- Это невозможно, сестрёнка. Абсолютно все варианты не может просчитать никто.
А мне почему-то вспомнились слова Эллейн: "Запомни, орк: нет ничего невозможного. Это только вопрос фантазии и изобретательности, а ещё - веры в себя".
Видимо, у нашей рыжей знакомой этой веры в себя было хоть отбавляй.
Но теперь её хватало и у меня тоже.
Ведь рядом был брат.
***
Я лежала на груди Рыма, он обнимал меня своими сильными руками, и мы молчали. Времени до того, как нас решат побеспокоить было предостаточно - ритуал проводится на рассвете, а сейчас вечер был в самом разгаре. Кормить нас - точнее, меня, поскольку реформаторы думали, что орк умер - явно не собирались. А зачем? Всё равно завтра помру, чего на драгоценную меня еду переводить?
В принципе, логично. Вот только есть очень хотелось. А ещё Рыму нужны были силы. Именно поэтому он и дремал сейчас, крепко прижав меня к себе. Может, от этого кратковременного сна у брата хоть немного сил прибавится.
А я, чтобы отвлечься от сосущего чувства голода в животе и медленно замерзающей филейной части - одеться я так и не соизволила - мысленно потянулась к Хранителю.
Он не покидал нас с братом ни на секунду, пока мы были у реформаторов - теперь я почему-то ясно чувствовала это.
"Ты здесь?"
"Здесь, - в его голосе мне почудились облегчение и радость. - Ты... счастлива, Линн?"
Я улыбнулась и тут же поняла - если Хранитель сейчас и не видит моей улыбки, то уж чувствует-то он её точно.
Откуда во мне эта уверенность?
"Ты ведь знаешь. Если ты был со мной всегда, с момента рождения... Ты всё знаешь".
"Да, - сказал он мягко. - И я чувствую каждую твою эмоцию. Я настроен на тебя, как радиоприёмник на определённую частоту. Когда ты счастлива, я тоже счастлив, а когда грустишь, я тоже грущу".
Я вздохнула.
"Должно быть, это не очень приятно. По крайней мере мне бы точно не понравилось, если бы я была постоянно настроена на какого-то человека и чувствовала то же, что и он".
Хранитель рассмеялся.
"Это не просто приятно, Линн. Это восхитительно".
Я уже хотела спросить, что он имеет в виду, как Хранитель вдруг поменял тему разговора:
"Ты ведь хотела что-то у меня спросить? Насчёт ритуала Слияния?"
"Да, - я мысленно кивнула. - Где мы оказались, когда я потеряла сознание? Будто парили в какой-то невесомости".
Он хмыкнул.
"Разве это так важно?"
"Мне просто любопытно".
"Я сожалею, но у этого места нет абсолютно никаких ориентиров просто потому, что на самом деле его не существует".
"Как это?!"
"Скажи, Линн, когда ты видишь во сне горы, реки, моря и города, разве ты в тот момент находишься в каком-то конкретном месте?"
"Ну... я нахожусь во сне..."
"Вот именно".
"Хочешь сказать, что когда мы с Олегом парили в невесомости, это было почти то же самое, что и сон? Это мне просто приснилось? А... нельзя во сне перенестись в конкретное место? Реально существующее?"
"Можно. Но это не каждому дано".
Я задумалась. Что ж, хоть на одну тайну завеса немного приоткрылась. Хотя нельзя сказать, что она от этого стала менее таинственной.
Сон... А каким он был реальным!
"Сны могут быть очень реальными, Линн".
"А умереть во сне можно?"
"По-настоящему умереть нельзя. Тогда ты просто проснёшься".
Я вздохнула. Вот он, ключ к бессмертию, которое так ищут наши учёные - просто уснуть и видеть сны, которые никогда не кончатся, потому что во сне можно изменить всё, что захочешь. И никогда не умереть.
"Ещё я хотела спросить про пророчество..."
"Да?"
"Там было сказано: когда встретятся и узнают друг друга две половинки одной души. Это... о нас с Олегом?"
Хранитель ответил кратко:
"Да, Линн".
"Но что это значит - две половинки одной души? У нас так говорят о людях, которые встречают свою любовь, женятся и живут долго и счастливо. Но мы ведь брат с сестрой".
"Дело не в свадьбах, - Хранитель рассмеялся. - Вообще, такое бывает очень редко. Это одновременно дар и проклятие, потому что половинки всегда чувствуют друг друга. Если один умирает, второй будет его помнить и мучаться до конца жизни. В вашем мире переоценивают любовь между мужчиной и женщиной, половинки могут родиться и друзьями-мужчинами, братом и сестрой, сестрами-близнецами, сыном и отцом, матерью и дочерью... Это совершенно не имеет значения".
