Москвичи Тонечка и ее Петялюди деликатные. Значительно чаще в семье происходят события, подобные тем, что описаны в одном из советских анекдотов. Мальчик лет восьми приходит в школу со свежей шишкой на голове. Что случилось?спрашивает учительница. Папа ударил,отвечает малыш. За что же? Сам не знаю. Мы легли вчера спать, моя кровать стоит рядом с кроватью мамы и папы. Погасили свет, немного полежали, потом папа спросил: Сережка, ты спишь? Я отвечаю: Нет, не сплю. И вдруг, не знаю за что он как меня стукнет по голове. На другой день мальчик пришел в школу со второй шишкой на лбу. Опять папа ударил. Мальчик рассказывает: Погасили свет, полежали немножко, потом папа спрашивает: Сережка, ты спишь? Я молчу. Папа говорит: Ну, тогда поехали. Я спросил: Куда? И опять получил по лбу
В обыденной жизни все выглядит куда более грустно, чем в анекдоте. Подсматривание и подслушивание интимных сцен вызывает у детей чаще всего острую нервную реакцию. Бывший ленинградец, ныне житель Нью-Йорка, врач-психиатр Г. С., 42-х лет, вспоминает разговоры с товарищем, с которым он учился в школе. Мальчик рассказывал ему, что в их квартире по ночам происходят ужасные сцены: папа ложится на маму и мучает ее. Мама стонет и произносит нехорошие слова. Мне хочется встать с постели и хорошенько стукнуть его, чтобы он не обижал маму,признавался мальчик своему товарищу. Ревность и страх копились в его душе и порождали чувство конкуренции с отцом. Он нарочно ворочался в своей постели по ночам, чтобы дать понять родителям, что он не спит и все слышит. В ответ на эти демонстрации сильно выпивавший отец бил сына тяжелым солдатским ремнем. В результате таких стрессов психике мальчика был нанесен серьезный ущерб.
Если у ленинградского мальчика чувства страха и конкуренции вызывал отец, то десятилетняя девочка из города Кисловодска (Кавказ), также жившая в одной комнате с родителями, все свои чувства обратила к матери. Она требовала, чтобы мама лежала в постели только с ней и ни в коем случае не ложилась рядом с папой. Ребенок спал очень тревожно, просыпался от каждого шороха. По воспоминаниям родственницы девочка истерически рыдала всякий раз, когда обнаруживала своих родителей в одной постели. В основе поведения девочки лежал страх перед сексом, смысла и назначения которого она не понимала. Родители раздражались, расстраивались, наказывали свою маленькую дочь, но изолировать ее на ночь не имели. возможности: у этих служащих среднего положения не было никакой надежды когда-либо обрести квартиру хотя бы из двух комнат.
Великая бездомность любящих рождает порой не только трагические, но и трагикомические ситуации. В Киеве в перенаселенной квартире жила пара научных работников. Молодые супруги пытались по возможности скрывать от соседей свою личную жизнь. Но укрыться от любопытства общественности в коммуналке крайне трудно. И вот что случилось одним зимним хмурым утром. В тот час, когда растрепанные и полусонные хозяйки готовили на общей кухне завтрак для своих спешащих на работу мужей, из комнаты молодых интеллигентов вышла их четырехлетняя дочь. Очевидно, она только что проснулась и, не найдя в комнате маму, отправилась ее искать. Малышка протерла кулачком глаза и вдруг радостно закричала: Мамочка, ты, оказывается, здесь! А я думала, что ты опять под папочку спряталась Нетрудно вообразить, какое радостное ржание раздалось в кухне и с каким великим стыдом бежала в свою конуру бедная интеллигентная мама.
До сих пор мы говорили о бесприютности супружеской пары. Но есть категория мужчин и женщин, для которых уединение еще более недостижимо. Это те, кто официально не состоят в браке. Таких любовников в СССР с каждым десятилетием становится все больше, ибо все меньше и меньше остается в стране семей и семейных людей. Вместо 66,3 миллионов семей в 1970 году их оказалось 58,7 миллиона в 1979-м. В стране нарастает число одиночек обоего пола.
