Он был совершенно новым и таким красивым, что стыдно было выбрасывать его на помойку.
Может быть, ты решила сохранить его для нового мужа? съязвила Нóга, заставив мать рассмеяться.
Нóга, милая ты ведь знаешь меня. Можешь ли представить меня с новым мужем?
Ну, в конце концов, с любовником, не отступалась дочь.
С любовником? Не возражаю. Но тогда он должен оказаться японцем или китайцем, как любил на ночь глядя шутить твой папа. Но они обычно такие мелкие и тощие, что костюм им явно не подойдет. Я подумывала о том, чтобы предложить его Абади, но боюсь, он был бы смущен, если бы ему предложили носить одежду, принадлежавшую покойнику. Так что давай подумай о ком-то другом. Если хочешь, мы можем отдать его нашему соседу, мистеру Померанцу. Человек он симпатичный и всегда хорошо одет.
Но без ботинок и носков мне кажется, это оскорбило бы его.
Какие ботинки и какие носки? Что ты там плетешь?
Ботинки и носки, которые ты оставила под костюмом. Они выглядят так, словно ты дожидаешься, когда папа вернется.
Это так и есть, Нóга. Я жду, когда он вернется. Но если эти ботинки и носки если они тебя чем-то смущают, можешь взять их и просто выкинуть.
Посмотрим. А здесь здесь и в самом деле приятно. И люди здесь кажутся милыми и образованными.
Ты видела одного двух а здесь есть такие ужасные которые не в состоянии даже выбраться из комнаты. Но если у нас все получится, как это облегчит жизнь Хони, которому не нужно будет ездить в Иерусалимведь он с каждым днем просто ненавидит его все больше и больше. Вот почему ему так нравится, что я здесь.
Он по-настоящему привязан к тебе.
Слишком. Появляется по несколько раз в день, посмотреть, как я и что со мной. И дважды даже обедал со мной в здешней столовой. А вчера он появился здесь с ребятишкамихотел, чтобы я приглядела за ними. Это правильноведь здесь есть трава, где они могут порезвиться, потому что комната у меня слишком мала для их энергии. Я думала, что они побудут у меня часок-другой, но Сара появилась через четыре. Я не сказала ни слова, ведь она, прежде всего, художница и она совсем иначе, чем мы, относится ко времени. И если я когда-то могу быть ей полезной почему бы и нет. Кстати, сейчас время обеда. Присоединишься ко мне?
Но дочь отвергла такое предложение.
Мамочка, не суетись. Пообедаем вместе в другой раз. Сейчас у меня нет сил, чтобы отвечать на вопросы твоих старых леди.
Мать отправилась в столовую, а Нóга утонула в небольшом кресле, ловя последние лучи заходящего солнца. Некоторое время спустя она поднялась и отправилась по лужайке под темнеющим с каждой минутой закатным небом. «Каким образом сумело все это выжить? поражалась она. Это старое здание, такое заурядное среди таких же, ничем не примечательных строений на обыкновенной городской улицеи тут же, внезапнонекое подобие Оксфорда или Кембриджа, где, отворив дверь, ты натыкаешься на старинную часовню, утопающую в зелени».
Она прошлась по лужайке, стараясь понять, как далеко она простирается и где заканчивается, и в фиолетовых сумерках вдруг разглядела рядом со скамейкой маленького старичка в инвалидном кресле, укутанного в шерстяное одеяло, с тонким шарфом на шее, то ли задремавшего, то ли потерявшего сознание. Рядом с ним торчала капельница.
Забытый кем-то обитатель этого заведения, оставшийся без обеда? Или его едой было содержимое бутылочек?
Стараясь не будить его, она села на скамью, чтобы обеспечить его безопасность в сгущающейся темноте. Но вскоре, в теплом вечернем воздухе, отравленная безмятежностью задремавшего рядом соседа, она закрыла глаза и стала тоже погружаться было в сон, как внезапно чья-то неведомая рука легла на ее шею.
В первое мгновение она в испуге подумала, что человек, сидевший с капельницей, поднялся и пытается задушить ее. Но и сам старик, и его капельница исчезлипо-видимому, кто-то бесшумно укатил инвалидную коляску обратно. А позади нее разнесся хохот ее брата.
