Я, кажется, билеты перепутал, виновато сказал Николенька. Понимаешь, я взял в «Сатиру» и в «Эрмитаж» для сотрудницы, к ней родственники приехали из области.. Выходит, я ей наши билеты отдал, а в «Эрмитаж» себе оставил.
Да что ж вы стоите, молодые люди! прервала Николенькины путаные оправдания контролёрша. Езжайте скорее, а то не успеете!
Куда не успеем?
Да в «Эрмитаж»! Спектакль хороший, жалко, если билеты пропадут, старенькая контролёрша волновалась так, словно это она опаздывала на спектакль.
А что, может, успеем? предложил Николенька. И они со всех ног побежали к метро
По эскалатору поднимались бегом, от «Пушкинской» бежали до театра как ошпаренные, по выражению Николеньки. В «Эрмитаже» давали «Тень» Евгения Шварца, до начала оставалось несколько минут. Купить программку они не успели, и едва разделись и нашли свои места, как свет погас и начался спектакль. Ах, что это был за спектакль! Актёры играли так, что у Таси захватило дух
Когда занавес опустился и в зале вспыхнул свет, Тася ещё не вернулась из Италии эпохи Борджиа Как во сне она встала и пошла к выходу. Николенька следовал за ней. Молча протянул гардеробщику их номерки, помог Тасе надеть пальто И вдруг спросил:
Тебе не понравился спектакль?
Очень понравился! с жаром ответила ему Тася.
Тогда почему ты уходишь?
Как почему? Спектакль ведь кончился.
Он не кончился, с сожалением произнёс Николенька. Будут ещё два действия. Но если тебе надоело, тогда, конечно, пойдём. В другой раз досмотрим.
Какдва действия? В афише написано, спектакль в одном действии, я помню.
Правильно. Только мы эту афишу у театра Сатиры смотрели, а это театр «Эрмитаж». И спектакль другой, в трёх действиях а мы с первого уходим, уныло протянул Николенька.
А я всё думаю, почему такой странный конец, а это не конец ещё! рассмеялась Тася, скидывая Николаю на руки пальто. Ну, что стоишь? Раздевайся и пойдём. В буфет уже не успеем, второй звонок был!
Вернув удивлённому гардеробщику пальто, они вернулись в зал, хохоча и передразнивая друг друга. Николая забавляла Тасина выходка. Девочка блеск, и одеваться умеет. Блеск! С такой не соскучишься. Как это она умудрилась спектакли перепутать? А онтеатры перепутал! Определенно, они с Тасей друг друга стоят. Два сапога пара. Николай скосил глаза на Тасины замшевые сапожки с золотыми каблучками, отметил, как красиво смотрится янтарь на персиковом свитере, как вспыхивают под ярким светом театральных люстр янтарные огоньки в её серёжках. Он был в восторге от Таси, а Тася была в восторге от Евгения Шварца и его «Тени».
А с тобой не соскучишься. С первого акта уйти, это ж надо до такого додуматься! поддел он Тасю по дороге домой.
А с тобой тоже! Сатиру от Эрмитажа отличить не можешь, не осталась в долгу Тася, и оба долго смеялись.
Случались и курьёзы. Как-то весной Николенька повёл Тасю в кафе-мороженое на ВДНХ. Ты такого мороженого не пробовала ещё. И кофе там подают настоящий! Сама увидишь.
Напрасно Тася его отговаривала и просила подождать до лета. Мороженое она могла есть только летом, в другое время года она от него замерзала, и с этим ничего нельзя было сделать. Промерзала до самых костей. Николенька ей не поверил: «Говорю же тебе, там кофе горячий, согреешься».
Но она не согрелась. Кафе было открытое, столики стояли на продуваемой ветром веранде, а ветер был отнюдь не весенний. К тому же, Николай взял четыре порции мороженогокаждому по две, разного. Тася замерзла уже на первой порциитак, что даже нос у неё покраснел. На второй порции ноги в сапогах превратились в ледышки, Тася постукивала ими друг о дружку, стараясь согреться, но это не помогало. Красными от холода пальцами она отодвинула от себя вазочку с мороженым, и потребовала обещанный кофе. Николенька щелкнул пальцами, подзывая официанта.
Тасю ждал сюрприз Официант поставил перед ней бокал с кофе, в котором плавал шарик пломбира. Из бокала торчала соломинка. Николай заказал кофе-гляссе! Гляссе стало последней каплей в чаше Тасиного терпенияхолодной как снег, замораживающей душу каплей.
Ты же мне кофе обещал! вскинулась Тася.
