Речел уже беседовала с тоненькой старушкойсгибая ноги в коленях, оттопыривая попку и выкрикивая: «Россия Павлова Иисуси!» Старушка, видимо, была в прошлом балерина. Рядом с ними Слава узнала типа с классов музыкального театра. Она три месяца усердно ходила на занятия, которые начинались поздно вечером, давая возможность «актерам» заехать после работы домой и переодеться в актерские одеждырваные майки, трико, штаны на веревочках На занятиях надо было воспроизвести сцену из известного мюзикла. Слава хотела сделать инсценировку из «Голубого Ангела», песни «Опять влюбляюсь». Она все никак не могла достать корсет и перо в волосы, как у Марлен Дитрих в фильме. А одна из ученицздоровенная теткабез всяких атрибутов три месяца пыталась изображать Мерилин Монро. Она все старалась помягче прыгать«Даймондзлучшие друзья девочек» Скуластая девушка грустно сидела под разбитым пианино и все наблюдала«Все равно она никогда не будет приглашена на эту роль. Все равно этот фильм никогда не переснимут. Все равно Мерилин Монро останется единственным и лучшим вариантом»
Майкл, мы не должны быть все время вместе? О, я не потому, что не хочу быть с вами, а просто у тебя, наверняка, здесь много знакомых, с которыми ты хочешь поздороваться?..
О'кей. Встретимся к началу приветственной речи
Она отошла. Ей не хотелось быть с Раечкой. «С ней на меня никто не обратит внимания. Я не могу соперничать с ее непосредственностью в оттопыривании задницы и в выкрикивании Вау!» Слава подошла к столу-бару и попросила шампанское. Бармен оказался армянином, работавшим когда-то в русском ресторане «Миша».
Миша тоже здесь! Он будет выступать! Приходи все время ко мне, шампанский брать Концерт будет. Танцевать будет, петь будет, говорить Дай еще тебэ шампанский налью. Пей, бесплатно бери бутерброд вон идет Натали Вуд бери больше
Славу уговаривать было не надо, она, собственно, и ходила на патикакими бы они ни были, чтобы бесплатно, то есть побольше выпить. Так, ей казалось, поступают и все идущие на пати. То есть идут с целью выпить Натали Вуд подошла к пожилой паре. Слава их зналаэто были старшие Смальцофф. У них была своя балетная школа на Сансет бульваре, недалеко от несуществующего больше «Миши», где преподавал их сын.
А где же советские? спросила Славица у армянина, опять наполняющего ее бокал.
А вон, там, кучкой. Они всегда вместе толпятся, а? Раньше их не приглашали американцы, раньше с ним фильмы не делали, ха
Доперестроечные фильмы, связанные с русским сюжетом, каким-то странным образом всегда были против русских. И русский в них всегда предавал своих, русских. Главный персонаж, тот, который хочет остаться заграницей. Он всегда предавал и продавал, закладывал и не хотел больше быть русским. По фильмам с русским сюжетом, особенно по джеймс-бондовским, можно вообще было проследить за американо-советской политикой. Когда отношения этих стран были сносными, то в фильмах всех называли русскими, когда же натянутымисоветскими, «совьете». Плохих русских всегда играли эмигранты, хорошихтех, кто хочет остаться на Западе, американцы. Теперь на Западе необязательно было оставаться, и на роли, по всей вероятности, должны будут приглашать настоящих «совьете», а русские эмигранты
Славочка! Ну, как? Ой, здесь Теодор Бикель! Он на костылях! Он будет петь! Подбежавшая Раиса улыбалась и подергивала плечиками. Ой, я вас знаю. Вы у Миши работали, да? Дайте мне, пожалуйста, сок. Я уже со столькими познакомилась, Слава!
Армянин был очень рад, что его узнали, и налил Раисе полный бокал шампанского.
Ой, я не пью.
Армянин обиделся:
Ты что, сок сюда пришла пить? Пей шампанское. Бесплатно.
Дайте мне ее шампанское, а Раечке налейте сок. Славица взяла бокал Раисы.
Славочка, мне предложили что-то сказать. От лица третьей эмиграции, от актеров. Что же мне сказать?
Рая, не говори ни от чьего лица. Скажи сама от себя.
