Судя по ржавчине на бортах, здешняя баталия была давненько, так что никто нам не помешал, мы успели поесть, простирнуться и даже просушить одежду на горячем радиаторе конденсора.
Совсем близко уже, сказал Артём, когда мы собрались ехать. Последний зигзаг, пожалуй.
Думаешь, он согласится?
Надеюсь. Мы с ним не на трезвую голову, знаешь ли, общались
Глубина планирования нашей экспедиции меня с самого начала поражала.
Глава 8. Икар летел и нам велел
Иван Николаевич, крепкий, высокий, седоватый мужчина, коротко стриженый, слегка за сорок. Открытое волевое лицо, правильные мужественные черты: как есть «военный, красивый-здоровенный». Хорошо бы ещё вменяемый оказался.
Сергей, можно Зелёный.
Рукопожатие у него хорошее, чёткое, энергичное, без лишнего давления. Первое впечатление положительное.
Добрались удивительно буднично Артём скомандовал «Вправо!», перехватил управление, и мы прямо с дороги вкатились в каменный тёмный коридор какого-то чёрного каземата. Выключили резонаторы и зажёгся свет. Обычные ртутные лампы, ничего зловещего. Длинный ангар без окон, переходящий в коридор со стальными дверями. Прохладно, сумрачно и так тихо, что пыхтение машины и клацание колеса по каменному полу кажутся оглушительными. Я ждал чего-то более драматичного штурма, перестрелок с охраной, взятия заложников, ультиматума, силового прорыва обратно Но Иван просто вышел к нам с торчащим из кармана комбинезона электрическим тестером, вытирая грязные руки ветошью, прищурился на наш подозрительный дилижанс, а потом узнал и обрадовался.
Артёмка! Ничего себе! Тебя по всему Мультиверсуму с собаками ищут, знаешь?
Нашли уже, откликнулся мой спутник, вылезая. Её Величество временно не имеет ко мне претензий.
Простила, что ли?
Куда там! рассмеялся Артём и они, сойдясь посреди коридора, поздоровались рукопожатием. Просто ей сейчас не до меня. Но мы намерены поменять её приоритеты прямо сейчас, похитив главного механика Коммуны. Как тебе такая мысль?
Звучит заманчиво, но хотелось бы подробностей. Я же не один.
Поздоровавшись со мной, Иван внимательно посмотрел на Эли, но ничего не сказал. Машина привлекла его внимание куда больше.
Судя по транспорту, вы, во-первых, добрались до дирижабля, а во-вторых, не сумели его запустить. Иначе вы бы прилетели прямо на нём или не прилетели бы вовсе нафиг бы я вам тогда нужен. Я верно уловил суть ситуации?
Умный мужик, поди-ка.
Примерно, уклончиво ответил я, я запустил все сервисные системы, но главный силовой агрегат вне моего понимания. И Артём в любом случае был настроен вам помочь.
Тут я не то чтобы приврал, просто изящно сформулировал. Был настроен? Был. Собирался ли что-то предпринять в эту сторону понятия не имею. Вряд ли в первую очередь, если честно, других проблем хватает. Но, при случае
Понятно.
Он не кинулся к нам с распростёртыми объятиями и криками «заберите меня отсюда», но и не послал с порога. Просто крепко задумался. Я немного нервничал всё же мы на территории Коммуны и нам тут если и обрадуются, то только как трофею. Но не торопил не самое простое решение перед человеком: остаться в комфорте и безопасности, пусть и под ограничениями, или ломануться на волю с непредсказуемыми последствиями? На нём же семья, ответственность. Опять же коммунары просто так его не отпустят, будут искать. Серьёзный выбор.
Я с вами.
Вот так всё просто? Мужик. Уважаю.
Подождите минуту.
Он зашёл в дверь за ней оказалась аппаратная с подковообразным пультом, набитым индикаторами и переключателями, и стеной с чёрно-белыми зернистыми экранами. Впрочем, несколько штук с краю были заменены на цветные плазменные панели современных бытовых телевизоров, а ещё несколько отсутствовали, видимо ожидая такой замены. Иван подошёл к пульту, откинул стеклянную крышку, повернул красный переключатель.
Как у вас с грузоподъёмностью? спросил он, вернувшись.
Так себе, признался я.
Тут много ценного. Сильно грабить не стану, не по-человечески это, но инструменты и материалы для работы с агрегатами Первой Коммуны есть только здесь. В том числе и с того дирижабля изъятые.