Ты все-таки подумал бы, прежде чем шутить подобным образом, сказала она. В сорок один год от таких шуток недолго и помереть. У меня чуть сердце не разорвалось
Ну, ну, сестричка. Не надо. Сердце у тебядругим на зависть, сказал Хони, держа ее запястье, как если бы хотел измерить ей пульс. Сердцечто надо, бьется молодо и упруго, твое каменное сердце, как любил некогда говорить Ури.
Ури? Он что, жаловался тебе на меня?
Да, умирая от безнадежной страсти к тебе. Так как тебе дом, который я подыскал для мамы? Эта вот поляна позволит ей приглядывать за ребятишками, не покидая инвалидного кресла.
И это, значит, будет последним ее пристанищем при жизни?
Да если она захочет. А если нетя найду ей что-нибудь получше, если только ты не решишь ее отговорить.
Я прилетела в Израиль не для того, чтобы отговаривать кого бы то ни былони тебя, ни ее.
Прими мою благодарность.
В комнате огромное блюдо с фруктами дожидалось своей новой хозяйки и двоих ее детейи вот они, все трое, сидят, спустя шесть месяцев после смерти мужа и отца, мирно, окруженные роскошью старинного особняка, стирая воспоминание о становившемся все мрачнее соседстве, омрачавшем жизнь в Иерусалиме, и обсуждают результаты самой начальной стадии проводимого ими эксперимента и договариваются о различных аспектах, связанных с пребыванием Нóги в иерусалимской квартире.
Минуту, минуту, сказала Нóга. Эти ребятки, внуки Померанцев что должна я делать, если они снова проберутся в квартиру?
Они не рискнут теперь, заверил ее брат. А если попытаютсяникакой им пощады. Не повторяй маминых ошибок. И каждый раз проверь и удостоверься, что окно в ванной заперто надежно. В прошлом они ухитрились спуститься вниз по водосточной трубе.
С третьего этажа по водосточной трубе? Так сколько им лет?
Старшему, вступила в разговор мать, одиннадцать или двенадцать; младшемушесть или около того. Старшийэто сын Шайи. Помнишь его, Нóга? Средний сын Померанцевсимпатичный парнишка. В свое время любил носиться по лестницеа нет, так мчался по улице. После того как ты вышла замуж и уехала от нас, они подыскали ему невесту из самой консервативной семьи ультраортодоксов в Меа-Шеарим, и вот теперь, несмотря на его совсем еще юный возраст, он является отцом десяти, а может быть и одиннадцати, детейполагаю, что даже родная его мать несколько смущена такой ретивостью. А самый мелкий из этой компанииэто всеобщий кузен, как часто оказывается в подобных семьяхполный идиот.
Это, мама, звучит как-то некрасиво. Это слово
Ну ладно, пусть не идиот, но уж очень странный не от мира сего но выглядит просто красавчиком. Симпатяшкой. А поскольку странность его выражается в том, что он суперактивен, они послали его вместе с сыном Шайи в дом к бабушке, чтобы он там немного выпустил пар. Сколько времени немолодая уже миссис Померанц может сдерживать его? Онане слишком здоровая женщина. В квартире у нее нет телевизора, само собой, приемник раз и навсегда настроен только на религиозный канал. Так надо ли удивляться тому, что дети носятся вверх и вниз по лестницам, снова и снова, производя столько шума и издавая столько воплей? И этот самый маленький, с остановкой в развитии. Самый «заводной» время от времени испускает такой вопль, что кровь стынет в жилах, так что у меня не было сил, чтобы утихомирить их. Поэтому-то я и пригласила их к себе на детскую телевизионную передачу хотя им это было запрещено.
Но ты, надеюсь, получила на это разрешение от их бабушки?
Мне не хотелось испытывать ее приверженность строгим религиозным правилам; это могло привести к неприятности, даже к скандалам с Шайей, который превратился в совершеннейшего фанатика. Я уверена, что она знала или по крайней мере догадывалась, что должна найти какой-то приемлемый путь, чтобы добиться покоя и тишины. Ведь семья Померанц всегда пользовалась репутацией людей порядочных и спокойных. И, если ты помнишь, когда по субботам ты играла на арфе, ни разу не было, чтобы они сердились разве не так?
Так, так. Тогда давайте подведем черту. Что я, по-вашему, должна сейчас делать? Только ли поддерживать порядок и чистоту в квартире, или вдобавок постоянно воевать с этими сумасшедшими отпрысками ультраортодоксов?
