А на мальчика?
Мальчику шесть с половиной.
Не похоже.
Вы не верите?
Не верим!
Дай им честное партийное!шепнул я, твердо зная: коммунисты не имеют права врать, лишь в самых крайних случаяхнапример, если нужно убедить Тимофеича, будто пузырек пробных духов стоил всего сорок копеек, хотя на самом деле за него заплачено в три раза больше.
Он и в школу-то еще не ходит.
На нем не написано.
А где написано?
В свидетельстве о рождении.
Нет у меня с собой свидетельства. Он у нас просто крупный ребенок.
Это заметно. Придется вам, гражданочка, штраф платить!
Лида скуксилась, беспомощно оглянулась на пассажиров, наблюдавших с выжидательным интересом за конфликтом, сочувствуя, но не вмешиваясь. Да, плохо еще у нас с солидарностью трудящихся! И вдруг ветхий старичок в панаме спросил:
А паспорт у вас, сударыня, с собой есть?
Есть,закивала она.
Ну ведь там же вписан ваш ребенок и дата рождения указана!
Вот кулёма-то!самокритично воскликнула Лида и полезла в сумочку.Как же я сама не догадалась!
Не надо!замахал руками строгий контролер.Мы вам верим.
Нет уж, теперь смотрите!
Государство у нас доверчивое. Оно установило в автобусах, трамваях и троллейбусах прозрачные кассы, рассчитанные на сознательность, и готовит население к коммунизму, который достроят к 1980 году, а может, и раньше. Тогда деньги отменят, все станет бесплатным, но людей, как считает Лида, надо заранее тренировать, чтобы при коммунизме советский человек снял в ГУМе с вешалки и унес домой одну кепку, одни брюки, одну рубашку, а не две, три или даже четыре...
Зачем человеку четыре рубашки?удивился я.
Как зачем?хмыкнул отец.Лишние продаст кому-нибудь.
Кому?вскинулась маман.
Соседу,предположил Тимофеич.
Сосед сам может в ГУМ сходить и взять что нужно.
А если он занят или ему просто лень?
Выпил пива и на диване лежит?усмехнулась Лида.
Отдых тоже гарантирован Конституцией.
Что-то я в Конституции ничего про пиво не помню.
И зря!
Погодите...Мне пришлось вмешаться, чтобы остановить назревающую ссору.Как это продаст? Денег-то не будет!
Верно... Молодец, Профессор!смутилась Лида.
Найдет кому,остался при своем мнении отец.
Так вот, поскольку до коммунизма осталось всего-то ничего, с гулькин нос, двенадцать лет, людей стали заранее приучать к честности, хотя я еще помню в троллейбусах бдительных кондукторш с большими кожаными сумками на широких брезентовых ремнях, к которым металлическими скобками крепились рулончики билетов. От пристального взгляда такой кондукторши не спрячешься, и руки сами лезут в карманы и кошельки за мелочью. Она громко, на весь салон кричала: «Не задерживаемся у дверей! Проходим в середину! Обилечиваемся!» Если кто-то канал под рассеянного, кондукторша вставала со своего места у задней двери, со словами «П-па-а-а-звольте!» проталкивалась к хитроумному пассажиру и скрипучим голосом говорила: «А вы, гражданин, не забыли оплатить проезд? Шофер не дед Мазай, он зайцев не возит!»
Да, люди еще не готовы к честности, и многие в транспорте мухлюют. Но это не так-то просто даже при самообслуживании. На тебя смотрят другие пассажиры, и, когда ты бросаешь в прозрачную кассу свои копейки, всем ясносколько. Государство у нас доброе, но не глупое: твоя мелочь лежит у всех на виду, так как падает сначала на железную пластину, которая не сразу, под тяжестью меди и серебра накреняется, и только тогда монеты ссыпаются, звеня, вниз. Не обманешь! Да еще над кассой красными трафаретными буквами написано:
Совестьлучший контролер!
Мало того, перед кассой как раз расположены места для престарелых пассажиров и инвалидов, а престарелые и инвалидылюди очень бдительные и принципиальные, так как скучают без ежедневной работы. Я сам слышал, как один ветеран с медалями на груди строго одернул молодого наглого «зайца»:
В Магадан бы тебя, парень, проветриться! Ишь, государство вздумал обманывать!
Я сейчас... Я забыл... Я сейчас...испугался тот и купил билет.
Еще года три назад меня очень волновал вопрос: куда именно ссыпаются деньги с накренившейся пластины? Как-то раз мы ехали в гости к бабушке Мане и Жоржику на 25-м троллейбусе. И я в очередной раз забеспокоился, что брошенные в кассу монеты могут пропасть.
