Раюшка! Ну, ты им дала! Вот это я понимаю речь! Один из эмигрантов лез к Речел целоваться. Не хорошо только обманывать. Я тебе звоню, звоню
Я же вам сказала, что очень занята!
Знаю я, чем ты занимаешься Эмигрант взял бокал с приготовленным уже напитком, не дав армянину положить в него лед.
Что вы имеете в виду? Да, я выбрала эксайтинг лайф. Но я не блядь! Раечка красиво взмахнула волосами и, повернувшись, ушла.
Из репродукторов полилась мелодия «Коробушки», и на «сцену» выкатилась женщина-шар. Миша тем временем готовился к своему сольному номеруон залпом выпил два бокала вина и настраивал балалайку. Не успела задыхающаяся «бедная» Наташа отплясать, как он выбежал на «сцену» и рванул струны балалайки под аккомпанемент фортепьяно. «Мун шайн брайтли»успел Миша выкрикнуть перед своим номером. В пассаже, где он обычно сбивалсяаккомпаниатор даже шею вытянул, Миша напряг все мышцы, крякнул и не сделал ошибку. Среди публики, видимо, было не мало тех, кто когда-то посещал «Мишу» и знал этот коронный номер хозяина. Не услышав обычных ляпсусов, зрители горячо приветствовали Мишу. Тот был в восторге и, закончив «Светит месяц», вырвал микро из стойки и запел «Гори-гори!»
Ваша подруга права, таких русских, как она, редко приходится видеть. Подошедшая к Славице американка как бы загородила ее от взглядов соотечественников в другом конце зала, что, в общем-то, было на руку скуластой девушке: идти к выебавшему ее югославу не хотелось.
Моя подруга она уже и не русская. Она вообще гибрид! Правда, с большим уклоном в американскую сторону. Знаете, как вот выращивают абрикосы с персиками и получаются нектарины.
Американка засмеялась: «Только если принять абрикос за американский фрукт, а персик за русский, ваша подруга получится все-таки больше абрикосом!.. А у вас есть агент? Вы же актриса?» Слава не стала углубляться в тираду «Американское общество и его агенты», сказав, что на данный момент нет.
Я ничего не обещаю, но, может, вы бы подошли дайте мне ваш телефон, хорошо вас показать мистеру Брокколи.
Если бы рядом стояла Речел, то на весь зал разнеслось бы ее «Вау! Крайст! Джизус! Вау!», как реакция на упоминание продюсера всех почти джеймс-бондовских фильмов. Но Раечка стояла в окружении югославов, а Славица Ну, она была уже настолько пьяна, что и не поразилась. Спокойно написала свой телефондолго и старательно вырисовывая пьяные цифрына листке бумаги. В микро объявили Теодора Бикеля, который сидел уже на стуле посреди «сцены». Кто-то забирал его костыли, кто-то заботливо нес гитару. А жестикулирующая Раечка, в окружении югославов, тем временем шла к Славице, показывая рукой то на Бикеля, то на себя. Напоминая, видимо, Славе«Помнишь, я ставила его пластинку?!»
Это прекрасный исполнитель русских романсов. Старинных песен. Цыганских тоже. Но он не русский. Представляете?! объясняла уже Раечка американке.
Интересно, он понимает слова, которые так страстно поет? Славе хотелось язвить, хотелось даже обидеть кого-нибудь. А где же наши напитки? Она взглянула на набриолиненного парня.
Славуля, он очень хорошо поет, честно! защищала Раиса Бикеля.
А я и не сомневаюсь! Он интерпретирует только эмоциональную сторону, только мелодию, а на текст ему наплевать. Он с таким же успехом, может быть, мог бы петь песню о вашем Ленине! Она резко взяла бокал, протянутый ей.
В двадцать лет он уже был Владыка! Да он вашему царю, Николаю I, сказал, что только Бог выше русского царя, это когда тот удивился высоким ростом Негоша неугомонный соотечественник уже русским рассказывал трагедию горы Ловчен. Хорват был выбран архитектором для нового захоронения, для позорно-фашистского мавзолея Слава, ты же там была, видела, скажи!
Да, ну и что? Теперь спиливать мавзолей? Это до бесконечности так может тянуться Славица взяла под руку набриолиненного пария. Я забыла ваше имя, простите
Да это же символ! Символ нашей наших отношений. Еще в Первую мировую войну эту часовенку разрушили немцы и с ними, конечно, хорваты. Этому Саркотичу дали титул! Фон Ловчен!
Лазарь, сказал парень, и Славица захохотала.
