Не знаю, Паша. Это хорошо, конечно, но вдруг фанатики нас снова найдут?
Мы шерстили радио много недельпусто. И никаких следов в городах, у Паши снова заблестели глаза. Не будут же они включать пустое радио годами
Не знаю страшно это.
Подумай сам: разве у нас есть выбор? Мы, возможно, последнее поселение людейобязаны выжить. А без большой группы это невозможно сделать. Мы вдесятером тут просто стухнем
Тут ты прав.
Тогда ты со мной?
А что остальные думают?
Паша ответил лишь через несколько секунд:
Я с ними ещё не говорил Решил с тобой сначала обсудить.
«Не надо, Костя. Не совершай прошлых ошибок».
Ты сам сказал: у нас нет выбора. Конечно, я с тобой, но для начала мы должны обезопасить это место. Чтобы, если что, можно было его хорошо защитить.
Паша прямо-таки светился от радости и просто кивнул мне, а затем растянул руки для объятияя вопросительно посмотрел на него, но ответил на них, спустя секунду.
Спасибо, братишка, сказал он, крепко прижимая меня к себе. Мне всегда казалось это чем-то странным, но сейчас я понял, что объятияважная для человека вещь. Она помогает явно почувствовать и закрепить близость. После этого Паша встал и пошёл к дому: Ну, я тогда поговорю с остальными. Нужно ещё сегодня домом заняться.
Конечно, я улыбнулся, но остался сидеть. Паша скрылся за дверями, оставляя меня в одиночестве.
Я прислонил голову к деревянной перилле и вздохнулстолько всего ещё предстояло сделать
День 721-734
Костя Костя иди к намгде-то далеко впереди слышал тихие стоны голосов. Они все говорили в унисон друг другу.
Я брёл среди гор мусора, по колено в грязи. Было холодно. Не понимал, почему здесь и что двигает мной, чтобы идти вперёд. Просто шёл, потому что иного выбора не было. Можно было остановиться и стоять в грязи, но это не имело смысла.
Костяпослышался детский смех сбоку.
Кто здесь? Кто вы?! крикнул я в который раз, но это было бесполезно.
Костяухо щекотал нежный женский шёпот. Мы здесь
Идти было тяжело. Ноги то и дело вязли в трясине. По сторонам заметил сложенные кучи разбитых машин, кроватей, шкафов, холодильниковразного мусора.
Попробовал идти ещё быстрее, но не вышлолишь только скользнула нога, и я упал всем телом в эту странную жидкость. Она оказалась немного слизкой, но тёплой, даже расслабляющей. Она давала чувство безопасности, спокойствиякак будто мой трудный путь, наконец, закончился.
Вставай, кто-то вытянул меня за плечо из этого омута. Резко и жадно втянул воздухего очень не хватало. Ты ещё не закончил.
Кое-как протёр глаза и обернулсяпо голосу это была девушка, но мог увидеть лишь её невысокий силуэт.
Кто ты? спросил я.
Не важно. Этот ответ не имеет значения. Важно то
Нет, мне хочется знать! перебил её яголос был очень знакомым.
Что изменится от твоего знания? Ничего. Разве именане просто ярлыки?
Да, этими словами я оказался немного сбит столку. Но, всё равно, я хочу знать.
Ладно, ответила девушка и подошла ближе. Увидел её чёткие линии лица и живые, настойчивые глаза. Лицо было очень знакомым. Доволен?
Я я тебя знаю только не могу вспомнитьтихо проговорил я, а затем в память врезались воспоминания. Это была Катрин. Я вспомнил. Но что Как ты здесь оказалась?
Это не важно, девушка подала мне руку, и я поднялся. Нам нужно идти.
Катрин прошла мимо меня вперёдв противоположную сторону от голосов, которые слышал до этого.
Куда? я пошёл следом.
Ты ещё не закончил все дела, которые нужно сделать, быстро проговорила Катрин. Не понимал, о чём она говорит: одни загадки.
О чём ты? дернул её за плечо и развернул. Скажи мне! Я никуда не пойду!
Катрин тяжело вздохнула. Её маленькие плечи с тяжестью опустились.
Костя, я бы очень хотела, чтобы ты этого не делал, начала она.
Что не делал? О чём ты?
но я не могу иначеКатрин говорила как заведённая, полностью игнорируя мои слова.
О. Чём. Ты.
Катрин вздрогнула, а затем по её щекам протянулись две полоски слёз.
