Солнце еще только поднимается над горизонтом, воздух чист, прозрачен, все еще немного сонно вокруг. А Киби уже на местеон поджидает меня во дворе. В то время мне исполнилось одиннадцать лет, он был чуть младше меня, и вся наша жизнь проходила на ферме. По соседству с нами в других белых семьях дети отправлялись в школу в Найроби, а иногда их отсылали даже в Англию. Мой отец никогда даже не заикался о том, что со мной может произойти что-то подобное. Конюшня была моей классной комнатой. Веселый галоп на заре по золотистой траве, блестящей от росы, так начинался наш день, и ни я, ни Киби никогда не опаздывали на это занятие. Киби всегда приходил чуть раньше и сидел на земле, поджидая меня. Когда я появлялась, он подскакивал так, словно на ногах у него были пружинки. Я тоже пыталась научиться так прыгать, и иногда у меня получалось сравниться с Киби в ловкости и прыгнуть так же высоко. Когда мы соревновались, перепрыгивая через ограду, я знала, что шансы у меня невелики, и потому не очень усердствовала. Киби же прыгал и прыгал, и постепенно уставал. Вот тогда у меня появлялся шанс утереть ему нос.
Когда я стану воином, морани, говорил Киби обиженно, я буду пить кровь быка и свернувшееся молоко вместо крапивного чая, который пьют женщины. И тогда я буду бегать так же быстро, как антилопа.
Я тоже могу стать знаменитым воином, не уступала я.
При этих словах красивое, открытое лицо Киби озаряла насмешливая улыбкасловно ничего более забавного в жизни он не слышал. Ослепительно-белые зубы сверкали на солнце. Пока мы были с ним детьми, он был даже рад, что я вторгаюсь в его мир, это развлекало егосвоего рода игра. Девочка, к тому же белая девочкакакая из нее конкурентка? Однако по мере взросления отношение его переменилось. Я чувствовала неодобрение с его стороны, он стал скептически относиться к моему стремлению состязаться с ним. Он был уверен, что я должна принять тот факт, что наши дорожки скоро разойдутся, и иначе быть не может. Однако я была настроена совершенно иначе.
Если я буду упорно тренироваться, я смогу стать такой же ловкой! горячо утверждала я. Я буду делать это тайно.
И кто же узнает о твоих подвигах, если ты будешь совершать их тайком, насмешливо спрашивал он. Как же слава?
Я буду знать, отвечала я упрямо.
Казалось, моя убежденность смешила его еще больше.
Кого мы выезжаем сегодня? спросил он, насмеявшись вволю, и обернулся к конюшне.
Мы с папой сейчас уезжаем смотреть новую племенную кобылу, сообщила я.
Тогда я пойду охотиться, легко согласился он. Вечером сравним, кто провел день интереснее.
Дождавшись, пока Ви Мак-Грегор и Валми, ковальмоего отца, оседлают лошадей, мы двинулись в путь навстречу утреннему солнцу. Еще некоторое время я мрачно раздумывала над своим спором с Киби, но потом расстояние и ясное безоблачное небо над головой сделали свое делонастроение мое улучшилось.
Выбиваемая копытами пыль клубилась вокруг нас От нее не спасали специально повязанные платки, закрывавшие рот и нос, она легко пробивалась к телу. Эта пыль, мелкая и въедливая, имела красноватый цвет, похожий на охру, точно яркий хвост лисицы, мелькнувший средь кустов, и она была нашим неизменным спутником повсюду. Такой же повседневной обыденностью стали клещимелкие паразиты, похожие на мелкие горошинки красного перца, цеплявшиеся ко всему. Мы не особенно беспокоились об этих клещах, так как избавиться от них было невозможно. Как и о кусачих белых муравьях, которые отрядами передвигались по равнинеточно живая, бесконечная и пугающая лента. Или о ядовитых змеях, или о солнце над головой, которое жарило порой столь беспощадно, что, казалось, готово спалить тебя живьем. Ко всему этому приходилось привыкать, потому что все это было частью природы, которая нас окружала, частью нашей собственной жизни.