Этически это крайне разнородная публика. Кто-то кого-то любит, кто-то кого-то хочет, чья-то душа томится от одиночества и готова прибиться к любому берегу, где веет человеческим теплом. Есть и просто молодые существа, достигшие физиологической спелости, которые не знают ничего другого, кроме того, что они созрели для секса. Миллионы одиночекэто народ. И нет смысла морализировать по поводу поведения целого народа. Для историка и социолога, очевидно, разумнее не порицать, а собрать факты и попытаться объяснить их. Главный факт состоит в том, что в СССР, как и на Западе, идет распад семей, атомизация общества. Сам по себе процесс этотне зло и не добро. И я не думаю, чтобы атомизация непременно убивала в людях искреннее любовное чувство. Может быть, даже наоборот. Но в Советском Союзе покинувший семью человек-атом сразу оказывается в западне бездомности. Бездомность определяет все его поведение. Люди лишены крыши в самом прямом и грубом смысле слова. Молодые, вступающие в жизнь мужчины и женщины, еще не имеют квартиры, разведенные уже ее не имеют. Эти миллионы постоянно пребывают в заботе о временном пристанище, где они без помех могли бы соединиться со своими любимыми.
С тех пор как я стал мужчиной, говорит 30-летний компьютерщик из Ленинграда Б. С., передо мной постоянно стоял этот вопрос: ГДЕ? Где встретиться? Куда привести девушку? В родительском доме я имел комнату, но родители, конечно, не потерпели бы, если я привел к себе подругу. В ленинградские гостиницы войти нельзя из-за нашей с ней прописки: нам ни за что не дали бы номер, как ленинградцам. Кроме того, в наших паспортах обозначено, что мыне муж и не жена. Иногда родители уходят в гости, но это случается не чаще трех-четырех раз в год. А где встретиться в остальное время? Мои ровесники вечно ломали голову над этой проблемой: ГДЕ?
Компьютерщик из Ленинградавовсе не сексуальный маньяк. Оннормальный здоровый парень, живущий в ненормальных условиях. Его встречи чаще всего происходили в подъездах домов на грязном подоконнике. Пыльное окно, облупившиеся, давно некрашенные стены. Тусклая лампочка под потолком. Он сидит или стоит со своей избранницей возле лестницы. Мимо проходят в свои квартиры жильцы. Соседи косятся на парочку, парочкана жильцов. Одна из соседок обзывает их хулиганами и вызывает милиционера. Милиционеру не хочется возиться с мальчишками и девчонками, вести их в милицию. Он лениво спрашивает: Ты здесь живешь? Нет? Уходи. И они уходят в другой подъезд, в другую подворотню.
В российских городах о подъезде, как месте свиданий, много говорят, ибо это действительно главное место, где бездомные могут встретиться. Есть даже поклонники так называемого парадного подъезда. Один из них, москвич, 44-летний скульптор М. К., перефразируя известное латинское выражение о постели, утверждает, что Мы рождаемся в парадном, любим в парадном и умираем в парадном. Как истинный бездомный одиночка, он даже находит в этом уголке свою прелесть: зимой там тепло, летомпрохладно, ночью почти тихо и почти безопасно. Этофилософия нищего, но скульптор и не скрывает своей нищеты. У сынков элиты, вспоминает он, хата (сленгквартира для встреч) свободна хотя бы тогда, когда родители уезжают в командировку или уходят в гости. У меня вообще не было квартиры и подъезд заменял мне нормальное жилье.
Мой собеседник знает жизнь подъезда во всех деталях. Совсем не обязательно стоять внизу возле лестницы и привлекать внимание жильцов. Можно подняться по лестнице на самый верхтуда, где находятся двери на чердак. Чердак, конечно, заперт, но можно устроиться на ступеньках. Надо только вести себя как можно тише, чтобы соседи не вызвали милицию. Тут-то, главным образом, и процветает любовь. Конечно, кругом не видно ни зги, пахнет кошками и мочей. Но если хорошенько выпить, запахов не чувствуешь. Девушке тоже надо выпить. И не только для того, чтобы она не ощущала противные запахи, но чтобы преодолела страх и стыд. Мужчина может при этом пить из горлышка бутылки, но ради дамы он должен совершить джентльменский поступок: украсть стакан в ближайшем кафе или в автомате, торгующем газированной водой. Итак, слава парадному подъезду, этому раю массовой любви!несколько наигранно бодро заканчивает свой рассказ жизнерадостный скульптор.