Мне тоже тяжело, как ты не поймёшь? Они все уходят! Все! она показала в сторону, откуда звучали голоса. Все там! А мыздесь! И их всё больше, а нас всё меньше И груз становится тяжелее
Её голос надламывался под тяжестью всхлипов. Обнял её, и она с силой прижалась, разрываясь более сильным приступом плача.
Пожалуйста, не бросай нас. Мы не сможем.
Я не собираюсь вас бросать, тихо сказал я.
Точно? она посмотрела на меня с надеждой.
Точно, ответил я с улыбкой.
Я рада, улыбнулась Катрин. Её щёки были влажными от слёз.
Через минуту она отпрянула и вытерла слёзы.
Идём, тихо сказала она, взяв меня за руку.
Но ты так и не сказала «куда»! запротестовал я.
Как «куда»? удивлённо спросила Катрин. Вперёд, конечно же!
* * *
Проснулся и медленно перевернулся к окну, со вздохом посмотрел вдаль: солнце уже встало, небо было светло-серым. Посмотрел на часы: «9:21». Ещё один день
«Долго ещё будешь лежать?» спросил меня Голос спустя несколько минут. Я отвернулся от окна и прислушался к звукам в доме: Кристина с Алесей играли внизу, кто-то ляпал по металлу ложкойвидимо, готовилкто-то стучал молотком. Получалось, что только я и лежал.
«Давай иди».
Послушно поднялся, всталтело обдало холодным воздухом. Попытался утеплить комнату пару дней назад, но всё равно ещё продувало. Медленно, но верно холодало. Перелётные птицы уже успели оставить нас здесь на голодное выживание. Хорошо хоть другие животные не могут улететь. Если хоть раз в месяц оленя убитьэто уже экономия ресурсов. А весной-летом можно будет что-нибудь посадитьместа для огородов хватало.
Одежда была холодной и казалась чужой, но я надел тёмный засаленный балахон, утеплённые джинсы и крепкую чёрную кожаную куртку. После этого кое-как застелил кроватьЖеня ругалась, если я не делал этогои вышел из комнаты. Нужно было позавтракать и идти «на стену» сегодня моё дежурство.
Доброе утро, поприветствовал, бегущую ко мне Кристину. За эти несколько дней она очень ко мне привязалась и часто приходила, прося, чтобы что-нибудь ей рассказалв эти моменты приходилось напрягать память, чтобы выудить оттуда что-нибудь интересное, из детства, с основном. В том мире только и делал, что сидел в интернетеособо нечего было об этом рассказывать.
Так же заодно и с Алесей поздоровался.
Привет! весело отозвалась Кристина. На её маленьком лице ещё можно было разглядеть небольшие веснушки у самого носа. Заметил, что у неё уже начал расти новый зуб на месте выпавшего. Слегка погладил её по голове и улыбнулся в ответ.
Да, утречка, сказала Алеся. Как спалось?
Да как обычно, отозвался я. А тебе как?
Хорошо, пока Кристина в семь часов не начала меня тормошить, усмехнулась девушка. Говорит, «мама, вставай, вставай, ты всё проспишь!». Пипец, конечно.
Это да. Она очень живая, согласился я.
Не то слово.
Кристина посмотрела на меня снизу вверх, потянув за руку:
Пойдём играть!
Я бы с радостью, улыбнулся я, но не могу. Не сегодня. Мне нужно дежурить.
Дежурить? переспросила девочка. А как это? Можно мне с тобой?
Боюсь, твоя мама не разрешит, при этих словах я плавно перевёл взгляд на Алесю.
Пока нельзя, мягко сказала девушка. Кристина попыталась что-то возразить, но Алеся ловко переменила тему, задав другой вопрос, и они ушли куда-то по коридору. Я свернул в противоположную сторону и пошёл к кухне.
Внутри сидело несколько человек. Они молча поглощали свою небольшую порцию еды и, увидев меня, слегка кивнулия их так же поприветствовал, быстро пройдя мимо. За перегородкой уже вовсю трудились Женя с Аней. Они стояли спиной ко мне и поэтому не заметили, о чём-то говоря между собой.
Командир, что у нас сегодня? спросил я, чтобы обратить внимание на себя. Аня резко замолчала, а Женя с улыбкой обернулась.
О-о, Костя. Сегодня, специально для тебя, открыли пару банок гороха. Так что на завтрак у нас: заправка для супа и горох.
Прикольная смесь. Мне «на стене» будет круто бегать в туалет туда-сюда постоянно, подшутил я.
