Мы быстро побежали туда, где лежал Георгиевич. Я на ходу достал нож.
Бежать во всей защитной одежде было очень тяжело. Щитки и вшитые пластины весили немало, да и ещё ткань была плотнаяпочти не пропускала воздух, было жарко. Тяжело дышал, поднял щиток, чтобы ощутить прохладный воздух, и чтобы стало легче. Я был впереди всех.
Внезапно откуда-то слева, позади, прозвучал выстрелПаша и Игорь бросились в стороны, чтобы укрыться. Я побежал дальше, к Георгиевичу.
Куда?! Стой! крикнул Паша. Я не обращал внимания и бежал дальше.
«Прячься! Брось его!» кричал Голос, но не мог его слушать. Больше не мог допустить смерти ещё одного человека, ведь восставший всё так же был впереди. Надо было только успеть добежать прежде, чем он снова крикнет.
Подбежал к безвольно лежащему телу, посмотрел за дом: целое стадо восставших двигалось из противоположной части двора. Несколько бегунов уже подняли головы, стоя на руках и ногах, как гончие псы, ожидая запах добычи.
Сюда! Там стадо! крикнул я, подняв щиток шлема у Георгиевича и пытаясь привести его в чувство ударами по лицу. Позади раздалась ещё очередь выстреловсовсем рядом с моей ногой.
Кое-как оттянул Георгиевича за стену дома.
Да очнись, блять! Пожалуйстая бил его по щекам.
Он медленно раскрыл глаза:
Что?.. простонал он, а затем новая волна ударила по ушам и всё в глазах на секунду потемнело.
Кое-как открыв глаза, не сразу понял, что сейчас происходит: выстрелы, мычание, кружащийся мир вокруг.
остятонул чей-то голос.
«Вставай»
Приподнялся, пытаясь сообразить что-нибудь, и увидел впереди, всего в десяти шагах, бегунаон нёсся на всей скорости ко мне, смотря вперёд пустыми чёрными глазницами. Я бегом выхватил нож и, когда восставший бросился на меня, машинально выставил руки вперёд. Лезвие с силой вонзилось в гнилое тело, на лицо и одежду брызнула чёрная кровь. Он был самоубился. Откинул тело, сплюнул со рта чёрную массу и, увидев впереди ещё нескольких бегунов, достал пистолет. Выстрел, другой, ещё несколькодвое восставших, уткнувшись лицом в землю, замерли навсегда.
Георгиевич! крикнул я, не поворачивая головы. Георгиевич!
Позади прозвучала ещё серия одиночных выстрелов. Совсем близконаверное, стреляли уже наши. Посмотрел обратноГеоргиевич всё так же был без сознания. Со всей силы дал ему пощёчину, ещё однуон, дрогнул, открыл глаза.
Валим! крикнул я, подавая ему автомат. Сейчас снова крикнет!
Я помог ему подняться.
Кто стреляет? крикнул он, когда мы отходили. Паша прятался за огромным деревом. Мы быстрой перебежкой двинулись к нему.
Кто?! спросил я. Откуда?
Не знаю кто. Из дома, позади нас. Вообще ничего не понимаю: почему они нас не убили раньше! крикнул Паша. Надо надо валить назад Спереди открытый дворне пройти!
Нельзя! оборвал я. Там огромное стадо. Несколько десятков головсамоубийство.
Игорь прятался за кирпичной стеной прохода в подвал. Он со страхом смотрел на нас, так как у него, в отличие от нас, не было выбора куда бежать.
Но мы не можем здесь оставаться, сказал Паша. Нас же зажмут
Есть у меня идейка, сказал Георгиевич и запустил руку в один из боковых карманов, достал оттуда что-то округлое: гранату. Её поверхность была пронизана вертикальными и горизонтальными линиями. Вместе с этим он достал ещё одну, продолговатую, с гладкой металлической поверхностью, оторвал чеку и кинул чуть вперёд. Ко всем звукам добавилось шипение, с которым выходил газ. Это была дымовая граната. Закройте уши. Как только рванётсчитайте до пяти и валите.
Георгиевич отбежал назад. Я со всех сил зажал уши, как мог. Через несколько секунд воздух разрезал резкий хлопок после чего, казалось, все остальные звуки умерли вместе с ним. Только писк в ушах и страхя на секунду потерялся.
Раз, два, три, четыре, пять Резко встал и побежал за домтуда, где были восставшие. И где я надеялся их не найти. Паша побежал за мной. Оглянулся на Игоряв этот момент он беззвучно упал, будучи в облаке дыма, а затем отполз назад, скрываясь.