А это что, по-твоему? Это вкусно, ты попробуй
Ну, знаешьжалобно выговорила Тася (ей казалосьвозмущённо) и резко отодвинув стул, поднялась из-за стола, Её трясло от холода, не хватало только кофе-гляссе
Николай снял шарф, обмотал вокруг Тасиной шеи и завязал сзади узлом, как маленькой. И всю обратную дорогу хохотал, вспоминая обескураженное лицо официанта. Тасе было холодно и обидно, а Николаю было смешно, и Тася разозлилась уже по-настоящему, огрызаясь на шутки и отметая все попытки её растормошить.
Ты сегодня в ударе! Просто мегера, объявил Николенька, улыбаясь. И Тася не поняла, шутит он или говорит серьёзно. Стояла и ждала, когда же он отпустит её и уйдёт. Николай взял её за руку и такв завязанном сзади шарфе, как водят малышей, повёл к метро
Я думал, мы до вечера с тобой погуляем.. В круговую кинопанораму сходим, с горки ледяной покатаемся, ты же любишь. Вот и покатались быразочарованно протянул Николай. И встретив Тасин замороженный взгляд, покладисто согласился. Ладно, поехали тогда домой. Я ж не знал, что ты так замёрзнешь, думал, ты пошутила. Ты ванну горячую налей, и полежи подольше, а то простудишься. У тебя наверное предки южане, на улице плюс пять, а ты как пломбир побелела Как снегурочка
Тася не ответила, какое ему дело до её предков Да, предки у неё южане, и воспитание. На ни за что не признается Николеньке, потому что он испугаетсяеё нехристианских предков. А Тася ими гордилась, и любила больше чем северян, таких как этот Николенька. Тася родилась в Москве, холода не выносила органически и обожала жару, чего нельзя сказать о москвичах, для которых плюс тридцать пятьконец света. Может, в помещении она бы не так замерзла от двух порций мороженого, но в открытом кафе для неё это было хуже смерти. Николенька об этом не знал, и не надо.
Тася холодно кивнула на прощанье и ничуть не расстроилась, когда в следующую пятницу Николенька ей не позвонил. Одну субботу можно пропустить. Ей с лихвой хватило прошлой.
Николай не позвонил и в следующую пятницу, и прождав ещё неделю, Тася позвонила ему сама. Трубку сняла какая-то девушка. Тася подумала, что ошиблась номером, но девушка позвала Николая: «Коля, это тебя».
Это кто там у тебя? вместо приветствия спросила Тася.
Сестра. Она у меня живёт, в гости приехала. Так что сегодня не могу с тобой увидеться.
А когда?
Ну, в ближайшее время уж точно не смогу. Я позвоню, когда освобожусь. А сейчас извини, я занят.
Он разговаривал с ней так, словно куда-то опаздывал, спешил, а она мешала, отнимая драгоценное время. Сестра? Ну, допустим. Что же она, месяц у брата гостить собирается? Он что, все выходные с ней проводить обязан? Никакая она ему не сестра, поняла Тася. Его девушка. И живёт у него в доме. А её, Тасю, он ни разу не пригласил к себе. Не знакомил с родителями. И ничего ей не обещалтолько проводил с ней вдвоём каждую субботу. И никогдавоскресенье.
Тася ждала, Николай не объявлялся, и она снова ему позвонила, понимая, что делать этого не следовало. Трубку снял Николай.
А-аа, это ты? Привет. Как ты? Не скучаешь? Всё в порядке? И у меня. Знаешь, я сейчас не могу говорить, я занят. Завтра? Завтра тоже буду занят. Понимаешь, у меня сейчас много дел, на работе и вообще Вряд ли мы куда-нибудь выберемся. Так что
А когда мы выберемся? напрямик спросила Тася. С чего вдруг на него свалилось столько дел? Что-то не верится
Наверное, никогда, просто сказал Николай. У меня нет времени. Извини. И первым повесил трубку.
Тася сидела с трубкой в руках, и у неё никак не получалось опустить её на рычаг. Если не класть трубку, то можно думать, что на том конце ещё был Коля. Но его уже не было. Ту-ту-ту,ту-ту-ту,ту-ту-ту, не было, не было, не было А она слышала его голос: «Как ты? Я сейчас занят, очень. Вряд ли мы куда-нибудь выберемся. Ты понимаешь, времени нет совсем»
Тася не понимала. За что он так с ней? За что? всхлипывала Тася, стискивая в руках мокрую от слёз телефонную трубку.
За что, ну за что, скажи толькоза что?! спрашивала Тася у трубки, а та гудела воё: «Ту, ту, ту, он теперь любит ту, ту, ту» Ту, другую, про которую сказал, что сестра, и Тасе так хотелось этому верить, что она поверила. Он потому и встречался с ней по субботам, а остальные дни проводил с той, которую любил. А с Тасейдля разнообразия. Не всерьёз. С ней легко: она не спорит, не требует, не настаивает на своём, Николенька всё решает сам, как скажет, так и будет. Она соглашается, даже если ей не нравится. И одеваетсяблеск, с такой не стыдно на людях показаться. А любит он другую
Николай Никольцев навсегда исчез из Тасиной жизни, и даже к тётушке, похоже, не приезжал. Валентина Кузьминична о племяннике помалкивала и к ним больше не приходила. Тасина мама удивляласьчто-то Валентина не заходит, заболела, может? Или обиделась на что? Вроде, не на что Ну, не хочети не надо.