Какой кругом символизм! Сплошные символы! Я буду изображать убитую лошадь, знаете, как на картине Адама Стефановича «Битва при Косово», там у царя Лазаря лошадь убивают
Это кощунство просто! Пьяная дура!
Э! Ты, не дурак, чего ты сидишь тут в Америке? Езжай сражаться, патриот Болтуны фу, надоели все болтуны, она освободила руку Лазаря и пошла к столу-бару армянина. Качнувшись и задев слегка Раечку, шепнувшую ей: «Скоро поедем, да?» Но это «скоро» длилось еще около двух часов.
9
Раиса сняла телефонную трубку и, выдохнув из легких воздух, шепотом сказала «хеллоу». Она варьировала свои «алло» и исполняла «ес» на бегупредполагалось, что она очень занята и буквально подбежала к телефону, оторвавшись отдел. Было «хай» игровое, за которым должно было следовать что-нибудь вроде «ну, что, баловник?», «хеллоу» шепотом предполагало Раечку в постели.
Да, пожалуйста Славочка, это не тот американец. И Раиса передала через границу-стол телефонную трубку Славе.
Но она ошиблась.
Я два часа тренировался произношению без акцента Почему ты прячешься?
Честно говоря, не знаю, Слава звякнула колокольчиком на шее игрушечного Кузи. Одна его лапа была обожжена сигаретойследствие совместных походов со скуластой девушкой. Эта сумасшедшая, находясь неделю в опьянении, всюду таскала кота с собой!
Можно, я заеду? Проедемся Не знаю, что угодно
Раиса встала с кресла, подпрыгнула, сделала гримаску, будто Слава сидела с камерой наготове, протанцевала в ванную.
Да, Даглас. Приезжай за мной. Я тебя не приглашаю, извини, так что подожди на улице, я выйду в восемь
Раечка вышлаволосы обеими руками подобраны с затылка наверх.
Ты уходишь, я слышала?.. Тогда я скажу Джону, чтобы он приехал ко мне репетировать, правда?
Да, Раечка, скажи
«Джон, дарлинг»Раечка уже звонила соученику по классам актерского мастерства. Слава так и не знала, что они репетируют. «Ситуации»говорила Раечка.
Слава взяла кошелек, накинула куртку«Рая, я сейчас вернусь»и открыла дверь, за которой уже давно скреблась Кошка. Она ворвалась в квартиру и бросилась на кухню. Есть кошкам было нечего. Как и их хозяйке. Как и сожительнице.
Она дошла по Де Лонгпри до Хайленд-авеню. Мексиканцы с грузовиком «натуральных» овощей и фруктов уже уехали с угловой бензоколонки. В корейском мини-маркете было как всегда пусто. Слава купила галлоновую бутыль вина. С отвинчивающейся пробкой. Разжалобившись, купила и кошачьих консервов. Возвращаясь, у закрытого уже парка, она отвинтила пробку на бутыли и выпила вина. Облившись. То, что паркплощадка с плохорастущей травой, несколько скамеек и столов, питьевой фонтанчик (кран, торчащий из трубы в земле) закрыли, было ясно по выключенным фонарям.
Раечка отодвигала стол, освобождая место для «сцены». Она переоделась в одежду для актерских классов и подвязала волосы. Слава налила себе вина. Кошка опять была на кухне. Раечка захлопала в ладоши, увидев кошачьи консервы. А Кошка уже делала восьмерку между ногами Славы, открывающей банку, шелковисто щекоча хвостом. Кошачий мотор, исполняющий нарастающее «рррр», замолк, потонув в миске с едой.
Славочка, я поставлю пластинку. Какую ты хочешь?
Ой, мне все равно. Только не громко.
О'кей, о'кей! О, я забыла позвонить Рею!..
Слава ушла в ванную. С бокалом и сигаретой. Дверь не запиралась, и через несколько минут ее тихо открыла Кошка, пропихивая облизывающуюся еще морду. Она залезла в свой ящик и, сделав свои дела, сев посредине ванны, стала мыться.
За то, что Раечка раздражала скуластую девушку, та пользовалась ее косметикой. Но, как и одежда, косметика Раисы была приличнойпалевых тонов. Слава замазала сиреневые круги под глазами и лопнувшие капилляры по крыльям носа, став бледно-печальной. Она вышла на кухню еще за вином. Она будто торопилась побольше выпить к приезду Дагласа. Чтобы быть подшофе. Чтобы свободно суметь сказать ему: «Ну, повези меня ебаться, Даглас Вильям, Бил».
