Но бизнес он спасёт.
Он докажет Войкову свою правоту!
Докажет
Надо начать. Прямо сейчас.
Ставицкий встал. Вышел в коридор. Поднял с пола брошенный пиджак, встряхнул его. Достал из внутреннего кармана мобильный телефон. Набрал номер.
«Пожалуй, рано звоню»
Зашёл в гостиную и посмотрел на часу. Половина восьмого.
«Да, быстро всё-таки время бежит».
Ставицкий долго ждал ответа. Он знал, что Кондрашин любит утром поспать подольше, и никогда не просыпается раньше девяти.
«Потому и в офисе раньше одиннадцати не появляется Ничего, я тебя разбужу! Вставай, вставай быстро!»
Ответил женский голос.
Вам кого?
Это Ставицкий, директор компании, ответил Николай.
Голос его был хриплым и низким, оттого звучал очень представительно и даже отчасти грозно.
Очень приятно Мы
«Приятно тебе, дуре, с нарастающим раздражением подумал Ставицкий. Так я и поверил, что тебе приятно!»
Вы супруга Сергея? спросил он.
И, не дождавшись ответа, коротко приказал:
Разбудите!
Вы знаете
Она словно оправдывалась.
Сергей допоздна работал, он так поздно вернулся. Он может вам перезвонить чуть позже?
Разбудите, повторил Ставицкий. Это срочно! Пусть он мне перезвонит через десять минут.
Кондрашин перезвонил на минуту раньше назначенного срока. И так радостно спрашивал о самочувствии и результатах переговоров, будто всю ночь с нетерпением ждал именного этого звонка.
Серёжа, прервал его восторженные расспросы Ставицкий, сегодня же уточни, суммируй и подготовь информацию по всем складам, игровым залам, казино, по всем точкам, где можно в короткий срок собрать аппараты для экспорта. То, о чём мы с тобой говорили У нас готовы контракты с Украиной, Прибалтикой и Латинской Америкой на поставку бывших в оперировании аппаратов. Отдельно собери и подготовь информацию по рулеткам. У Романова есть возможность пристроить рулетки в Румынии и в Болгарии. Отдельно выдели те аппараты, которые уже готовы к отправке. В первую очередь, по украинскому контракту. Сколько «Аристократов» в трейлер входит?
Той модели, что мы поставляемсемьдесят шесть, с ходу ответил Кондрашин.
Хорошо, с удовлетворением отметил Ставицкий. Хорошо
Он почувствовал, что настроение его улучшается, и тяжёлые мысли уходят прочь.
Он поймал кураж! Он почувствовал ту прежнюю, пьянящую, возбуждающую власть над людьми и событиями, что придавала его жизни необходимую остроту.
Посчитай, сказал Ставицкий, количество аппаратов. Так, чтобы было кратно семидесяти шести. Неплохо было бы двести двадцать восемь единиц кинуть. Все наши запасы по этой модели.
А примет Украина столько? с недоверием спросил Кондрашин.
Не бери в голову, отмахнулся Ставицкий. У нас хорошие связи с Денисенко, наши деньги там тоже работают. И отдаём за копейки И созвонись с Романовым, подготовь по его контрактам отгрузки. Сегодня же, немедленно этим займись!
Понял, ответил Кондрашин.
Ставицкий отключил телефон.
С минуту стоял молча, подбрасывая лёгкий телефон в ладони.
«Лене позвонить?»
Он знал, что жена ещё два дня будет в Италии. Так что опасаться нечего
Да, Кондрашин сегодня всё решит. Он мужик исполнительный, ему можно верить.
«Ладно, устрою себе небольшой праздник. Нужна хорошая встряска. Положительные эмоции»
Он позвонил Лене.
Леночке Максимовой. Юной стажёрке из отдела зарубежных проектов.
Она приехала часа через три.
С минуту стояла в прихожей, словно не решаясь войти.
Давай уж, не слишком вежливо пригласил Николай.
И взял у неё сумочку.
Пусть здесь, на полке полежит. Вечно ты с ней ходишь. Телефон отключила?
Лена кивнула.
Стесняешься?
Немного, ответила Лена. Я здесь Мне здесь как-то Не то, чтобы неуютно. Просто
Понимаю, ответил Николай. Чужое семейное гнездо. Чувствуешь себя разрушительницей?