Тася не рассказала матери о том, как встретила тётю Валю у подъезда, и Валентина Кузьминична, осуждающе на неё посмотрев, выговорила торжествующе: «Колька-то мой женился наконец! Ты его сколько времени за нос водила, всё хи-хи да ха-ха. А тут серьёзная девушка подвернулась. Пока ты женихов-то перебирала, она Колю моего и выбрала! А я-то мечтала, что соседями будем. Николеньке тётка, и тебе как тётка, с малых лет тебя знаю, вот и стали бы роднёй, а ты не захотела» тётя Валя обиженно поджала губы. И зачем-то стала рассказывать Тасе о Колиной жене, хотя Тася её не спрашивала.
Девушка красивая, не хуже тебя, и семья хорошая Родители им квартиру купили. За выездом, зато на Кутузовском проспекте! С нашей Лосинкой не сравнить Потолки три метра! Подоконники метровые!
Тётя Валя ещё долго хвасталась бы квартирой на Кутузовском и упрекала Тасю за то, что она «не выбрала» Николая в женихи, но, к счастью, подошёл лифт, и Тася уже не слушала её, сосредоточенно считая этажи третий,четвёртый седьмой и наконец девятый. Двери лифта открылись, Тася выскочила, словно за ней гнались, и захлопнула дверь перед тёти Валиным носом. Валентина Кузьминична обиделась и перестала к ним ходить, как отрезала.
Ах, Коля, Коля, перекати-поле! Забыть бы тебя насовсем. Забыть тёти Валины несправедливые упрёки. Но обидные слова не желали забываться, царапали сердце острыми углами. Тася долго думала над этими словами соседки. Что-то тут не сходилось!
Николай жил в подмосковном Реутове. Квартира на Кутузовскомэто, конечно, весомый аргумент. У Таси тоже была московская квартира, да к тому же трёхкомнатная, они могли бы жить у неё. Значит, дело не в квартире, просто искал богатую невесту? И опять не сходится. Коля знал, что у Тасиных родителей нет ни машины, ни дачи. И денег, чтобы это всё купить, тоже нет. Зато они каждый год ездят отдыхать на юг, втроём, в Леселизде, котороеразве можно сравнить с подмосковной дачей? Леселидзерай на земле. И зачем им эта самая дача? А за грибами можно ездить на электричке, до станции семь минут пешком.
Однажды Тася на Николенькин шутливый вопрос о приданом сказала, что всё её имуществопуховая перина и подушка из лебяжьего пуха, подаренные бабушкой. Остальное принадлежит её родителям и отчуждению не подлежит. Николай хохотал, всхлипывая и захлёбываясь смехом так, что из глаз потекли слёзы. И уверял Тасю, что она сказочно богатая невеста, а перина и подушкаименно то, что нужно для счастья молодой семье. Да и сам Николайне из богатеев, обыкновенный инженер. Чем же она ему не подошла? Мог бы и сказать Как хорошо, что она его больше не увидит. Всё прошло, она по нему не скучает, она его совсем не хочет видеть, и его тётку тоже.
Глава 6. Бедная птичка
Тася думала, что не встретится больше с Николаем, но ей суждено было увидеть его ещё раз. Это случилось в декабре, за несколько дней до Нового года. Тася возвращалась с работы и задержалась у подъезда, чтобы посмотреть, как летит в свете фонарей сказочно-медленный снег, который не подчинялся закону земного тяготения и не падал, а летел параллельно земле, устремляясь то вправо, то влево, то круто взмывая вверх. По улице торопливо шли прохожие, нагруженные сумками, коробками и пакетами, в которых, как догадывалась Тася, были новогодние подарки. Прохожие казались Тасе все до одного счастливыми, ведь предновогодние хлопоты доставляют людям радость.
Тася стояла и улыбалась, ей было радостно, хотя руки оттягивали две тяжелые сумки. В сумках лежали праздничные продуктовые наборы со всякой всячиной к новогоднему столу. На Тасиной на работе всегда продавали такие наборы к праздникам, которые именовались заказами. Ведь в магазинах такого не купишь, а здесьпожалуйста, всё самое лучшее: балык, карбонад, севрюга горячего копчения, баночка красной икры, рижские шпроты, финская салями, цейлонский чай, расфасованный в Шри-Ланке, в красивой жестяной коробке, которую потом можно использовать для специй, вкуснейшая тихоокеанская сельдь в железной банке, и много-много вкусной всячины, которой не найти в магазинах днём с огнём, а под праздник так вообще невозможно. И как апофеозроскошная коробка конфет. С таким заказом без забот и хлопот накроешь праздничный стол, и гости останутся довольны.
