Хорошо Раз даром отдаёшь, то нос воротить не пристало. Опять же, мышей изведу и спать буду крепко. А то, в последнее время недосып утомил жуть до чего, и глаза слипаются на каждом шагу. Вчера, например, прямо на лавочке уснул, как последний пьяница.
Сиди тут, а я скоро вернусь. заявил профессор Круглов и оставил гостя наедине с бутылкой спиртного. Ливнёв времени терять не стал, он неспешно придвинул к себе выпивку и пока хозяин суетливо бродил по огромной квартире, он втихомолку пропустил одну рюмашку. Ну и хоромы он себе отгрохал, возмутился профессор Ливнёв и закинул за ворот очередную рюмку. Буржуи подлые Коммунистов на них нет, Ливнёв окончательно захмелел, оба глаза окосели, и щёки кровью налились. Всего лишь пару стаканов употребил, а он и двух слов связать не в состоянии. Совсем он пить разучился, в молодости, помнится мне, бутылку вина за раз опустошал, а теперь четыре рюмки и размяк. Тогда профессор Ливнёв впервые закусил коньяк шоколадной конфетой, и наотрез отказался от очередной рюмки горячительного напитка. На сегодня хватит, он и без того лишнего выпил, а теперь на друга наговаривает. «Морда пьяная Стыдно должно быть Он тебя двери открыл, обогрел, и выпить дал, а ты о нём в плохом свете говоришь», шептался профессор Ливнёв.
И между тем он дал себе клятвенное обещание, что к спиртному он больше не притронется. Который раз Ливнёв обещает, что с понедельника он начнёт трезвую жизнь, и если будет выпивать, то исключительно крепкий чай. И вот настанет долгожданное утро, профессор Ливнёв сварит горячий кофеёк, умоет лицо и даже мельком не вспомнит, что на закате дня, он давал слово покончить с пьянством. А спустя неделю, он обязательно встретится с Кругловым, пропустит с ним пару стаканчиков хмельного пива, или же рюмок коньяка и даст себе клятвенное обещание не прикасаться к выпивке.
В дверях возник профессор Круглов И ради общей безопасности, он тщательно завернул стеклянную пробирку в газетный свёрток. Круглов определённо боялся ненароком выронить уникальный образец и тем самым подвести товарища. Случись такое на рабочем месте, то начальство обязательно влепило бы Круглова выговор, или куда хуже, одним звонком в бухгалтерию, лишило годовой премии.
Вот, держи и смотри, не потеряй. Здесь тебе не рынок, я образцами не торгую профессор Круглов отдал Ливнёву газетный свёрток и сел за стол. Он схватился за полупустую бутылку, плеснул в рюмку жгучего коньяка и смахнул всё до последней капли.
Спасибо тебе большое, выручил. С меня причитается. профессор Ливнёв взялся за трость.
Ты куда это лыжи навострил? возмутился профессор Круглов. Часом ли не домой!?
Да погоди ты Надо пробирку подальше убрать, иначе разобью и шиш мне с маслом профессор Ливнёв встал из-за стола и на пару минут оставил бытовое пьянство. Ноги слегка подкашивались, дверной проём то и дело, ускользал всё дальше и дальше. Он опирался на трость и чудом не расшиб себе голову. Ливнёв спрятал газетный свёрток во внутренний карман клетчатого пальто, и вернулся к столу.
Пьянствовали они до самой ночи, и выдули на двоих бутылку отменного коньяка, да пару стаканов пиратского рома. Посреди застолья, профессор Круглов умолк, словом потерял дар речи, это значило, что алкоголь ударил в голову, и он целиком погрузился в раздумья. Языком чесал в основном Ливнёв, он только и делал, что поднимал стаканы и говорил, до чего жизнь скверна. Он трещал безумолку, говорил о диссидентах, вопреки обещаниям пил коньяк и попросту наводил безудержную тоску. Близилась ночь, луна взошла над крышами города, и тогда профессора Круглов исподволь намекнул, что пора и честь знать, мол, хватит за чужой счёт пить дорогой коньяк. Будь он чуть храбрее, то сказал бы ему прямо в глаза: «Хватит дармоед водку мою жрать! Иди домой!». Но Круглов не мог так просто взять и оскорбить человека. И поэтому но заходил издалека.