"Подожди... То есть... Если я - половинка Олега, то значит, я должна быть с ним? А как же Игорь?"
Почему-то я почувствовала, что Хранитель качает головой.
"Ты не слушала меня, Линн. Половинки одной души - это просто выражение, означающее глубокую связь между двумя людьми. А связаны они кровной связью или нет - это решается в момент рождения. Вы с Олегом в любой жизни будете именно братом и сестрой. Так не бывает, что в этой жизни он тебе брат, а в следующей - любовник. Кого однажды назвала братом, тот будет им всегда".
"А... - я замерла. - А если бы мы... здесь... ну... приняли друг друга не за брата и сестру? Мы ведь запутались в собственных чувствах поначалу".
"Это было бы очень плохо, Линн".
"Чем?"
Хранитель долго молчал, а затем прошептал, вкладывая в свои слова столько тревоги и чувства, что я поневоле зажмурилась, ощутив отголоски чужих эмоций.
"Я очень боялся, что это случится, Линн. Очень боялся. Если бы вы не узнали друг в друге брата и сестру, то потеряли бы свою связь навечно. И в следующей жизни ты бы с Олегом больше не встретилась. А если бы встретилась, то не узнала бы".
Я похолодела.
"Чёрт! Это было очень... рискованно".
"Но необходимо".
Я не понимала, что он имеет в виду, но сейчас меня больше занимали другие мысли.
"А что Олег вообще здесь делает? Как он оказался в Эрамире? Я этого совершенно не понимаю".
"Не понимаешь?.. Линн... Неужели? Подумай хорошенько".
Я даже немного разозлилась. Опять это - подумай! Я что, кроссворд разгадываю?! Почему нельзя просто сказать, объяснить! Зачем нужны эти загадки?
"Затем, что до наиболее важных вещей нужно доходить своим умом. Иначе ты этого никогда не поймёшь и не запомнишь. То, что объясняется чужим языком, не так уж часто идёт дальше ушей".
И как бы мне не хотелось вылить на Хранителя своё возмущение, я понимала - он прав.
Поэтому в очередной раз напрягла извилины.
Как Олег мог оказаться здесь, в Эрамире? В моей книге, в моём... э-э-э... Стоп!
Как же так?
Разве это возможно?
Нет, не может быть! Я ведь... не могла же я, в самом деле, сама поселить брата сюда?
Или могла?
"Хранитель..."
"Да, Линн".
"Это ответ на вопрос или?.."
"А сама что думаешь?"
"Но я ведь не бог, ты сам говорил!"
"Да, ты не бог. И ты сделала то, чего не должна была делать, пусть и неосознанно. Умерев, Олег отказался пойти дальше, чтобы быть рядом с тобой. Его душа пребывала в очень шатком положении - уже не живая, но не ушедшая полностью. Если бы Олег покинул тебя, ты бы никогда не смогла засунуть его в Эрамир. А так, описывая Рыма, ты, Линн, неосознанно писала о своём брате. Олег всегда был для тебя идеалом, и ты перенесла всё, что знала о нём, все его черты, в Рыма. И тогда душа твоего брата была оторвана от мира, где он родился, и волей маленького демиурга перенесена в другой мир... твой мир, Линн".
Я сглотнула.
"Я не хотела".
"Я знаю. Но тем самым ты разделила ваши души. Навечно. Понимаешь? Олег... то есть, Грымз теперь принадлежит Эрамиру. А ты не сможешь быть в мире, который сама создала. Помнишь, о чём я тебе только что говорил?"
"Да... Значит, мы с Олегом больше не встретились бы. Хотя, подожди. Разве то, что я его узнала сейчас, что-то меняет?! Разве теперь..."
Я зажмурилась. Нет, мне уже не нужен был ответ Хранителя. Я поняла всё.
Никудышный из меня демиург. Меня наделили такой силой, а я... Вот что значит - потерять доверие. Вот о чём ты тогда говорил, Хранитель! Творец, возомнивший себя Богом. И пусть я случайно... Это ничего не меняет. Я не должна была этого делать. Я не должна была писать о Рыме, думая об Олеге.
Но как мне вернуть доверие?
Ты можешь выбрать любую дорогу, но каждая из них что-либо изменит в твоей жизни и в жизнях тех, кого ты так неосторожно утянула за собой. Когда-то ты совершила ошибку - ты можешь исправить её, если поймёшь, что любовь стоит гораздо больше, чем жизнь.
Так сказал мне Оракул. Исправить ошибку... Как я могу исправить то, что случилось, можно сказать, в прошлой жизни?
"Линн, ты совершила не одну ошибку".
"Что?!"
"Я не могу сказать тебе этого. По крайней мере пока. Думай, девочка моя. Может быть, ты сможешь понять всё гораздо раньше, чем..."