Игорь! пытался сказать Паше, но сам не слышал своего голосатолько тонкий писк. Брат посмотрел на меня с недоумением, а я показывал ему рукой в сторону: Там! Игорь!
Паша оглянулся и сразу же бросился к нему. Я побежал следом.
Парень сидел, припав спиной к кирпичной стене. Под вытянутой ногой, в области лодыжки, растекалось небольшое кровавое пятно.
Звуки начали возвращаться. Первым, что я услышалстрельбу. По нам всё ещё стреляли, но уже вслепую.
Да сколько у этих сук патронов?! крикнул Паша, подхватывая Игоря под руку и поднимая. Ничего Мы тебя вытащим
Пожалуйста, я я не хочу умирать, простонал Игорь.
Я застыл на месте.
Чего встал?! Помоги! крикнул Паша. Я мотнул головой, возвращаясь в реальный мир, и подбежал, подхватил вторую руку. Ничего-ничего. Всё будет хорошо. Скоро бегать уже будешь. Там царапина, скорее всегоерунда.
Мы подняли Игоря и потянули вперёдего тело было очень тяжёлым. Ноги едва не подкашивались под всем этим грузом. Из его ноги по штанине стекала алая кровь, протягивая багровый след от его ноги.
Георгиевич напряжённо выглянул из-за угла, быстро поняв при этом, почему мы так задержались.
Я расчистил дорогу. Давайте его куда-нибудь, а там залечим, сказал он. Я смог одного восставшего схватитьему оторвало руки. Надо будет тоже его прихватить.
Какие восставшие?! не выдержал я. Надо валить отсюда! У нас полумёртвый человек на руках!
Держись, Игорь, мы скоро вернёмсятам помогут, приговаривал Паша.
Задачу никто не отменял. Мы все знаем, на что идём, отрезал Георгиевич. Ведите его туда, он показал на небольшую поляну возле дома и протянул небольшой свёрток: упаковку бинтов и лейкопластырь, и замотайте. Встречаемся у входа в парк.
После этих слов мужчина быстро побежал дальше, где вокруг лежали кровавые ошмётки гнилой плоти. Несколько восставших медленно корчились, будто в агонии. Один из них лежал на спине, странно выгибалсятот самый, у которого оторвало руки. Теперь он лишь беспомощно бился головой об землю. Георгиевич подошёл к нему, начал связывать. А мы прошли дальше. Игорь уже побледнелнужно было торопиться.
Оставайся в сознании, говори со мной! Сука, ты не можешьговорил, пыхтя, Паша.
Мама, честноэто последняя четвёрка. Я больше не буду
Мы подошли к поляне и опустили Игоряон корчился от боли, стонал. Я достал упакованную пачку бинтов, но руки сильно тряслись, и открыть её никак не получалось.
Костя, быстрее! Быстрее, чёрт тебя дери!
Давай лучше ты, сказал я, протягивая упаковку Паше.
Давай! крикнул он и разорвал зубами верхушку. Потерпи. Немного осталось.
Ира, я не пил честно
Костя, помоги! Держи ногу ровнее!
Паша разорвал штанину и держал на весу бинт. Я обхватил ногу, сжал её со всей силы.
Нет! Я не с ними! кричал Игорь и брыкался. Когда Паша начал обматывать ногу, он закричал: А-а!
Да не ори ты, шикнул Паша, но Игорь его не слышал.
Мне было жалко егоему насквозь прострелили ногу, он быстро терял кровь. Шок только добавлял масла в огоньбедняга начал бредить.
«Бросьте его. Он будет только мешать, сказал Голос. Добей его. У тебя есть пистолетпусть не страдает больше»
Мы его не бросим! резко, даже сам этого не ожидая, ответил я.
Ты чего? спросил Паша. Конечно, не бросим. Об этом и речи не идёт.
Промолчал, поднимая Игоря. Кровь тёмным пятном просачивалась сквозь бинт, но, всё же, уже было не так страшно.
Только сейчас до меня дошло, что выстрелов больше не слышнои меня это совсем не обрадовало. Обернулся: Георгиевича, как и того восставшего, не было.
Паша, нужно валить отсюда. Очень тихо, с тяжестью проговорил я. Игорь едва держался.
Согласен. Давай лучше обойдём тот дом, Паша кивком указал на дом впереди. Чуть слева, где он кончался и начинался следующий, был маленький проход. Пойдём позади, вдоль.
Я понимал, что времени было мало. Хоть мы и остановили сильное кровотечение, кровь всё равно уходила. Да и рану нужно было обработатьнеобходима была операция. С каждой минутой Игорь становился всё бледнее.
