А можете завидовать сколько хотите, товарищ механик! Ко мне не липнет!
Это понятно, а чего ты без цветов-то?
В каюте лежат! Как-то в центральный не попёрся с букетом!
Это правильно, я бы не вынес этой неземной красоты и выгнал бы тебя из центрального! резюмировал командир. О, топают по перископной! Дыши, Серёга, дыши!
В центральный спустились помятые операторы, хмурые режиссёры, выпившие осветители и наконец сама, так сказать, звезда. В телевизоре она, конечно, выглядела намного звездатее, чем в жизни. Сильно намного, если уж быть совсем точным.
Ччччто это, Сан Сеич? шептал изумлённый старпом, пока телевизионщики топтались у штурманской рубки.
Что. Любовь твоя.
Сан Сеич а чего она мелкая такая как гномик, и сутулая?
Ну откуда я знаю? Болела в детстве, может.
А голова? У неё же голова больше плеч, вы это видите?
Я не слепой, я и в телевизоре это видел.
А нос? Тащ командир, у неё же нос, как у меня восемь!
Зато по ветру хорошо разворачиваться! А чего ты погрустнел-то так?
Эх, товарищ командир, кто не любилтот не поймёт! Тьфу!
Как стучит разбитое сердце о палубу тяжёлого крейсера? А куда ты пошёл, Серёга?
Да схожу переоденусь, что я, как петух на свадьбе, самый красивый тут ходить буду?
Вернулся он минут через восемь в грустном лице, застиранном РБ, дырявых тапочках и пилоткеи опять всех обскакал, так как единственный выглядел настоящим подводником. Походили телевизионщики, поснимали крайне положительных образов да и уехали.
Так я не понял, эскимо-то когда подавать? пришёл в центральный интендант.
Подавай немедленно! Я буду его прикладывать к ушибам на своей душе! отмахнулся от него старпом и сидел в центральном грустный ещё долго.
Ну минуты три, может, или целых четыре, потому что флот-то действующий, боевая подготовка наступает на пятки невыполнимостью своих планов, и независимо от любви гражданского населения старпому грустить недосугвсё же без него развалится, покроется плесенью и будет с удовольствием разлагаться, хамски попирая устав и суточные планы.
Сюжет на телевидении вышел так себе: серый, унылый, полный низко летающих чаек и какой-то безнадёги. А без надеждычто за жизнь Хоть сразу ложись да помирай.
Тьфу ты! отреагировал на фильм старпом. Зря старались только!
Отчего же! не согласился командир. Любовь приходит и уходит, а посуда новая так на борту и осталась, например!
И запах, пробурчал механик, я запах того одеколона до сих пор из центрального выветрить не могу! У меня даже банан от лиственницы им пропитан!
А никто и не говорил, что будет легко!
Но что так тяжело будеттоже не предупреждали!
А образ крайне положительного моряка-подводника как-то не прижился у нас. Так мы и не поняли, полюбило нас мирное население или нет, а если бесполезные действия, которые вы производите определённое количество раз, всё-таки не приносят никакого результата, то стоит подумать и заменить их на другие. Мне так кажется.
и бутылка рома!
О! О! Смотрите!!! Вон же!! Рыбы! Рыбы плывут!!!
Старпом подскочил к подслеповатому монитору на пульте вахтенного инженера-механика и начал тыкать пальцем в бело-серое изображение.
Не, ну вы хоть видите, ну? Ну что вы тут спите, а? Смотрите, красота-то какая!!! Антоныч, ну!
Сей Саныч, я на вахте сейчас, слежу за своевременным осмотром отсеков и управляю оборотами турбин. Мне за флорой и фауной Ледовитого океана наблюдать не положено.
Ой, ну какие вы скучные, ну бли-и-ин, а?
А во-вторых, Сей Саныч, этокасатки, а значит, они не рыбы, а млекопитающие.
За что мне всё это? За что, о боже мой?
Эдуард, а ты чё старпому не подпеваешь сейчас полушёпотом: «За что, за что, о боже мой»?
А я, Антоныч, на вахте же тоже стоюне положено отвлекаться мне.
А ты не отвлекайся, а пой просто!
Я так не умею. Я же только в душе пою и поэтому всегда, когда пою, закрываю глаза, отключаю мозг ну и глажу себя, соответственно, мыльными руками. Не, ну в принципе, можем попробовать.
Штурман! Штурман! Иди сюда! кричит старпом.
Из рубки высовывается по пояс штурманёнок Слава.
Штурман, что там у нас с планом? Полигон когда занимать по строгому распоряжению?
