В нашем отряде была девочка одна. Мне совсем непонятная. Однажды коленку содраласовсем немножкопятнышко, а визгу было! Оооо! Истерика целая. И что-то я там ей или сказала, или посмотрела не такне помню. Скорее всего, посмотрела. Я ж не говорю обычно. А смотретьэто моё коронное. Я бываеттак посмотрю, что мурашки у того, на кого смотрю. Это называется «говорящий взгляд». И коленки у менявсе в кровь сбиты. И пальцы на ногах. Я босая всё лето люблю на даче ходить. И вообще, я падаю часто, спотыкаюсь. И чтоорать каждый раз? Вот я и не поняла её истерики. А девочке этой мой «говорящий взгляд» не понравился. Это я потом догадалась. По всяким событиям последующим.
Рядом со мной другая девочка спала. У нас кровати рядом стояли. Она на следующий день, утро то есть, с кровати вставать не хотела. Все уже встали, а она лежит. Ини в какую. Вожатая уже ругается, стянуть её хотела. И тут все увидели
А над девочкой никто и не смеялся. Все стали сочувствовать. Особенно эта, которая с коленкой. Так и ходит вокруг, так и ластится. Успокаивает.
Ничего, с каждым случиться может. Дай, посмотрю, и лезет простыню поглядеть.
Я ей говорю:
Ты куда?! и придерживаю за край.
Чего глядеть тои так всё ясно?! А девочка, с которой случился этот казуссмотрю, благодарным взглядом меня одаривает. А та другаяснова мною недовольна. Второй раз. А я значения не придалаи снова зря.
Потом почти ничего не помню, как было. Помню, гоняли они меня. Выгоняли, в смысле. В барак не пускали, на территорию отряда не пускалия пряталась на соседней. На лавке сидела целыми днями. Но это ещё ничегоя от одиночества никогда не страдала, мне с самой собой всегда неплохо было. Просто они меня дразнить начали.
Обидно очень. «Вшивая».
Эй, вшивая, куда пошла?
Пошла отсюда вон, вшивая!
А какая я вшиваяэто яичный белок?! Я же сама им сказала. Подружиться хотела. Пошутила. И вот.
Так и просидела полсмены. Маму ждала. В те времена родителей в лагерь детей навестить только по расписанию пускалив особенные дни. Родительские. И дождалась.
С мамой из лагеря мы сбегали почти галопом. Чемодан бросили, ни с кем не попрощались. Там где-то старшая вожатая застряла, долго не приходила, мы и не стали ждать. Плюнули. Вещи в мамину сумку запихнули, и ещё в какую-точто не влезалои уехали.
Хорошо, что мама приехала. Просто так. Мы не договаривались. Как чувствовала. И даже не на родительский день. Как её пустили? Еле нашла меня. На чужой территории. Я ей всё и рассказала. И разрыдалась.
Мама, что я такого сделала? Почему они так?!
А поехали домой! сказала мама и обняла меня. Крепко-крепко.
P.S. Уезжать из лагеря спешно, это наше семейное.
Ещё я запомнила этот день по мороженому. Уже в городе мама привела меня в кафе и купила мороженое. Это был настоящий праздник, потому что мы в кафе никогда, никогда-никогда не ходили! Наверное, моё горе было настолько сильным, что мама решила разбавить его хоть какой-то радостью.
Вот так в нашей жизнигоре чередуется с радостью. И то и другое мы причиняем друг другу сами. Вкус ванильного мороженого с тех пор напоминал мне сосновый бор, а голову я больше никогда яйцом не мыла. А зрядля волос полезно.
История восьмая. СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ
Неделю мы жили просто изумительно! Не считая нескольких сцен на тему «Мама, я хочу обратно», «Мама, погуляй со мной, поиграй со мной, всё делай со мной», «Мама, я хочу к бабушке, я хочу к папе, я хочу куда-нибудь уже хочу» и «Это что же, на мой день рождения теперь совсем никто не придёт?!». При всём при том, что день рождения у Мирошки наступал только через две недели. Но она всё рассчитала и почему-то решила, что никто не придёт. Именно на её день рожденияникто.
Сразу же по возвращению из лагеря я уставилась в компьютер. У меня была такая работа замечательнаябогом благословленная и людьми одобреннаяназывается «Сама себе начальник». Чего заработаешьто и твоё. Хошьгуляй, а хошьработай. Надсмотрщиковнет, контролёровнет, обеденного перерыванет. Ляпота! Денег, правда, тоже нет. Но, всё равно, ляпота!
Я уставилась в компьютер. А Мирошка уставилась мне в спину.