Музыка прекратилась, и из-за кадок с пальмами появились музыканты с балалайками, скрипками, аккордеоном. Одна, со скрипкой, была знаменитая Римма. Ее почему-то считали русской и приглашали на все мероприятия, связанные с русскими. Римма была венгерского происхождения и, как большинство венгров, Россию ненавидела. Среди балалаечников был Миша. Он, правда, не играл, а стоял для украшения. Оркестрик исполнил «Расцветали яблони и груши»песню об охране советской границы, принимаемую за фольклорную. Приглашенные медленно стекались к центру зала. Сцена не была установлена, но она предполагалась вдоль стены, не занятой столами-барами. Там же стоял микрофон. Музыкантам принесли стулья, и они уселись на них, перестав играть. Миша, правда, долго не усидел и убежал за кадки. Перед микрофоном появилась высокая дама. О ней среди приглашенных прошел шепот, что это директор Американ Фильм Институт, что это секретарь президента института, что это главная на кастинге в грандиозном фильме, готовящемся для съемок на 2 °Cенчури ФОКС. Старичок рядом со Славицей вытягивал голову и, сказав, что надо показаться, стал проталкиваться вперед. Последовала приветственная речь и перечень имен, которым объявлялась благодарность. Вывели под руки старушенцию, тут же усадив ее на стул, освобожденный балалаечником, принесли ей букет цветовона была главным ассистентом на съемках русских сцен в двенадцати фильмах. Потом вышел толстенький дядечка, сыгравший пять или семь раз майоров, капитанов и даже генерала советской армии. Наконец вышел представитель советской группынастоящие американцы приветствовали его с энтузиазмом, американцы русскиес недоверием. Он что-то сказал о демократии и свободе, назвал имена никому еще не известных советских актеров
Ааа, кого я вижу! Миша стоял рядом со Славицей, уже с бокалом белого в руке, вместо балалайки. И ты здесь! узнал он армянина.
На Мишу зашикали, и он потянул Славу за локоть, поближе к бару-столу.
Миша, вы будете еще выступать? Мне предложили что-то сказать, после танцев Смальцова. Вы их знаете? Раечка искала глазами танцоров.
Будет Бедная Наташа, хе-хе-хе, ее пригласили
Слава, ты видела, какие знаменитости? Старых, правда, много Я там видел твоих, югославов Чин-чин! Миша тихонько стукнулся своим бокалом о вновь наполненный Славицы.
Она взглянула в сторону, где должны были быть «ее» люди, югославы. Они-таки стояли там, трое, все с бокалами На «сцене» уже выступало трио. Публика несколько рассеялась. Видимо, выступления не предполагали внимательного, специального наблюдения, а служили фоном. Музыкальный номер закончился, трио удалилось под скромные аплодисменты. Рояль отодвинули и в микро объявили группу Смальцофф-младшего. Жена Смальцофф-старшего и еще три старушки яростно зааплодировали. Младший Смальцофф очень выделялся. Веки его переливались как павлиний хвост, щеки горели кирпичами. Как в одной из серий «Мишион импосибл», где он танцевал лезгинку, якобы в советском посольстве.
За спиной у Славы кто-то шумно задышал. Мишино лицо расплывалось в улыбке, глаза сужались, как у китайца. Славица обернуласьэто пришла «бедная» Наташа. Так она сама себя придумала называтьв смысле, несчастная. Наташа была очень обеспеченана участке у нее нашли нефть, так что она жила с нефтекачания уже лет двадцать, и нефть не кончалась. Была она неимоверно толста и страдала одышкой. Она очень любила танцевать. Хотя танец ее был больше похож на катящуюся куда-то медленно под гору, забытую в порту бочку.
Ууууу, бедная я Наташа. Мишенька, дай же мне джин-джерэль. Оооо, Славица-красавица. Бедная Наташа была тоже красавица Дальше «бедная» Наташа говорила по-английски и пожаловалась, что ее только в последний момент предупредили и она не знает, сможет ли танцевать: она не в форме и кто ей будет аккомпанировать
Смальцофф-младшему аплодировали чуть дольше, чем трио, и он, вдохновленный этим, исполнил солотанец джигита. Смальцофф-старший передал ему связку ножей. Жена Смальцофф-старшего стояла за кадками, с полотенцем наготове. Там же стояли оттанцевавшие уже молдавский танец. Их было восемь, американцев русского происхождения. Когда-то названные своими русскими родителями Сергеями, Иванами, Мишами. Несознательность родителей исправило времятеперь детей называли Сержами, Джонами и Майклами. После взмокшего Смальцофф-младшего к микрофону подошел мужчина с бокалом и долго что-то говорил. Но так как его выступление не предполагалось, из усилителей уже неслась музыка, и понять речь выступающего было невозможно.