«А трезвая я не могу? А как же AIDS? А чего же этот химик сам не думал? AIDS я могла подхватить восемь лет назад, от Володьки, он как раз сидел на крэке. Сейчас все куда осторожней».
Раечка танцевала перед декоративным зеркаломэто было панно из кусков зеркал и если смотреть только в них, то можно было видеть десяток Раечек, мотающих головами в такт музыки. Какого-то с трудом понятного рэпа. Десяток головок, похожих на Джэйн Фонду, Фэй Дановэй, Чурсину, были очень довольны собой, любовались на свои отражения. Поблескивая серыми глазами, головки даже будто удивлялисьнеужели это я, такая хорошенькая? Славице было неловко«Это вот называется быть актером? Любоваться собой И других, зрителя, заставить быть увлеченным твоим самолюбованием, гримасничанием, твоими ужимками» Русские знакомые не зло посмеивались над Раисой: «Столько лет репетирует! Когда же выступать будет?!» На что Славица, если была в хорошем настроении и не раздражена Раечкой, отвечала, ее защищая: «Для Раисы игра, как для многих женщин сексважен не итог, то есть оргазм, а процессрепетиция. Раиса в состоянии вечного либидо!»
Слава накрасила губы ярко-красным. В тон платья из джерси, надетого задом наперед. Так, что декольте не надо было застегиватьдлинное «V» опускалось к копчику. Волосы плавно вились со вчерашней завивки. Вчерашний вечер в Антик Гилд казался смесью советского детектива Юлиана Семенова с Чеховым одновременно.
Даглас стоял у своей машины, положив руки на ее крышув белой рубахе, волосы подстрижены. Похожий на брата Славицы. На того брата, который больше всего нравился, поэтому и запомнился. Свет с бассейна не доходил до улицы, загороженной кустами и низкими пальмами, ближайший фонарь светил на углу, но уже Вилкокса, не Де Лонгприбыло темно. Она близко подошла к нему.
Твоя мать дома?
Нет.
Поедем к тебе? Я хочу Не важно. Поедем?
Как ты хочешь. Он провел рукой по ее волосам. Она слегка тряхнула головой, и его рука уже коснулась ее щеки.
У тебя есть дома выпить? Хотя в таких домах всегда есть что выпить, чем опохмелиться. Да?
Он не ответил, открыл ей дверь.
Твоя мать рада, что ты подстригся?
Нет. Она знает, что это не из-за нее. И еще, она боится, что на этом изменения не кончатся
Сразу за Сан-Висенте бульваром на Вилшире он заехал в паркинг маркета.
Что ты хочешь выпить?
Шампанского! вызывающе сказала Славица, но тут же подумала: «Если я буду так себя вести, то никакого удовольствия от встречи не получу. Я будто с ним на поединок еду», и она повторила дружелюбней:
Давай, а? Шампанское хорошо
Он усмехнулся и вышел.
«Почему же мне грустно, вспоминая братика моего, вот такого вот, в белой рубашечке, перед армией, в середине шестидесятых. Время-то было веселое, он был веселый, я пела-плясала маленькая. Может, потому что, по сравнению с тем временем, сегодня он хуже. То время как эталон. И он будто не выдержал экзамен. Не оправдал каких-то моих представлений о нем. А я сама оправдала, о себе представления-мечтания, а?» Даглас вернулся, поставил пакет в багажник.
Как твоя лаборатория, Даг Вильям?
О'кей, если не считать, что померла моя любимая мышь.
Фу, ты мышей любишь?!
Ну, это была специальная. Это же не уличная какая-то мышь. Они у нас чистенькие. Та была беленькая с черным хвостом. На задние лапки смешно вставала Я, правда, после знакомства с тобой очень захотел иметь живую норку, какая-то идея фикс. Он потрогал пелерину, лежащую на коленях Славы.
Чтобы пытать ее, представляя, что это я!
Я об этом не подумал. Может Мне просто хотелось, чтобы она там была. Я часто остаюсь ночевать в лаб. Ну, вот она бы там со мной была
В клетке.
Без клетки она бы убежала. Как ты.
Они ехали маленькими улочками лос-анджелесской резиденционной озамоченности. Слава забыла дом Дагласа, и сейчас, приближаясь к нему, в памяти возникали не визуальные образы, а мысли и фразы, которые приходили в голову, когда она была в нем, «сумасшедший дом поэма По «Ворон» я никогда не видел живой норки ты видел мертвую на мне» Она увидела черный, как бы немного вне фокуса, дуб с голыми топорщившимися ветками.