Любовь на лестнице, там, где лифт ночует, породила множество историй и анекдотов, в основном посвященных взаимоотношениям пары с милицией и соседями-квартирантами. Подспудный и явный страх любовников присутствует почти во всех этих произведениях народного гения. Устроились двое в подъезде, на фанерном листе. Все у них хорошо, уже расстегнулись, уже он на нее лег и вдруг откуда ни возьмисьмилиционер. Вы что тут делаете!Мы? Мыничегоответил мужчина. И чтобы показать милиционеру свою полную невинность поднял руки. А в рукахоторванные уши Такой вот юмор.
Но подъезд, конечно, банальность. Люди с развитой фантазией и склонностью к экстремальным решениям находят приют в более интересных местах. Например, одинокая миловидная дама, редактор московского издательства, вспоминает, что, когда ей было чуть за тридцать, она, чтобы сбалансировать свои интимные желания и ограниченные жилищные возможности, начинала романы в сентябре. Мы садились с моим очередным другом в вагон электрички и ехали до тех пор, пока не видели за окном стога. Стога свежего сена были нашими спасителями до самой зимы.
Впрочем, в резко континентальном климате средней полосы Советского Союза стог не всегда достаточная защита от непогоды. Поэтому большинство любовников ищут убежище в более цивилизованных условиях. Несколько москвичекжурналистки, преподаватели институтовс глубоким чувством вспоминают прогулочный пароходик, который на несколько часов, а порой и на несколько суток отправлялся из речного порта Химки в Москве по окрестным рекам и каналам. Пассажиров, получавших при вступлении на корабль ключ от каюты, красоты Подмосковья интересовали мало, свежий воздухтоже. Парочки быстро разбегались по каютам, запирались там и не появлялись на палубе до самого возвращения в порт. Их восторг можно понять: наконец-то они в полной (или в почти полной) изоляции и безопасности, наконец-то у них никто не спрашивает паспорт и прописку. Благодарные москвички-одиночки окрестили пароход-благодетель ПЛОВУЧИЙ ДОМ ЛЮБВИ. Однако ленинградцы, которые по любому поводу проявляют ревность к Москве и москвичам, утверждают, что не москвичи, а они, ленинградцы, первыми оценили и освоили удобства прогулочных корабликов. Прогулочному судну, которое уплывает по реке Неве в Ладожское озеро и возвращается в Ленинград через две ночи и один день, они торжественно присвоили имя ЗАПАДНЫЙ БЕРЛИН.
Хитроумные одесситы также внесли свой вклад в изыскание оригинальных приютов любви. В одесских банях за сравнительно скромную плату можно на 45 минут получить отдельный номер на двоих. Освоили эти номера в первую очередь любовники. Конечно, 45 минут для любящих сердец срок явно недостаточный, но, за неимением лучшего, одесситы соглашались и на это. Власти, однако, заметили свой промах и ужесточили банный режим. Теперь, при покупке билета в отдельный номер, пара обязана предъявить паспорт, где четко обозначено, что онимуж и жена. Таким образом, порок в одесской бане был разоблачен и наказан, а добродетель восторжествовала.
Летом пары пытаются укрыться в городских садах и парках. Главный парк в советском городе, как правило, называется Парком Культуры и Отдыха. Культура представлена обычно фанерными щитами с портретами передовиков производства и цифрами, относящимися к надою молока и выплавке стали. Что же касается отдыха, то влюбленные там его чаще всего не находят. Целующаяся пара немедленно становится объектом милицейского допроса. Кто? Почему? Предъявите паспорта. Но если по отношению к тем, кто целуется днем, милиция проявляет сравнительную терпимость, то попытка пары найти в парке приют ночью пресекается самым жестоким образом. Перед закрытием Центрального Парка Культуры и Отдыха имени Горького и Нескучного сада в Москве группы охранников с фонарями прочесывают все кусты и подозрительные углы. В Ереване (Армения) задержавшиеся в городском парке пары изгоняются со свистом, улюлюканьем и собачьим лаем. Осуществляют такие еженощные операции отряды активистов по указанию городской комсомольской организации и милиции. В Харькове (Украина) милиционеры и дружинники, наоборот, предпочитают устраивать на влюбленных засады. Они выслеживают пару, дают ей спокойно устроиться где-нибудь в кустах, а затем уже с гиканьем выскакивают и тащат в участок. Предъявленное в таких случаях обвинение гласит: нарушение общественного порядка и наказывается штрафом. В чем вы видите порядок?спросил харьковский студент, которого задержали, когда он целовался со своей девушкой. В том, чтобы таких действий не было, ответил офицер милиции. Мы не допускаем разврата.