Речел стояла в другом конце зала и извивалась перед человеком с седой бородой по грудь. Скуластая девушка его знала. Она помахала рукой и отвернулась, смутившись. Она была на единственном уроке господина Осетинскогополяка лет семидесяти. На бесплатном уроке.
Предупрежденная заранее одеться поудобней, она не удивилась, застав класс актерского мастерства за физкультурой. Она присоединилась к их упражнениям. После села в угол на пол по совету г-на Осетинскогопосмотреть, который сидел в углу напротив.
Группа ходила по комнате кругамито поворачиваясь друг к другу, то озираясь, то вдруг забегая вперед другого и заглядывая в лицо. Лица у всех были одеты в предмученические маски. Вскоре обозначились лидерыдевочка почти без волос, в рваной майке и парень с большим родимым пятном на руке. Темп все ускорялся, и группа почти уже бегала по мысленно начерченному кругудевочка без волос, отталкивая всех и пробиваясь к парню. Она хватала его за руку с родимым пятномсильно, отпечатки от давящих ее пальцев белели на руке, когда она ее бросала. Потом она рвала майку на себе. Опять бежала по кругу. Остальные, закатив глаза так, что видны были только белки, тоже разделились на пары. Одни превратились в обезьян, ищущих в головах друг у друга что-то. Другие ровными колбасами катались по полу, попадая под ноги бегающим, но не показывая вида, что больно. Девочка без волос вскоре одна бегала по кругу, а парень сидел посередине, закинув голову и глядя на нее.
Скуластая девушка сидела в своем углу, глядя на зарешеченное окно, повторяя в уме: «I am like in a mad man's house And I'm wearing my mink coat out» Она подумала, что эту сцену можно было бы назвать плохо схореографированным балетом. Она не хотела быть балериной, да и роста была слишком большого. Осетинский объявил, что урок закончен, и посоветовал безволосой, стоящей перед ним, тяжело дыша, в следующий раз пойти еще дальше в расслаблении. «Она, наверное, недостаточно изорвала на себе майку», подумала Слава. Осетинский уходил с той же девушкой, что и пришел. Безволосая девочка чуть не плакала. «Наивысшим достижением у него на уроке, наверное, считалось бы вызвать рвоту без помощи знака «виктори»сострила в уме Славица и, вернувшись домой, вычеркнула из списка классов актерского мастерства те фамилии педагогов, которые кончались на «ски» и «офф».
Сейчас, вспомнив класс Осетинского и многие другие, Слава подумала, что всех их объединяло то, что созданы они были будто для дефективных людей; что готовили в них либо для фильма «Муха», либо для спектакля «Метаморфоза». Славица взяла бокал с водкойорандж.
Соотечественники скуластой девушки стояли теперь с американцами, и она решила, что это менее опасно для общения, и подошла. Но надежды не оправдались, оживленная беседа была о Югославии.
Эта гора для нас, как Синай! Вы просто не понимаете В 72 году часовенку на Ловчен разрушили, просто верхушку горы спилили Якобы такая могила слишком скромна для Негоша. Да это все равно, что снести в Ясной Поляне толстовский надгробный камень!..
Ну, как жизнь? Слава взяла под руку менее вовлеченного в национальный спор Петра. Кто это? Она кивнула на незнакомого ей парня, тоже уже поглядевшего на нее исподлобья, поверх бокала.
У того были набриолинены волосы; темные, они таким образом приобрели цвет вороного крыла. И ресницы тоже как крылья мягко летали вверх и внизон все поглядывал на Славицу. «Пойти и выебаться с ним где-нибудь здесь. Сейчас же», она улыбнулась своей хищно-самской улыбочкой, дающей понять, что от вас хотят. Соотечественник, видимо, думал приблизительно о том же и принял условный знак, ответив улыбкой, обнажившей ровные белые зубы.
Вы когда-нибудь раньше здесь бывали?.. Я нет. Это же огромное помещение Можно пойти посмотреть, что тут есть Вы хотите? Она даже не расслышала его имени.