Да через неделю, так сейчас плаваем, как вольные стрелки!
Отлично! Старпом потирает руки, и у него загораются глаза.
Блин. Сейчас начнётся.
Говорил я вам или нетне помню, но старпом наш был крайне азартен. Но не рабоче-крестьянским азартом к карточным играм или спорам, кто круче, нетследующим его уровнем. Причём когда я говорю «рабочее-крестьянским», то я не вкладываю в это понятие абсолютно никакого негативного смысла по отношению к каким бы то ни было социальным группам населения: просто классификаций степени азарта, подходящих для описания, нет, и поэтому приходится придумывать самому. Азартов, по моим личным наблюдениям, существует два вида, и оба они действуют на организм одинаково с одной только разницейорганизм с подготовленным мозгом направляет адреналиновые потоки в нужные части себя и превращает их в удаль, а с неподготовленнымрасплёскивает по всей коре, отключая центры управления разумного отношения к окружающей действительности. И любому моряку присущ азарт, конечно, вещь это заразительная, липучая и вызывает ломку, когда долго не было.
Ты что, дрищ, на «слабо» меня сейчас берёшь? удивлялся, бывало, старпом. Да я на «слабо» не брался уже в то время, когда у тебя и утренних поллюций ещё не было!
Старпома нужно было только завести (пол-оборота) на необходимое дело, и всёбыть не сделанным у дела не оставалось никаких шансов. Нет, старпом знал, конечно, про то, что в мире существуют законы логики, физики и здравого смысла, но тайфун его удали сметал их, как щепки, и оставлял валяться на периферии границ разумного.
Записать в вахтенный журнал! Начали отработку противолодочных манёвров! Хода и курсы переменные! Та-а-ак. Штурман! Что ты на меня смотришь так грустно, как будто я твоя первая любовь? Следи там, чтоб в банку какую не впилились, счас крутиться будем, за касатками следить! Не надо глазами из глазниц доставать, не надоты же профессионал? Ну вот и профессиональ!
Антоныч обречённо вздохнул и достал пилочку для ногтейспокойная вахта явно закончилась. Нет, ну понятно, что после двух месяцев подо льдом в общем-то уже становится скучно и хочется разнообразия, но обычно под словом «разнообразие» следует понимать вещи в некотором роде отличные от слежения за китами в подводном положении.
О, так их же акустики слышат сейчас!
Сергей Александрович, ну пожалуйста, ну их акустики уже три дня слышат. Весь экипаж уже в акустической рубке их послушал, вы как будто в увольнительной были, такое ощущение. Антоныч усердно полировал ногти.
Да? Придётся наказать ведь вислоухих! Не доложили родному старпому, ну ты подумай, а! Старпом убегает к акустикам, и мы жмуримся, чтоб брызги крови в глаза не попали.
Самец и самка! радостно докладывает старпом, выбегая из рубки минут через десять.
Эдуард, скажи ему уже.
Сей Саныч, прошу разрешения доложить! Согласно записям в трюмном журнале учёта воды и гидравлики, пара китов-касаток была обнаружена акустиками три дня назад, вот, видите запись в журнале? Далее в результате следственных экспериментов было установлено, что это самец и самка, для последующей их идентификации без унижения личного достоинства им были присвоены имена Фаддей Фаддеевич, в честь исследователя Арктики Белинсгаузена, и Нина Петровна потому, что других женщинисследователей Арктики, кроме Демме, никто не вспомнил. Согласно дальнейшему акустическому портрету пары у акустиков и распечатка имеется, были сделаны выводы о том, что Фаддей Фаддеевич активно ухаживал за Ниной Петровной, пел ей песни и возможно даже декламировал Пастернака, что в итоге ожидаемо привело к капитуляции Нины Петровны и их спариванию. Вот, будьте добрызапись в журнале об этом факте. Далее Фаддей Фаддеич поёт уже не так активно, сейчас, скорее, они просто изредка переговариваются. В общем, всё стандартно, как у млекопитающих.
Бля, Антоныч. Вот это у вас на широкую ногу тут поставлена научная деятельность!
Ну. А вы как думали? Просто нет сил уже смотреть на эти унижения: «ой, смотрите, рыбки!», «ой, надо же, это самец и самка!» и слюни по всему главному командному пункту.
Боцман! Право руля! Антоныч, подверни турбинкамивидишь же, на правый борт уходят!