Давно пора идти домой, и сумки тяжёлые, и пальцы занемели, и холодно, и ветер сечет лицо жестким как болотная осока снегом Снег красивый только издали, а когда в лицоот него становится больно. Такой вотобманный снег. Надо скорее идти домой, в тепло, а Тася всё медлила, словно чего-то ждала, хотя ждать было нечего. На Новый год к ним никто не придёт.
Новый год считался у них семейным праздником (как, впрочем, и все остальные), Тася встретит его с родителями. Посидят за праздничным столом, проводят старый год, а потом отправятся гулять, прихватив с собой пару хлопушек и петард. Потом будут слушать новогоднее поздравление президента, который говорит и смотрит так, словно его слова обращены к тебе лично. Потом под бой курантов выпьют по бокалу французского шампанского «Ив Роша». Потом будут смотреть телевизор, в новогоднюю ночь всегда что-то интересное показывают. Потом лягут спать.
А утром дружно отправятся искать под ёлкой подарки от Деда Мороза. И разгребая блестящую мишуру, найдут то, чему непременно обрадуются: ирландский пушистый свитер и «подарочные» красиво инкрустированные шахматыдля отца, заядлого шахматиста и победителя институтских турниров. Лаково-блестящая коробочка с малиновой розой на черном фоне, а внутри малиновый стилизованный флакон баснословно дорогих «BlackXS paco rabbane» для мамы. И самое дорогое, от которого сладко сжимается сердце и в которое невозможно поверитьдве тоненькие бумажки, за которые Тася согласна отдать год жизнибилеты в Большой на балет «Спартак» с Майей Плисецкой.
«Милых сердцу пустяков» у них не дарили, не принято было. Подарки были настоящими.
Подаркиэто, конечно, здорово, но Если бы можно было пригласить гостей К ним никто не придёт, родители категорически против гостей, и даже тётя Валя не зайдёт на «голубой огонёк», как шутливо называла их кухонные посиделки Тасина мамапотому что горелки на плите светились голубым пламенем. От горелок в кухне было тепло, мама любила тепло, и зажигала все четыре конфорки.
Валентина Кузьминична к ним больше не заглядывает. Обиделась. А за что?! Это ведь её племянник отказался от Таси, а соседка вывернула всё так, будто Тася от него отказалась! Как же хорошо, что она к ним не придёт! Что новый год они встретят по-домашнему уютно, в доме не будет чужих и ей ни с кем не придётся знакомиться. Тасе больше не хотелосьни знакомств, ни встреч, от которых потом так больно и о которых не получается забыть. Не хотелось ждать того, чего всё равно не дождёшься. Слова любви скажут другим, а с ней, Тасей, расстанутся без сожалений.
Почему так? Может, она какая-то не такая? И не должна была обижаться на Толика, который хладнокровно запер её в чужой квартире с компанией незнакомых ребят. И отказываться от прогулки на свежем воздухе, замёрзнув насмерть в этом проклятом кафе, ей тоже было нельзяпотому что Николеньке не хотелось, чтобы она ушла. Может, надо было потерпеть и притвориться, что ей хорошо? Но ей было плохо и холодно, очень холодно, и терпеть она больше не могла.
Никто не объяснит, никто не скажетпочему
Тася поставила сумку на снег и открыла дверь подъезда, когда напротив остановилась изящная «мазда» цвета взбитых сливок, по определению Таси. Похожая на ёлочную игрушку, «мазда» поблёскивала сливочными боками и светила лимонно-жёлтыми фарами. В их подъезде ни у кого не было такой машины. Наверное, в гости к кому-то приехали.
И хоть любопытство не порок, но для Таси оно являлось настоящим пороком (поскольку других у неё не было). Тася решила подождать, пока гости выйдут из машины, войти с ними в лифт и посмотреть, на каком этаже они выйдут (сама она жила на последнем, девятом).
«Любопытство погубило кошку» гласит английская поговорка. Дверка со стороны водителя открылась. Тася узнала Николая. Не замечая в вечерних сумерках и снежной круговерти стоящую у подъезда Тасю, Николай обошёл «сливочную» машину спереди, открыл дверку салона и галантным движением протянул кому-то руку. Из салона высунулась маленькая ручка в пышных белых кружевах, детски тонкая, похожая на птичью лапку (цыплячья, подумала Тася). В свете уличного фонаря кожа казалась желтоватой, что ещё больше усиливало сходство руки с куриной лапой. Тася видела такие в магазинежёлтые, с кривыми пальцами и жёлтыми гнутыми когтями. Стоили лапы очень дёшево, и их охотно покупали владельцы собак и кошек.