Хрупкая ящерка вердепомового цвета, как влекомый ветром лист молодого салата Я вновь проморгал её! Она столь подвижна, что успевает преодолеть каменистую тропинку меньше, чем за взмах, что делают веки. Они, наверное, стали чересчур тяжелы. Плачу часто, по пустякам
Природа вещей
Апрель расплакался, ибо случилось то, чему не бывать, да, вот вам, извольте, мокрый снег!
В липком кулачке молодого листа, почти младенцаобнявшись тесно, две божьих коровки. Одна, поменьше немного, ржавая, с едва видимыми чёрными горошинками, другаяс чуть не пролившейся мимо края чёрной эмалью и солнечным зайчиком на боку, согревают друг друга. Без корысти, но от того, что не к месту снег. Умеют ли люди также вот?..
Деревья, сцепившись рогами ветвей, меряются силами. Шмель, очертив ровно круг ринга, чтобы всё по чести, тут же присаживается на скамью цветка. Исход поединка занимает всех. Недолгий натужный скрип, хрип нелёгкой победы и лоскут кожи ясеня, слетев к ногам шмеля, завершает бой. Стоят бойцы, уперевшись руками в плечи, студит рану один другому и шепчет тихонько:
Не больно?
Зарастая понемногу, поляну заливает водой зелени, и она становится похожей на изумрудную бухту. Ступив осторожно в её воды, ветер делится трепетом волнения, дарит сияние морского бриза.
Взирая на то, приоткрыв на рыбий манер рот, кубышка пускает пузыри от восторга. А сами рыбы тянут короткое одеяло её листов до бровей, оголяя хвост: «Пусть мёрзнет!»
Что ж похоже всё так?! Отчего мы непохожи?..
В природе вещей мерцает миражом некая истина, в отношении которой невозможно иметь иную точку зрения. Она лежит на виду, доступная всем, но мало кому нужная. Её очевидность и простота унижают наш разум, которому требуется изощрённости, лихости, но через постижение оной, мы возвращаемся всё к тем же простым истинам. Все они про любовь.
Памяти Друга
Вчера простились с Сергеемкак он завещал,
развеяли прах на его любимом озере.
Вечная Память.
Three Miles Lake, Gravenhurst, Ontario
44.873298, -79.253246
Иногда приходят весточки от друзей, но никогда я не получу больше письма, в котором будет лишь одна осторожная фраза. Чтобы дать знать о себе, сказать, что ещё жив:
Иоланта! это я
Я почти всё время молчу. Такое ощущение, что собираюсь с духом, чтобы рассказать ему что-то. И вот ужене могу, только один крик в пустоту: «Серёга, я по тебе скучаю» с надеждой, что он прочтёт эти слова, оттуда, из той дали, в которую так скоро отправила его судьба.
Мы познакомились случайно, окликнула его, спутав в полным тёзкой, старинным приятелем, но наша встреча не была ошибкой. Мы одинаково рассуждали, умели любить, прощать просто делали это с другими людьми, в другое время, в разных обстоятельствах. Но то, что мы были похожи, это факт.
Сходство давало нам право делиться многим, о чём с иными не говорят. Он был добр, я же так часто пыталась сделать больно укорить отъездом, невозвращением. А он и не противился, подставлял своё сердце под уколы, соглашался легко, грустно глядел на меня и делил горбушку жизни со всеми, оставляя себе меньшую часть.
Мы оба были привязаны к своим собакам, только его Отто любил охоту, а я осуждала его за эту страсть. Сердито отвергала снимки с выловленной рыбой и корю себя за это теперь.
В тот день, когда тебя настигло э т о, ты думал лишь о том, чтобы уйти, не стать обузой. Но врачи, коллеги оттянули срок. Когда ты вернулся из больницы, Отто положил голову на колени и заплакал.
Мне кажется, что все четыре года после, ты держался только ради него, так как не мог во второй раз пугать собаку своим исчезновением.
Когда я получила от тебя письмо, в котором была одна лишь строчка:
«11/04/2018 2:30 утра умер Отто.», то поняла, что это конец. Ты не станешь ждать дольше.
Все эти годы ты провёл как в каком-то полусне, глядя на все происходящее со стороны, не осознавая, что это то и есть реальность. Так же, как никто не думает о неизбежности смертивсе просто живут.
