Но жених поднял свой бокал и произнес:
Сегодня я наконец хочу
Где-то со скрипом отворилась входная дверь, и в коридоре загремели шаги нескольких человек.
Сегодня я хочу выпить за удачу, которая наконец-то улыбнулась мне
Хлопнула соседская дверь, и голос Виолетты озабоченно прокричал:
Стаканы надо было сразу с собой брать, а что уж получается: ты говоришь по глотку, а у самого глоток на полбутылки, а у меня совсем маленький.
А мы тебе гланды вырежем, хихикнул кто-то.
М-да, усмехнулся Филипп, коммуналка, наследие советского быта. Хочешь сказать о высоком, а за стенойпункт приема стеклотары Итак, удача наконец-то
Дверь в комнату распахнулась, не широконастолько лишь, чтобы в проем смогла пролезть голова соседа Бориса.
Ага! обрадовался сосед, пьете стало быть. Нас выставили, а сами шампанское глушат. Ты полюбуйся!
Последнее было обращено в коридор непонятно к кому, и чтобы кто-то смог полюбоваться, Борис распахнул широко дверь, за которой оказался маленький человек с опухшим синим лицом.
Здравствуйте, выдавил из себя синелицый и на всякий случай сделал шаг назад.
Борис с презрением посмотрел на своего приятеля, а носом двинул в сторону кухни:
Виолетта, ты погляди, как они тут устроились. Нас участковым вздумали пугать, пустили слух, будто Жердяйстукач, а сами шампанское
Это кто сказал, что Жердяйстукач? прозвучал бас.
Я ничего подобного не говорила, поспешила оправдаться Любовь Петровна, я только передала вам слова участкового
Ага, обрадовался сосед, вот ты и попалась! Мы участкового встретили и спросили: не к нам ли он с проверкой, а он и не знает ничего. Ты погляди, Жердяй, на этих буржуев: живут в трех комнатах, пьют шампанское, конфетками и всякими салатиками закусывают, икрой может быть.
Борис обвел взглядом стол.
Петровна, а где икра?
Филипп вышел из-за стола.
Я пожалуй пойду.
Но сосед на него даже не поглядел.
И где икра, я тебя спрашиваю!
Аня тоже разозлилась, погладила маму по плечу, давая понять, чтобы та не принимала все близко к сердцу, а Филиппу сказала:
Я тебя провожу.
Борис отступил в сторону, пропуская их, смерил взглядом Филиппа и решил, видимо, не связываться, и только когда молодые люди подошли к выходу из квартиры, толкнул в плечо синелицего коротышку:
Сейчас они свое шампанское будут пить на улице из горла.
Аня с Филиппом вышли на площадку и потому не увидели, как синелицый незнакомец, потеряв от толчка Бориса равновесие, упал с грохотом на спину.
Ненавижу, прошептал Филипп, когда они спускались по лестнице, всех этих люмпенов. Ненавижу этих недоносков, которые путаются под ногами. Вечно чем-то недовольны, завидуют тем, которые своим трудом что-то создают, зарабатывают
Онинесчастные, вздохнула Аня, их пожалеть надо.
Они несчастные? усмехнулся Филипп, да у них поводов для счастья миллион! Наскребли деньги на бутылкусчастье, нажрались до полусмертисчастье, выпили денатурата и не сдохлисчастье, сдали бутылкисчастье. Я, например, когда вижу, что кто-то идет бутылки сдавать, то меня трясет всего: это же надо так опуститься, чтобы жить таким промыслом. А кто в этих пунктах приема работает? Недоумки, которые, небось, довольны собой! Вот такие с синими рожами приходят к ним, а они и рады. Те по помойкам рыщут, а приемщики
Прекрати! остановила его Аня.
Она потянула Филиппа за рукав, и он, догадавшись, обнял девушку и поцеловал. А при прощании шепнул ей:
В следующий раз кое-что сообщу.
Но все же не вытерпел:
Нас ждут перемены!
И улыбнулся. И опять у Ани озябли ноги, а в душе потеплело от его прекрасной улыбки. Но все же ни улыбка, ни ласковые слова не могли отогнать тревогу, вцепившуюся в Анино сердце; надо было спешить домой. Поднимаясь по лестнице, девушка слышала доносящиеся из их квартиры вопли Бориса и потому не шла, а бежала, пытаясь перепрыгивать через ступеньки. «Ну вот, стучало в висках, ждала от этого вечера чего-то необычного, а закончился он пьяным скандалом.»