Нет, абсолютно не это. Всего лишь какое-то время не пускать их вовнутрь, сказал Хони. Мама пожалела их, это была ошибка, но тебе просто не нужно ее повторять. Просто отбери у них ключ.
Ключ? Какой ключ?
Они, по-видимому, пользуются моим запасным ключом, сказала мать, защищаясь.
Надеюсь, ты сообщила об этом в полицию?
В полицию? мать просто отпрянула. Как можешь ты такое говорить, дочка. Это же внуки Померанцев, несчастные отпрыски Шайи. И мы, по-твоему, всерьез должны звать копов, чтобы те их упрятали за решетку? Что это с тобой?
Кто говорит о решетке? Просто забери у них свой ключ.
Ключ мы заберем, пусть это тебя не беспокоит. Хони позвонит старой миссис Померанц и та заберет у них ключ. Ты только закрывай на задвижку окно в ванной перед тем, как лечь. И все. Согласисьэто не так уж трудно.
11
Хони доставил сестру к автобусной станции, но, поняв, что ему придется вместе с ней неопределенно долго дожидаться следующего автобуса, предложил довезти ее до Иерусалима на своей машине.
Это еще зачем? снова запротестовала она. Возвращайся к жене и детям. Ты зациклился на этом своем эксперименте. Ты просто влюбился в него.
Тогда не разрушай его.
С чего бы мне его разрушать?
Он вытащил из своего бумажника несколько банкнот:
Вот, возьмипригодится. По крайней мерена ближайшие дни.
Не хочешь ли ты мне сказать
Не спорь. Не сможешь ведь ты утверждать, что целых три месяца способна обойтись без денег. Я чувствую уже, что скоро свихнусь от ослиного твоего упрямства, которое ты, я уверен, принимаешь за гордость. Мама очень тревожится
У меня есть собственные деньги, а если что случитсяты говорил ведь, что сможешь найти мне работу.
Отлично. Совсем другой разговор. Тогда будем считать, что этопросто аванс. До первой твоей получки, так что бери и не отказывайся. Подумай обо мне. Я не смогу уснуть да я и думать ни о чем не смогу, зная, что ты возвращаешься в Иерусалим без копейки денег.
Она колебалась. В надвигающихся сумерках, на совершенно пустой автобусной остановке брат ее показался ей совершенно другим человекоммного старше своих лет. Она вдруг отметила, как поседела его голова, и хотя никто не сказал бы, что он становится поразительно похожим на покойного своего отца, в глазах его уже нет-нет и поблескивали огоньки, свойственные людям с большим жизненным опытом.
Она вздохнула и сжала его кисть.
Как это странно вернуться домой, чтобы стать одной из многих в массовке. Куда меня приведет эта дорога? С кем мне придется говорить? И о чем?
Не волнуйся. Я все беру на себя. Те, кому нужно, отыщут тебя. И скажут тебе, что и как. Я слышал о съемках фильма из жизни иностранных рабочих или беженцев и студии, если это правда, потребуется множество народа для массовки. Я беру этот вопрос на себя.
В автобусе, несущемся по автостраде к Иерусалиму, ее тревога понемногу утихала. Что ж похоже, что оркестру, исполняющему двойной концерт Моцарта, придется обойтись без нее. «Пусть даже начальство дало честное слово, что они обо мне не забудут», сказала она себе самой, аккуратно положив руки на спинку переднего сиденья, как если бы перед нею была арфа, которую она должна прижать к груди в ту минуту, когда дирижер подаст ей знак.
Такси довезло ее до улицы Раши, но на лице водителя было написано сомнение.
Вы уверены, что это адрес, который вам нужен?
Вне всякого сомнения, со смешком заверила она и выскочила из машины.
Час был поздний, автомобилей почти не было виднов отличие от множества ультраортодоксов. Словно муравьи, они входили и выходили, хлопая дверями многоквартирных домов.
У наружных дверей ее собственного дома очень старый человек в черном, почти невидимый в глубоких сумерках, стоял и махал ей шляпой.
Ты, случайно, не Нóга? он произнес ее имя мягко, словно они должны были как-то знать друг друга, хотя она никогда с ним не встречалась. Что-то подсказывало ей, что это тот самый адвокат, который нацелился на их квартиру.
До сих пор меня звали так, ответила она дружелюбно.
Но ведь ты живешь за границей, в Голландии? Верно?
Вне всякого сомнения, она повторила эту фразу, почему-то понравившуюся ей.