Что-то в сон клонит, не могу. А завтра на работу идти Отоспаться бы нам, как следует.
Думаешь!? спросил Ливнёв.
Конечно Тебе завтра с восьми утра и до пяти вечера, студентам мозги вправлять, а на пьяную голову, ты разве что уснёшь посреди лекции.
Есть в твоих словах доля правды. Думаю, мне хватит на сегодня, что-то я и впрямь засиделся в гостях.
Ты не подумай, мне в радость с тобой коньяк распивать, просто работа Сам понимаешь. оправдывался профессор Круглов.
Конечно, понимаю! радостно воскликнул Ливнёв и крепко обнял товарища. От него жутко разило перегаром, и стоило ему дыхнуть, как у бедного профессора закружилась голова. Мы же с тобой учёные умы, не пристало нам водку жрать, как люмпены в подворотне.
Истину глаголишь брат заключил профессор Круглов и едва ли не пинками выпроводил гостя в прихожую. Но Ливнёв, то ли нарочно говорил взахлёб, то ли язык, с цепи сорвался и трещал не смолкая. Профессор, силой протянул Ливнёву клетчатое пальто, натянул на пустую голову вязаную шапку, придвинул к нему шерстяные башмаки и думал, как скоро он оставит его квартиру в покое. Шли минуты, а Ливнёв, надо полагать, домой идти не собирался, напротив, он осыпал друга благодарностями, желал ему крепкого здоровья, чтоб дети были и дом стоял. Тогда профессора Круглов похлопал товарища по спине, открыл перед ним входную дверь, вытолкал Ливнёва подъезд и в и в конце добавил:
Ну что ж пора прощаться. Приятно было с тобой поболтать.
И тебе всего хорошего профессор Ливнёв наконец-то перестал чесать языком и спустился вниз по лестнице. Пьяный едва ли не в усмерть, на пьяную голову Ливнёв пошёл искать ближайшую остановку. Круглов, закрыл за собой входную дверь, облегчённо выдохнул и упал на кровь. Он спал мертвецким сном, без задней мысли, в то время как Ливнёв блуждал по городу и ловил попутку.
Берегись! Мыши наступают!
По счастливой случайности, Витасик оказался в нужном месте и в нужный момент. Он понятия не имел, чем же себя занять И от безделья чесались, словно от крапивницы. В подъездах он убрался, домашних питомцев накормил до отвала, и фикус на подоконнике полил, слонялся целый день по дому, да бездельничал. Стоит сказать, что в последнее время, он частенько навещал квартиру профессора Круглова и с нетерпением ждал увидеть там невесту-красавицу. Но из раза в раз, к нему приходил лишь мужчина с тросточкой, и они ночами напролёт распивали крепкие напитки. Как ему не стыдно, я тут хожу, переживаю и думаю, когда он, в конце концов, женится, а ему хоть бы хны. Незнакомец с тростью, вызывал у Витасика смешанные чувства. И скорее он питал к нему полное равнодушие, нежели глубокую неприязнь. Витасик очень злило, что незнакомый господин в наглую спаивал профессора и не знал рамок приличия. И он не прочь, чтобы господин с тростью забыл дорогу в квартиру профессор главное, наконец-то перестал хлестать коньяк за чужой счёт. И года не прошло, как он снова наведался в гости к профессору Круглову.
