Geist (превосходный ум)? Глупо нам с Вами, робким неучам, искать ошибки Маркса в областях философии и политэкономии. Но вот в вопросах морали?! Мы этикой учёности поверим!..
Из «Капитанской дочки», и такое впечатление, Серкидон, что лично к Вам, обращается Александр Сергеевич:
«Молодой человек! Если записки мои попадутся в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений».
А что у Маркса? Воззвания к борьбе до последнего призывы к свержениям а что всего печальнеедиктатура диктатура диктатура. А чем сильнее ты давишь на мир, тем яростнее его противотействие
Хотя мы с Вами знаем и другого Маркса, не кровожадного, не чуждого мирному, земному, человеческому. Он и шутил, и улыбался, и внуков забавлял, и письма игривые писал. И не только дамам. Отец Поля Лафарга, тогда ещё только жениха дочери-Лауры, прислал в подарок семейству Марксов ящик французского вина, на что отец невесты ответил любезным письмом.
Карл МарксФрансуа Лафаргу, в ноябре 1866 года:
Дорогой г-н Лафарг!
Надеюсь, что г-н влюбленный извинился перед Вами за мое непростительное молчание. С одной стороны, меня преследовали неоднократные рецидивы болезни, с другой, я был настолько поглощен большим трудом, над которым работаю, что запустил переписку с моими самыми близкими друзьями. Если бы я не причислял Вас к этой категории, то никогда не осмелился бы подобным образом нарушить правила приличия.
Сердечно благодарю Вас за вино. Будучи сам уроженцем винодельческого края и бывшим владельцем виноградников, я умею ценить вино по достоинству. Полагаю даже, вместе со стариком Лютером, что человек, который не любит вина, никогда не будет годен на что-нибудь путное
Только не спрашивайте меня, Серкидон, какой такой большой труд писал Маркс в ноябре 1866 года, иначе я, вспылив, могу кинуть в Вашем направлении что-нибудь тяжёлое. Например, первый том «Капитала», который всегда у меня под рукой Лучше спросите, кто такой «старик Лютер»? Спросили?..
Ну затерзали Вы меня, Серкидон, своими вопросами! Сначала: «В чём ошибка Маркса?», теперь«Кто такой Лютер?..»
Отвечаю:
Мартин Лютербогослов, бунтарь, «непобеждённый еретик», инициатор Реформации, проповедник, пастырь, переводчик Библии, композитор, поэт, мощный старик.
С большим уважением Маркс относится к старшему товарищу по мыслительному делу. В его работах более двух десятков ссылок на труды Лютера, которого «младший товарищ» назвал «старейшим германским политико-экономом».
Раз уж так стихийно зашла у нас речь (заметьте, с Вашей подачи, Серкидон) о Лютере, давайте разберёмся, что же объединяет, кроме любви к вину, эти две равновеликие (на мой субъективный взгляд) личности?
Оба они философы; оба прекрасно образованы; и того и другого взрастила и выучила в своих университетах Германия, и, как нетрудно догадаться, первым языком наших мэтров был немецкий, хотя и по латыни оба балаболили так, что и Цицерон мог бы позавидовать; каждый из них успел закончить титанический труд («Капитал», перевод Священного Писания на немецкий язык), каждый стал основателем новый религии. Маркс и крестился, и женился в лютеранской церкви, жёны и у одного, и у другогонемецкие аристократки (Женни фон Вестфален, Катарина фон Бора), обе семьи были многодетнымипо шесть детей в каждой, отцовство и Маркса, и Лютера омрачалось утратами, испытаниями, оба ушли в мир иной, едва переступив шестидесятилетний рубеж, и полностью исчерпав резервы организма.
Это не всё.
Труды мыслителей не были поняты народом. Ни простой мирянин, ни рядовой пролетарий не понимали ни богословские труды Лютера, ни философские работы Маркса. Но оба вождя обладали харизмой, горящим взором и умели повести за собой, устремив руку в светлое будущее.
О верных друзьях. Если Вы, Серкидон, спросите меня, кто был верным другом Маркса, я Вы примерно знаете, что я сделаю. Что касается Лютера, ему помогал словом и делом богослов Филипп Меланхтон.