Борис сидел в комнате Сергея Сергеевича и показывал пальцем на стол.
Ты погляди, Виолетта, обращался он к жене, в то время, когда все честные люди голодают, эти две крысы ненасытные шампанское жрут!
Он подошел к столу, схватил недопитую бутылку, потом вторую, но та оказалась и вовсе пустая, что разозлило соседа еще больше.
Все выжрали! Нет чтобы поделиться, посидеть с нами по-человечески.
Он замахнулся на Любовь Петровну пустой бутылкой, может быть, ударил бы, но на его руке повисла Аня.
Да отвяжись ты, попытался освободиться Борис.
Ты че на моем мужике висишь? не выдержала Виолетта, своего заведи и хватай его хоть за руку, хоть за ногу. А моего не тронь!
Любовь Петровна попыталась проскользнуть в коридор, чтобы заскочить в комнату дочери к телефонному аппарату.
Я сейчас милицию вызову!
Но в дверях стоял молчавший до этого высокий и тощий приятель Бориса. Он тут же двинулся в сторону и даже отпихнул Любовь Петровну.
Ты это, гражданка, постой пока в стороне, а то кабы чего того самого
Да снимите с меня эту придурошную, заорал Борис, пытаясь сбросить с себя девушку.
А-а-а! завопила Виолетта, хватая Аню за волосы.
М-м-м, попытался подняться с пола синелицый, давайте деньги, я мигом в ночник слетаю.
Тут же посыпались со стола тарелки и бокалы, с грохотом разбилась ваза, розы разлетелись по полу. Все кончилось бы совсем плохо, но в этот самый момент прозвучал чей-то голос:
Что здесь происходит?
Куча мала превратилась в отдельных людей, Любовь Петровна поскорее оттащила дочь вглубь комнаты.
А на пороге стояли милиционеры в бронежилетах и с автоматами.
Что здесь происходит? повторил милиционер, хотя можно было и не спрашиватьон сам все прекрасно видел.
Все притихли, а синелицый и вовсе решил не подниматься, изображая павшего в битве.
Чья эта комната? спросил милиционер.
Ихняя, показал рукой на соседок Борис, отдыхать мне не дают.
Ну тогда пойдем с нами. Отдохнешь в другом месте суток пятнадцать. И ты тоже
Милиционер посмотрел на тощего.
Да я ничего. Зашел только узнать новости, что дескать в мире делается. У меня телевизор сломался.
Ну иди к себе и ремонтируй свой телевизор!
Высокий поспешил к выходу, а следом за ним по-пластунски быстро пополз синелицый. Потом рожденный ползать все-таки вскочил, сделал несколько шагов, пытаясь удержать равновесие, но тело все же бежало быстрее ног, и потом он полетел носом вперед к проему отворенной входной двери, но промахнулся и, ударившись лбом в стену, опрокинулся на спину.
Ничего, подберем, успокоил оставшихся жильцов один из милиционеров.
А другой объяснил:
В отделение позвонил мужчина и сообщил, что здесь дебош. Все подтвердилось, так что сейчас будем протокол составлять. Кое-кто будет упакован на пятнадцать суток.
А кто? наивно улыбнулась Виолетта, заглядывая в глаза стражу порядка.
А ты догадайся, ответил тот, глядя на рассыпавшиеся розы.
Борис наконец поставил пустую бутылку на стол, другую поднес ко рту и, откинув назад голову, выпил остатки.
Не надо наглеть, строго произнесла Виолетта.
Но он уже не обратил на нее никакого внимания, вытер рукавом губы, посмотрел на Любовь Петровну.
Надо было Вас сразу прирезать, давно бы уже в отдельной квартире жил.
В отдельной камере, подсказала Аня.
Сосед скривился, поставил и вторую бутылку, потом резким движением схватил лежащий на столе нож
А-а-а! заорал он, бросаясь к девушке.
Но подскользнулся на осколках бокалов и полетел к ногам Виолетты. А сверху на него навалились оба милиционера.
Когда Бориса вывели из квартиры и он начал спускаться по лестнице, Виолетта завыла на весь дом:
Куда? Зачем кормильца забираете, сволочи! Я отомщу за тебя, милы-ый!