Витасик думал вернуться домой, но там слишком тоскливо, а дела по хозяйству он все переделал. И если незнакомца с тросточкой он недолюбливал, а где-то и вовсе презирал до глубины души, однако беседу они держали на умные темы и говорили весьма мудрёными словами. Витасик не знал о чём, или о ком они говорят. Он, например, понятия не имел, что из себя, представляет эта странная политика, и с какой стати всё внимание господа заостряют именно на ней. Чем она вдруг заслужила любовь взрослых мужчин!? Неужто она до того красива, что два мужика только о ней и болтают. Странно Честно слово, не пойму я их. Витасик очень даже нравились заумные словечки, но подчас ему казалось, что они говорят на иностранно языке.
Алкоголь развязал им языки, и они свободно болтали на любые темы, начиная от загадочной политики и до не менее знакомой физики. ЗА столом большим и круглым, они держали пылкую беседу, а в перерывах поднимали хрустальные рюмки. Говорили они, кстати, больше, чем пили, однако хмелели быстро. Витасик находил их разговор интересным, но лично для себя он ничего нового не узнал, ровно до того момента, пока профессор Круглов не обмолвился про защитное средство от хвостатых грызунов. Витасик навострил уши, придвинулся поближе к застолью и тайком подслушал речь профессора Круглова. До чего же голова, думал Витасик, своими руками смастерил средство защиты от мышиной напасти.
К слову, хвостатые грызуны в край потеряли страх перед человекомвершиной пищевой цепи. Им неведома жалось и в гостях они чувствую себя, как дома, что само по себе из рук вон плохо. Они грызли чужой линолеум, дрались с котами, оставляли на полу мышиный помёт, пугали здоровенных собак и житья не давали хозяевам квартир. В первую очередь, кровь из носу, но нужно порешать или «порешить», там уж как получится, вопрос с мышами. На кону стоит честь всего дома, и подвести жильцов, значило подвести самого себя. Но с другой стороны, я собираюсь запустить лапу в чужой карман и стащить оттуда пробирку. Витасик думал и не мог прийти к единому компромиссу, а мыши тем временем обрастали мощью.
Найти управу на мышей стоит больших усилий, и с некоторых пор жильцы дома стали прибегать к услугам долговязых парней с респираторами. Так называемый отдел по борьбе с мышами, распылял ядовитые вещества и делал жизнь в квартире невыносимой. И после чего квартира, становилась непригодной для житья. Однажды, Витасик вдохнул полную грудь отравленного воздуха и на доли секунды потерял связь с внешним миром, в глазах помрачнело, колени затряслись, и холодный пот выступил на бледном лбу. Он оставил жуткий застенок позади и на своих двоих приполз к дому. И действительно на пару дней мыши оставили квартиру в покое и хозяева более не наблюдали на полу мышиный помёт. Правда, дня через два мышиное засилье вновь настигло уютное жилище и оборвало целостный покой всего дома. Долго думать не пришлось, да и сам по себе Витасик очевидно не сторонник долгих измышлений. А если внезапно он окажется на распутье, то зов сердца, несомненно, подскажет ему верную дорогу. Он всегда склоняется в пользу дома и если общее дело требует от него злостную кражу, то преступить закон дело времени и больших усилий.
Витасик выждал наиболее удачное мгновение и тихоходом прокрался в прихожую, где пьяный в усмерть профессор Ливнёв шатался подле вешалок. Он порывался впихнуть газетный сверток во внутренний карман, но косой взгляд ощутимо мешал ему поразить цель. Семь безуспешных заходов понадобилось профессору Ливнёву, прежде чем на восьмой он с большими усилиями втиснул во внутренний карман газетный свёрток. После чего, он, опираясь на массивную трость, вернулся к застолью. Взглядом Витасик проводил сутулую спину профессора Ливнёва и вынырнул из укрытия. Грациозным прыжком малыш Витасик взобрался на клетчатое пальто и безнадёжно повис на длинном рукаве. Что-что, а прыгал Витасик недурственно, словно атлет на международных играх. И теперь, когда он окончательно ухватился за рукава клетчатого пальто, дело оставалось за малым. Витасик запустил лапу в чужой карман! Он дерзал ничем не хуже карманника со стажем, лишь нервы от страха взыграли, и душно становилось в прихожей. Витасик аккуратно вынул газетный свёрток и смахнул с длинного рукава прямо на твёрдый пол. По щелчку пальцев, Витасик испарился в одночасье, как деньги испаряются в руках чиновника.