Вы нашли тогда кольцо твоей матери? Они уже шли по дорожке из битых кирпичей, и безумная трава росла вокруг, нежно-колко касаясь, задевая ноги.
Даглас включил светжелтые лампы, спрятанные в траве вокруг бассейна, прожектор на углу дома и напротив, на дереве: опущенные вниз, они осветили бассейн. Он был без воды.
Работа не закончена. Там оказалось что-то неисправно. Так что он такой вот.
В углу бассейна, в кучу, были сметены листья, падающие с ивы на краю, да и со всего участка, видимо.
Давай здесь посидим. Выпьем здесь. Слава уже сидела на металлической скамье. Дааа, жутковато тут. Я тебе тогда сказала, а ведь был день, сейчас, вообще, «триллер»
Я принесу бокалы. Даглас ушел, оставив на столе бутылку шампанского, унеся с собой пакет, в котором, Слава заметила, было еще две бутылки.
Со скамьи ей не было видно дна. «Ничего не стоит убиться насмерть, бросившись вниз, на кафель Почему такие мысли приходят мне в голову?..» Даглас нес два бокала и вазу с цветами. Низкая, он держал ее под самое горлышко, будто просто букет.
Как можно быть химиком, если так любишь флору и фауну? Слава потрогала головку лилии, букет был из лилий и синего ириса.
А может, и надо именно быть химиком, чтобы по-настоящему любить. Вильям уже открывал бутылку, и шампанское пеной выплеснулось на стол, забрызгав низко опущенные цветы.
Ну, та к тебе достали норку?.. Должно быть, дорого живая. Неужели ты бы отказался проделать на ней какие-нибудь опыты?! Превратить, например, ее мех в синий! Как эти вот ирисы. Слава выдернула цветок из вазы, понюхала. Ты помнишь цветочную революцию шестидесятых годов?
Я как раз в университет поступил в шестьдесят девятом году.
Недавно по ТиВи была передача о тех временах. Интервью с бывшими студентами Какие они, в большинстве своем, сделались жирными, не внешне, а духовно. Сытые продавцы страховок. А в хронике тех лет* безумные, вопят, с ума сходят, протестуют! В университете, в Беркли
Ну, я-то скорее принадлежал к ребятам типа Джона Вотерза, знаешь, «Пинк Фламинго» фильм его? Так что мне уже тогда все их вопли казались детским садом. И «Битлз» тоже
У меня шестидесятые вызывают смешанное чувство любви и раздражения. Как будто что-то, что я очень любила, на что надеялась, не получилось, не оправдало себя. И грустно. Как вот, когда понимаешь, что мечты они только мечты. То есть необязательно, чтобы они осуществлялись. Мечты, чтобы мечтать Конечно, разве можно пройти через жизнь, то есть через все в ней дерьмо и лицемерие, сохраняя, так сказать, блеск глаз и души юности? А для меня, наверное, идеалы юности вечны Покажи мне фильм, который ты здесь снял. Слава допила шампанское в бокале, сама налила себе еще.
Даглас сидел, опершись локтями о колени, перебирая пальцами тонкую ножку бокала, глядя за бассейн, на другую его сторону, где стояла ива.
Навряд ли тебе понравится. Главный персонаж в нем моя мама.
Наоборот! Мы о ней столько говорили. Я ее хоть увижу в действии.
Они пошли в дом, через боковой вход, как тогда. Комнату освещал неяркий свет, идущий из ламп вдоль стены, снизу. Как вдоль рампы. Что-то театральное было во всем здесь, как и на улице. На столе Слава увидела журнал, открытый на статье о Мисиме, с его фотографией. Несколько книг его лежали рядом.
Ты решил стать самураем, Вильям? Она перелистала «Убежавшие лошади», роман, который так никогда и не дочитала.
Да нет, мне интересно стало, что может восторгать югославскую, славянскую женщину. Утебя-таки восторг был в глазах, говоря о нем. Даглас вынес из стенного шкафа проектор.
Наверное, мне надо было тебе сказать иначе: подстригись, как мой брат в шестьдесят четвертом году, и рассказать о нем. Все коротко подстриженные мужчины в белых рубашках напоминают мне моего брата перед армией. Мой тогдашний идеал.
Видимо, и сегодняшний, раз глаза горят Он уже установил экран.
Ну, сегодня как в передаче о шестидесятых, я же тебе сказала, стали все «жирными». Даже если мой брат и не стал, он тоже чего-то не смог. Или оказался не тем, кем представлялся Как странно сейчас видеть такие бобины фильма, когда все пользуются видеокассетами Славица повертела в руке металлическую круглую коробку с пленкой.