Она поглядела, как мужа заталкивают в желтый милицейский «уазик», потом бегом вернулась домой, поставила на кухонном столе треснутое зеркало, прислонив его к жестяной консервной пепельнице, и быстро-быстро нанесла на лицо макияж: подкрасила тушью ресницы и брови, напудрила щеки, попыталась помазать губы фиолетовой помадой, но ничего не вышлопомада засохла еще при советской власти. И все-таки Виолетта, поглядевшись в осколок зеркала, осталась довольна собой. Улыбнулась даже:
За такую красоту и стольника не жалко!
И умчалась, торопясь, как видно, ремонтировать черно-белый телевизор «Аврора». Аня начала прибирать в комнате, а Любовь Петровна, собирая со стола уцелевшие тарелки, вдруг прижала руки к груди и стала задыхаться.
«Скорая», вызванная Аней, приехала и в самом деле быстрои часа не прошло: не все еще плохо в нашей жизни. Врач осмотрел больную, измерил давление, сделал укол, выписал направление к кардиологу, потоптался в дверях, вздохнул, сказал самому себе: «Ну да ладно!» и умчался по другим вызовам.
Любовь Петровна спала, Аня сидела у ее постели, пытаясь читать французское издание «Блеск и нищета куртизанок», но смысл прочитанного не доходил до сознания. Было обидно и тошно.
Глава четвертая
Жизнь стала совсем невыносимой. Если где-то еще и светило солнце, то было это очень и очень далекона какой-нибудь Ривьере, в Лигурии или на Лазурном берегу, а за окнами Аниной квартиры лил дождь. Впрочем, это была не ее квартира, и пахло в ней перегаром и приближением чего-то ужасного. Виолетта в ожидании возвращения мужа готовилась к решительной схватке, а пока проводила разведывательные операции: проникала в две соседские комнаты, кроме той, в которой лежала больная Любовь Петровна, рылась в чужих шкафах и в карманах чужой одежды, там находящейся. Прослушивала телефонные переговоры по подключенному параллельно аппарату, но в них не было ничего интересного и личного. Филипп не звонил. Аня притворялась, что это ее мало волнуетне хотелось расстраивать маму, а та старательно делала вид, будто мысли ее заполнены совсем другим.
Анечка, сказала она однажды, давай продадим наши три комнаты и купим однокомнатную квартирку. Ведь должно хватить?
Девушка пожала плечами. На самом деле она и сама об этом думала.
У нас ведь еще есть кое-какие сбережения, продолжила Любовь Петровна, добавим если не хватит, можно перезанять немного. Только вот у кого?
Среди знакомых Любови Петровны богатых людей не былоодни учительницы; и потом, если бы даже и были, разве богатые дают в долг?
Нет, в долг брать не надо! махнула рукой Любовь Петровна, решив, что дочь может воспринять разговор о недостающих деньгах как намек на Филиппа.
А он был действительно богат. Конечно, не он лично, но родители его были более чем состоятельны. Аня была в их квартире, видела обстановку: мебель, ковры и огромные телевизионные экранывсе словно из западных фильмов про жизнь миллионеров. Бедная девушка тогда еще подумала, что они с мамой даже мечтать не могли увидеть подобную красоту. Конечно, Аня не собиралась просить денег у Филиппа.
В риэлтерском агентстве ей сказали, что если продать три комнаты, то можно рассчитывать на приобретение однокомнатной квартирки где-нибудь на окраине. Аня вздохнулауезжать с Васильевского не хотелось, но потом вспомнила больную маму, перекошенные лица соседей и сказала:
Мы согласны.
Но опытный риэлтер объяснил, что для того, чтобы их мечта осуществилась, надо внести в кассу почти две тысячи долларовдесять процентов от предполагаемой суммы сделки за подбор вариантов.
Может быть, для кого-то две тысячи долларовсумма смехотворная, но для учительницы и студентки это то же самое, что два миллиона, которых у них никогда не будет. Все их накопленияв лучшем случае всего-навсего четверть требуемой суммы, а где взять остальное?
Аня стояла на проспекте, мимо по рельсам ковылял старый трамвай; он дребезжал, сотрясалась земля, позвякивали стекла окон дома за спиной девушки, и в голове ее тоже все звенелоразбивалась на куски хрустальная мечта о спокойной жизни. «Нет, нет, успокаивала себя Аня, мечтаэто Филипп, а все остальное превратности судьбы; сейчас не сложилось, но не вечно же так будет. Немножко потерпеть, и все изменится.»
Снова начал капать дождь; Аня полезла в сумочку за зонтом, когда раздался голос за ее спиной.