Родная квартира томилась со скуки, и Витасик живо запрыгнул на стылую кровать. Он распрямил газетный свёрток и под жирным заголовком: «Скажи, нет коррупции!» увидел стеклянную пробирку. Бледная жижа голубого оттенка лениво бултыхалась под тонким слоем стекла, и невольно притягивала на себя любопытные глаза Витасика. Странно, блеклая жижа, а столько шума вокруг, и Витасик ушёл в ванную комнату. Под умывальником на пыльной полке, Витасик нащупал пульвелизатор и перелил содержимое пробирки до последней капли. Бледной жижы оказалось мало, чтобы доверху наполнить сосуд. Тогда Витасик разбавил жижу кипятком и туго закрутил пульвелизатор. Сквозь мутную водицу едва виднелась блеклая голубизна и Витасик, схватив пульвелизатор, ринулся на мышиную охоту.
Массивная дверь, запертая на амбарный замок, сурово преграждала Витасику пути для наступления. Синяя краска на клеёной фанере изрядно облупилась, стальная ручка с годами проржавела до основания и одним своим видом она наводила жути на любого, кто вздумает сойти в мрачное подземелье. Ни вперёд, ни назад, он заворожёно смотрел на дверную ручку, и видится мне, слегка оцепенел.. Одни боятся высоты, вторые паникуют в тесном помещении, а у третьих душа уходит в пятки, от одной лишь мысли, что валютный фонд, не сегодня так завтра потерпит крах и тогда рубль обесценится. Витасик не пугался высоты, и в тесных помещениях держался, как ни в чём не бывал, а про валютные фонды он и знать, не знает. И ничто кроме темноты, не пугало Витасика до мурашек. И ни столько темнота, сколько неизвестность будоражила кровь Витасика. Что за неведомая сила вздумает прятаться в шкафу!? Или под кроватью!? Или на пыльном чердаке!? И Витасик ответитнечисть Гадкое, четвероногое, трёхрукое чудище, со звериным оскалом, в чёрном пречёрном сарафане вынырнет из-за угла и утянет Вас в бездну. Рано или поздно человек должен взглянуть страхам в лицо. Большинство наивно полагают, что велики герои без страха в глазах и дрожи в коленях совершали немыслимые подвиги. И, как правило, большинство охотно поддаётся мнению меньшинства, поскольку меньшинство несёт в массы уникальные вещи, вплоть до пропаганды и телевизора.
Вопреки страхам, Витасик проник в мрачный подвал и крадучись шагнул навстречу тьме. «Ни зги не видать Хоть глаз выколи», шепнул Витасик и вынул из кармана фонарь. Пластмассовый и небольшой величины, он обливал лучами холодные стены и дальше чем на пару метров не светил. От лазерной указки толку поболее будет, гневился Витасик и осмотрительно вымерял каждый шаг, на предмет гвоздей и битого стекла. На входе Витасик заметил, как вдоль потолка в ряд тянулся кабель, и он смекнул, что поблизости есть выключатель.
Синие лучи трепетно ласкали мёрзлые стены, и подвальная сырость источала холод. Витасик ловко управлялся фонариком. Правда, ума тут большого не надо, и последний чудак запросто осилит инструмент, было бы желание. Он фонарём прошёлся по жуткой стене и обнаружил там выключатель. Белёсая плесень, обступила чёрный пластик с четырёх сторон и на полу у стены вприслонку покоилась заржавелая койка.
Витасик навёл слабый фонарь на бесхозную кровать и ужас! Он застал на престарелой койке, не менее, пожилого старика. Болотная куртка износилась до сквозных дыр, и напоминала драные лохмотья, шапка ушанка налезала на морщинистый лоб, и одни лишь советские валенки с годами ни разу не поистрепались, по-прежнему нагнетали тоску и уныние.