Эдуард, Антоныч не шевелился, ты же записываешь за мной афоризмы и гениальные изречения? Запомни, когда станешь взрослым и будешь нести вахту инженер-механика, никогдаэто слово разбей на слоги и подчеркни, ни-ког-да не выполняй метафорических приказаний «подверни турбинками», «реверс», «назад, назад, блядь!!!» и прочей гусарщины. Делать надо вот так
Старпом всё это время грустно смотрит на Антоныча.
Антоныч делает суровое лицо:
Товарищ старший помощник! Прошу уточнить направление вращения и обороты турбинам!
Ох, бля, какие же вы скушные! Боцман! Руль прямо!
Зато безаварийные, бурчит Антоныч.
А вы когда-нибудь завидовали китам в море или дельфинам? Ну вот тому, как они идеальныдаже птицы, я думаю, им завидуют: они естественны в своей среде обитания, свободны, и вода всё время струится по их телам, и можно вверх, можно вниз, можно вот так вот покувыркаться и сделать «пффф» водойну согласитесь, это же завораживающе прекрасно!
Фаддей Фаддеевич и Нина Петровна, за что им отдельное спасибо, никуда не торопились, плыли довольно ровно и спокойно: посвистывали, тёрлись друг о дружку и всячески наслаждались той ступенью, на которую их поставила эволюция. Да и куда им торопиться-то, если подумать? На премьеру очередных «Мстителей»? Ипотеку оформлять? К старту продаж нового телефона? Голосовать на выборы? Домой, пока пробки не начались?
Вот где-то нас наёбывают, товарищи, вам не кажется? С одной стороны, эволюция постаралась, конечно, но вот как так могло получиться, что киты могут наслаждаться своей жизнью, плавая от её начала и до конца, с перерывами только на спаривание, еду и потереться друг о дружку (то есть вообще без перерывов), а людинет? Люди ноют всю жизнь, что им трудно учиться, тяжело работать, начальник у них долбоёб, сосед алкашина конченый, машина всё время ломается, бензин дорожает, а в метро давки, проценты по кредиту слишком высоки, а зарплата слишком маленькая, и как вообще найти себе пару, если вокруг одни нищеброды или корыстные проститутки, дети не слушаются и дерзят, а в магазине всё время пытаются подсунуть просроченную колбасу или недовесить сахара, по телевизору смотреть нечего, фильмы в прокатах не те, что были раньше, и вообщевот раньше-то было заебись, не то что сейчас! Или: там-то вот заебись тоже, хоть и сейчас, а не раньше, не то, что здесь, здесь и раньше-то было не особо, что уж про сейчас говорить! Если провести параллель с китамито когда люди вообще плавают-то? И кто тогда из них более разумен? Вам же тоже кажется, что киты?
Маневрировали мы не очень долгов центральный пришёл командир:
Что-то мне спится тревожно! Приснилось, что мы усиленно куда-то маневрируем!
Так точно, Сан Сеич, да! В смысле нет! В том смысле, что да, мы маневрируем, и нет, не приснилось! доложил старпом, торжественный, как струна «ми» (которая шестая, а не первая) на гитаре. Производим слежение за парой китов-касаток!
С целью, позвольте поинтересоваться?
С целью отработки слаженности действий третьей боевой смены в подводном положении! Ну и так интересно же!
Что за киты? Фаддей Фаддеич с Ниной Петровной?
Как? Старпом сбился на «соль». Вы тоже в курсе?
Странный ты, Серёга, честное слово! Вот же роспись моя в трюмном журналея имена их утверждал!
А он в увольнительной был трое суток, тащ командир! вставил свои три копейки Антоныч. На побывку ездил молодой моряк!
Пиздец! и старпом взялся за голову, глубоко погрузив пальцы в шевелюру. Дожил на старости лет! В родном экипаже! Товарищ командир, прошу вас выдать мне пистолет с одним патроном, похлопать меня по плечу и сказать строгим голосом: «Вы знаете, что нужно делать, офицер!»
Ага, и месяц в две смены вахту нести с бэушным старпомом? Вот уж дудки вам, товарищ офицер, а не пистолет! Будьте добры нести свой позор, как подобает российскому офицеру! С видом, как будто ничего и не случилось! Александр, это уже секретчику на вахтенном журнале, пожалуйста, будь добр, скажи мне, что ты не писал в вахтенный журнал, что мы следим за китами!
Никак нет, товарищ командир! «Начали отработку противолодочного манёвра. Хода и курсы переменные»!
Фух, отлегло.
Это я! Это я, тащ командир, приказал так записать! встрепенулся старпом. Да? Ну ладно, подумаю тогда про пистолет с патроном, раз ты!