Не волнуйся,успокоил меня Тимофеич.Там внутри есть специальный контейнер. Когда он наполнится, мелочь вынимают и сдают.
Куда?
В банк.
Государству,уточнила Лида, она всегда очень переживает за государство.
Видимо, эта озабоченность по наследству передалась мне, и я спросил, а не может ли тот, кто эти деньги вынимает, оставить часть себе.
Исключено!со знанием дела успокоил отец.Видишь?Он показал на продетую в петельки проволочку, концы которой соединены и сдавлены свинцовой бляшкой.
Вижу.
Пломбу может снять только материально ответственный сотрудник. Он же производит выемку и актирует выручку.
А откуда он знает, сколько денег там внутри должно быть?
По идее, сумма совпадает с количеством проданных билетов.
А если не совпадет?усомнился я.
Мне приходилось наблюдать, как компания пацанов бросала всего несколько монет, а билетов отрывала гораздо больше. Кроме того, кто-то может просто ошибиться и обсчитаться.
Есть такое дело!кивнул Тимофеич.Если сумма не совпадет с билетами, тогда накажут.
Кого?
Водителя.
В Магадан отправят проветриться?
Вплоть до этого.
Но ведь шофер не виноват, он сидит спиной к пассажирам и рулит.
У него есть зеркало, в которое виден салон...начал раздражаться отец.
Но если он будет смотреть, кто сколько бросает копеек, то куда-нибудь обязательно врежется!
Не исключено...
А что важнееденьги или здоровье пассажиров?
Здоровье, ежу понятно.
За что же тогда его в Магадан?
Папа пошутил,вмешалась Лида.Никого никуда не отправят.
Да ну вас всех к лешему!окончательно разозлился Тимофеич и отвернулся к окну.
За нашим разговором с интересом следил, то и дело поправляя на носу золотые очки, улыбчивый пассажир в шляпе. Он сидел через проход, и на коленях у него стоял пухлый портфель, из которого торчал хвост зеленого лука. Когда отец беспомощно рассердился, попутчик снисходительно усмехнулся и показал мне большой палец. Я пожалел моего нервного папу и решил ему помочь:
А я знаю, кто за всем следит!
Ну и кто же?спросила Лида.
В каждом автобусе и троллейбусе сидит секретный контролер, он смотрит и запоминает, кто оторвал лишние билеты, а кто недоплатил...
Думаешь?засомневалась она.
Чепуха!буркнул отец, глядя в окно.
Вы извините, конечно, что вмешиваюсь в ваш спор,вдруг обратился к нам попутчик с портфелем.Знаете, в словах вашего пытливого мальчика есть рациональное зерно. Но разрешите спросить: секретный контролер ездит на общественных началах, вроде дружинника, или получает зарплату?
Конечно, за зарплату. Он же целый день ездит!без колебаний ответил я.
А выгодно ли это нашему государству?
Не знаю.
Как тебя зовут, разумник?
Юра.
Давай, Юра, считать! Допустим, секретный контролер получает сто пятьдесят рублей в месяц...
А рожа у него не треснет?раздраженно поинтересовался Тимофеич.
Ладно, пусть будет сто. Сколько в Москве автобусов?
Тысяча!воскликнул я.
Допустим,согласился очкарик и вынул из портфеля маленькие счеты с пластмассовыми косточками.Значит, мы имеем в Москве тысячу секретных контролеров. Умножаем сто на тысячу. Сколько выходит?
Сто тысяч.
Верно. У тебя что по арифметике?
Пять.
Молодец, Юрочка! Это в месяц, а в год получается зарплатный фонд больше миллиона рублей. Немало! Взглянем на проблему с другой стороны: какую выручку дает в день автобус, если он перевозит за смену, например, для ровного счета тысячу человек?
Пятьдесят рублей,подумав, ответил я.
А в месяц сколько выходит?
Полторы тысячи рублей,сосчитала Лида.
Значит, в год пятнадцать тысяч с гаком. Вычтем стоимость бензинаэто копейки, оклад водителядвести рублей, текущий ремонт и так далее...Он отщелкнул несколько косточек.Все равно с учетом прибыли вполне реально содержать одного секретного контролера при каждом автобусе, троллейбусе и трамвае. Неплохая мысль! У тебя, Юра, не голова, а Дом Советов!
Бесполезно...вздохнул я.
Почему же?удивился пассажир со счетами.
Потому что шофер и секретный контролер могут подружиться. Значит, нужен еще один, но еще более секретный контролер...
Сверхсекретный?
Да, вроде Иоганна Вайса!
Ты видел «Щит и меч»?
Два раза.
Какой у вас интересный мальчик!Попутчик в шляпе как-то странно посмотрел на родителей, пряча счеты в портфель.Я с удовольствием поговорил бы с ним еще, но мне пора выходить...