Ой! удивился Витасик и пошёл на попятную.
Бродяга встрепенулся, задрал голову, воровато осмотрелся по сторонам, вытянул нос и расчётливо принюхался. Он лениво уселся на скрипучей кровати, поправил шапку ушанку и нащупал в недрах кармана жалкий бычок от некогда пахучей сигареты. Старик прищурил оба глаза, чиркнул спичкой о коричневатую тёрку и прикурил бычок. Сделав пару длинных затяжек, он швырнул сигарету в махонькую лужу и смерил Витасик пронзительным взглядом. Блеклые лучики хлипкого фонаря упирались прямо в морщинистый лоб, но старик глаз в сторону не отводил и, сморщив густые брови, думал, кто это перед ним стоит. Старик готовился к аресту Что на худых запястьях щёлкнут стальные наручники и его насильно поведут в участок. Старик бы не прочь, отсидеть пятнадцать суток в отапливаемом помещении.
Ты кто таков будешь!? недоумевал старик.
Витасиком меня звать. робко ответил он. А ты чего не спишь!?
Да мысли дурные житья мне не дают. начал старик. Эххх Прошли мои годы, не то, что раньше. Как сейчас помню, вернусь я с работы, без задних ног упаду на кресло, сомкну веки и начну храпеть на всю округу. И эшелон поездов рядом промчится, а я и глазом не поведу, буду себе лежать, да бока во сне мять. Работать надо Без работы жить невмоготу, тяжко становится И на думы думные, у тебя времени попросту не хватает, когда ж тут думать, если ты с утра до вечера на работе хребет ломаешь. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь
А ты сам кем будешь!?
По жизни я человек искусства, а по профессии конструктор-чертёжник. Видел грузовик, хоть раз в жизни?
Ну видел А что!?
Так вот, я на таком катался. А ты вот, например, в кабине водителя бывал!? А я вот бывал. горделиво заявил старик.
А тебя сюда, каким ветром занесло? Здесь же ни зги не видать.
Попутным ответил старик. Лет десять, как я, одинокий пьяница, живу впроголодь и побираюсь на вокзале, но что ж поделать!? Не я такой, а жизнь такая. А жизнь такая, потому что мы такие Но не суть. Я тогда конструктором-чертёжником работал и надо сказать, был крайне востребован. Выполнял частные заказы, иногда работал на дому, у меня гараж был, так я его оборудовал по всем статьям, от и до. Стал в гараже детали чертить на грузовики и чертил исправно, от работы не отлынивал. А тут со мной такое случилось! Не поверишь! Стал я, значит, дома шкаф собирать, два часа трудился не покладая рук, и от готовой работы оставались буквально штрихи Там подкрутить, тут ослабить. И пришла беда, откуда не ждали Шкаф, а вернее ножка ну совсем, хлюпкой оказалась, и придавила меня громадина этакая. Как итог, перелом бедра, ключицы и трещина в ребре. Врач мне сказал, месяц на больничной койке и никаких резких движений. Вздумаете убежать А Вы и не убежите, если ног, конечно, лишиться не хотите. Я парень смелый, но запасной пары ног у меня, к сожалению, нет. Месяц с лишним я на койке бока мял, пока врачиха меня латала, а сестричка-то там какая! Пальчики оближешь! Ноги от ушей, ходит по больнице и глазки мне всё строит Бессстия И как бы там ни было, но жизнь моя в скором времени, приняла иной оборот, во всех смыслах и начинаниях. Жил я на койке, не тужил, мхом весь порос от безделья и тут я, значит, приноровился книги читать. Читал я много, что называется, в запой, книги две за один раз вычитывал. И спалось мне плохо, мысли о вечном бытие, покоя не давали. Так и провалялся я на койке, месяц с лишним и палец об палец не ударил. Всё кисели гонял, да вафельками закусывал. И в день, когда врачиха меня выписывала, я как раз очередную книженцию дочитывал. И что ты думаешь!?