Впрочем, в разных городах СССР блюстители морали действуют в таких ситуациях по-разному. Чаще всего они просто пугают пару, оскорбляют женщину, издеваются над мужчиной, угрожая написать на работу. Но в Баку (Азербайджан), в Ташкенте (Узбекистан) и других восточных городах милиция видит для себя смысл охоты за парами в том, чтобы получить у задержанных взятку. Случается, что, не удовлетворившись деньгами и видя испуг молодых, милиционеры насилуют девушку. Так многократно случалось не только в Баку, но в Одессе и Киеве (Украина). Но в любом случае арест на любовной почве всегда носит надругательский характер и приводит девушек к тяжелым нервным потрясениям. После милицейских издевательств, когда мужчина вынужден униженно отмалчиваться, выслушивая оскорбительные выпады по отношению к своей даме, даже самые нежно любящие пары распадаются. Женщины не могут простить мужчинам трусость и предательство.
Известно несколько случаев, когда нападение на пару во время полового акта приводило к тяжелым травмам. Один такой факт описан в книге ученого-сексопатолога (естественно, без ссылок на милицию). Женщину, пострадавшую в парке, доставили в ленинградскую больницу с разрывами влагалища. О другом случае рассказала московская адвокатесса. Ей пришлось защищать в суде молодого человека, которого обвиняли в убийстве. Он и его дама занимались в Сокольническом парке (Москва) оральным сексом. Появилась милиция. Испуганная дама захлебнулась и умерла. Молодому человеку грозило весьма строгое наказание. Прокурор метал против убийцы громы и молнии. Юношу спасла адвокатесса, которая потребовала, чтобы прокурор четко сформулировал, каким именно оружием убийца сразил потерпевшую.
Московская милицияеще не самое страшное из того, с чем приходится иметь дело любовникам в СССР. В провинции столкновение с милицией гораздо опаснее. Там она всесильна и крайне груба. Летом 1962 года в городе Запорожье (Украина) милиционеры схватили двух студентов, которые позволили себе целоваться на трибунах городского стадиона. Девушке было 16, она училась в авиационном техникуме. Училась отлично, была общественницей, любимицей курса. И тем не менее милиционеры привезли задержанную в техникум, приказали директору собрать общее собрание студентов и профессоров и принялись публично позорить девушку. Ее исключили из техникума. О ней говорил весь город. Эпизод на стадионе сломал ее жизнь. Чтобы как-то спастись от пересудов, она вышла замуж за того юношу, с которым ее поймали. Брак не мог быть удачным, она это знала. Но другого выхода не было. Через несколько лет она разошлась с мужем и сама стала воспитывать ребенка. Но и позднее, через много лет, встречая ее на улице, посторонние люди шептались: Этота. На стадионе.
Впрочем, вся эта экзотика: парковые скамейки, стога сена, банные номера, прогулочные пароходики и стадионы больше подходит молодежи. Людям постарше хочется, чтобы встреча с любимой содержала хоть какую-то степень уюта и комфорта. Им нужна квартира, своя или на крайний случай чужая, но квартира У себя в дневниках я обнаружил запись, сделанную в 1972 году относительно судьбы немолодой, одинокой женщины, московской кассирши Эли М. Элядобрая и живая натура, давно уже потеряла мужа, но не утратила интереса к мужскому полу. Однако ее встречи с любовником, также немолодым человеком, были крайне усложнены из-за того, что Эля не имела своего жилья. Много лет она прожила в 16-метровой комнате с женатым сыном и двумя внуками. Пригласить друга к себе она не могла, а поездки к нему домой оскорбляли ее как женщину. Я хотела бы принимать его у себя, угощать, окружать его заботой, признавалась она мне. В его холостой квартире я чувствую себя шлюхой. И вот, после бесконечных хлопот и многолетних ожиданий, на 58 году жизни Эля получает комнату. Нет, не квартиру, а комнату в огромном коридоре коммунальной квартиры, куда выходят двери еще 8 комнат. Эля пускает в ход всю свою энергию, растрачивает свои скромные сбережения и в один прекрасный день становится владелицей дивана-кровати, шкафа и нескольких стульев. Ее старый друг дарит ей подержанный холодильник и обещает телевизор. В первую ночь она плохо спит. Квартира выходит окном на шумную улицу. Кто-то ходит по коридору. Свет уличного фонаря бьет ей в лицо. Но что все это значит, если у Эли в первый раз в жизни своя комната. Она просыпается ночью и плачет, плачет от счастья