Все равно промокнете. Садитесь лучше к нам в машину.
Девушка обернулась и увидела того самого парня, что был с тем стариком в царскосельском ресторане.
Здравствуйте, Саша. Спасибо за предложение, но я лучше
А парень взял ее под руку и уже вел к серебристому «мерседесу»: внутри было тепло, а главное, никакой сырости. Константин Иванович был на сей раз в темно-сером костюме.
Добрый день, Анечка, кивнул он, что-то случилось? На Вас лица нет.
Девушке вдруг захотелось расплакаться и рассказать этому в общем-то совершенно незнакомому человеку все, что с ней произошло за то время, пока они не виделись. Но зачем обременять посторонних людей своими проблемами. Аня махнула ладошкойдескать, все в порядке и отвернулась к тонированному стеклу, чтобы лицо ее не выдало.
Вы простите, произнес Константин Иванович, мы в прошлый раз как-то невнятно познакомились и расстались впопыхах. Я даже толком представиться не успел. Саша, обратился он к молодому другу, дай девушке нашу визитку.
Это «наше» прозвучало почти по-царски, и от одного слова стало немного спокойнее. Молодой человек протянул ей через спинку своего сиденья прямоугольник плотной бумаги, и Аня, прежде чем положить его в сумочку, взглянула из любопытства.
КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ ШАРМАНЩИКОВ
Решение вопросов
Ни названия организации, ни должности: это «решение вопросов» звучало совсем уж по-царски. Аня даже усмехнулась.
Смешная фамилия? наклонился к ней старичок.
Нет, смутилась девушка, моя собственная и вовсеШептало.
Замечательная у Вас фамилия, очень серьезно сказал Константин Иванович, видимо, кто-то из Ваших предков был оружейником.
Шепталоэто такая деталь в пистолете, тут же подсказал Саша, маленькая, но очень важная.
А я и не знала, удивилась Аня.
Скорее всего опытного оружейного мастера так могли прозвать коллеги по работе за небольшой рост и за негромкий голос. Уважительное погоняло.
Что? не поняла Аня.
Прозвище уважительное, опять объяснил Саша, вроде как Левша у писателя Лескова.
А в этом ты, Сашенька, не прав, улыбнулся Шарманщиков, Левшаэто обидная кличка. Левша был молод и неумеха, а таких, которые все тяп-ляп на коленке делают, именно так и зовут. Николай Семенович Лесков потому и сделал его своим героем, чтобы показать, какие в России есть мастера, если даже недоучки-подмастерья могут блоху подковать.
Как интересно, а я этого не знала, призналась Аня.
А моя фамилия получилась очень просто, продолжил старичок, перед самой революцией ходил по Петрограду шарманщик, крутил ручку, под пиликанье машинки девочка пела песни, а ее маленький пятилетний брат обходил толпу. Девочка пела замечательнотак, что даже извозчичьи пролетки останавливались и господские брички. Потом мальчик подходил с протянутой солдатской фуражкойбеленький ангелочек, дамы плакали и бросали туда монетки, а щипачи тем временем шмонали по карманам.
Кто? не поняла Аня, что делали?
Карманники, объяснил Саша и, кашлянув, осторожно добавил:работу свою делали.
Вот именно, кивнул Константин Иванович, шарманщик тот был опытным и уважаемым вором, а те, кто в толпе промышлял, были его
Подмастерья, догадалась девушка.
Именно так. Но в феврале семнадцатого замели его и пацаненкамоего будущего отца. Городовые его спрашивают: «Как тебя зовут?» «Ваня», отвечает. «А фамилия твоя?» «Ваня», повторяет. «А ты чей?» «Шарманщиков.» Так и записали его «Иван Шарманщиковпяти лет» и отдали в приют. А в конце февраля царя скинули, начались всяческие заморочки и полиции уже было не до того, чтобы его сеструмою тетку разыскивать. Потом была беспризорщина, приюты
Константин Иванович посмотрел на Сашу и закончил:
Дома разные.
Он замолчал, но и Саша, и водитель, судя по всему, хорошо знавшие старика, поняли: дяде Косте захотелось сегодня поболтать. Может быть, присутствие этой девушки на него так подействовало; но она сидела тихо, не задавая никаких вопросов.
Тут не выдержал Шумахер.
Константин Иванович, а Вы давеча рассказывали, как Вас с отцом в телеге увозили. А потом Вы с ним встречались?