С тех пор я повзрослел, и вопрос, кто и как вынимает деньги из кассы, меня почти перестал волновать.
15. Пистоли и КГБ
Я посмотрел в окно: автобус стоял, дожидаясь зеленого света, перед запруженным машинами Садовым кольцом. Если здесь перейти на другую сторону и пересесть на троллейбус «Б», то через одну остановку будет Курский вокзал, откуда мы завтра поедем с Батуриными к морю. Но какое море без ласт, которых у меня никогда не было? А вот маска была, но в прошлом году я уронил ее в Новом Афоне на камень и разбил за день до отъезда. Даже расплакался от огорчения. Дядя Юра успокаивал, мол, вставить стекло в резиновое обрамлениеплевое дело. Но оказалось, в целой Москве нет ни одной мастерской, где принимают в ремонт маски для подводного плавания. Тогда Башашкина осенило: можно договориться с теми, кто чинит аквариумы. Какая разница, куда вставлять стеклов железный каркас или в резиновый паз? Мы помчались в «Ремонт аквариумов», куда-то в Электродный проезд. Бывают же названия! Но мастер, выслушав нас, только покачал головой:
Себе дороже. Пока овальное стекло по лекалу вырежешьзамучаешься. Проще и дешевле вам новую маску купить.
Тимофеич, узнав про мое горе, усмехнулся, обозвал Башашкина трепачом и взял дефектную маску на свой завод:
Мы, сын, такие штуки для космоса лепим, что твою резиновую фитюльку починитьнам раз плюнуть.
Но то ли они там толщину стекла не рассчитали, то ли вырезали неровно края, то ли еще что-то накосячили, но воду маска вообще теперь не держала, протекая, как дуршлаг. Я взял ее на испытание в бассейн на Мироновской улице, куда мы всем классом ездим на 22-м троллейбусе два раза в месяц, и чуть не захлебнулся. Вот вам и космос!
Увидев мою расстроенную физиономию, дядя Коля спросил, в чем моя беда, и успокоил:
Не плачь, боец, у меня в «бондарке» есть такой клей, что станет твоя маска герметичной, как глубоководный батискаф! Погружайся хоть в Марианскую впадину!
Но от чудо-клея резина сделалась пористой и твердой, как пенопласт, а потом и вообще рассыпалась. Теперь я еду к морю без маски, а это, как говорит дядя Юра, то же самое, что выдвигаться на курорт без жены. Или с женой? Забыл.
Наконец мы пересекли Садовое кольцо. Справа, в кассу углового кинотеатра «Спартак», стояла очередь, но на какой фильм, непонятно: афиша прикреплена вверху, над карнизом второго этажа. Из автобуса не видно.
Лида тем временем порылась в сумочке и тяжко, со всхлипом вздохнула, а подбородок у нее предательски задрожал.
Ну вот!
Что случилось?
Я Вальке хотела на работу позвонить, спросить, что тебе из еды в дорогу купить, приготовила две копейки и забыла на столе. Из-за твоих консервов для рыбок!
Нет, из-за желатина!возразил я.
Какая теперь разница?
Большая. Не волнуйся, у меня есть чем позвонить.
Опять?строго спросила она.
Не переживай, мне в столовой сдачу дали.
Точно?
Точно!Я нашел в кармане и протянул ей двушку.
Ну смотри у меня!
О, это совсем особая история! Однажды Ренат притащил откуда-то целый ящик алюминиевых кружочковотходов штамповочного цеха, где работал его дядя Шамиль. Мы как раз играли в мушкетеров, и нам страшно не хватало для достоверности «пистолей», которыми буквально швырялись все: и король, и кардинал, и мушкетеры, и гвардейцы, причем целыми кожаными мешками,мол, получите, любезнейший, и избавьте меня от благодарностей! Я вот дожил почти до тринадцати лет и еще ни разу не видел, чтобы кто-то, расплачиваясь в магазине, метнул на прилавок бумажник или портмонемол, сдачи не надо! Широко жили во времена Людовика Тринадцатого!
И вот нам вдруг привалило такое богатство! Ренат половину оставил себе, а остальное разделил поровну между намимушкетерами. Первым делом мы начали играть на «пистоли» в кости, как Атос с Портосом и Арамисом. Откуда у нас кости? Странный вопрос! К любой раскладной игре, будь то «Золотой ключик» или «Доктор Айболит», прилагаются кубики с черными точками на гранях, их надо бросить и сделать фишкой столько ходов, сколько выпало очков. Но мы-то играли не на «ходы», а на «пистоли». Бабушка Маня из старого носка сшила мне специальный мешочек на затягивающемся шнурке, и я теперь мог, как в кино, бросить на стол с тяжелым звоном кошелек и устало сказать: «Возьмите, милейший, выпейте за меня бургундского с хорошим каплуном, но избавьте от ваших благодарностей!» (Все время забываю посмотреть в словаре, что такое «каплун».) Потом, конечно, я забирал свой мешочек назад.
