- А почему? - вырвалось у меня. Доре Марик рассказывал слишком обобщённо, а мне хотелось узнать частности.
- Когда маги селятся в одном месте, таланты молодёжи расцветают ярче, - пояснил доре Велеслав. - Ведь когда молодые видят, как другие маги используют свой дар, они тоже интересуются собственным развитием. Ваши дети, ре Искандра, попали сюда, домой, лишь по счастливой случайности. Говорили ли они вам, что сначала они жили в садовом домике, но временами ночевали у соседей? Крыша домика, пока её не починили, выглядела сплошным решетом. Так они познакомились с другими соседями, а заодно узнали множество интересных особенностей по собственной специализации.
Последних слов я не слышала. Издалека заметила, что Андрей как-то странно себя ведёт. Он то смотрел на меня в упор, то отвлекался на товарищей. И насторожился, когда все сидящие за столиком начали смотреть на танцующих. После чего сын решительно двинулся к нам. Остановившись у столика, он склонил голову и спокойно сказал:
- Прошу прощения. Мама, можно тебя пригласить на танец?
Я невольно скосилась на ре Гранду. Она засияла так, будто мой сын пригласил не меня, а её! Ну, что ж. "Разрешение получено", - внутренне усмехаясь, решила я.
Опираясь на руку Андрея, я встала и пошла с сыном к центру залы. Вальсовая мелодия продолжалась. Андрей встал передо мной и, снова склонив голову, обнял меня за талию, а я положила руку на его плечо... Фигуры были несложные, я просто повторяла то, что видела, благо танцевали все вокруг нас, да и Андрей вёл прекрасно, машинально подсказывая движением, когда и как надо повернуться в ту или иную сторону. Так, раздумывая о том, что я услышала, я постепенно начала машинально танцевать, а потом в лёгком ритмичном движении забылось обо всём, и стало так свободно! И, как ни странно, но именно в этом движении я неожиданно убедилась... что я вернулась!
Вальс почти без перерыва переходил от одной мелодии к другой, а Андрей всё не собирался меня отпускать, да и мне нравилось кружиться, поддерживаемой, - и вдруг, закончив последнюю фигуру, он встал на месте и почтительно склонил голову чуть в сторону. Оказывается, к нам подошёл доре Тамаш.
- Вы не возражаете? - спросил он.
Я кивнула.
Сначала танцевать с доре Тамашем было тяжело. Он не смотрел в глаза и, кажется, постоянно думал о чём-то плохом. Но танцевать хотелось. И тогда я положилась на то, что, несмотря на задумчивость, новый знакомый, уверенно ведёт меня по кругу, и начала сама размышлять. Первая мысль - раз знают о моём прибытии те, кто возлагает на меня надежды, значит, будут знать и те, кто промышляет грабежом. Учли ли это в своих планах доре Марик и ре Гранда? Сумеют ли они защитить меня и детей? Мысль следующая, не совсем связанная с первой: даже отрешившись от всего, довольно энергично двигаясь в танце, я ощущала неясное впечатление, что зала гораздо полней, чем выглядит на самом деле. То и дело я оборачивалась на чей-то взгляд - как чудилось, направленный в упор в мою спину. Правда, старалась оглядываться незаметно для моего партнёра по танцу, который, впрочем, и так был погружён в свои мысли. Правда, спустя пару минут он поднял голову и внимательно всмотрелся в мои глаза:
- Что-то не так, ре Искандра?
Собравшись с мыслями, я ответила:
- Всё не так. И мир другой. И люди другие. И скорость, с которой меня вводят в курс дела, - тоже не так.
- Вы постоянно ёжитесь. Вам холодно?
- Глупое ощущение, что все смотрят на меня.
Доре Тамаш не ответил, а провёл меня по новому танцевальному кругу, после чего нехотя улыбнулся.
- Я был прав. Ваш дар сказывается в ваших ощущениях. Вы чувствуете взгляды тех, кто заинтересовался вами после нашего разговора во время покера.
- Но... - с изумлением начала я и осеклась, когда сообразила, что мужчина имеет в виду. Беседу за столиком могли слышать только те, кто незримо присутствовал рядом. Те самые призраки. Теперь замолчала я, всем телом прислушиваясь к своим ощущениям.
- Не надо, - внезапно сказал доре Тамаш. - Чем вы напряжённей, тем сильней отгораживаетесь от них. Отдайтесь снова танцу - и их взгляды станут гораздо отчётливей. Не сосредоточивайтесь ни на чём - возможно, вы их увидите.
