Прошло три дня со смерти мамы Жени, в полдень должны были состояться похороны. Вся деревня собралась возле дома усопшей, и Катя тоже бежала туда с работы. Еще с дороги она заметила дорогую иномарку, стоящую возле хлипкого деревянного забора. Девушка даже боялась подумать, что это приехал ее бывший возлюбленный, которого она тайно ждала и мечтала увидеть хоть разок столько лет. Сердце печально защемилокаким же он стал за столько лет разлуки? Наверное, суровый взрослый мужчина, который только и думает, что о работе. Катя даже не знала, женат ли Женька Женька Наверное, теперь ей надо называть его Евгений Николаевич, все-таки не дети уже, вон сколько лет прошло.
Все эти годы, что не было Жени, Катя преданно ждала его. Сначала она и вправду верила, что однажды он за ней вернется, а потом, когда письма стали приходить все реже и реже, надежда постепенно растаяла. Но любовь так и хранилась где-то глубоко в душе, даже несмотря на такое предательство. К Кате даже несколько раз сватались местные парни, потому что она была не такой уж и плохой партиейсвой дом и участок, нет обузы в виде старых родителей, да к тому же она была работящей девушкой, из такой обязательно получилась бы хорошая жена. Но Катя отказывала, втайне мечтая о возвращении своего непутевого возлюбленного. Катя не понимала, что нельзя доверять человеку, который оставил тебя с горой обещаний и бросил на произвол судьбы собственную мать.
Но Катя забыла обо всем на свете, когда снова увидела Женю. Он вышел из дома своей матери, такой красивый и высокий, что у девушки перехватило дыхание. Уезжал из Агаповки худой, нескладный парнишка, а вернулся прекрасный, стройный и подтянутый мужчина в строгом костюме. Женька шел, опустив голову и засунув руки в карманы черных брюк, а ветер, не на шутку разыгравшийся в печальный день похорон (беду надует, сказали бы старожилы деревни), трепал его черный галстук и полы черного пиджака. Катя замерла посреди дороги, так и не решаясь приблизиться к похоронной процессии.
Женька не смотрел на людей вокруг себя, он не поднимал глаз, словно стыдился того, что так долго не приезжал, а теперь приехал, но было уже поздно. Катя видела это и понимала его чувства, и поэтому она решила подойти к нему. Она даже не сомневалась, что он узнает ее. За столько лет Катя не измениласьвсе те же светлые волосы, спрятанные под белую косынку, все такое же коричневое платье на стройной фигурке и те же яркие голубые глаза, сияющие при любых невзгодах. Она инстинктивно поправила на себе платье, проведя пару раз руками по подолу, и тихо пошла к толпе людей, сопровождающих гроб.
Женькина мама покинула этот мир в прекрасную летнюю пору, когда солнце сияет на голубом небосводе, озаряя каждый уголок деревни. Толпа людей вместе с гробом прошли через всю деревню, а затем вышли в поле, за которым, возле леса, находилось местное кладбище. Катя шла, постепенно обгоняя одного человека за другим, чтобы добраться до Женьки, шедшего в самом начале толпы возле гроба. И пока она шла, ей казалось таким странным, что в этот чудесный день, полный жизни, победила смерть. Мир вокруг был так прекрасенколосилась сочная трава, пестревшая цветами всех видов и форм, в воздухе деловито гудели насекомые, ветер играл ярко-зелеными листьями деревьев. И посреди этой красоты шла мрачная, унылая толпа одетых в черное людей, часть из которых плакала, а другая часть смотрела на великолепие природы затуманенными печальными глазами, думая о том, что однажды придет и их день.
Возможно, Катя тоже предалась бы общим печалям, но она не могла. Она просто не могла грустить, когда вернулся тот, кого она так долго любила. Да, ей очень жалко маму Жени, но ее уже не вернуть. Да и смерть пожилой женщины была куда лучше, чем у тети Любы. В этот момент Катя даже не подумала о том, что мама Жени также печалилась перед смертью из-за нерадивого сына, который бросил ее и не приезжал к ней несколько лет.
Катя наконец-то догнала Женю и молча пошла рядом с ним. Внезапно он поднял глаза, словно почувствовал рядом близкого человека. Бледное лицо со следом, прочерченным одной скупой мужской слезой, преобразилосьон узнал Катю. Подмигнув ей, Женя обнял девушку за плечи, и они так и пошли рядом.