А сколько время?
А когда вечер?
А мультики утром или потом?
Есть хочу!
Хочу гулять, но только с тобой!
Давай мультики вместе посмотрим!
Ну, и так далеена меня посыпались вопросы и предложения о моём досуге и времяпровождении. Моя спина всё это слушала, а моя лицевая часть извергала нелицеприятные ругательства. Непечатные. Не буду уточнять, какие. Приведу печатные.
Милая, если я буду с тобой гулять, мультики смотреть, разговаривать, у нас нечего будет жрать!!!
Да-да, я так и говорила. Искромётно и находчиво. Вернее, доходчиво. Доходчиво для любого другого ребёнка, но не для моего. Для моего аргументов хватало ровно на час. Вру, на половину часа. По его истечению Мирошка снова обращалась к моей спине.
Я хотела сказать, она повышала голос, реагируя на мой напрягающийся затылок, Выслушай меня до конца! Я только хотела сказать, то есть спроситьа через сколько дней у меня день рождения?
Сама посчитай, тебе уже восемь лет! негодовала я и пыталась вернуть убегающую мысль и сосредоточиться на работе.
Восемь мне будет через 14 дней! как то слишком быстро сориентировалась Мирошка.
Постоянное рассредоточение выводило меня из творческого потока мгновенно, а возвращаться приходилось по одной и той же схеме: напряжение, расслабление, музыка именя нет. А прыгать из «меня нет» и «обратно» было довольно болезненно, но Мирошке пока такого не объяснить. И вот, «я есть». И я уже рррычу!
Пожалуйста, займись чем-нибудь полезным! Порисуй, почитай, повырезай, говорила я своё коронное. Общемамошное и общепринятое заезженное. Не по-мо-га-ло!
А ты мне подаришь подарок?
А мы пойдем в кафе?
А ты купишь мне такие свечки специальные для торта?
А что ты мне подаришь?
А мы с самого утра будем праздновать?
А ты работать не будешь в мой день рождения?
Рррр, это уже мои слова, я здесь.
А Мирошка хлюпает носом и ложится на диван. Демонстрация мне обиды на лицо. На лице и во всё лицо. Ну что ты будешь делать?!
Милая, мне работать надо! Если я заработаю, я всё куплю! Дай мне, блин, заработать! говорю я со смесью вкрадчивости и убедительности.
А сколько ты уже заработала?
А на что хватит?
А можно я сама выберу?
Ррррр, это я опять мои слова. Ты же знаешь, я не люблю слово «сколько»! Ты же знаешь, что я не умею считать! смешно, но это правда.
Эту мою особенность Мирошка очень хорошо знает и всегда с удовольствием пересчитывает за меня сдачу. Пересчитывает с удовольствием, а читать не любит. Приоритеты.
Не спрашивай у меня «сколько», пожалуйста! Лучше почитай что-нибудь! уже не ругала, свирепствовала я.
Не буду, примирительно говорит Мирошка, не уточняя, что именно не будет, и лезет целоваться.
Неделю мы жили просто изумительно! Без приключений. И про странный отдых в загородном лагере уже почти не вспоминали. А через неделю под холодильником обнаружилась лужа. Нет, лужища.
На кухню я заходила часто. Поставить чайник, выключить чайник. Поставить чайник, выключить чайник. Ну и так далее. На этот разне помнюпоставить или выключить. Захожу, чувствуюноски мокрые. Я по дому исключительно в носках перемещаюсь. У меня ноги мёрзнут без них. Или в подследниках. Это такиеноски без верха. Тёпленькие.
Блин, опять ноги намочила, сдергиваю я с ноги носок или подследникне важно, и смотрю на лужу.
Не смотрюуставилась. Так более живописно звучит. И к правде ближе. Уставилась на воду и размышляю: холодильник сломался? Обхожу его по периметру и открываю дверцу. В лицо пахнуло приятной прохладойработает! И я продолжаю поиски источника наводнения.
В этот момент стиральная машинка щёлкает и начинает исторгать из себя жидкость. Это я по звуку поняла. И по картинкетоже. Лужа у холодильника начинает стремительно увеличиваться. Я открываю дверцу под рукомойникоми в меня летит мыльная струя. Нехилая такая, как из шланга. Трудно такое назвать привычным для сантехники словом «подтекает».
Я ловлю струю рукой и пытаюсь куда-нибудь перенаправить. Но куда? В окнослабовата, унитаз через две стены. И я нащупываю здесь же под умывальником ворох тряпья. Умащиваю пол под батареейпусть впитывают. Это поможет, но понимаю, что ненадолго.