О лютых врагах.
Маркс: выбрал своим противником мировую буржуазию, задумал истребить капитализм как общественно-экономическую формацию, растоптать его, как поганку. Лютер: пошёл с крестом на римского папу, как бывалоча мужики ходили с рогатиной на медведя. И капитализм, и папство уцелели, но урон от наших забияк понесли изрядный.
Чем же было различны мыслители? Что разъединяло их, кроме антисемитизма Лютера?
Прежде всегоих разделяли три с половиной столетия. Далее; крещёный Маркс стал атеистом, Лютер оставался глубоко верующим человеком всю жизнь; Марксу пришлось хоронить жену, Лютера оплакала и проводила супруга; Маркс расшатывал устои государства, Лютер был государственником, и ему была глубоко чужда классовая борьба. Когда восставшие крепостные крестьяне попросили у Лютера помощи или хотя бы совета, когда они пожаловались на угнетения, пастырь, возведя очи к Небу, ответил примерно так: «Богом так дано. Вас и должны угнетать. Вы же крепостные крестьяне».
Примета наших дней: страны, где живут лютеране, в полном шоколаде. Страны, проповедующие религию Маркса, издалека тоже в чём-то шоколадном, но ближе лучше не подходить
Лютер (по уважительной причине) не читал Маркса. Маркс читал труды Лютера и, как говорится с карандашом. И вот Вам, Серкидон, глубокий и краткий вывод Маркса:
«Лютер победил рабство по набожности только тем, что поставил на его место рабство по убеждению. Он разбил веру в авторитет, восстановив авторитет веры. Он превратил попов в мирян, превратив мирян в попов. Он освободил человека от внешней религиозности, сделав религиозность внутренним миром человека. Он эмансипировал плоть от оков, наложив оковы на сердце человека. Но если протестантизм не дал правильного решения задачи, то всё же он правильно поставил её. Речь теперь шла уже не о борьбе мирянина с попом вне мирянина, а борьбе со своим внутренним попом, со своей поповской натурой».
Хотя Вы, Серкидон, и не поняли ничего, всё равно встанем и поаплодируем
Да Вы не обижайтесь, и я не сразу разобрался. Ой, не сразу. К слову скажу, Маркс прочёл всего Лютера и написал эти слова двадцати пяти лет от роду, даже женитьба, даже присутствие рядом молодой женщины (а это помеха огромной силы) не помешали темпераментному мужчине сделать столь глубокие выводы.
«А как же женитьба Мартина Лютера?» спросите Вы меня, Серкидон. Не торопитесь, Серкидон, до сорока двух лет Лютер и знать не знал, что женится. Это Маркс мечтал с четырнадцати лет жениться на Женни. И это, пожалуй, единственное, где Маркса понять легко.
Крепко жму Вам руку, и до следующей свадьбы, до следующего письма.
-17-
Приветствую Вас, Серкидон!
Подчеркну самый скандальный момент прошлого письма: Мартин Лютер бросил перчатку папе римскому. Давид вступил в схватку с Голиафом.
Уточним оружие противоборствующих сторон. Лютер пошёл на папу, прикрываясь Священным Писанием точно щитом, а крест держал в деснице, аки меч. Папа по старинке решил довериться костру. Уже сожгли Джироламо Савонаролу, Яна Гуса, Иеронима Пражского. Всё вышло как нельзя лучше, так зачем выдумывать что-то новое?
Ян Гус успел сказать: «Я-то гусь, но за мной придёт Лебедь». Но не увидел папа грозного мстителя-Лебедя в неказистом монахе, не оценил размах крыльев, ибо беспечен был папа донельзя. И это, пожалуй, самый извинительный недостаток Льва Х.
Признанный авторитет в историографии церкви Роланд Бейнтон, а его книги мы ещё процитируем и не раз, пишет:
« папы периода Ренессанса были людьми светскими, ветреными, легкомысленными, чувственными, высокомерными и неразборчивыми в средствах».
«Создающие правила живут по исключениям» написал Константин Мелихан. Аккурат про таких пап это сказано.