И вдруг Колька Виноградов выяснил удивительную вещь: с помощью наших «пистолей» можно звонить из телефона-автомата. В общежитии есть «казенный» телефон, он стоит у коменданта Колова, но к нему почти всегда очередь, а говорить можно не больше пяти минут. К тому же все смотрят тебе в рот и внимательно слушают. А тут ты, как взрослый, входишь в кабинку, закрываешь дверь, снимаешь трубку, слышишь гудок, опускаешь в щель «пистоль»и пожалуйста: «Алло, тетя Валя, это я, Юра... Как жизнь молодая?» Так продолжалось больше месяца. Но вот однажды Лида торопилась на семинар, я увязался с ней, так как райком рядом с Пушкинской библиотекой, да и мороженое можно по пути ненароком выпросить. Когда мы подходили к остановке, она вдруг вспомнила, что не позвонила подруге Шилдиной и не поздравила с днем рождения. Троллейбуса не было, а рядом, сбоку, к торговому техникуму притулились две будки с автоматами. Лида, так же как и сегодня, сунулась в кошелек, но не нашла двухкопеечную монету и чуть не заплакала от огорчения, глаза у нее всегда на мокром месте.
Как же так? Ну вот опять...
Я свеликодушничал, достал из мешочка пару «пистолей» и объяснил, как пользоваться: надо протолкнуть «монетку» в щель чуть сильнее, чем обычную двушку, ведь алюминий гораздо легче меди. Лида сначала просветлела лицом, даже сделала несколько шагов к автоматам, но потом нахмурилась:
И давно ты так звонишь?
Нет,соврал я, понимая, что влип, как Шурик в «Операции Ы».
Сколько раз?
Ну, пять-шесть...
Врешь!
Не больше десяти!сознался я, уменьшив свою вину втрое.
Значит, ты обманул государство на двадцать копеек! Да, это немного, но, встав на такой опасный путь, ты можешь далеко зайти! Понимаешь?
Я больше не буду! На семинар опоздаешь!кивнул я на приближавшийся троллейбус.
Ты кем вырастешь?
Кем?
Каз-но-кра-дом!по слогам ответила Лида.Отдай!
Я сам выброшу!
Врешь! Дай сюда!
Я покорно отдал мешочек с «пистолями», спросив жалобно:
А что ты с ним сделаешь?
Отнесу на помойку!
Но мы же играем в мушкетеров...
За такие игры в колонию отправляют!отрезала Лида и побежала на посадку, оставив в воздухе суровый запах «Красной Москвы».
«Москвой» она душится, когда идет в райком, а если в гости, то пробником «Ландыш серебристый».
На следующий день я бросился к моему другу Ренату, чтобы он из своего ящика отсыпал мне еще «пистолей», но в хижине Билялетдиновых страшно ругались по-татарски. Выскочив ко мне на минуту, Ренат быстрым шепотом объяснил, что его младший брат Махмуд додумался ходить к Бауманскому метро, где у входа стоят четыре будки, и продавать «пистоли» гражданам, оказавшимся без телефонной мелочи, на пятачок три алюминиевых кружочка. За неделю он наторговал на трешку. Там его и взял за ухо участковый Антонов, случайно проходивший мимо. Для начала капитан ограничился строгим разговором с дядей Амиром и конфискацией ящика с «пистолями», а их оставалось столько, что звонить можно до пенсии. В общем, дворник отлупил Махмуда заодно с Ренатом метлой, да и дяде Шамилю тоже досталось за пособничество.
На этом история не кончилась. Где-то в марте я пошел за картошкой... Нет, не в магазин «Овощифрукты». Тут надо объяснить. У нас в общежитии, на площадке, которая когда-то была частью большого зала с мозаичным полом, справа у стены стоят высокие, до самого потолка, шкафы с секциями, одна из которых отведена нашей семье. Отец внизу набил частые планки и сделал два отделения: маленькое для моркови, а большое для картошки, ее все общежитие осенью покупает мешками с грузовиков. В магазине она стоит 10 копеек за килограмм, а если прямо из колхоза, «с машины», выходило, как подсчитала Лида, 8 копеек, и картошка эта лучше магазинной, почти отборная. В большой отсек умещалось три мешка, и этого хватало до весны. Морковь покупали с тех же грузовиковведрами, и тоже выходило дешевле, чем в магазине.