Подбежавшая вдруг Раиса зашептала, что будет выступать и что же ей делать, как быть
Речел, ты уже столько лет ходишь на классы! Вас же там учат, что делать перед выступлением. Надо позевать, рот широко пооткрывать, чтобы нёбо открыть, Слава изобразила зевок, но не столько для Раечки, сколько, видимо, для набриолиненного мужчины; тот так и смотрел на нее, тоже уже хищно-кобелино, на ее открытый рот. На классах актерского мастерства вас не учат разве? Славица достала сигарету и ждала спичку.
Дыханию, впрочем, лучше было учиться на классах вокала. На фабрике пения, которую скуластая девушка посещала. Гигантский дом семьи Закс действительно был как фабрикамеханизм там не останавливался ни на минуту: деньги поступали с 7.45 утра до полудня и с часу дня до 21 вечера. За посещение туалета тоже рекомендовалось вносить плату в свинью-копилку у дверей. По уик-эндам семья Закс устраивала платные концерты для друзей и родственников учеников. Так же они проводили записи на кассеты. То есть ученик мог записать свою как бы пластинку-кассету. Заксы просто накладывали голос ученика на существующие уже инструментальные записи песен. У них была целая коллекциянесколько сот вариантов «Май Вэй», «Лав сгори», «Путники в ночи». Только в исполнении всевозможных Джонов, питеров, Джимов, кэрол и так далее и так далее Разница между капитализмом и социализмом заключалась в том, что при последнем посредственность выпускали за счет государства, на Западеза свой собственный.
Здесь, по-моему, никто не курит, сказал соотечественник, уже доставший спичку. Может, выйдем или отойдем куда-нибудь?
Славица усмехнулась углом рта, «возьмем выпить?»Взглянула на югослава, и они пошли. А Раечку тем временем позвали на выступление. Она несколько раз разинула рот, будто говоря «вау! вау!», и побежала.
Я тебя никогда раньше не видел, сказал югослав.
Я стараюсь поменьше общаться с нашими. Всегда одно и то же. И все кончается руганью. Разделением на лагеря. Коммунисты, антикоммунисты. А сейчас все стали сербы, хорваты, мусульмане, босняки Ну, там-то понятно, у них война. А здесь
Они вышли уже из залы, прошли коридор мимо туалетов и завернули в следующий, более прохладныйон, видимо, вел на улицу. В самом конце его, действительно перед дверью эмёрдженси экзит, стояли пирамиды стульев и в небольшой как бы нишестол. Югослав зажег и поднес Славице спичку. Она не прикуривала и смотрела на него. Он дунул на спичку, бросил и приблизился к Славе, заставляя ее сделать несколько шагов назад, в нишу, к столу. Славица быстро как-то успела подумать, даже сравнить, что вот, Раечка там сейчас выступает, а она, Слава тоже вроде выступления, тоже вроде для того, чтобы получить одобрительные аплодисменты Она, впрочем, была уже достаточно пьяна, чтобы, не анализируя и не сравнивая, простообвить ногой поясницу югослава, стянувшего с нее колготки до колен, потом стянувшего вообще одну половину, положившего ее на спину на столсмотреть, как ее ебут. И оттого что волосы его были набриолинены, она не обнимала его за шею, и его лицо не было близко, и оттого что она не знала его именион был просто самец и от этого было хорошо. Получалось, что не именно он, а вообще как бы мужчина: берет ее, принимает, ебёт, одобряет.
Оттого что был страхкто-нибудь мог прийти, все произошло быстро, и югослав только нежно-извиняюще как-то поцеловал ее, кончив. Она тихонько засмеялась, натягивая колготкинадо было пойти в туалет, взять салфетку, югослав оказался спермообильным «давно не ебался, может», посмотрев на него, уже в застегнутых брюках, наигранно сказала: «А где же спички?» Они оба усмехнулись, выкурили по сигарете и пошли обратно.
Ты возвращайся в зал, я зайду в туалет Встретимся. Славица потрепала его по плечу и скрылась за дверью.
Повизгивания Раисы заглушала музыка, которую почему-то не выключили на ее выступление. Когда Славица появилась в зале, из репродукторов раздался вопль Раечки уже без музыкального сопровождения.
русские! Мы вас любим! И хотим быть, как вы! Мы хотим быть вами!
Слава захохотала, подходя к бару-столу армянина. Там уже стояли русские-советские и несколько эмигрантов третьей волны. Армянин дал ей бокал, и Слава почти моментально опустошила егоу нее была жажда: хотелось пить и хотелось еще больше опьянеть, чтобы не думать, что она делает Прибежавшая Раечка была раскрасневшейся и возбужденной.