А нас не накроют в процессе?
Я запустил защитный протокол, все входы заблокированы. Здесь ночь, сотрудники по домам, только дежурная смена в цеху. Но я их там закрыл. Сюда можно проехать по Дороге, но для этого надо сначала понять, что что-то не в порядке. Надеюсь, время у нас есть. Мне ещё семью собирать. Вы же понимаете, что я с семьей?
Разумеется, кивнул я. Семья это святое. Дистиллированная вода есть?
Много надо?
Литров я посмотрел на водомерное стекло, литров тридцать было бы недурно.
Найду даже бидистиллят.
Светлана, представилась симпатичная женщина средних лет.
Короткая стрижка не скрывает первой седины, макияжа по ночному времени нет. Возраст уже виден, но ещё хороша собой. Спокойная, собранная, не мечется с кудахтаньем, не зная, за что хвататься.
Уходим, Свет, коротко командует ей муж, и она, кивнув, принимается быстро паковать какие-то вещи.
Никаких вопросов «Куда? Зачем? Как же дети?» и прочего такого, чего я, признаться, ожидал. Моя бы задёргалась точно, разбуди я её посреди ночи и объяви срочную эвакуацию. Одно слово жена офицера. Выдёргивает из шкафов уже собранные сумки. Типа «тревожный чемоданчик» всегда наготове. При этом умудряется между делом ещё и кофе всем варить.
Вась, нарежь быстро бутербродов, мы уезжаем, кидает она девочке лет пятнадцати, которая растерянно хлопает зеленущими глазами спросонья, стоя в дверях.
Э Пап?
Васькин, сначала бутеры, потом вещи, Иван, проходя мимо, лохматит ей чёлку с осветлёнными прядями. Только самое важное. И инструменты свои не забудь, пожалуйста. Мы сюда не вернёмся.
Вау, круто, девушка, наконец, проснулась и заметила нас. Вы Артём, я вас помню. Это вы за нами приехали?
Я, с товарищем.
Сергей. Или Зелёный.
Василиса, капитанская дочь. Папка так и думал, что вы за нами вернётесь, Артём.
Умный, значит, у тебя папка, вставил я.
А то! подтвердила она, берясь за нож и колбасу. Все бутеры будут?
На шум из своей комнаты вышел мальчик лет семи-восьми, ровесник моей Машки. Если дочка похожа на мать то этот в отца, уменьшенная копия прямо. Серьёзный молодой человек, глаза серые нахмурил, стоит, смотрит молча, ждёт разъяснений. Возле его ног крупный сиамский кот глядит на нас неодобрительно. Коты не любят перемен и переездов.
Лёш, одевайся, умывайся, зубы чисти, капитанская жена пробегает мимо с очередной сумкой, съешь бутерброд и собери игрушки. Мы уезжаем.
Молча развернулся, пошёл.
Помогайте грузить, Иван сунул мне в руки тяжеленный сумарь, внутри что-то стеклянно звякнуло, осторожно, стекло!
Ну да, первым делом офицеры спасают детей, женщин и алкоголь. Пассажирский кузов уже проседает на своих рессорах, а мы всё мечем туда вещи. Ну что же, проблемы с загрузкой задней оси на обратном пути не будет.
Иван, что у нас творится? сказала вдруг коробка селектора на стене. Почему я не могу выйти из цеха?
Доброй ночи, Анатолий Сергеевич, Иван нажал кнопку связи, не волнуйтесь, это я активировал протокол блокады.
И я поэтому не должен волноваться? Иван, что случилось, прорыв агрессоров?
Нет, Анатолий Сергеевич, считайте это моим заявлением об увольнении. По собственному желанию.
Иван, не делайте глупостей, сказал селектор после долгой паузы.
Это хорошо обдуманное решение. У меня нет к вам претензий, Анатолий Сергеевич, мы нормально сработались, но держать меня взаперти было плохой идеей. У пленных худо с лояльностью.
У вас допуск! Иначе никак!
Уже неважно. Я разблокирую вас через полчаса. Торговать секретами Коммуны не собираюсь, не бойтесь. Но не хочу, чтобы мои дети так и выросли в этом подземелье.
Иван но капитан уже выключил селектор.