«Странно, что даже с моими знаниями я жил, не осознавая очевидного. Особенно в течение первого года после операции. Мечтал, что смогу немного ходить, что-то делать по дому, хотя бы на кухне, сумею сам залезать в машину, получу инвалидные права. Часто представлял, как я сажаю цветы на дворе, и почему-то на четвереньках, с пластиковыми наколенниками ползаю вдоль клумбы по специально для меня сделанной дорожке. Я в это и ещё многое во что верилДа много каких фантазий было.
Даже убедившись, что я никогда не буду ходить из-за головокружения, продолжал строить для себя иллюзорное будущее.
Попытки занятия фотографией
Эту зиму провожу дома, смотрю на мир через окно.
3 дня назад открыл шкаф с моей одеждой. Перебирал костюмы, брюки, рубашки. Потом уткнулся лицом в пиджак, что любил носить в последние месяцы здоровой жизни и долго ревел, всхлипывая, как ребенок не мог остановиться. Знаешь, я всё понял.
Просто пойми меня.»
Но в реальность происходящего не верила я. Продолжала терзать его, уговаривала отыскать смысл жизни в ней самой. Так радовалась тем редким, как морозный, врывающийся в форточку воздух:
«Говорить не буду ничего.
Твои стихи я просто читаю душойпросто стало покойно и хорошо!»
Когда ты переставал писать, я пугалась и требовала ответа, а, когда он наконец приходил, была готова продать всё, что было можно и нельзя, купить билет, приехать и. обнять.
«понимаю, что моё молчание оскорбительно. Оправдания нет.
только умоляю, продолжи писать, как говорил, это для меня, как соломинка
Жду весну, м.б. поможет Нет, точно поможет! немного тепла и солнца, ты и здешние друзьяте, кто не забыл обо мне, несмотря на мою хамовитую самоизоляцию.
Отто вчера исполнилось 15 лет. Стал вредным и настырнымвсе о нём пекутся, и он это понял.
Я недавно испортил свои долгие отношения со знакомым журналистом из Deutsche Welleне сдержался в письме"Последние действия Германии заставляют оглянуться на недавнее в прошлое России. Каждое поколение потеряло кого-то в очередной войне с Германией. И ведь не мы были незваными гостями на Вашей земле.. Последняя война с немцами поставила наш народ и страну на грань исчезновения.
Сознательно говорю о немцах, потому что именно простые немцы убивали нас. Не НДП во главе с А. Гитлером, а послушное стадо под названием "немецкий народ".
И сегодня немецкие танки с этими легко узнаваемыми крестами у границ России. Речи немецких правительственных чиновников, г-жи Ursula von der Leyen и же с ними
Deja vu..?"
Пока молчит. Зря я так, наверное..
На фото моя "берлога"»
Я жадно вглядывалась в снимок, старалась запомнить расположение и форму чашек, баночек с лекарствами, разглядеть фотографии на стене, представляла тебя, сидящим в коляске перед окном целую зиму и
Аленький цветочек
На носу каникулы, на щеках веснушки,
Листьями, поникшие, томик Фета, Пушкина.
Где вы, руки девичьи,слёзы и объятия?
Убежали школьницы в платьицах к приятелям.
Расстарались авторы, тормошат сознание,
Между строк, по-девичьи, встречи-расставания.
Кто-то смыслом жизненным укоряет маленьких.
Им нужна лишь искренность
и цветочек аленький
Люблю, когда ты такая в стихах! пишешь мне в ответ ты, и я счастлива на мгновение тем, что нахожу восклицательный знак в конце предложения, а не горестное многоточие.
Но как всё зыбко как скоро падают навзничь эти восклицания:
«Отказался от своего психиатра после того, как она сказала"пора бы вам уже смирится с тем, что с вами случилосьнадо существовать дальше." Представляешь, именно "существовать.!"
Вот это и страшно. И вдвойнечто сам понимаютеперешнее жизнью называть нельзя..
Прости, просто прорвало.»
Я злюсь. На тебя, умного, красивого, сильного, отважного, спасшего сотни жизней, ценой своей собственной что ты позволяешь какому-то там Набираю в лёгкие побольше воздуха, чтобы докричаться до тебя и
«Привет! спасибо за стихи! И прости за непоздравление с Днём Рождения Только вчера увиделна минутку забежал , надо было поговорить с человеком, которому я не собираюсь давать свой адрес..
в лес ездил один разнебывалый холод, и с Онтарио ветер ледяной. Да и состояние моё постепенно ухудшается (лучше быть просто не может)только вниз. Думаю появиться в светНу вот, опять только про себя..
(И куча снимков о жизни птиц, и белок, которых обожаю)
Перина крон. Пустой карман поляны.
Истерзанный оврагами лесок,
И лютик пьян под боком мяты пряной.
