Константин КостинКрыша течет
Апрель выдался снежным и холодным. А после снегопадов резко потеплело. В один день. Здесь вам Урал, а не Европа. Погода меняется быстро и непредсказуемо. Ночью может быть 25 градусов мороза, а днем уже3 тепла.
Степан Ильич проснулся от стука капель. Кровля двухэтажного барака, построенного еще в 1946-м пленными немцами, отчего барак на селе так и прозвали "немецким", не выдержала испытания временем и климатом. Нет, текло и раньше, но не настолько сильно. Сегодня известка на деревянных перекрытиях потемнела от сырости сразу в нескольких местах и на доски пола, на стол, на газовую плиту и тахту текли целые реки воды.
Забыв про больную ногу, про возраст, словно и не было прожито девять десятков годов с хвостиком, старик вскочил с постели, бросился в ванную, схватил эмалированный таз, оцинкованное ведро и подставил посуду под струи. Капли застучали по металлу с недовольным звоном, серчая, что не могут попасть на пол и окончательно сгноить без того трухлявые доски. На тахту, стол и плиту пенсионер установил пару кастрюль и ковшик.
Непорядок это. Нельзя так. Нужно что-то делать.
Степан Ильич распахнул окно, впуская в квартиру еще прохладный воздух, в котором, однако, уже витал запах весны. Некий особый аромат, который однозначно указывал на то, что зима, причем зима не календарная, а синоптическая, вывалив всю свою злобу с последними запасами снега, осознала бесполезность сопротивления и капитулировала перед весной. Скоро набухнут почки, полезет зелень листвы, распустятся цветы, зажужжат шмели и комары, полетит тополиный пух, а вот потом, после, попозже, когда деревья покроются багрянцем и золотом, зима снова вернется. Предпримет попытку контрнаступления, заморозив окна инеем и занеся тропинки сугробами. Вот такой дуализм, извечная борьба времен года, которая началась задолго до появления людей на Земле и продолжится, когда от человечества останутся рожки да ножки.
Вынув из-под подушки пачку "Беломора" и коробок спичек, старик закурил, по-солдатски пряча огонек в ладонь, затянулся вонючим дымом, закашлялся и затушил папиросину в пустой консервной банке. Врачи давно запретили ему курить, настолько давно, что пенсионер и сам не мог с точностью вспомнить, когда это былопри Горбачеве, а то и вовсе при Брежневе, он и бросил. Почти. Так, баловался изредка. В минуты особого душевного волнения. Как, например, сейчас.
Высунувшись в окно, Степан Ильич задрал голову, чтобы посмотреть, сколько там еще снега на крыше. Снега навалом. И снаружи, как и внутри, текли струи воды. Только там, на парапете, еще и свисали зубастые иглы сосулек, искрящихся в лучах весеннего солнца.
Выругавшись сквозь зубы, старик развернулся и угодил ногой в таз с талой водой. Посудина, вздрогнув, выплеснув на пол жидкость, сместилась в сторону, и капли вновь забарабанили по полу.
Нет, так нельзя. Пора что-то делать.
Пенсионер отворил шифоньер, такой же старый, как и сам хозяин, да и вся обстановка квартиры, но еще крепкий. Более, чем за полвека, не то что дерево не рассохлосьдаже лак не потрескался. Пошерудив, ветеран извлек вешалку с формой. Старой-старой, выцветшей от времени. Галифе, гимнастерка с серыми погонами, с широким желтым просветом и скрещенными киркой и лопатой. Тихо звякнули ордена и медали. Самые солдатские"За отвагу", "За боевые заслуги", "За взятие Берлина", "За победу над Германией", Орден Красной Звезды. И ряд юбилейных медалей, начиная с "20 лет Победы" и так далее.
Да, были времена. Сколько мостов взорвал Степан Ильич, сколько проклятых фашистских составов пустил под откос! Конечно, тогда он еще величался не Степаном Ильичем, а просто Степкой из саперного, если уж официальностаршим сержантом Захаровым. И, разумеется, был помоложе на три четверти века. Покрепче, повыше, пошире в плечах. Шевелюра была погуще и черная-черная. Как уголь. Старик давно уж поседел. Даже при самом большом желании он не мог вспомнить, когда в последний раз видел себя в зеркале без седины. Но тогда девушки стреляли глазками при виде бравого солдата, целя прямой наводкой в сердце воина-Победителя. И сами же безоговорочно капитулировали.