Если честно, своими словами доре Тамаш напугал меня. Мне вовсе не хотелось видеть призраков. Разве что... боязливое любопытство подталкивало. Из чувства противоречия я принялась жёстко вглядываться в танцующих, сидящих у стены, в покеристов, которые без меня и доре Тамаша начали настоящую игру. Потом мы разминулись с парой - Катя и её парень. Я начала размышлять о дочери: как давно она знакома с этим молодым человеком, дружат ли они, или у них всё более серьёзно... И чуть не споткнулась.
Вся зала резко превратилась в чёрно-серое кино. Люди продолжали шевелиться: танцевали, переходили друг к другу, весело беседовали...
Опущенные глаза чёрно-серого доре Тамаша - а за его спиной, держась за то его плечо, которое свободно (здесь так танцевали: женщины держались только за одно плечо партнёра), двигалась следом за ним худенькая черноволосая женщина в длинном лиловом платье. Она была похожа на цветную фотографию, почему-то выполненную на прозрачной плёнке. И тоже танцевала с безучастным лицом и опущенными глазами.
Я смотрела на неё, не в силах оторвать взгляд от тонкого лица, которое застыло в странном выражении: будто женщина, глядя в затылок доре Тамашу, вот-вот начнёт плакать. Внезапно она подняла глаза, и мы встретились взглядами. Продолжая танцевать, женщина подалась ко мне, умоляюще протянула руку через плечо доре Тамаша.
Со всхлипом, которого от себя не ожидала, я отпрянула от этой призрачной руки.
- Что случилось? - очнулся от раздумий доре Тамаш. - Простите, отвлёкся.
Зала облилась разноцветьем, а женщина пропала.
- Это вы меня простите, доре Тамаш, - заставила я себя выговорить. - Кажется, я немного устала. От обилия впечатлений. Вы не могли бы проводить меня на место?
- Конечно-конечно, ре Искандра.
Он предложил мне руку, за что я была ему благодарна. Пожелай он взять меня за руку, чтобы провести к покеристам, он сразу бы заметил, как крупной дрожью трясёт мои пальцы. А так я сумела унять дрожь, заставив пальцы безвольно повиснуть. У столика он меня усадил, но теперь я не хотела даже изображать играющую, а только, снова отговорившись впечатлениями, просто сидела и наблюдала за гостями доре Марика. Потом сумела внятно попросить хозяина дома отпустить меня. Причём Андрей словно почувствовал мою усталость (а может, видел, как я иду с доре Тамашем). Он снова подошёл к столику и не успел слова сказать, как рядом появилась и Катя. Мы быстро договорились с игроками, что уходим, и доре Марик поднялся проводить нас.
Уже в карете, чувствуя себя по-настоящему усталой, я вздохнула:
- Дети, я помешала вам веселиться. Простите.
Двойняшки переглянулись.
- Когда мы собирались, Катя сразу сказала, что долго ты не выдержишь, - отозвался Андрей. - Так что мы заранее предполагали. Не волнуйся.
Волноваться я и не собиралась. Собиралась прятать содрогание, которое всякий раз охватывало меня, когда я вспоминала темноволосую женщину, следующую за доре Тамашем. Кажется, в своих догадках я оказалась права. Доре Тамаш тоже подвергся нападению неизвестных бандитов и потерял либо жену, либо возлюбленную.
Когда мы приехали, Андрей велел нам идти к домику, а сам остался с кучером, которого должен был отпустить, заплатить ему. Подарок от ре Гранды подарком, но, как ещё в карете сын вполголоса объяснил, здесь всё-таки надо платить исполнителю за услугу, если хочешь оставаться на хорошем счету.
Пока мы с дочерью брели к садовому домику, Катя молчала. Но, едва зашли в дом и без слов дружно перешагнули порог в комнату первого этажа, переглянулись и засмеялись. Андрея было решено ждать, сидя в креслах. И я воспользовалась, что сын опаздывает к началу разговора.
- Катя, я как-то не думала раньше, что буду настолько банальной и задам тебе вопрос из наших сериалов: у тебя с этим молодым человеком серьёзно?
- Не знаю, - легкомысленно ответила дочь. - Он думает, что серьёзно. Я же не хочу сковывать себя браком в таком возрасте. Мам, здесь необязательно торопиться с браком. Космин мне нравится. Он хороший и не ведёт себя, как идиот. Старше меня на три года. Но я думаю, мы будем некоторое время дружить, а потом посмотрим.
- Ты рассуждаешь как... - Я озадаченно замолчала.