«Господи, глупость какая! подумала Лена. Если бы он знал, болван самоуверенный, насколько для меня это всё серьёзно»
Проходи, не стесняйся, Николай широким жестом показал в сторону рабочего кабинета. Я тут как раз небольшой столик организовал. Тебя угостить, и мне после командировки подкрепиться. Что ж так неуверенно? Можно подумать, ты здесь впервые.
«В третий раз, мысленно ответила Лена. Господи, как эти конспиративные встречи иногда надоедают!»
Она прошла в кабинет.
Ставицкий в своё время постарался, украсил его со вкусом, правданесколько тяжеловесным и консервативным декором.
Стены были отделаны резными дубовыми панелями с лакированной, глянцевой при свете дня поверхностью. В отличие от гостиной, где на окнах были лёгкие, светлые жалюзи, в кабинете окно было до половины закрыто тяжёлыми, собранными в складки, зелёными бархатными шторами, отороченные по краям светло-серой шёлковой нитью. Пол был покрыт старомодным дубовым паркетом, жёлто-красноватым от слишком тёмного лака.
Если ещё и посмотреть вверх, на деревянные же (только не дубовые, а ольховые) панели потолка, то создавалось впечатление того, что находишься внутри старинной деревянной шкатулки, неведомо какой силой увеличенной вдруг до гигантских размеров.
Разве только размеры комнаты несколько скрадывали, смягчали давление тяжёлых стен, объёмом пространства давая возможность свободно дышать, не боясь быть придавленным тяжёлой крышкой гигантской шкатулки.
До сих пор удивляюсь, сказала Лена, проходя в комнату и садясь на диван.
Чему? спросил Николай.
Он вкатил в комнату сервировочный столик с расставленными на двух его полках в полном беспорядке вазочками с пирожными и фруктами, бутылками с «Чинзано» и лёгким итальянским вином и стоявшим в гордом одиночестве хрустальным графином с фруктовым соком.
Николай подкатил столик к дивану и присел рядом с Леной.
Чему удивляешься? переспросил он.
Кабинет у тебя
Лена посмотрела вверх.
Всё такое тяжёлое, огромное, угловатое. И тёмное.
Скажи ужмрачное
Николай встал, включил музыкальный центр.
Что-нибудь лёгкое надо найти, джазовое, пробормотал он. Что-нибудь спокойное
Нашёл нужный диск, запустил его. Отрегулировал звук: так, чтобы было еле слышно.
И снова сел на диван.
Мрачное, говоришь?
Николай улыбнулся. Грустно и виновато.
Нет, Ленк, неправда. Ничего мрачного. Наоборот, это торжество жизни и стабильности. Торжество домашнего уюта. Этоконсервативный стиль. Это тяжесть дома, тяжесть моего якоря. Раньше, когда не изобрели ещё якоря с чугунными лапами, моряки использовали грузы, иногдаобычные камни. Привязывали к ним верёвку и кидали в море. А другой конец верёвки привязывали к выступу на носу лодки. Чтобы не унесло её в открытое море
Николай вынул пробку из бутылки и разлил вино по бокалам.
Вот ведь интересно, сказал он. Вино днём, красивая женщина. И всё этовместо работы. И ты знаешь
Он пожал плечами.
Никаких угрызений совести!
А этовместо обеда? иронично спросила Лена, показывая на тарелки с пирожными и фруктами.
Всё, что нашёл, ответил Николай. Вернее, всё, что смог приготовить. В холодильнике из готовоготолько обед из китайского ресторана. Я его ещё перед командировкой покупал, так что если хочешь
Да нет уж, решительно отказалась Лена. Представляю, что ты купил! Уж лучше вино с фруктами.
Она подняла бокал.
За что пьём, пан директор?
Не знаю, честно ответил Николай. Ну, скажем
Он подумал немного и предложил:
Просто, за хорошее настроение. И чтобы оно, как в песне поётся, не покинуло больше нас В общем, за радость жизни!
Хороший тост, ответила Лена.
Николай догадался немного охладить вино. Сначала оно утоляло жажду, и лишь потом пьянило.
Он протянул Лене дольку мандарина.
Угощайся
Он заметил, что Лена как будто чем-то взволнована или расстроена. Она старалась скрыть это, но Николай научился уже чувствовать её настроение.
Что случилось? спросил он напрямик. Почему грустишь? Хмуришься?
Лена посмотрела на него с удивлением.