Дальше спасаюсь ведромчерпаю в него из лужи. А машинка, тем временем, приступила ко второму извержению воды. Второй отжим. И сновада ладом. Струя, рука, тряпка, ведро. Это уже система. Отлаженная. К третьему извержению (ну должна же машинка достирать, не прерывать же процесс на полуслове?!) я была морально и физически вполне себе готова. Правда, закончились сухие тряпки
Мама, что ты делаешь? прибегает любопытная Мирошка.
У неё время мультиков только сейчас закончилось, а то бы она не пропустила стихийного бедствия ни за что. А тактолько к последствиям поспела.
Сражаюсь за чистоту, навылей из баночки, вручаю ей работу.
Мама, а в ванной вода не проходит! сообщает она повышенным тоном откуда-то из недр о новых «стихийных бедствиях».
Как бы нам и дома не пришлось мыться через день! Через два. Три Это я о причине побега из лагеря размышляю и отправляюсь выяснятьчто прорвало в ванной? Но вижу, что не прорвалонаоборот. Застой.
Нда, вода стоит по щиколотку. Ни туда, ни сюда. Стабильная. Как заработная плата президента. Да, понимаю, когда дома стихийное бедствие, шутки становятся плоскими.
Что же тебя удерживает, водица? перебираю все возможные варианты.
С некоторых пор в ванну повадились лазать котыводицы попить. А у них круглогодичная линька. Обильная. И стабильная. Выгребаю склизкие шерстяные ошметки из сливной дырки. Много выгребаю. Надо же, словно и не водицу пили, а мылись, как порядочные люди! И брились, видимо. Хорошо имникто не сечёт, за забытое бельё не ругает, количество подходов к крану не считает.
Пока перебирала варианты, вытащила приличного такого размера ком. Утащила в помойное ведро. Возвращаюсь в предвкушениисейчас мои муки закончатся и вода отступит. Но какое там?! Водани в какую! Стоит себе и стоит.
Ищу другие причины застоя. Путём сложнейших умозаключений, коих не свойственно женщинам (не подумайте ничегоречь исключительно о сантехнике!), догадываюсь, что засор как-то связан с кухней и лужей под холодильником!
Опускаюсь на колени и ныряю под ванну. Ага! Так и есть! Труба от стиралки и из ваннойобщая! Там забилосьтут забилось. И наоборот, тут забилосьтам забилось. Круговорот воды в моей квартире. Был круговорот. Теперьвстал. Встаю и я. С колен. И
Не со зла так, от небольшого раздражения«наааа» по трубе ногой. Слышуквах, буль, жуууууууууррр на кухне. Вах-вах, круговорот возобновился, и прямо на пол. Пойду ловить под холодильником. Нет, лучше побегу. С тряпкой наперевес.
Прибегаю, впитываю, выжимаю. До потери сознания, пульса и терпения. Блин! Не для этого красная ягодка росла, чтоб под холодильником ползать! А что делать?! Сантехники мне нужны, однозначно. Но я их хорошо знаю. Обоих. С нашего участка. Они у меня уже всё, что можно, прочищали из сантехники. Эффективно работали и эффектно матерились. На меня. На мою хозяйственность.
А где Мирошка? Между делом вспоминаю про мамину помощницу.
Так, отнеси-ка ещё ведрышко в унитаз вылей, говорю я, а сама думаю, Он, интересно, не забился заодно?
Дочь прихватывает ведро с водицей и исчезает. Замираю в ожидании. Прислушиваюсь. Выливает, ни о чем новом не сообщает моя Мирошка. Ура! Апокалипсис отменяется! Круговорот ограничился ванной и кухней.
Так вот. Про сантехников. В последний раз они мне чистили тот самый унитазкогда я не рассчитала и выкинула в него сверхдозу кошачьих опилок (с экскрементами вперемежку, разумеется). Это было более чем способен слопать наш унитаз. Он лопать и не подумалвыплюнул всё наружу. Я честно ждала, когда он одумается. Три дня. Куда мы ходили всё это времяне спрашивайте! Всё равно не скажу, даже под пытками. Но ходилине сомневайтесь!
Через три дня я попыталась сделать что-нибудь сама. Что-нибудьэто нечто вроде шаманских танцев вокруг да около, со вздохами и причитания. А что ещё я могуслабая женщина?! С сантехникой поделать. Ну, могу ещё немного вантузом помахать. С вантузом у меня получалось хуже. Вздохи и причитаниятоже так себе. Но если сравнивать, то с вантузом всё-таки хоть что-то.