Пенсионер облачился в форму, ставшую великоватой за прошедшие годы, подпоясался ремнем, отдернул гимнастерку эх, молодость, лихие времена!
Пилотку Степан Ильич надевать не сталбережно сложил пополам и убрал во внутренний карман. Вместо нее нахлобучил теплую шапку. Холодно еще. Вот через пару недель, на 9 мая, он, конечно, пройдется маршем по главной площади областного центра, и тогдав пилотке. Возраст здоровье беречь нужно.
Ветеран захлопнул дверь квартиры, провернул в замке огромный ключ и заковылял по скрипучему полу, постукивая тростью. Еще с лета 1944-го сержант хранил в ноге осколок немецкой дуры. Не оттого, что осколок был дорог ему как памятьвовсе нет. Тогда, в полевых условиях, хирург поостерегся доставать железяку, а после не до того было. Пришла Победа, но страна лежала в руинах. Западнее Волгиодни развалины. Фашисты утюжили Союз бомбами, танками, артиллерией да чего греха таитьи сам сапер внес свою лепту, подрывая транспортные пути, затрудняя коварному врагу подтягивать подкрепления. Настала другая порапора восстановления. Ох, нелегкое это было время нынешние поколения помнят Войну, но забыли, что оставили за собой отступающие немцы. Страну фактически отстроили заново. В рекордные сроки, на зависть бывшим заокеанским союзникам! И в возрождение Отечества бывший сапер тоже внес вклад. Руки, которые вчера закладывали фугасы, сегодня закладывали фундаменты и стены. Строили будущее. Светлое будущее для себя и грядущих поколений.
Где-то там, в Сталинграде, Смоленске, Воронеже, Ленинграде, наверно, до сих пор стояли дома, к строительству которых приложил руку Степан Ильич. По злой иронии судьбы сам пенсионер проживал в бараке, воздвигнутом пленными немцами. Поди тогда, в 1946-м, никто и не думал, что двухэтажное здание простоит до XXI века! А оно сдюжило.
Здесь люди рождались, женились, умирали, радовались и горевали.
Давно это было. Кто могуехал. И не только из барака, а вообще из поселка. Подались в большие города, поближе к интернету, ресторанам, гипермаркетам, кинотеатрам. И высоткам, сверкающим стеклянными фасадами. Сегодня оставалась заселена едва ли треть квартир, одними стариками, про которых внуки вспоминали лишь в день, когда почтальонша приносила пенсию.
Хрустя валенками в калошах по липкому, подтаявшему снегу, орденоносный сержант направлялся в администрацию поселения. В прошлом году, в День Победы, сельский голова клятвенно заверил, что ветераны могут обращаться по любым вопросамокажет полное содействие. Только кому обращаться-то? Каждый год на 9 мая ветеранов собиралось все меньше и меньше. Годы годы никого не щадят. Будь хоть трижды Геройстарость возьмет свое. За каждым придет старуха с косой. Там, на Войне, смерть ощущалась каждую секунду. Ее ледяное дыхание холодило затылок. Тогда костлявая, испугавшись мужества, стойкости, воли к жизни Советского народа, отступила. И коварно возвращалась в мирное время, забирая ветеранов одного за другим. Во всем поселке Степан Ильич остался последним. Единственным.
Мимо промчался автомобиль, грохочущий музыкой из приоткрытых окон. Снежная слякоть, раздавленная шинами, брызнула на галифе пенсионера. Он вздохнул, отставил руку с тростью подальше, чтобы сохранить равновесие, с трудом согнулся и отряхнул грязь со штанов. Негоже форму пачкать.
Несмотря на вчерашний снегопад, перед поселковой администрацией снега не было. Парковка и улица, уходящая в сторону коттеджа местного начальства, выскоблены до асфальта. Кстати, единственная дорога, которая ремонтировалась ежегодно. Покрытиеровное, как зеркало. Этакий островок европейской щепетильности среди уральского хаоса. И кусочек лета в царстве снега.
На парковке стоял блестящий хромом черный джип Олега Анатольевича, главы администрации. Огромный, как фронтовой грузовик-полуторка, бывший основным транспортом саперов в военные годы. Примечательно, что этот автомобиль появился у чиновника в примерно то же время, что началась нарезка новых участков у рекитам, где Захаров, еще пацаном, еще на заре эпохи коллективизации, ловил пескарей, сидя на деревянном мосточке, свесив ноги в теплую воду. Там же плескалась детвора, выбегая из реки на песчаный пляж, когда кожа на пальцах сморщивалась, погреться на солнышке.