Ручей тропинки и последний сок
Кровавой течью по стволу берёзы,
Ещё один её души надрез,
Но кровь уймётся, течь устанут слёзы,
А был ли повод, с ним ли или без?
Пиджак накинет на округу вечер,
Умерит звуки и приглушит свет.
Не врите мне, что время чем-то лечит.
Оно калечит нас! Иного нет.
«Прочитал. потом ещё и ещё. Запомнил сразу. Это будто про меня.
Благодарю.!!!»
Ты запоминаешь мои стихи наизусть! Я их не помню
«Ну ты меня просто балуешь! Читаю с удовольствием не буду кривить душой, некоторые не нравятся. Но, во всяком случае без издёвки ....
И конечно, нет тихой ярости, которую у меня вызывают Маяковский или Есенин. Я тут прошёл обследование"состояние больного соответствует тяжести заболевания". Ну, это как средняя температура пациентов в больнице Лето стоит на пороге, но не заходит.. холодно, как никогда однако, езжу на своё любимое болото в заповедник»
« Серёж Молчишь? Нучитай.»
« Вот это спасибо!!! Читаю!!!!!!!!»
Перечитывая твои письма, одно из горьких, вижу фразу, которой не замечала тогда:
Я мало пишу сейчас. да и вообще() прошу, не пиши про это, просто надо было выговорится.
Ты знал ты определённо знал, как мне дорог, и понимал, что не удержусь, стану писать о тебе, и плакать над письмами, вглядываться в снимки, чтобы отыскать в них то, недосказанное, услышать не расслышанное вовремя
В мае 2017-го, перед Днём Победы, когда один из моих очерков распечатывали, складывали наподобие фронтовых треугольничков и раздавали всем на улицах города, получила твой трогательный отклик:
«Были бы силы, я бы тоже сделал и здесь..
Перечитываю его снова и снова. Отправилсвоей родне и друзьям. И все говорят тебе спасибо. Ты напомнила людям, что надо быть людьми, что есть такие чувства, как память, боль и любовь, уважение к тем, перед кем будет поздно извиняться за бессердечие, когда они уйдут
Путано написал»
Хочется рассказать о тебе всё, а надо многозначительно умолчать о многом. Бывало, ты посылал мне нечто и просил уничтожить по прочтении. Это было важно для тебя. Я читала и удаляла без сожаления, ибо иначе с друзьями нельзя, и ты это знал наверняка.
Воспоминания, как осенние листы, всегда обрывочны. Не кряду, невпопад, обгоняя друг друга, или стараясь остаться незамеченными, они хватают за горло холодной рукой так крепко, что невозможно удержаться от слёз.
Стихия плетения кос у растрёпанной тучи,
Пощёчин ожоги и ветер песчаный, колючий, -
Всё в кучу. Глаза, словно летние ночи, сухи
Не мы сочиняем, а нас обретают стихи.
По слухам, конечны: покой, достоверность и Лета.
Приветы в рассрочку, кредиты надежды, советы.
Ведь жизни течениемиф. Этозал ожиданья.
Багажон лишь в сердце. Звонок. Стук.
Колёс расставанье.
С дорогой, с минутой, с расчётом,
что в тающем прошлом
Одно лишь плохое, а встречи с одним,
но с хорошим.
« На мой взгляд, это лучшие твои стихия читал и перечитывал, пока не выучил наизусть. Думаю, это стихотворение многих заставит замереть.
я краток»
Краток не только ты, всё ненадолго.
«Весь наш оптимизм исчезнет, когда столкнётся с реальностью смерти»
За два месяца до ты прислал снимок квинтэссенции своей жизни, пометив фразой «и это всё?»
Мне стало страшно. Совсем. И вышло то, что вышло:
И это всё?! Вам мало дней ненастных?!
И солнечных?! И чувств, как солнце, ясных!?
Морщины жизни Что же, ясень строен,
Покуда стоек, весел и спокоен.
А нам как быть?! Ведь гоним зиму в лето,
И, огорчившись, сетуем на это.
Но сами, мы, сминаем время. Кромка
Всегда остра, да льдинка тает ломко.
Как наш намёк, на всё, что так, казалось.
А отвернёшьсясбудется, сказалось.
У мачт мечтыодин навеки парус.
Попутный ветер, ванты, стеньги, старость
« Не заставляй меня плакать»
« Тьфу ты, Серёга! Да что ж такое?! Меньше всего я хотела тебя задеть Прости, друг мой. Прости!»