- Как человек, который хочет осмотреться и получить здешнее образование. Не хочу с бухты-барахты бросаться в замужество.
Я хотела было сказать, что от неё этого никто и не требует, но поняла, что это будут пустые слова. И мы молчали - комфортно и каждая в своих раздумьях, пока не пришёл Андрей. И только после этого я догадалась взглянуть на настенные часы и охнуть. Время приближалось к одиннадцати. То-то я себя чувствовала вымотанной. А ведь назавтра меня ждал фронт работ в саду... Я распрощалась с детьми, которые тоже собирались сразу готовиться ко сну, и поднялась на свой этаж.
Переодевшись в обычное своё одеяние и выключив свет, я немного посидела у окна, с улыбкой вспоминая какой-то домашний бал, где все свои и все доброжелательно ко мне отнеслись. Затем задёрнула шторы и легла прямо в халатике - то ли на втором было прохладно, то ли ночь после танцев оказалась холодней, чем я думала. Укрывшись одеялом, сомкнула глаза... И мгновенно распахнула. Странный звук донёсся снизу, с первого этажа. Мгновенно села на кровати. Прислушалась с тревогой. А потом чуть не рассмеялась: наверное, на улице коты устроили между собой выяснение отношений... Быстро сменяемые чувства прогнали сон. Пришлось лечь и закутаться в одеяло... И снова вскочить уже от отчётливого звука из комнаты детей. Спустя секунды я не то что сбежала - чуть не скатилась по лестнице на первый этаж.
Шестая глава
Лишь в коридоре я опомнилась и возблагодарила удачу и строителей дома, что лестница состоит из толстых ступеней-брусов, впечатанных в бетон. Под ногой они не скрипели, да и торопливого шага бегущего по ним человека почти не слышно. Затаив дыхание и застыв возле двери в комнату, я вслушалась в наступившую тишину. Сразу заходить боялась: а вдруг странные звуки только привиделись-прислышались? Может, ничего не было? И, кажется, мои опасения начинали сбываться. Тишина мягко влилась в коридор, после того как отшуршал мой халатик... Кажется, всё спокойно. Я медленно повернулась назад, к лестнице.
И подпрыгнула на месте.
Из-за двери в комнату и в самом деле послышался короткий звук, который я теперь расценила как стон, будто процарапавший изнутри всё тело острой ледышкой.
Всё, выдержки не осталось. Если что - сама скажу, что приснился кошмар. И рванула дверь к детям.
Полную тьму в комнате косо перечёркивала лишь полоса лунного света из полузакрытого шторами окна. Она ступеньками с подоконника через табурет ложилась только на часть комнаты возле самого окна, но, чтобы разглядеть расположение мебели, хватало и этого.
- ... Катя, Кать!.. Очнись!.. Всё нормально, Катюха, это только сон... Проснись же, Катька, маму разбудишь...
Не раздумывая, я поспешила за правый стеллаж.
Еле разглядела в темноте - и то, только потому, что предполагала увидеть. Склонившись над кроватью, Андрей тряс сестру за руку, беспомощно повторяя одно и то же. Тяжёлое дыхание дочери я расслышала сразу, а потом она хрипло то ли вздохнула, то ли втянула воздух и застонала-заплакала - тоненько-тоненько:
- Ма-ам...
- Я здесь, Катенька!
Андрей выпрямился и тут же отступил к изголовью, а я быстро заняла его место, присев на корточки у низкой кровати. Ладонь на лоб дочери. Температура вроде нормальная, но лоб даже не влажный, а мокрый от холодного пота... Почему же она не просыпается? И что продолжает шептать, время от времени зовя меня?.. И лицо у неё кривится то ли от боли, то ли от страха...
Одеяло сбито к стене. Как и Андрей, Катя в пижаме. Руки судорожно обняли плечи, как будто дочь замёрзла. Но почему тогда откинуто одеяло?..
- Андрей... Давно она так?
- Минут пять. Мам, что с ней?
Только машинально хотела пожать плечами, как дочь что-то зашептала. Слова выталкивались из пересохшего рта горячие и невнятные, но кое-что я расслышала:
- Уходите... Выпустите меня... Выпустите...
- Катя, миленькая...
Я поднялась и села рядом с нею, попыталась, как и Андрей, тряхнуть её, чтобы пробудить от кошмара, который ей снился. Но дочь продолжала шептать, и меня ужасало, что она говорит противоречивые вещи: уходите - но выпустите...