Проскакав три мили, мы приблизились к небольшому оврагу. Похоже, это было пересохшее русло ручья. Дно покрывала потрескавшаяся красная глинапричудливо изогнутые щели напоминали вены на увядшей старческой руке. Над оврагом висел тонкий мостик, обмазанный глиной, он выглядел хрупким, ненадежным. Так как воды в русле не было, невольно возникал вопрос, а для чего вообще здесь нужен мост? Издалека мне даже показалось, что передо мнойвысохший скелет огромного животного, погибшего здесь давным-давно. Увидев, что воды нет, мы были разочарованыпосле скачки по жаре лошадей мучила жажда. И мы не знали наверняка, найдем ли мы воду впереди.
Эта кобыла, на ранчо Деламеров, она абиссинка. Заметив, что мы приуныли, отец постарался отвлечь нас от грустных мыслей. Однако Деламер уверяет меня, что она очень быстрая и сообразительная.
Я знала, что отец и сам еще не видел лошадь, но не мог удержаться, чтобы уже не представить себе в фантазиях, как она окажется в нашей конюшне и ее можно будет использовать для улучшения породы. Он представлял себе будущего жеребенка, как он появится на свет и изменит нашу жизнь. И вслед за отцом я тоже мечтала об этом. По большей части отец, конечно же, интересовался чистокровными особями. Но, как он говорил, нельзя исключать, что «бриллиант» может «заваляться» в самом неожиданном месте, не обязательно в именитых конюшнях. Я верила ему, так как он хорошо знал, о чем говорил.
Я не могла удержаться и спросила:
А какой она масти?
Когда дело касалось лошадей, я всегда в первую очередь спрашивала про масть, меня подхлестывало любопытство.
Она масти паломино, ответил отец. Золотисто-желтая с белой гривой и хвостом. А кличка у нее Кокетка.
Кокетка повторила я, раздумывая. Значение слова я не знала, но мне понравилось, как оно звучит, звуки «к» и «т» торчали из него, точно острые шипы. Отличное имечко, заключила я деловито.
Правда? Отец рассмеялся. Что ж, посмотрим.
Все, кто знал лорда Деламера, обычно называли его просто Ди. И мы с отцом тоже. Ди играл в нашем небольшом обществе важную роль. Он был одним из первых поселенцев и всегда точно знал, какой участок земли более плодородный. Казалось, его неистребимая энергия готова поглотить весь континент и заставить землю приносить пользу. Трудно было найти человека более упрямого и амбициозного, чем Ди. Особенно когда речь шла о том, чем он дорожил: земля, свобода, деньги, быт и традиции местных племен. Он всегда шел напролом к своей цели, и чем рискованнее было дело, чем туманнее перспективы, тем с большим азартом он добивался успеха. Трудности его не пугали, а только раззадоривали.
Лорд Деламер знал множество захватывающих историй и рассказывал их с вдохновением и отчаянно жестикулируя. Его руки то взмывали вверх, то он размахивал ими перед носом слушателей, при этом ярко-рыжая встрепанная шевелюра колыхалась в такт движениям. Когда-то в молодости он один пересек Сомалийскую пустыню. Компанию ему составлял верблюд, да и тот, по словам лорда, с весьма скверным характером. Оказавшись в этих местах, он сразу же полюбил их всем сердцем. Вернувшись ненадолго в Англию, чтобы наскрести денег на проживание среди его любимых кенийских холмов, он познакомился с Флоренс, энергичной и смелой дочерью графа Эннискиллена, и женился на ней.
Она и представить себе не могла, что я собираюсь чуть ли не за волосы приволочь ее сюда, говорил Деламер, скрывая усмешку.
О, я сомневаюсь, что тебе бы это удалось против моей воли, отвечала леди Ди, и во взгляде ее сквозила ирония. Скорее даже наоборот.
Когда наши усталые клячи наконец вдоволь напились воды, Деламер повел нас показать Кокетку. Она паслась на выгоне вместе с несколькими кобылами и стайкой прелестных жеребят. Отлично сложенная, гибкая, с покатой шеей и хорошо развитой грудной клеткой, она выглядела очень элегантно и очаровала нас издалека. Ее стройные ноги сужались в красиво очерченные фетлоки и прикрытые кисточками бабки над копытами. Почувствовав, что мы рассматриваем ее, она грациозно вскинула голову и взглянула на нас с вызовом, точно хотела спросить: «Неужели вы сомневаетесь, что ясовершенство?» У меня от восторга перехватило дух. Я только и смогла вымолвить едва слышно:
Она прекрасна!
Ага, и сама в этом не сомневается, подтвердил лорд Деламер весело.