Степан Ильич посмотрел на свою руку. Сейчас, восемьдесят лет спустя, кожа и без того сморщена. Без всякой воды. Годы в те времена автомобиль-то диковинкой был, разъезжали на лошадях. Появление первого трактора в селе было событием! Техника! Тожество советской промышленности! Сегодня, возле старого колхозного ангара, трактора и комбайны стояли забытые и заброшенные, ржавея под открытым небом. Памятники Перестройке.
И автомобилей только перед администрацией стояло целых три штукиуже упомянутый джип Олега Анатольевича, маленькая красненькая машинка его секретарши Леночки и лимузин бухгалтера с трехконечной звездой на решетке радиатора. Машину с точной такой же эмблемой, трофейную, сержант с боевыми товарищами спрятал в лесах Белоруссиизакидали снегом. Но у бухгалтера-то вряд ли трофейная.
Постучав ногами на ступенях администрации, сбивая с калош налипший снег, ветеран снял пальто, перекинул его через руку, и вошел в здание.
Валерка, охранник, завидев орденоносца, вскочил со стула, отбросив в сторону сканворд, вытянулся в струну, правая рука дернулась к срезу головного убора, но замерла на половине пути. Как раз головного убора-то и не было
Да и какой он вам Валерка? Самветеран, только уже другой войны, войны XXI века. И званием повыше пенсионера. Офицер. Настоящий боевой офицер, комиссованный по ранению. Валеркой он был разве что для Степана Ильича, который оттаскал мальчугана за уши лет тридцать назад, когда пацанята, играя в футбол, расколошматили окно старику. Для главы администрации поселения он был Валериком. Для прочихВалерием Ивановичем.
Здравия желаю, Степан Ильич! гаркнул охранник.
Здравствуй, Валерка, здравствуй, проскрипел Захаров своим старческим голосом.
Вы к кому? поинтересовался мужчина.
К Анатольевичу, ответил сержант. Понимаешь, Валерка, крыша у меня течет
Охранник открыл журнал учета посетителей, полистал страницы.
Вообще-то без записи не положено, поморщился отставной военный. Но вы, Степан Ильич, проходите.
Поблагодарив старого знакомого коротким кивком, ветеран зашагал по коридору к кабинету главы поселения. Стук трости по гранитной плитке глухо отдавался в узком пространстве. Калоши, оставляя мокрые следы, поскрипывали резиной.
В приемной старика встретила секретарша Леночка. Та самая, чья красненькая машинка стояла на парковке перед зданием. Девушка дула на свежий лак на ноготках одной руки, а пальчиками второй водила по экрану телефона, пролистывая картинки. Когда в помещение вошел посетитель, она даже не повернулась.
Олег Анатольевич занят, небрежно бросила секретарша.
Так он говорилобращаться в любое время, произнес ветеран, словно оправдываясь.
Девушка оторвалась от своего занятия. Смерила старика надменным взглядом, с головы до ног, осуждающе покачала головой и подняла трубку селектора.
Как вас представить?
Степан Ильич я, ответил сержант. Захаров.
Леночка неохотно отложила свой смартфон и карандашом, чтобы не испортить маникюр, нажала кнопку. За дверью приглушенно запиликал телефон.
Глава администрации тоже был занят. Сильно занят. Он как раз обкатывал новый ИС-3 в танчиках, где собрал целый парк боевых машин. В плотном графике чиновника это время было отмечено, как "мероприятия, направленные на военно-патриотическое воспитание молодежи". Точно так же, как и строка в бюджете поселения, служившим источником финансирования приобретения новых танков.
Так что ответил далеко не сразу.
Я же сказал: до обеда не беспокоить! раздраженно пробурчал в трубку Олег Анатольевич.
Тут к вам какой-то Степан Ильич, уведомила девушка.
Какой еще такой Степан Ильич? скривился чиновник.
Захаров какой-то. С медалями.
Захаров? наморщил лоб, вспоминая, начальник. А, Захаров! Он еще коптит, что ли? Я уж думал, помер давно гони его
И тут на глаза Олега Анатольевича попался календарь. Красная рамка, отмечающая дату, стояла на середине апреля. Это что же получается?! Скоро9 мая! День Победы! И тут, так кстати, зашел самый настоящий ветеран! Последний во всем поселке. Редкостная удача! Не нужно будет бегать, выискивать его в канун праздника. Можно проявить заботу о старом воине не выходя из кабинета. Так сказать, без отрыва от производства.