Спасибо, тащ командир! Вы прямо как отец родной! Ну такой чуткий, такой чуткий!
Ну дык! Иди спать, раз всё равно меня разбудил, я тут поброжу уже.
Не, я тогда ЖБП лучше попишу!
Серёга, я сказал спатьзначит спать!
Тащ командир, ну киты же, ну это зря я вас отцом называл, что ли?
Командир вздохнул и ушёл в штурманскую рубку. Ну мы там дальше противолодочные манёвры повыполняли и, когда киты долго лежали на одном курсе, начали уже вверх-вниз маневрировать, потому что старпому же скучно стало просто так в телевизор смотреть за вяло развивающимся сюжетом.
Рекомендую курс восемьдесят! прокаркал штурман. По текущему курсу банка Лазарева, расстояние десять кабельтовых!
Боцман! Лево руля на курс восемьдесят! Правая турбина вперёд шестьдесят, левая вперёд сорок! Бли-и-ин, ну бли-и-ин, ну жалко-то как, да, Антоныч? Китов же потеряем!
Да, Сей Саныч, ничего жальче в жизни не испытывал! Работает правая вперёд шестьдесят, левая вперёд сорок! Может, им из ДУКа тефтелек жахнем без мешков, так сказать, в презент, а то с ужина их два лагуна осталось!
Дурак ты, что ли, Антоныч? Потравим же нафиг всю флору тут и фауну! Ладно, я спать тогда, раз такое огорчение с китами!
На румбе восемьдесят!
Обе турбины вперёд сорок! Держать восемьдесят! Тащ командир, так я пошёл спать-то тогда!
Давай-давай!
Когда старпом ускакал, а командир задремал в своём кресле, Антоныч послал меня к штурману узнать, что там за банка такая по курсу была. Ну для общего развития, мало ли придётся штурманить в этих водах.
Ага, сказал Слава, была какая-то.
Что, прямо банка?
Ну типа того.
Прям десять кабельтовых?
Ну.
Прям по курсу?
Не то что прямо, скорее, если вниз грести, а не вперёд. Впереди-то от трёх до пяти километров, хоть заныряйся!
Прям Лазарева?
Да нет, конечно, командир сказал пиздануть что-нибудь, чтоб от китов уйти и старпома спать отправить!
Мудро!
А то! Мы, штурмана, такие!
Какие такие? Я про командира сейчас. Такие они. Такее не бывает!
Так. Немедленно покинуть секретную рубку! Ходют тут всякие! Палубу потом за ними не отмоешь!
Не очень-то и хотелось!
Ну и всё!
Ну и всё!
Старпома развели, докладываю Антонычу шёпотом, нет там никакой банки!
Опять обманули?! радуется Антоныч.
Старпомуни слова! бубнит командир. (Как он всё слышит-то?)
Чай, не ботфортом консоме хлебаем, тащ командир! обижается Антоныч.
Да? Ну вы-то понятно, трюмныебелая кость. А я вот всё время ботфортом норовлю!
Это тёмное ракетное прошлое даёт о себе знать, не иначе!
Не иначе, да. Хорошо, не штурманское хоть.
Это да. Штурманское-то неизлечимо!
Я всё слышу! кричит Слава из рубки, ему там скучно, и дверь он держит открытой.
Как будто это кому-то интереснослышишь ты или нет!
Я же, как нормальный мальчик, всю жизнь мечтаю быть пиратом, хрен с ним, хотя бы космическим, раз уж двадцать первый век, а машину времени всё никак не изобретут! Пират жеромантика в самой высшей степени её проявления из всех доступных человечеству плюс возможность не ходить на работу к восьми или вообще являться на работу, налакавшись рома и орать там дурным голосом «Йо-хо-хо!!!». И это не считая мелких бонусов в виде эфеса от сабли вместо многомесячных ухаживаний и предварительных ласк, а также возможности умереть молодым, не страдая от старости и не мучая окружающих. И нет, я ещё не заблудился в своём повествовании, я вот к чему веду: с середины девяностых годов, мечтая о славной пиратской судьбе или просто читая книжки про пиратов, я всегда представляю себе образ пирата в виде советского военно-морского офицера Сергея Александровичамаленького, сухонького, но неутомимого, как трактор, и с чертовскими искрами в глазах. Вот уж где был бы Чёрная Борода (только без бороды)матёрые испанские галеонщики писались бы в брюки, едва завидев на горизонте его флаг с начертанным на нём девизом: «Где ваш суточный план, блядь?! Не надо хлопать на меня глазамиу меня пилотку сдувает! Нет планасчитай, продал Родину, сука!»