Он был довольно грузен и на солнце сильно потел, хотя всегда отшучивался по этому поводу. Пока отец внимательно рассматривал кобылу, наклонившись к забору, Деламер ежеминутно стирал голубым платком градом катившийся с лица пот.
Мне редко доводилось видеть лошадь, которая испугалась бы моего отца и убежала от него. Кокетка не стала исключением. Она сразу поняла, что онхозяин положения, хотя она еще и не принадлежала ему. Когда отец подошел, она пошевелила ушами и фыркнула, вздернув роскошные, бархатные ноздри. Пока он осматривал ее, она стояла смирно, не шевелясь. Отец осторожно провел руками по красиво очерченной морде, затем медленно прощупал спину лошади вдоль позвоночника от самой холкинет ли повреждений или искривления. С особым вниманием обследовал поясницу и крестец. Наклонившись, с необыкновенным тщанием исследовал задние ноги, буквально каждый дюйм, а также голени, суставы на сгибах, сухожилия и берцовые кости. Мне даже показалось, что в этот момент он был похож на слепца, полностью погрузившегося в ощущения своих пальцев. Я стояла невдалеке и с замиранием сердца наблюдала за каждым его движением. Любое изменение его лица заставляло мое сердце стучать сильнее. Я пыталась угадать его мысли, но он осматривал Кокетку молча, и мне лишь оставалось лелеять надежду, что все закончится благополучно. К тому моменту, когда он наконец распрямился и встал, рассматривая морду лошади и слегка поглаживая ее пышную челку, я уже едва держалась на ногах от нетерпения. Если он вдруг скажет, что она ему не нравится, после того как она смиренно вынесла весь осмотр, у меня просто разорвется сердце!
А почему ты хочешь избавиться от нее, я не понимаю? спросил отец лорда Деламера, не отрывая взгляда от Кокетки.
Нужны деньги, признался тот, вздохнув. Как всегда.
Это в его стиле, ты же знаешь, негромко произнесла леди Ди. Какая-то новая идея, и вот он уже занят только ей, а все старое побоку. Сейчас, например, он собирается сажать пшеницу, так что лошадипройденный этап. Большую часть табуна он намерен продать.
«Папочка, скажи да, ну скажи да, ну пожалуйста».
Стоя рядом с отцом, я буквально заклинала его мысленно, не решаясь произнести эти слова вслух.
Что, правда, решил сажать пшеницу? спросил отец и, к моему разочарованию, повернулся и зашагал назад, к забору. У вас не найдется выпить чего-нибудь прохладного? спросил он леди Ди.
Я смотрела на лошадь, и на глаза наворачивались слезы. Мне хотелось броситься к ней, зарыться лицом в ее гладкую, светлую гриву, вскочить на нее верхом и нестись во весь опор среди холмов. А затем привести ее к нам в конюшню и быть все время рядомне расставаться никогда! Кокетка вмиг покорила мое сердце. Моему отцу она тоже понравилась, я чувствовала, даже знала это наверняка! Но он никогда не позволял себе действовать поспешно, поддавшись чувству. В делах он умел сохранять хладнокровие. Я знала точно, что теперь они с Ди будут весь день обсуждать условия, ничего не говоря прямо, а тщательно взвешивая каждое слово, каждое предложение. И каждый будет тянуть одеяло на свою сторону, стараясь ни в коем случае не прогадать. Мне все это казалось каким-то безумием. Но что поделаешь? Мне тоже пришлось пойти в дом. Отец и Ди уселись за стол. Потягивая ржаную водку и запивая ее лимонадом, они начали бесконечный разговор, как бы о сделке, но в то же время ни о чем конкретно. Мне оставалось только усесться на коврик перед очагом и сердито дуться в ожидании.