А почему ты решил, что я грущу? Вовсе нет
Она говорила не слишком убедительно. Лена не умела притворяться.
«За это ты мне и нравишься», подумал Николай.
Да ладно уж, сказал он. Я же вижу Мне тут звонили Проверка была. Визитёры из органов. Ты из-за этого расстроилась? Ерунда, плюнь и забудь! Как пришлитак и уйдут. Нас эта мелкота не возьмёт
Николай говорил уверенно. Даже с оттенком пренебрежения по отношению к обэповцам, посетившим его компанию.
Но сам-то вовсе не был уверен, что их визит останется без последствий.
Впрочем, чувствовал он, что Лену волнует что-то совсем иное.
Да я про них забыла уже, ответила Лена. Они до нашего отдела не дошли
Вот видишь, радостно подхватил Николай, и не дошли даже! Быстро их остановили
Он придвинулся ближе к Лене и положил руку ей на плечо.
Так что не волнуйся
Он сидел рядом с ней, прижавшись боком. И так приятно ему было ощущать тепло её тела. Такое спокойное, домашнее тепло.
Я не об этом думаю, ответила Лена.
О чём же? спросил Николай.
«Господи, ну что там ещё может волновать? Обычная женская блажь»
Ты знаешь
Лена вздохнула. Тяжело и печально.
Все эти слухи
Та-ак Николай нахмурился и убрал руку с её плеча. Понятно
Сейчас опять начнёт вспоминать косые взгляды и шепоток за спиной.
Да какое ему дело до всего этого?!
В конце концов, он поувольняет когда-нибудь и не когда-нибудь, а очень скоро выгонит к чёртовой матери всех этих сплетников!
Пускай сплетничают в подворотне, а не в его компании!
Кто на этот раз? спросил Ставицкий.
Спросил больше по привычке. Он уже привык к тому, что Лена не называет имён.
Только жалуется
Она отрицательно покачала головой.
Зачем это тебе? Это мой крествсе эти разговоры выслушивать. Ты же директор, да ещё и генеральный. Большой начальник. Конечно, тебе никто не посмеет ничего сказать, даже вполголоса.
А тебесмеют? спросил Николай.
И нахмурился.
Если бы ты мне хоть раз сказала, кто там слухи распускает, я бы этот вопрос в два счёта решил!
Нет, ответила Лена.
И, повернувшись к Николаю, улыбнулась. Мягко и немного грустно. Как будто жалела его.
Ты же знаешь, что не скажу. Зачем спрашивать?
Она положила руки ему на плечи. И, приблизив губы к его губам, прошептала:
Я устала, Коля. Это же ничем ничем не кончится ничем хорошим
Хватит, прошептал он в ответ.
Протянув руку, он расстегнул пуговицу на её платье.
Хватит Не говори об этом я ничего не хочу слышать. Я уже не хочу думать о том, что будет. Мне надоело строить планы надоело вечно всё предвидеть. Я хочу сейчас, сегодня только сейчас Хочу, чтобы ты
Лена легла и закрыла глаза.
Она слышала стук своего сердца. Оно стало таким громким, это сердце.
Она чувствовала, как Николай мягко сжимает ладонями её груди. Как медленно, нежно поглаживает её живот.
Приподнимает платье, и губы его целуют кожу на её бёдрах.
Она почувствовала, что слабеет. И голова кружитсябыстрее, быстрее.
И весёлые белые искры прыгаютв темноте
12.
Главный бухгалтер компании, Екатерина Даниловна Боровикова, была в тот день в хорошем настроении.
По крайней мере, в начале того дня
Она сама не знала, почему это так получается, что ей особенно легко и ровно работается только в отсутствие начальства.
А в последнюю неделю везло просто невероятно: в командировки разъехались все донимавшие её бесконечными запросами и вызовами на срочные совещания боссы.
И ни одного корпоративного семинара всё это время!
Ну, не то, чтобы она совсем не любила учиться Но семинары, как правило, походили на те же, ненавидимые ею, совещания, на которых надо было произносить правильные слова о следовании корпоративным процедурам, клясться в верности руководству и всячески демонстрировать готовность к выполнению любых (но, безусловно, глубоко продуманных и единственно верных) приказов.
Вот курсы, пусть даже и корпоративные, это совсем другое дело!