Сказано же: специально для тебя, сильнее улыбнулась Женя, попутно достав тарелку и накладывая на неё небольшую порцию.
Неужели у нас продуктов так мало осталось? спросил я.
Нет, но ты же сам знаешь: готовимся к зиме. Нужно уже сейчас экономить, чтобы пережить, а там уж можно будет начать выращивать. Так что в следующем году прошу к нам за свежими овощами.
Если доживём, мрачно пошутил я.
Доживём, с силой произнесла Женя. Куда мы денемся.
Мне очень недоставало её этого оптимизма. Какой бы ни казалась плохой ситуация, она её старалась как бы обогреть своим присутствием, помочь каждому, чтобы ему стало легче. Я даже никогда и не видел, чтобы она переживала. По-настоящему переживала. Всегда улыбчивая и добрая. Словно тёплая, но крепкая, как сталь, стена.
Взял тарелку и пошёл в зал. Там сел за стол и быстро проглотил содержимое. Его на деле оказалось ещё меньше. После этого вернулся на кухню, поблагодарил за еду, помыл посуду (несмотря на возражения Жени, всегда это делал сам) и пошёл к выходу из дома.
На улице было прохладно. Хорошо хоть куртка не пропускала ветер и он, сталкиваясь, был вынужден огибать контуры тела. Деревья уже не шелестели в такт ветру, сбросив свою листву. Солнце скромно пряталось за облаками.
«На стену» мы называли так дежурство, где нужно было половину суток дежурить на стене у ворот на входе, и периодически проверять забор.
Подошёл к грубо сколоченной лестнице и забрался наверх.
Привет, сказал я Паше, который сидел на стуле, закутавшись в толстую ватную телогрейку. Он вскинул руку, смотря на часы, а затем медленно встал со вздохом и потянулся.
Уже? спросил он высоким тонким голосом от того, что ещё тянулся, а после этого размял немного руки. У-ух. Быстро время пролетело!
Не сомневаюсь, иронично ответил я.
Подошёл к деревянному ящику, который одновременно служил и ограждением, и небольшим столиком.
Пусто. Никого. Лес проглядывался на много сотен метров вокругничего и никого.
Всё спокойно было? спросил я.
Да. Вообще пусто. Пару раз за ночь сходил, конечно, посмотреть заборвсё в порядке.
Конечно, хорошо, что ничего не случалось, но в глубине души было скрытое желание, чтобы что-нибудь произошло и пошатало эту рутину.
Паша снял телогрейку и передал мне. Я быстро надел её, зная, как быстро одежда остывает, а затем подошёл к стульчику и подобрал винтовку, проверил магазин: четыре патрона. Разряжена. На предохранителе.
Как спалось хоть? спросил Паша.
Да как обычно, ответил я и усмехнулся: Там на завтрак горох даютпоторопись.
Жаль, что тебя это не коснётся, ответил с усмешкой Паша и окончательно спустился вниз. Я ещё немного проводил его взглядом.
Теперь я был один-на-один с собой и миром за стенами, охраняя всех от него. Или его от всех нас.
Поднял винтовку и посмотрел в прицел на лес вокруг: деревья с уродливыми голыми ветвями и потемневшее покрывало из опавших листьеввот и всё разнообразие. Только дорога к ферме немного выделялась двумя более тёмными полосами на земле. Сел на стул и стал вести наблюдение.
Секунды медленно выливались в минуты, а те, в свою очередь, ещё медленнее выливались в часы. Время стало не неуловимым ветром, а массой очень тягучей смолы. Иногда я вставал и начинал мерить небольшую деревянную площадку шагами. От края до края было всего пять неполных шагов. Паша хочет улучшить её до зимы: сделать небольшой настил в виде крыши, ещё одну площадку с другой стороны и переход между ними. Сейчас здесь только трое кое-как помещаютсямало ли что случится.
Через несколько часов подошла Женя. Она держала в руках несколько пустых пластиковых канистр.
Тебя проводить? спросил я.
Мы оба знаем, что тебе нельзя отходить. Лучше ворота подержиу меня руки будут заняты, сказала девушка. Спустился и помог ей открыть ворота, а затем пропустил вперёд, вышел сам и притворил за собой металлические листы.
Осторожнее там, сказал я.
Женя быстрой походкой почти сразу же скрылась, спустившись вниз по небольшому склону к реке. Стал ждать, осторожно осматривая окрестности.