Я почему-то ждал, что на обратном пути мы проедем те же срезы, но в другую сторону. Оказалось ложный стереотип. Движение «дорожным зигзагом» перебирает колоду миров случайно, и даже двигаясь туда же, скорее всего, попадёшь в другие фрагменты Дороги. Семья Ивана с котом и вещами расположилась на шикарных диванах вип-салона, а мы с Артёмом заняли свои насесты. Хотел отправить в тепло хотя бы Эли но она отказалась ехать с незнакомыми людьми, хотя дети ей активно интересовались, особенно младший, с которым они оказались почти одного роста.
Кто эта тётя-девочка? прямо спросил он у меня. Она тётя или девочка? Ваша дочка или жена?
Это Эли, объяснил я, она не девочка, но и не совсем тётя. Она мне не дочка и не жена, она мне
Чёрт, а кто она мне? «Она мне кот?»
Она мне друг, немного покривив душой и упростив ситуацию, закончил я.
Внезапно ощутил в ответ волну одобрения от Эли. Поди ж ты, страсти какие. Не всё равно ей?
Нам пока везло «зигзаг» вёл нас по безлюдным срезам с пустыми дорогами. В одном мы даже остановились на привал на ухоженном когда-то пляже у красивого приморского шоссе. Здесь было лето, пахло морем и йодом, солью и солнцем, и мы все с большим удовольствием искупались, особенно дети. Они с веселым визгом (Василиса) и солидным видом (Лёшка) плескались в тёплом прибое, носились по берегу, брызгались и кувыркались в волнах.
Давно о таком мечтали, признался Иван, засиделись дети в подземельях.
Его взгляд, однако, непроизвольно сползал с детей на Эли, которая отказывалась понимать смысл купальников. За время нашего путешествия я заметил, что она умеет выглядеть ребёнком, как будто заставляя окружающих не замечать свои формы, но сейчас специально дразнилась, нарочито медленно вышагивая голышом к воде. Демонстрировала себя, как на подиуме.
Мда, прокомментировала наши застывшие на этой игре ягодицами взгляды капитанская жена, может вы, не знаю, машину, проверите?
Кхм, смущённо отвернулся Иван, и правда, Зелёный, покажи мне, что там к чему. Может пригодиться.
Показал ему устройство паровика, объяснил управление. Схватывает на лету, видна привычка к работе с техникой. Даже указал мне на то, что я упустил из виду отопление пассажирского салона. Я как-то и не обратил внимания на этот вентиль, отбирающий часть горячей обратки от конденсора в радиатор встроенной печки. Я вообще на салон не очень смотрел, времени в обрез было. А знать бы раньше на прошлом зигзаге не так бы мёрзли. Там мы три часа тащились малым ходом по сугробам, угадывая дорогу по снежным холмикам заметенного ограждения. Нам с Артёмом это один черт бы не помогло, но хоть остальные в тепле бы сидели. А нормальный вообще мужик, Иван этот, соображает.
Очень кратко пояснил ему свой интерес семья, заложники, альтери, башня, Вещество.
Не повезло, покивал сочувственно Иван, хотя как поглядеть. Может, ещё и обойдётся. А насчёт Вещества в ближайшее время не жди. Ты знаешь, как его производят?
Скорее догадываюсь.
Ну, подробности тебе ни к чему, но исходный материал не такая уж большая тайна. Это ихор телесная жидкость мантисов, которые сами хрен пойми что. Не то существа, не то физические явления, сопровождающие захват фрагмента рекурсором. Поэтому никто кроме Коммуны его и не производит, рекурсор только у нас Точнее у них. Уникальный штучный артефакт. Но есть нюанс после присоединений фрагмента Коммуна на какое-то время открыта для прохода через кросс-локусы. Потом фрагмент как бы «прирастает», физика стыкуется, и эффект пропадает, но этого времени достаточно для атаки подготовленного противника. Раньше такого противника не было, теперь есть. Вторжение через реперы предотвратить относительно легко, это известные точки. А кросс-локус опытный проводник чуть ли ни в любой сарай откроет, можно большие силы перебросить. Изнутри Коммуна практически беззащитна. Поэтому все работы с рекурсором запрещены, Вещество не производится, запасы строго контролируются. Нечем тебе выкуп заплатить.
Да я и не особо рассчитывал, если честно. Что про дирижабль скажешь?
Я его пока не видел. Но с высокой вероятностью пойму, в чём засада. Силовые машины в нашем «цеху номер один» производства Первой Коммуны, принцип тот же. Но пока не посмотрю обнадёживать не буду. Плохая примета.