Но улучшить ситуацию и повысить уровень гигиены в моем доме самостоятельно мне так не удавалось. И тогда я позвала бесстрашных рыцарей. Прямо из ЖКХа. Честно говоря, звала я одного, но пришли оба. То ли им положено работать в паре, для поддержкимало ли, кого в унитаз засосёт, то ли это была акция «два в одном».
Эти двое сразили меня своей решительностью. И непривычными велеречивыми словесами (я ожидала традиционного мата, честно говоря). Не знаю, чем больше сразили. А они сражались с унитазом, а на путь истинный наставляли меня. И то и другоенеистово. И спрятаться то некудасама позвала.
Другой раз (тогда ко мне приходил только один из рыцарей ЖКХ) у меня меняли закрывашечкувертушечку для крана такую. Синенькую. Холодная вода, значит. Там вода тоже хлестала, только на стену. Тот раз меняли с прибаутками матерными. А месяца через двавторуюкрасненькую. А в первый раз велели мне штучечку, которую сняли, железнуюне выкидывать. По её образу и подобию для красненького крана купить такую же. Но я, разумеется, её потеряла (или выкинула). Поэтому при втором заходе была вынуждена терпеть культурный шок. Связанный со словесными приятностями в мой адрес. Почти что комплиментарными (от слова комплимент). Дружба, одним словом, с сантехниками у меня была специфичной. И вот опять они нужны.
И что же делать сейчас? Я вспомнила лагерь с засадами у душа, лагерь с подмывочной комнатой у медика и баню раз в неделю, куда мы так и не попали. Выходит, я сменила шило на мыло?
Мам, пойдем спать, утро вечера мудренее, перебила мои размышления Мирошка и потащила меня в кровать.
История девятая. СКАЗОЧНАЯ
Мама, почитай сказку, Мирошка сует мне в руки книжку. Смотрю на обложке: Сергей Седов «Страшные сказки».
Мирошка, я тебя умоляю. После сантехников мне уже никаких сказок не хочется! Особенно ужастиков, картинно вздыхаю я, Давай лучше я сама сочиню.
Давай, только не про меня! хитрит Мирошка.
Я то знаю, что про себя она любит больше всего. Но заверяю как можно искреннее:
Ни в коем случае не про тебя! Ты только не перебивай!
Рыбачка Фрося называется.
У мамы сгорели котлеты. Воздух наполнился гарью и перестал быть прозрачным. А парадная одежда пропахла костром.
Дезодоранты, духи и проветриваниене помогали. А на часах было уже почти двенадцать.
Не успеем! вопила я.
Опоздаем, шептал папа.
Опозоримся, вздыхала мама и горестно добавляла, Придётся остаться дома
А как же день рождения?! Он жераз в году, испуганно хныкала я.
И мы дружно усаживались на диван. Подумать. Мамаозабоченно. Мамаосновательно. Яс ногами. А Фросямолча. Фросямоя кукла, ей нашу драму не понять. Ей всё равно. У неё нос не настоящий. Она им не слышит.
А, может, ещё попробуем, мама метнулась к балкону и раскрыла его настежь, чтобы впустить свежего воздуха.
Бес-по-лез-но, вздохнул папа.
Смотрите, заметила я, Уже шкаф видно.
Ага, туман расступился, поддержал папа.
Это в балконную дверь устремилось густое чадное облако. Немного повозилось в районе попы. У облака обнаружилась попа! (Мирошка в этом месте хихикает, а я с удовольствием развиваю тему). Пошевелило облако этой самой попой из стороны в сторону, кое-как протолкнулось и выпорхнуло наружу.
Фух, выдохнули мы все разом и ещё раз обнюхали себя. Руки. Воротники. Даже под мышкамивсё равно пахлогорелыми котлетами.
Молекулы, снова вздохнул папа, по законам физики они перемешиваются с молекулами окружающих предметов и остаются там надолго
А как же праздник? уже почти плакала я, откровенно злясь на молекулы.
Что же делать? мама снова и снова пыталась найти решение, Котлеты выбросили, квартиру проветрили, что ещё?!
И тут меня осенило! А что если
Что это, взвизгнула мама.
Ой, сказал папа.
На нас. Прямо с потолка. Брызнуло. Закапало. Заморосило. Потекло. Ливануло! Вода. Настоящим потоком! Дождевым!!
Что за ерунда, удивилась мама.
В центре комнаты мгновенно образовалась лужа. Она быстро увеличивалась и стала озером. По её краям квакали жабы, а в дальнем углу у телевизора шумел камыш. Воздух очистился и наполнился свежестью.