С медальками, говоришь? уточнил мужчина. Так давай, зови его скорей! И сама заходи!
Леночка пропустила пенсионера в кабинет главы администрации. Чиновник, завидев ряды наград на груди старика, прямо затрясся, представив, какие шикарные получатся фотографии в его официальном Инстаграмме.
Степан Ильич! воскликнул Олег Анатольевич, всплеснув руками. Как рад вас видеть! Чертовски рад! Вы представить себе не можете, как много означает для нас ваш подвиг! Мы все в неоплатном долгу перед вами!
Мужчина схватил сержанта за руку и с жаром затряс ее.
Чего стоишь, дура? прошипел шеф, покосившись на секретаршу. Фотографируй давай!
Спохватившись, девушка подняла свой Яблофон и защелкала кнопкой.
Цветы, цветы где? прорычал чиновник.
Где их взять-то? растерялась Леночка.
Да хоть с клумб надергай!
Это в середине апреля? усмехнулась секретарша.
Фикус там у тебя на подоконнике, нашелся начальник. Давай, его тащи.
Это герань! поправила девушка.
Да по мне хоть гладиолус! Тащи давай! А вы, Степан Ильич, присаживайтесь пока, присаживайтесь. Чаю? Конфетки вот вкусные, угощайтесь, пожалуйста
Ох, нет, сынок, спасибо, смущенно ответил ветеран.
Старый воин присел в предложенное кресло, вытянув раненную ногу.
Как ваши дела, как ваше здоровье? не унимался Олег Анатольевич. Все ли у вас хорошо?
Держусь пока, пожал плечами пенсионер. Только вот крыша течет!
Так этохозяин кабинета озадаченно поскреб за ухом. В вашем-то возрастечего еще ожидать? У меня и то крыша подтекать начинает, вот, со склерозником хожу, мужчина указал на лежащий на столе блокнот. А мне и сорока нет!
Да нет, покачал головой Захаров. На память-то я не жалуюсь. Дома крыша течет. В бараке. Подлатать бы
О, тоже мне проблема! рассмеялся глава поселка. Сейчас решим!
Он переместился за компьютер, скрипнул зубами, обнаружив, что его ИС-3, оставленный без присмотра, благополучно забили. Вот не вовремя этот старик приперся! Вроде, как и вовремя, но не вовремя. Попозже бы на полчасика.
Вздохнув, свернул окно с игрушкой, открыл папку с графиками, поклацал по клавишам
Ну вот! Никаких проблем! Ремонт кровли у нас запланирован на 2050 год! Тогда и отремонтируем вашу крышу!
А пораньшеникак? поинтересовался Степан Ильич. Там делов-то всего ничего: пару кусков толи бросить
Э, нет! возразил Олег Анатольевич. Как так можнопару кусков толи? На тяп-ляп, так сказать. Это же прямое неуважение к вам, к ветерану, к герою, к вашему бессмертному подвигу! Халатность, так сказать! А вот в 2050 годуотремонтируем, как полагается, даже не переживайте по этому поводу!
Сынок, так я, поди, и не доживу до 2050 году-товозразил пенсионер.
А вы постарайтесь! решительно ударил кулаком по столу чиновник. Вас, ветеранов, так немного осталось! А вынародное достояние! Так что, как говорится: денег нет, но вы держитесь!
К этому времени подоспела Леночка с букетом герани. Мужчина вырвал цветы у девушки и вручил их орденоносному сержанту.
Еще раз благодарю вас, уважаемый Степан Ильич, за ваш подвиг. За все, что вы сделали для Отечества. Если б не выто и нас бы не было низкий вам поклон от всех нас! И не беспокойтесь, осталось всего ничего. В 2050 году ваша крыша будет, как новая!
Захаров попытался что-то сказать, но чиновник оборвал:
А вот этогоне надо. Не надо благодарить меня. Это же мой долгзаботиться о старшем поколении, о селянах, о гражданах нашей великой страны. Для того я сюда и поставлен! А сейчас, будьте любезны, повернитесь, чтобы медальки на фотографии лучше видно было
После фотосессии глава поселковой администрации мягко, но настойчиво, выпроводил старика и занялся изучением фотографий в телефоне секретарши, отбирая наиболее удачные.
Так, давай вот эту, эту и эту, распорядился Олег Анатольевич. Пости в мою Инсту, в ВК и на сайт администрации. И текст какой-нибудь напиши. Так и так, глава чествовал ветерана, оказал содействие в решении проблемы