Следующий зигзаг и мы посреди колонны беженцев, бредущих по разбитой осенней дороге. А я так надеялся, что в этот раз обойдётся без аборигенов
Холодно, пасмурно, под ногами идущих хрустит ледок в лужах. Одетые кое-как взрослые, замотанные в тряпьё и одеяла дети, тележки с вещами. Измождённые, серые от усталости лица. На нас никто не обращает внимания, только молча расступаются, пропуская машину. Провожают равнодушными взглядами прилипшие к стеклам пассажирского салона, застывшие в ужасе от этого зрелища лица семьи Ивана. Даже сквозь шум машины слышу отголоски бурной дискуссии внутри помочь, подвезти, дать еды
Уходим как можно быстрее! кричу Артёму.
Чёрта с два мы им поможем. Их сотни или даже тысячи. Увязнем, застрянем, разделим их судьбу. Что бы там не решили в салоне, я не сброшу ход, даже если придётся расталкивать толпу бампером. Десяток метров серой дороги, два десятка серых людей. Бледный мальчик с огромными темными глазами на иконописном печальном лике остается шрамом на совести, когда нас окутывает туманный шар Дороги. Внезапно остро хочется выпить, но фляжка в рюкзаке, а рюкзак в салоне. Да и вообще я за рулём.
Это было ужасно, сказала Василиса на следующей остановке.
Алексей захотел в туалет, и мы встали посреди красивой лесной дорожки на покрытой прелой листвой дороге. Тут вовсю цвела и шумела молодой листвой весна.
Не отходите далеко, сказал я Светлане, сопровождающей сына, мало ли что тут в лесу
Это кошмар, повторила Василиса. Так нельзя.
Мы не могли им помочь, Вась, примирительно ответил Иван, никак. Это проблемы целого мира, точнее даже всего Мультиверсума.
Тогда надо спасать Мультиверсум, упрямо наклонила голову девушка.
Нужен супергерой, уверенно сказал возвращающийся из кустов Лёшка, супергерои всех спасают! Железный Человек или Человек-паук.
Человек-«хрюк-хрюк», придавила ему кончик носа кверху, превращая в пятачок, Василиса, супергероев не бывает.
Отстань, шлёпнул её по руке мальчик, ты ничего не понимаешь в супергероях! Это не для девчонок.
Удалился гордо в машину. Ну и нам пора в путь. Если встретим по пути Супермена с Бэтменом оставим им заявку на спасение этого мира. В порядке общей очереди.
Никого, к счастью, не встретили. Три безлюдных пустых зигзага, и мы финишируем в ангаре.
Но он же
Да-да, не сможет летать с таким баллоном, перебиваю я Ивана, но его проблема не в этом. Разгружаемся, и я покажу
Я запустил сервисные системы, вернув в гнездо акк, и мы с Иваном, даже не умывшись с дороги, полезли в хвостовые гондолы. Невозможно же утерпеть. Пусть пока моются дети и женщины. К моему удивлению с нами увязалась и Василиса.
Привыкла дочка возиться с техникой, вздохнул, извиняясь, Иван, развлечений там маловато было, сверстников и вовсе никого. Вот и выросла среди взрослых инженеров, как техномаугли. Хлебом не корми, дай в железках поковыряться. Уж и не знаю, как она социализироваться будет.
За такой красоткой социализация сама прибежит, ещё с ружьём отгонять придётся! немного польстил я его отцовским чувствам.
Но совсем чуть-чуть, правда. Василиса не то, чтобы писаная красавица, нет курносая, со светлыми веснушками, с приятными округлыми чертами полудетского пока лица, которые по мере взросления могут как развернуться в неотразимый женский шарм, так и остаться на уровне «симпатичная». Но есть в ней какое-то удивительное обаяние открытости и непосредственности. От неё исходит та лёгкость и позитивный интерес к жизни, которые превращают людей во всеобщих любимцев куда надёжнее красоты. Нас, скучных Свидетелей Унылого Говна, составляющих основную часть Человечества, тянет к таким неудержимо. В них нечто для нас недоступное искренняя радость бытия.
Ух ты! восхитилась Василиса. Какая круть! На нашу главмашину похоже, да, пап? Ну, то есть, уже не нашу, конечно, но всё равно круть!
Зелёные глаза сияют восторгом.
А это главный вал, ага Ух, какой здоровый, крутящий момент передает, наверное отвал башки! А куда он?
В центральный баллон, который на самом деле не баллон, конечно, пояснил я, а что именно там приводится таким конским моментом я и сам, признаться, не знаю. Думаю, что-то меняющее плавучесть аппарата, но как?