Минуты стали идти ещё медленнее. Я стал волноваться, когда она не появилась через пять минутобычно этого времени хватало. Но решил ещё подождать.
Через несколько минут она появилась, медленно хромая. Быстро побежал навстречу. Женя упала на одно колено и из её руки выпала наполовину полная канистра. Повесил винтовку на плечо, подхватил Женю за руку и приподнял.
Что случилось? заметил на её штанине небольшое пятно крови.
Ничего. Я в порядке, вздохнула Женя и попыталась отстраниться, поднимая канистру, но я не позволил.
У тебя кровь, сказал я с тяжестью и вспомнил, что мы ещё находимся за забором. Ладно. Идём внутрь. Не здесь.
Женя молча дала мне довести её за ворота, где я аккуратно её посадил на землю и закрыл за нами вход, задвинув большую металлическую задвижку.
Что произошло? спросил я, пытаясь подобраться к её ноге, но Женя попыталась её убратьнеудачно, и лишь тяжёлый тихий стон вырвался из её груди. Дай мне посмотреть.
Не на что там смотреть, неожиданно выпалила она, и я заметил несколько крупных слезинок в уголках глаз. Ты знаешь, что там.
От неожиданности я отпрянул назад и сел на землю.
Нет
Женя посмотрела на меня и из её глаз потекли слёзы:
Да, Костя, с этими горькими словами она приподняла штанину, и я увидел тёмную небольшую рану на стройной ногеполукруглые следы укуса. Вся лодыжка была заляпана кровью. Рана была неглубокая.
Нет Нет. Нет. Только не тыначал я, но Голос прервал меня.
«Успокойся. Это уже случилось. Ты знал, что это может случиться. Ты знал, что это случится. Так всегда происходит: либо люди, либо восставшиепо-другому вряд ли получится».
Несколько секунд мы сидели молча, а затем решил заговорить, успокоившись немного:
Как это произошло? тихо спросил я, садясь рядом.
Я и сама не поняла. Просто подошла к реке, как обычно, поднесла канистру, а затем затем услышала плеск воды и, сразу же, дикая боль в ноге. Повернулась и увидела восставшегоон с жадностью впился в ногу. Я быстро достала нож и ударила ему прямо в череп
Бляпротянул я. Вот сука Но но как ты не увидела его?
Он был в реке. Это это был маленький мальчик. Костя, я даже не знала, что эта зараза и у детей есть. Даже детиначала Женя, будто ничего не произошло. Она нервно прижимала штанину вниз.
Нам сейчас не об этом нужно думать, напомнил я, возвращая её к реальности. Тебя укусили. Ты ты ведь умираешь!
Женя усмехнулась.
Мы и так знаем, что будетзачем об этом лишний раз думать? Со мной уже всё ясно, как белый день.
Что тебе ясно?
Мне конец, Костя. Это только вопрос времени, её слова казались такими холодными и расчётливыми. Не хотел их слышать, но понимал, что это не изменит реальности. И послушай, Костя, у меня есть к тебе две просьбы. Возможно, последние. Ты сможешь выполнить их?
Говори, тихо сказал я, посмотрев на девушку. Её привычно розовые губы теперь слегка отдавали синим. Встал и начал ходить из стороны в сторону, чтобы хоть что-то делать.
Не говори Паше сейчас. Я сама ему скажу. Это должна сделать я. И сделать это, когда придёт время.
Хорошо, яя как будто проглотил каменьтак тяжело было проглотить вставший ком в горле. Во рту пересохло, не скажу. А что второе?
Пообещай сразу, что выполнишь, взволновано сказала девушка. Меня это заставило напрячься немного сильнее.
Женя, что ты хочешь?
Просто пообещай, что выполнишь.
Но я не могу пообещать, не зная «что»! едва не крикнул я.
Просто доверься мне, пожалуйста, протянула Женя.
Посмотрел на неё со злостью, обидой и недоумением, но, увидев в её глазах отчаянный страх, понял, что веду себя глупо и сдался:
Ладно. Я, вздох вырвался из груди, выполню.
Обещаешь?
Обещаю, протянул я, отворачиваясь от Жени.
Всё, что попрошу?
Несколько секунд медлил с ответом, но, затем, ответил:
Всё.
Костя, я знаю, что Паша не сможет. Поэтому тебе придётся, начала Женя.
Что придётся? не выдержал я.
Не дать мне превратиться в одну из этих тварей.
Весь мир резко втянулся в одну точку, и земля ушла из-под ног.