Мы шли вдоль стены, которая казалась бесконечной. Серые бетонные плиты не знали о том, что случился апокалипсисони нисколько не изменились за все эти месяцы. Разве что, только слегка потемнели.
Когда мы почти дошло до конца здания, из-за дома выбежал восставший, перекидываясь с передних конечностей на задние. Мы притаились, давая ему пробежать. На всякий случай приготовил нож, но восставший убежал в сторонукуда-то в сторону частного сектора.
«Ты хочешь, чтобы твой друг превратился в это?» Голос сделал акцент на последнем слове. Не стал ему отвечатьответ был уже дан.
Что это были за твари, которые в нас стреляли? спросил я у Паши, когда мы переходили дорогу. Несколько раз нам приходилось останавливаться, чтобы сделать передышку. Игорь тяжело дышать.
Костя, давай об этом позже подумаем. Тоже хочу узнать, кто это, но сейчас важно другое, Паша встал, быстро размяв руку, и подхватил Игоря.
Согласен, кивнул я и подхватил Игоря с другой стороны.
Всю дорогу мы пристально, как могли, следили, чтобы за нами не следили. Приходилось петлять, идти в обход, чтобы выйти в нужное место и не обнаружить его. Я не хотел, чтобы, кто бы то ни был, узнал о научной базе, но и делать большие крюки было нельзя: Игорь мог потерять сознание в любую секундухорошо хоть он больше не кричал.
Георгиевича с восставшим не было видно.
Его нет, сказал я, подхватывая Игоря удобнее. Всё тело ныло от усталости, но старался не обращать на это внимание. Ноги слегка подкашивались. Что дальше?
Тогда идём без него, сказал Паша и он был прав: нам нужно было довести Игоряоставалось совсем немного.
Ира Ирапочти шептал Игорь. Его руки стали очень холодными.
Чуть дальше, из кустов, вышел Георгиевич. Он держал восставшего чуть в стороне, жёстким металлическим поводком. Из серо-синего оголённого тела, в районах плеч, торчали голые суставы и куски мяса вперемешку с гнилой плотью. Лицо уже впало, а глаза потемнели. Он безуспешно пытался добраться до нас, но металл держал его на расстоянии.
Хвост? спросил он.
Петляли, ответил Паша.
Хорошо, кивнул Георгиевич, а затем добавил: Как он?
Мы пошли дальше.
Жив пока.
Это хорошо. Выдержит. Он крепкий парень.
Георгиевич прошёл вперёд, открыл дверь и подождал, пока мы пройдём. Затем зашёл сам и закрыл дверь.
Каждый шаг давался всё тяжелее. Насквозь промокшая одежда неприятно липла к телу. По лицу скатывались прохладные капли пота.
Внутри было прохладнее, чем на улице. Георгиевич включил фонарик. Мы прошли к стене. Паша нашарил рукой скрытую кнопку за панелью, а через несколько секунд двери лифта раскрылись.
Идите первыми, сказал Георгиевич. У меня тут пассажир.
Я кивнул, и мы с Пашей втянули Игоря внутрь. Паша тяжело дышал, но всё так же поддерживал парня.
Внизу нас уже ждали: как только двери лифта начали раскрыватьсямы увидели несколько вооружённых охранников в полной защите.
Врача! крикнул Паша. У нас раненный!
Увидев Игоря, один из них бросился к кабине. Он на ходу снял шлем.
Что случилось? Его укусили? мужчина с прорезью седых волос резко повернулся и бросил приказ: Тащите носилки!
Несколько людей бросились по коридору. Остальные просто опустили оружие, но остались стоять. Мы с Пашей и седым охранником вышли из кабины, вытаскивая Игоря в коридор.
Он чист. Ему прострелили ногу.
Прострелили?! удивился мужчина. Как? Кто?
Какие-то суки напали, выпалил Паша. Не знаю «кто». Стреляли из дома напротив.
Двери позади закрылись, и лифт поехал наверх.
Блятьпротянул мужчина, доставая пистолет. Кого-то ещё ждём?
Георгиевич с восставшим. Они там остались, наверху.
Всем разойтись! Дайте проход! крикнул мужчина. Мы с Пашей прошли вперёд, а затем пошли вдоль коридора, тянув Игоря на себе. Мужчина развернулся на нас: Куда вы? Сейчас носилки принесут.
Некогда ждать, сказал Паша. Мужчина кивнул.
Мы медленно спустились по лестнице, свернули в нескольких местах. Людей в коридорах не быловсем дали указания ждать в своих блоках.
У самого лифта мы встретили нескольких солдат с носилками.