Потому что если ты вернулась в Израиль, продолжал этот человек, ты должна знать, что твоя мать не может передать эту квартиру тебе, а ты, в свою очередь, не можешь даже арендовать ее у нее.
Это еще почему?
А потому, что эта квартира является объектом пожизненного найма, на договоре о котором значится одно-единственное имятвоего отца. После его смерти у твоей матери есть гарантия, что за нею сохраняются все права защищаемого законом квартиросъемщика, за исключением одногоправа сдавать квартиру кому бы то ни было.
А квартира принадлежит вам?
Ядоверенное лицо владельцев. Официальный хранитель, так сказать.
Очень приятно.
Соседи утверждают, что ваша мать убыла, так сказать перебравшись куда-то
Ненадолго. И только что.
Тогда я попрошу тебя вот о чем: скажи своей маме, что поверенный Столлер передает ей привет. Я был в хороших отношениях с твоим покойным отцом. Он приносил мне пустяковую сумму дважды в год. До тех пор, пока он жил, все было в порядке. Но сейчаспередай ей это от меня, жить возле собственного ее сына и внуков решение очень правильное и очень важное. Ну зачем ей жить отдельно, среди людей, чья нищета превращает их в странных фанатиков? А кроме того, мы хотели бы избавиться от этой квартиры более того, у нас есть уже покупатели. Так что передай маме самые теплые мои пожелания. Если бы я нашел для себя самого в Тель-Авиве такое место, какое нашла себе она, я поступил бы точно так же еще много лет назад.
Простите а вы ультраортодокс?
Я мог бы быть ультраортодоксом, захоти я, но до сих пор не нашел направления, которое бы мне подходило.
А если я решу остаться здесь как дочь главы семьи как ее часть?
Если без материничего не получится. У тебя нет законных прав квартиросъемщика. А кроме тогочто бы ты стала делать в такой квартире? Она требует капитального ремонта. А тебе не хочется вернуться обратно в Голландию к своему оркестру?
Вы и об этом знаете?
Я много чего знаю о вашей семье. Твой отецда будет благословенна его память, любил шепнуть мне на ухо многое в том числе и о тебе. Кстати, что ты сейчас делаешь в оркестре? Играешь на барабане?
На арфе.
Ну, это лучше. Достойнее.
Любой музыкальный инструмент заслуживает уважения. Любой.
Спорить с тобой не стану. Пусть будет так. Бесспорнотебе виднее.
И приподняв свою шляпу, он распрощался с ней.
Свет в ванной комнате она, уходя, забыла выключить, но окно было закрыто.
Она разделась, но, перед тем как решить, в какой кровати устроиться на ночь, посидела перед телевизором, слушая выступление оркестра на эстраде, расположившейся посреди леса, где толпа в двадцать тысяч энтузиастов со всей Германии, сидя на траве, наслаждалась звуками популярной классики. Камера с любовью ласкала обнаженные плечи женщин, составлявших в оркестре большинство. Каких-нибудь пару лет назад она точно так же сидела, обнажив плечи, но с тех пор они стали полнее и, сравнивая их с тем, что она видела сейчас на экране телевизора, она вдруг подумала, как неэстетично выглядела бы она сама. А потому решила отныне не обнажать плечи, пусть даже Манфред (первая флейта) целовал их с неизменной нежностью и страстью.
12
Утром Нóга позвонила Манфреду в Арнем и попросила его прояснить ситуацию относительно полученного ею обещания, касающегося ее участия в концерте Моцарта. «Причин для волнения нет, заверил он. Концерт для флейты и арфы с оркестром значит очень много как для тебя, так и для нас обоих, и я не буду играть в нем ни с каким арфистом, кроме тебя». При этом (поскольку он распоряжался ключом маленькой ее квартиры в Арнеме) он проговорился, что случайно забыл перекрыть водопроводный кран в ее ваннойнесомненно, из-за поспешного ее отъезда но большой беды в том не увидел, уверив ее, что ко времени ее возвращения все успеет высохнуть. Что немало ее удивило, ибо считалось, что он будет просто приглядывать за порядком в квартире, но не подразумевалось, что он будет в ней жить. Однако расстояние между Ближним Востоком и Европой каким-то образом смягчило ее беспокойство, и когда Хони позвонил ей насчет завтрашней работы в массовке, она пошутила по этому поводу, припомнив, к чему приводили тщательные записи всех поручений, которые давали отцуи которые давал он сам семье и детям.