« Я не в том смыслеведь плохие стихи не задеваютСпасибо тебе!»
Я помню твой голос. Он звучит во мне, совсем рядом, разбиваясь о лёд того озера, вид которого заставлял биться твоё сердце, суть которого теперь только однатвоя душа.
Неужели это и вправду всё? Я схожу с ума.
Nota Bene
«Он завещал развеять свой пепел над озером Онтарио Там есть лавочка с табличкой его друга,<его> будет второй.»
«Обратите внимание на порванные уши, белки Дугласа часто дерутся между собой (как бурундуки).
Они ненамного больше бурундуков, но поменьше обычных белок
Я обронил пакетик с орешками.. у бедной белочки проблемакак достать?
Лесные крольчата подросли, набрались опыта и кто выжил, те стали пугливыми и к себе не подпускают.
Увы, у нас зайцев нет. Севернеетам много. У нас просто тьма диких кроликов
Кардиналяркий, красный и прекрасный.
Я как-то попробовал покормитьу неё такие острющие коготки (про сойку).
Торонто. Зимана улицах соли больше, чем снега
Счастье. (Снимок собаки, которая смотрит на хозяина.)»
Зависть
Шумно шагает лес, роняя звуки и ветви. Верхушки деревьев ровняют небосвод.
С тревожным хрипом о нелёгкой своей жизни, вздыхает под немые снисходительные хлопки хохлаток.
Встречая радушным теплом, провожает, пронизывая ледяным нехитрым взглядом, гонит прочь:
Мешаешь
Заплаканная с ночи трава не смеет молвитьо чём, а воследрогатины веток, подножки корней:
Ты тут лишний, ничей
Шмель сердИт, вдогонку сЕрдит недовольным басом. И.хоть бы какой птичий оклик. Молчат. Только дятел, выбиваясь из общего настроения, расстроенно стонет, и вторит ему в унисон из просвета меж облаками ястреб.
Грибы несмело раскрывают зонтики очередному ливню. Теснятся, задевают друг друга шляпками, и непременно вежливо приподнимают их друг перед другом:
Прошу меня простить. Не хотел. Был неправ.
Крапива, щеголяя юношеским пушком, и стесняясь его, задириста, своенравна, малина, нервно сдувая тонкий локон со лба, крутится тут же, хочет казаться своей. Пытается не упустить своего и чистотел, не упуская момента блеснуть едкой сутью сарказма.
Разлинованная хвоя сосен, гусеницы ольхи, цветущие яблони с застрявшими промежду пальчиков комочками хлопка, всё невпопад.
Береста, рачительно обернув полена, миролюбиво утомлена. Бледностью своей напоминая о недавнем снеге, готова хоть сейчас в печь. Но петушиный крик осины со стороны леса останавливает её порыв, и, сплетясь руками с очередным порывом ветра, она со всем жаром страстной натуры устремляется прочь. От ливня, снега, от себя самой. Туда, где горчит её густая кровь и к липким, длинным до плеч серьгам льнут пчёлы. Где иволга, сияя оправой драгоценного взгляда, любуется каплей воды, прежде, чем насладиться ею, в известной всем мере. Хотяу каждого она своя.
Ветшают мерки. Разменивая их на означающие пустоту мелочи, ищем, кого бы обвинить в своей оплошности.
Его! указывая на нас кричит ястреб.
Едва ли отыщется тот, кто не укорит юных в младости. Так тоиз зависти к тому, что едва ли успел сполна познать сам.
А ветер? Тот, по-обыкновению наломал дров.
Скорая
"Врачом становятся ночью"
(Из старой статьи в медгазете)
I
Три часа ночи. Отверстия диска предательски вырываются из-под пальцев. И ведь всего-тонабрать две цифры «ноль-три». В конце концов, удалось взять себя в руки и, после длинного гудка:
Скорая слушает.
Скорая! Скорая! Приезжайте скорее! У него давление сорок на шестьдесят!
Вы врач?
Да нет же, нет! Приезжайте!
Это было впервые в моей жизни, наблюдать за тем, как с кровати на пол падает человек. Ещё мгновение назад он спокойно спал и вдруг начал хрипеть, задыхаться и, в надежде зачерпнуть глоток воздуха со дна, поближе к земле, скатился на ковёр
Врачи скорой помощи уехали, оставив после себя лёгкий запах спирта и табака да пустые ампулы от хлористого кальция, магнезии, дибазола с папаверином на блюдце.
Прислушиваясь к ровному дыханию больного, тревога пылью осела на мебели, пелена ужаса рассеивалась понемногу и наступило утро.