Он замолчал, но я почему-то услышала продолжение фразы.
...Чем станет слишком поздно.
"Знаешь, я всё это время думала - зачем это нужно? В чём смысл того, что со мной происходит? Ведь во всех книгах, которые я читала, герои-попаданцы обязательно должны были что-то сделать, решить какую-то проблему, кого-то спасти. Иногда даже целый мир. Я искала и не находила смысла во всей этой истории. Даже если я умерла, думала я, зачем меня перекинуло в Эрамир? И только теперь я, кажется, понимаю. Я оказалась здесь, потому что здесь же находится Олег. Верно?"
"Две половинки одной души не могут жить в разных мирах, - прошептал Хранитель. - Это вечное проклятие, вечная мука, отчаяние и боль".
"Значит, вот на что мы обречены?"
"Всё зависит от тебя, Линн. Пока ещё есть надежда".
Ласковое дыхание Хранителя пощекотало шею. Я вздохнула, и в этот же момент брат пошевелился.
Нет уж. Я тебя никому не отдам. Никогда. Не знаю, как, но я найду способ перетащить твою душу в тот мир. Или остаться в этом самой.
Я справлюсь со всем. Всё пойму, исполню это чёртово пророчество до самого конца - именно в нём дело, я уверена, ведь только оттуда я узнала о двух половинках одной души. Да, исполню его, и, возможно, найду способ исправить свою ошибку.
Как там было...
Когда встретятся и узнают друг друга две половинки одной души, когда тот, в чьих руках находится власть, четырежды избежит смерти и вспомнит свою любовь, когда та, что проклята ещё до своего рождения, уйдёт в Тень, - только тогда проснётся тот, кто видит сон, и будет позволено им вернуться к началу.
За пределами повествования
...Тень - Источник, из которого обычный маг не может взять ни капли силы, именно поэтому проклятого мага невозможно убить.
Свет - Источник чистой жизни, Тьма - чистой смерти, а Тень - это не жизнь и не смерть, а нечто среднее, и проклятых магов нельзя назвать живыми в полном смысле этого слова. Тень - это проклятье. Проклятье, которое насылает мать на своего ребёнка ещё до его рождения, ненавидя его до глубины души.
Проклятье Тени всегда стоит жизни тому, кто его наслал. И в тот же миг, когда рождается проклятый маг, его мать умирает.
Как можно убить Тень - вопрос, который не даёт покоя многим. К сожалению, ответ на него так и не найден...
"Магия. Теоретические основы", том второй, императорская библиотека
День уже догорал, когда в главные ворота Лианора въехала карета с гербом императора Эдигора Второго. И не просто въехала - влетела. Четвёрка лошадей неслась галопом, подгоняемая сурового вида кучером.
Промчавшись через столичные улицы, карета проехала через ворота в императорский парк, достигла дворца и резко остановилась возле высокой лестницы, ведущей к массивным дверям - парадному входу в замок.
Не дожидаясь слуг, из кареты, распахнув дверцы, выпрыгнул высокий красивый мужчина. Он был ещё очень молод, но его лицо уже носило на себе печать какой-то печальной тайны. Уголки губ были устало опущены, серые глаза смотрели жёстко и бесстрастно, и слуги, кинувшиеся было к карете, почтительно склонили перед ним головы.
- Господин Лампар, - обратился мужчина к одному из слуг - дворцовому управляющему, высокому лысоватому старику, - не подскажете, император у себя?
- Его величество сейчас в зале для фехтования, вместе с господином Аравейном и леди Эллейн Грант, - ответил управляющий, чуть приподняв голову. - Он просил не беспокоить их, герцог.
Мужчина слегка усмехнулся и поспешил в замок.
Люку - а это был именно он - сейчас было безразлично, что император приказал слугам. Месяц назад Эдигор велел герцогу Кроссу сразу после приезда идти к нему, где бы он ни находился и чем бы ни занимался. Поэтому Люк, миновав несколько коридоров и спустившись на этаж ниже, резко распахнул двери зала для фехтования...
...И еле успел отпрыгнуть в сторону от огромного огненного шара, вылетевшего ему навстречу.
- Что за...
- Ну мы же просили не беспокоить!! - прокричали хором Эллейн и Аравейн. Маг стоял лицом к входной двери, и это именно он, вероятно, запустил в Люка огненным шаром. Эллейн, обернувшись, смерила герцога гневным взглядом зелёных глаз. Её алые волосы немного растрепались, на щеке красовалось пятно, напоминающее сажу из камина, а кончики пальцев искрились, будто девушка готовилась бросить в Люка каким-нибудь заклинанием.