Если Вы, Серкидон, соберётесь стать высокопрестололюбом и папаведом, Вам пригодится следующая информация: за время жизни Мартин Лютер застал 10 (десять) пап. С шестью дружил и с четырьмя сражался.
Интересно мнение нашего давнего знакомогоФранческо Гвиччардини. Они с Лютером, как говорят в русских деревнях, годки. Родились в этом и тот же 1483-м году. В «Заметках» Гвиччардини можно встретить и«Папа Лев рассказывал, что», и«Я говорил как-то папе Клименту» Оба папы, выходцы из флорентийского аристократического дома Медичи. Земляки Гвиччардини! Вспомним «Горе от ума»:
«Как станешь представлять к крестишку иль местечку,//Ну как не порадеть родному человечку».
Папы по праву землячества «радели родному человечку» Франческо, делали его то наместником, то посланником. Гвиччардини служил верно, но горе ему было от ума. И вот что диктовал ему этот ум:
«Не знаю, кому больше, чем мне, неприятны честолюбие, жадность и изнеженность духовенстваи потому, что пороки эти отвратительны сами по себе, и потому, что все они, по отдельности и вместе, мало подходят людям, жизнь которых, по словам их, отдана Богу, и, наконец, потому, что пороки эти противоположны, так что совмещаться могут разве лишь в весьма странном субъекте»
Таким весьма странным субъектом и был папа Лев Х. Оно конечно, папы разные важны, папы разные нужны, но такой как Лев под десятым порядковым номером нужен был лишь затем, чтобы убедить Европу в необходимости Реформации.
Читаем наполненные нескрываемым конформизмом откровения Гвиччардини далее:
«Тем не менее, высокое положение, которое я занимал при нескольких папах, заставляло меня любить их величие в силу моих собственных обстоятельств. Не будь у меня такого отношения к их величию, я бы возлюбил Мартина Лютера, как самого себя, но не ради того, чтобы презреть законы христианской религии, как она обычно толкуется и понимается, а ради того, чтобы видеть, как скрутят эту шайку злодеев, то есть заставят их или очиститься от пороков, или остаться без власти».
«Шайка злодеев», именуемая иначе римской курией, ничего, кроме высокой духовности не производила. Она громоздилась на шее у мирянина и являлась вершиной огромного римского айсберга. К части основной и скрытой от мира под церковной сутаной принадлежали: любовницы, содержанки, прислуга, незаконнорожденные дети, мамки-няньки, друзья-товарищи, родные человечки, услаждающие слух поэты, писатели
Припомним воробушка Аньоло Фиренцуолу, к щебетанию которого благосклонно склонял слух папа Климент VII Ладно, Фиренцуола, много ли ему надо: клюнул крошку дав окошко. Но толпились у Высокого престола бойкие советники, мыслители с истиной на устах, музыканты-виртуозы, архитекторы с дерзновенными проектами, живописцы, готовые за деньги расписать всеми красками и Бога, и ангелов, и чёрта лысого, ещёартисты, шуты, комедианты. У всех один смыслвознести папский престол если не вровень с Господним, то пониже всего только ступенечкой.
Но вернёмся к первому противнику Лютера, к «странному субъекту», к папе Льву Х. Всех взошедших на Высокий престол он сумел превзойти по разгильдяйству, мотовству и развращенности. Наша давняя знакомая Попрыгунья Стрекоза в сравнении с ним казалась бы скромной монашкой. Избранный в 1513 году, Лев Х провозгласил: «Давайте будем наслаждаться папством, которое ниспослал нам Бог!»
Чем и занялся. Отрешился от всех и всяческих пастырских обязанностей и целиком погрузился в языческие развлечения: музыка, танцы, театральные представления, карнавалы, украшение церквей, чтение непристойных стишков, азартные игры. попойки, оргии, охота. Ходил папа Лев в охотничьих сапогах, что мешало целовать ему стопы, но бесконечные просители-посетители как-то выкручивались
Пожалуй, всё о папе. Дальнейшие описания могут превратиться в рекламу образа жизни. Завидовать начнём. Перед тем, как написать о более целомудренном участнике противостояния, позволю себе глубоко личное.