Там, бывает, и что-то интересное рассказывают. Вот, скажем, особенности налогообложения игорного бизнеса. Она в этом самом игорном бизнесетретий год, но до сих пор столько непонятного. Весь этот учёт наличных, выигрышей
А аппараты? Легко ли поставить на баланс технику стоимостью в тысячи евро за единицу товара, при условии, что на склад она поступает со стоимостью Ну, скажем, немного ниже.
Легко ли возиться со всеми этими «фирмами-прокладками», однодневками, у которых, якобы, и закупаются рулетки?
Легко ли закрывать все эти липовые контракты с оффшорными конторами на Вирджинских и прочих островах?
Легко ли
А всё она, всё на ней висит. И работа, и бумаги, и отчёты. И ответственность!
Кто отвечает в первую очередь за дела компании? Генеральный директор и главный бухгалтер.
Генеральный-то как сыр в масле. У него и недвижимость за рубежом (ей ли не знать!), и счета в банках по девяти странам раскиданы (не считая, конечно, России), а теперь вот, похоже, и бизнес решил за рубеж перекинуть.
Ему-то хорошо. Если какая-нибудь каша заварится (а она, похоже, непременно заварится водичка в котелке уже кипит!), то генеральный вывернется. Обязательно!
Сбежит, проще говоря. А что ему терять тут, в России? Пока есть бизнес, помещения, люди, техникаон связан по рукам и ногам. Но стоит ему реализовать свой план (а что это за планБоровикова догадывалась, да и сама оформляла документы на снятие с баланса отправляемых за границу игровых аппаратов и рулеток, по документам, якобы «пришедших в полную негодность в процессе эксплуатации»), стоит ему обратить офисы, залы, казино и технику в деньгивсё, конец! Ничто его в стране не удержит.
А люди Плевать он хотел на людей.
Боровикова была уверенна, что именноплевать. И никак иначе.
«Вот так вот Вместо благодарности за многолетний труд. А на последнем-то совещании улыбался, хвалил, комплименты без счёта отпускал. А сам во Францию глазки скосил. Меня-то, Николай Романович, не обманешь! Вы кого угодно обмануть можете: помощников своих, директоров департаментов, Гонеева-всезнайку со всеми его дружками-генералами. И супругу свою нежно любимую»
Боровикова иронично усмехнулась.
«тоже обмануть можете. Ещё как! Но не меня. Главбуха не обманешь. Бухгалтер не с людьми, с документами работает. А они, документы, умеют обличать. Особенно, когда их, документов, много. Всё через меня проходит: и таможенные декларации, и счета, и запросы на наличные, и вся ваша переписка по «чёрной кассе», и все, между прочим, бумажки-бумаженции по вашим командировочным расходам. Знаю, куда вы ездили, какие страны посещали. И когда вы там были. И в каких гостиницах останавливались. И какие траты у вас были И ещё знаю, сколько денег вы планируете вложить в покупку казино в Италии и Германии!»
Скроется, гад! Как пить дать, скроется. А ей тогдачто? Оставаться здесь и убирать «хвосты»? С риском того, что какой-нибудь из заметённых было следов не обнаружится компетентными органами и не приведёт прямиком к ней Конечно, к ней. К кому же ещё!
Так что
«Может, пора уже и о себе подумать?»
Сколько бы Ставицкий не говорил, что бухгалтерсамый близкий ему член команды, но она-то знала, что там, в зарубежных проектахей места нет.
И дружба с генеральнымтолько до поры, до времени.
И все эти слова о «близости» и «доверительных отношениях»лишь слова.
А ещё
Ещё семья. Непутёвый муж, что за три месяца уже второе место работы меняет. Сын, которому постоянно нужны лекарства.
Что с ними будет?
Екатерина тяжело вздохнула и отодвинула в сторону папку с финансовыми отчётами.
Нет, конечно, без начальства хорошо Но эти мысли, эти проклятые неотвязные мысли! Как они портят настроение.
«Хорошо, что есть ещё возможность о себе позаботиться»
Скрипнула дверь.
Екатерина подняла голову.
В кабинет тихо, бочком, словно стараясь быть незаметным (хотя как бы это у него могло получиться?) вошёл Точнее, не вошёл, а, скорее, пробрался Гонеев.
«Змеюка!»с ненавистью подумала Екатерина.
Да, сейчас Гонеев напоминал не прежнего, вальяжного, самоуверенного, всегда занимавшего там много места в пространстве и окриками своими производившего так много начальственного шума заместителя по безопасности и начальника оной же службы.