Паша помог погрузить Игоря, а затем отправил их вниз. Я вздохнул и прижался спиной к стене, медленно сползая. Казалось, вся тяжесть мира в одну минуту свалилась с меня, оставив место для пустой усталости. Брат опустился рядом.
Как думаешь, он выживет? спросил я.
Конечно, а как иначе? ВыживетПаша глубоко вздохнул. Ты молодецдержал его, выдержал Ты сам-то как? Не ранен? Вся одежда в крови.
Нет. Всё нормально, я уже успел забыть, как восставший забрызгал меня. Надо вставать, а идти так не хочется Давай на лифте поедем? Не хочу по лестнице идти. Сейчас ещё и Георгиевич придётлучше уйти. Не очень хочется заразиться, когда мы уже оказались внутри, в безопасности.
Согласен, Паша встал и подал мне руку, помогая подняться.
Я нажал на кнопку вызова лифта.
Георгиевич, должно быть, уже спустился. Прямо сейчас, скорее всего, они все медленно идут по коридору, сопровождая и держа на прицеле восставшего. Пусть это был не бегун или крикун, а защита у всех была внушительнаяопасность он всё же представлял. Нужно было ещё доставить его на самый нижний уровеньтуда, куда привели нас когда-то.
Спустя несколько минут, мы уже были внизу. По правилам все, кто выходил на поверхность, должны были сдать кровь на анализ. Мы шли в лабораторию.
«Не боишься? спросил Голос. На тебя ведь попала кровь. Она попала внутрь.»
Я не сразу понял, о чём он говорит, потому что успел забыть об этом. Теперь стало немного страшно. Мне было не страшно умереть или оказаться инфицированнымбыло страшно за тех, кто останется.
В голове сразу растянулись длинными нитями мысли, плотно окутывая сознание.
Внутри небольшого отсека для прибывших с поверхности, которая была частью лаборатории, как обычно, пахло спиртом.
Мы сняли одежду, оставшись в одном нижнем белье, оставили её в специальных ящиках, где позже её тщательно постирают и продезинфицируют.
За столом сидела молодая девушка. Она молча, быстро и очень ловко вонзила иглу, вбирая в пустую ёмкость шприца тёмную жидкость.
«Вскоре мы всё узнаем», пронеслось в голове.
Пока чисто. Можете идти, сказала девушка-врач. Это не был окончательный результатего нужно было подождать ещё один деньно это уже радовало.
Нам выдали чистую одежду: майку и тёмно-серые спортивные штаны, поношенные кроссовки. Для меня они оказались немного великоваты и приходилось аккуратно идти.
Ты куда сейчас? спросил Паша, когда мы вышли из лаборатории.
Хочу отдохнуть немного Пойду, полежу в комнате. Устал. Всё равно результаты ждать ещё минимум полчасакакая разница, что делать А ты чем займёшься?
Пойду на нижний уровень схожупосмотрю, как там дела.
Там всё нормальнобудь уверен.
Но всё же, улыбнулся Паша. Хочется удостовериться.
Я не стал отвечать и пошёл прочь. Паша направился в другую сторону.
«Ну, доволен собой?» спросил Голос.
О чём ты?
«Почувствовал себя героем? Спас чью-то жизнь.»
Я просто делал то, что должен был. Уверен, он то же сделал бы и для меня.
«Я так не думаю. Он обычный человек и, если ему пришлось бы рисковать собой, то отказался от этой затеи»
Плевать.
«Тебе вечно плевать. Точнее, всё как раз наоборот: тебе не плевать. Не плевать на всех, кроме себя. Если нужно рискнуть собойты тут как тут.»
А что в этом плохого? Я просто делаю то, на что другие не всегда готовы.
«Не нужно прикрываться красивыми словамиты просто не ценишь свою жизнь. И поэтому так легко ей рискуешь.»
В чём разница? Лишь в понятиях. Суть одна и та же: я помогаю людям. И всё.
«Помогаешь? Просто везёт.»
Это отменяет тот факт, что помогаю?.. Ладно. Не хочу об этом больше говорить. Мне надоело.
«Попомни мои слова: тебе такое отношение к жизни ещё аукнется».
Я усмехнулся:
Забавное слово«аукнется».
Голос молчал.
На втором уровне в коридорах тоже не было людейзначит, ещё не дали «отбой»: люди сидели в комнатах.
Спустя несколько лестничных пролётов и поворотов коридора, оказался в нашем жилом блоке. Как всегда, прохладном. Внутри было тихо. Прошёл в свою дальнюю комнату, как можно тише. Могла выйти Женя и начать спрашивать, если услышит, а я сейчас очень хотел побыть один и просто отдохнуть.