- Добрый вечер, Люк, - сказал Аравейн уже спокойнее, опуская вскинутые, как перед боем, руки. - Не знал, что ты уже вернулся.
- Я только что приехал. Мне сказали, с вами Эд.
- Он был здесь, - фыркнула Эллейн. - Но ушёл с час назад.
- Почему?
Девушка рассмеялась, и Аравейн тоже улыбнулся.
- Его величеству всё время казалось, что я сейчас испепелю леди Элли.
Люк переводил заинтересованный взгляд с мага на его ученицу.
- Да-а-а? А можно мне посмотреть?
Эллейн нерешительно покосилась на Аравейна. Маг, ненадолго задумавшись, кивнул.
- Хорошо. Только закрой дверь. Тебе крупно повезло, что я успел нейтрализовать заклинание, а то бы сгорел заживо.
- Надо было запирать дверь!
- Вообще-то мы никого не ждали. Никто не осмеливается нарушать приказы императора. А о тебе я как-то... забыл. Но теперь буду запирать.
Взмах руки - и вокруг Люка образовалось голубоватое свечение.
- Защитная сфера, - пояснил Аравейн. - А то мало ли. Не хотелось бы потом весь вечер отскребать тебя от стенки.
Герцог хмыкнул, но маг со своей ученицей уже словно забыли о его существовании.
- Готова, Элли? То же самое упражнение на преобразование.
- Да.
- Отлично. Раз, два, три!
Впоследствии Люк клялся, что в тот момент в действительности чуть не наложил в штаны. Потому что от Аравейна, резко вскинувшего руки, в сторону Эллейн полетел такой огромный огненный шар, который мог бы не оставить от неё ничего, кроме кучки пепла.
Герцог захлебнулся собственным криком, когда девушка, чуть нахмурившись, подняла руки, словно готовилась поймать огненный шар, как обычный мячик. И она его действительно поймала! Захватив его кончиками пальцев, Элли как-то странно напрягла плечи, что-то пробормотала, и огненный шар вдруг стал водным.
Теперь в руках девушки кружился настоящий водяной вихрь. А она, победно улыбнувшись, отправила его назад Аравейну, который моментально превратил эту магию в пыль, причём так быстро, что Люк даже не успел глазом моргнуть.
- Теперь поглощение. Сможешь?
- Постараюсь.
- Раз, два, три!
На этот раз в Эллейн полетел не шар, а целая струя из огня. Она была направлена прямо в грудь девушке, и Люк ждал, что Элли сейчас сделает с ней примерно то же самое, что и до этого - превратит огонь в воду. Но он ошибся.
Струя ударила Эллейн в грудь и вошла в неё полностью. Фигура девушки засветилась, из ноздрей пошёл дым. Волосы на голове Люка встали дыбом, когда он понял, что Элли поглотила магию Аравейна, а теперь пытается обуздать её, загнать внутрь себя, преобразовать, чтобы огонь не сжёг девушку изнутри.
До этого дня Люк даже не знал, что такое возможно.
И внезапно всё кончилось. Эллейн перестала светиться, плечи её расслабились, дым исчез.
- Молодец.
- Спасибо, Аравейн, - сказала девушка каким-то хриплым голосом, а потом закашлялась. Маг засмеялся.
- Это пройдёт. Побочный эффект. Магию огненной стихии поглощать сложнее всего. Ну что, Люк, как ты себя чувствуешь?
- Я? - герцог изумился. - А я-то что... Не меня же сейчас спалить пытались! Зато теперь я понимаю, почему Эд ушёл. Да и я, пожалуй, пойду, засиделся я с вами. Так где император, Аравейн?
- На крыше, - улыбнулся маг. - Вместе с принцессой Луламэй.
Кивнув, Люк вышел из зала для фехтования, уже не услышав, как Эллейн тихо спросила:
- Аравейн... А ты знаешь, как можно убить Тень?
...Люк сразу увидел их - две тёмные фигуры на фоне алого заката. Высокий и какой-то величественный Эдигор стоял рядом с маленькой, изящной Лу и что-то тихо говорил, обняв девочку за плечи. Герцог медленно пошёл к ним, стараясь ступать как можно тише, чтобы не разрушить их хрупкую идиллию.
- ...А потом началась война, которую назвали Последней. Все народы воевали друг с другом, и не было правых и виноватых, потому что все хотели власти и свободы, ненавидя своих соперников. В то время император Интамар только взошёл на трон, был он молод, горяч, и искренне верил в то, что тропой войны можно прийти к благополучию. И верил Интамар в это до тех пор, пока на поле боя не погиб его лучший друг. И тогда император понял, что ничего, кроме боли, крови и смертей, война не принесёт, и решил объединить земли Эрамира, чтобы никто и никогда... Хм. Добрый вечер, Люк.