Сын отвернулся на секунды, а повернувшись, приподнял зажжённую свечу. Пламя задёргалось, и по стенам задёргались рваные тени. Я вздрогнула вместе с ними и на какое-то время оцепенела, не в силах отвести от них взгляда.
- Ма-ам... Хо-олодно... - плачуще позвала дочь.
Я машинально расправила одеяло, сбитое в ком у стены, и укрыла дочь, подоткнув, как в детстве, его края под спящую. И только сейчас почувствовала, какая подвальная сырость воцарилась в закутке Кати. Андрей всё так же растерянно стоял рядом со свечой, поэтому я быстро встала и вышла из-за стеллажа. В общей комнате я бы ни за что не поняла бы температуры, не шагни буквально из одной в другую. Да, здесь прохладно, но это прохлада, струёй льющаяся из сада через форточку, пахла яблоневым цветом и пионовой сладостью, но никак не подгнивающим деревом и сырым кирпичом.
- Уходи-уходи-уходи!.. - раздался мучительный крик из-за стеллажа.
В два прыжка вернувшись в закуток, я растерянно замерла. Из-за крика Кати я решила, что Андрей попытался поднять её, но девочка сбросила одеяло на пол и, схватившись за шею, уже не кричала, а хрипела:
- Уходи-и...
Я снова чуть не упала на кровать рядом с дочерью, приподняв - обняла её, горячую, слабую, вздрагивающую. Прижав к себе и качая, только хотела выговорить: "Катенька, успокойся и просыпайся..." Как меня будто ударило: "... сначала глубокой ночью появляются чёрные призраки, способные не только напугать, но и войти в человека, в его сон и свести его с ума. За ними появляются живые, которые убивают..."
Ужаснулась.
"Войти" в его сон. А дочь придушенно кричит: "Уходите! Выпустите меня!"
А если чёрные призраки не просто входят в сон, но и удерживают в нём человека?!
Андрей, хоть и двойняшка, естественно, выше Кати и сильней. Я бережно опустила обмякшее тело дочери головой на подушку, стремительно подняла одеяло с пола и велела:
- Андрей, дай свечу! Быстро! - А когда сын передал мне свечку, скомандовала: - Возьми Катю на руки! Надо вынести её из дома! Быстрей!
- Но мы не одеты... - пробовал было возразить сын.
- Быстро, Андрей! Сюда идут убийцы!
Мой крик словно ударил его. Я успела отступить. Андрей нагнулся к бормочущей и всхлипывающей Кате и легко взял её на руки. Я со свечой поспешила в коридор, где с досадой сообразила, что свеча нас будет выдавать. Потушила одним выдохом. Позади услышала шелест и мягкий шаг босых ног.
- Куда? - вполголоса спросил сын, слегка подбрасывая сестру так, чтобы она легла безвольной головой к его плечу.
Я шагнула было к входной двери в садовый домик - и отшатнулась, едва удержавшись от вскрика.
Пространство коридора стало полупрозрачным, как будто я попала в старое чёрно-серое кино.
Фигурка словно с подсвеченной цветной плёнки вспыхнула передо мной - в человеческий рост, но с раскинутыми в стороны руками. Фигурка знакомая, всё в том же длинном лиловом платье... Времени на страх нет. Уж этот жест запрета я поняла сразу. Мгновенно развернулась.
- Идём через кухню.
- Мам, но... - пробовал было возразить Андрей.
Но я прошмыгнула у него под руками, ближе к стене, чуть не стукнувшись о свисающие ноги Кати. Руки заледенели, когда тот же призрак оказался тут же. Но он мигом просочился сквозь дверь. Пришла в себя быстро, потому что вместе со страхом во мне зарождалась злость, которая подстёгивала двигаться сильно и решительно. Злость на конкретных людей. Но о них я подумаю потом. Сейчас в опасности моя дочь. Мои дети.
Со всевозможными предосторожностями я тихо открыла дверь из кухни, впуская в устоявшийся воздух коридора, закрытого со всех сторон, холодное дыхание сада со всеми его запахами травы и цветов, особенно сильными ночью.
Но сам сад оставался для меня чёрно-серым, с единственным ярко-белым пятном луны. Правда, я глянула на неё лишь мельком. Моим вниманием снова завладела фигурка в длинном платье. Она было поплыла от нас, но резко встала на месте. Быстро вернулась, словно подброшенный ветром сухой лист. Снова поплыла. На этот раз её движения стали резче и нетерпеливей. Её раздражало, что мы такие непонятливые?
Но первым делом я всё же огляделась.
Пусто и тихо, и только сад живёт своей ночной шуршащей жинью...