Хотя у Деламеров было больше земли, чем у нас, а на их ранчо «Экватор» трудилось больше рабочих, чем на Грин Хиллс, нельзя сказать, что они много тратили на то, чтобы дом был более уютным. Собственно говоря, он представлял собой два просторных рондавеля с обмазанными глиной стенами, земляным полом и грубо прорубленными окнами. Двери заменял кусок брезента. Правда, леди Ди постаралась украсить интерьер старинными вещами, которые, по ее словам, когда-то украшали жилища ее предков в Англии. Массивная кровать красного дерева с четырьмя витиеватыми колоннами и вышитым балдахином, картины в золоченых рамах, длинный стол такого же красного дерева и восемь стульев с высокими резными спинками вокруг неговсе это привлекало внимание гостей. Но больше всего мне нравился атлас в кожаном переплете, сделанном еще вручную, и всякий раз, приезжая к Деламерам, я внимательно изучала карты. Правда, сегодня мне явно было не до атласа. Все, что я могла, лежать на ковре перед камином, постукивая голыми пятками по полу, кусая губы от досады и нетерпения и страстно желая, чтобы бессмысленная, с моей точки зрения, болтовня поскорее закончилась. Заметив мое настроение, леди Ди подошла ко мне и села рядом. Расправив юбку из белой хлопковой ткани, она оперлась на локоть и внимательно посмотрела на меня. Она никогда не была ни слишком чопорной, ни слишком суетливой, и это мне нравилось в ней.
У меня есть вкусное печенье. Хочешь? предложила она.
Нет, ответила я мрачно, хотя на самом деле мне очень хотелось есть.
Я смотрю, волосы у тебя просто как у дикарки, такие же непослушные, произнесла она мягко и придвинула ко мне тарелку с печеньем. У них такой необычный цвет. Немного похоже на цвет гривы Кокетки. Правда.
Вы так думаете?
Ее замечание заставило меня встрепенуться.
Да-да. Она кивнула. Может быть, ты мне все-таки позволишь причесать тебя немного?
Сидеть смирно, и чтобы кто-то что-то делал с моими волосаминет, это было не по мне. Но все-таки я позволила ей причесать меня. У нее была очаровательная щетка с серебряной ручкой и мягкими белыми щетинками, которые мне нравилось теребить. В нашем доме не осталось ничего, что напоминало бы о присутствии женщиныни шелковых или атласных лент, ни флакончика духов, ни украшений, ни пудрениц. Честно говоря, и расчески тоже не было. И пока леди Ди трудилась над моими волосами, что-то приговаривая, я навалилась на печенье. Вскоре тарелка опустелана ней остались только крошки.
А где ты получила этот ужасный шрам? спросила она. Я опустила глаза, взглянув на красноватые зазубрины, выступающие из-под обтрепавшегося края штанины. Длинная рваная рана, тянувшаяся едва ли не до половины бедра, выглядела пугающе.
Я сражалась с воинами тотос, соврала я.
С воинами тотос? переспросила она. Или наткнулась на дикую свинью в кустах?
Я хорошенько поколотила одного из местных мальчишек, гордо заявила я. Я его перекинула через плечо, и он грохнулся на землю. Он на меня так обозлился, что взял тайком у отца нож, подкараулил и накинулся на меня. Представляете?
Что-что? переспросила она явно встревоженно.
Но я ему спуска не дала, как иначе? продолжала я все так же уверенно. Ему досталось больше, чем мне.
Я услышала, как леди Ди тихо вздохнула у меня за спиной. Я знала, что озаботила ее своим рассказом, но она молчала. Я расслабилась и, убаюканная равномерным и приятным движением щетки по волосам, едва не заснула. Так что когда отец и лорд Деламер наконец-то встали из-за стола, пожав друг другу руки, я не сразу сообразила, что все закончилось.
Ну как? Онанаша?
Я вскочила на ноги, чуть не плюхнувшись на колени леди Ди.
С гиеной сторговаться легче, чем с твоим папочкой, усмехнулся лорд Деламер. Умеет прижать к стенке и с места не сдвинется. Можно сказать, он украл у меня эту кобылу среди бела дня на глазах у всех.
Ди усмехнулся, и отец, рассмеявшись, дружески похлопал его по плечу.
Ну а как вам моя Берил, разве она не хорошенькая?
Леди Ди подошла ко мне и пригладила мне волосы на макушке.
Я бы не удивилась, если бы в такой «чаще» обнаружила птичье гнездо, где-нибудь у нее за ушком, пошутила она.
Отец покраснел и закашлялся.
Да, нянька из меня никакая, признался он смущенно.
А для чего все это вообще нужно? гаркнул Ди, желая поддержать его. Отличная девчонка. Только посмотри на нее, Флоренс. Здоровая, хоть в телегу ее запрягай. Просто мул-тягач.
Вам бы все мулов да жеребцов вместо дочерей, я знаю, парировала леди Ди.
Все были в хорошем настроении, и разговор получился беззлобный, но во мне он оставил странное ощущение, что все у меня как-то шиворот-навыворот, не так, как надо.