Молодые люди не обмолвились и словом, пока процессия шла к кладбищу, пока гроб опускали в могилу. Затем они по очереди молча кинули по горсти земли на прощание. Могилу стали закапывать, Катя вытерла слезы и посмотрела на Женьку. Он готов был зарыдать, и она нежно погладила его по спине, а затем прижалась щекой к его плечу. Женька удивленно вскинул на Катю взгляд, но не стал отстраняться, а, наоборот, приобнял ее за талию. Катя же этого удивленного взгляда не увидела вовсе, потому что искренне печалилась о Женькиной матери.
Вернувшись в деревню, Женька пошел в свой старый дом. Перед этим он взял Катю за руку, поцеловал ее и сказал:
Катюшка, я по тебе так скучал! Нам обязательно надо будет поговорить, я останусь на несколько дней. Надо разобраться с делами, ты же понимаешь.
С этими словами он быстро убежал в дом, не дав Кате сказать и слова. А она хотела высказать ему так много: и как ждала его, и как бегала ночами на дорогу ждать его возвращения, и как видела о нем сны, и как отказывала другим парням. Он бы непременно оценил это. Ей так хотелось внимания и любви. Не важно, заберет Женька ее с собой в город или останется с ней здесь, она будет рада любому раскладу событий.
Катя вернулась домой и весь оставшийся день не могла ни о чем думать, кроме Женьки. Все валилось у нее из рук, работа не клеилась, и она часто садилась помечтать о своем любимом. Посреди дня Катя даже решила пойти и украдкой посмотреть, что же делает Женька.
В дом умершей тянулись люди, заходили и по одному, и парами, говорили, что жалеют мать Жени, ведь она была чудесной женщиной. Женька принимал соболезнования, пожимал всем руки. Катя увидела это, заглянув в окно дома, но поняла, что сейчас лучше не мешаться.
Вечером, когда на улице стемнело и Катя уже собралась ложиться спать, в дверь раздался тихий стук. Девушка спросила, кто там.
Кать, это я. Открой, пожалуйста, услышала она голос Женьки.
Катя, ни секунды не раздумывая, распахнула дверь. На пороге стоял Женька все в том же черном строгом костюме, в котором он и был весь день. Он прятал что-то за спиной. Катя улыбнулась и отступила в сторону, приглашая его войти.
Женька зашел в дом, слегка покачиваясь. За ним тянулся легкий запах алкоголя. Катя насторожилась, но сомнения тут же ее покинуликонечно же он выпил, ведь он потерял мать, а чьи нервы такое выдержат. Тем временем Женька прошел в комнату и бухнулся на стул возле круглого стола.
Катюш, это тебе, расплывшись в улыбке, он шлепнул на стол такой родной для Кати букетик полевых ромашек. Девушка только и успела подумать, где он успел их достать в такой тяжелый день.
Ой, что же я стою как столб! засуетилась Катя. Будешь чай? ласково спросила она у Женьки, уже потянувшись за чайником.
Давай, отчего ж не выпить. Я, правда, уже выпил, пьяно хохотнул Женька, но тут же взял себя в руки под суровым взглядом Кати.
Почему ты так ни разу и не приехал? задала вопрос, который мучил ее уже семь лет, Катя.
Женька как-то сразу протрезвел.
Понимаешь, было столько всего Женька заерзал на стуле, закинул ногу на ногу и облокотился на стол. У меня и минуты свободной не было. Сначала учеба, потом работа. Перечисляя, он помахал в воздухе рукой, а потом нерешительно поднял на Катю глаза. Та одобрительно кивала, понимая все его проблемы.
Женька начал рассказывать о своей жизни в городе. Он сыпал юридическими терминами, словно пытаясь покрасоваться перед Катей, но ей не нужно было все это говорить. Она и так была влюблена по уши. Катя хлопотала на кухне, подбрасывая дрова в печку, чтобы чайник поскорее закипел, доставала и мыла самые красивые свои чашки, она даже вытащила из шкафа печенье, припасенное на важный день. А разве сегодня не важный день? подумала она.
Наконец чай был готов, и Катя тоже села за стол напротив Женьки, оперлась подбородком на руку и стала блаженно смотреть на своего старого друга.
Знаешь, как я по тебе скучала, как я тебя ждала, тихо выдохнула девушка.
Женька сразу же прервал поток своих излияний о работе юриста и уставился на нее.
Я по тебе тоже скучал, ответил он. Ты простишь меня, я ведь даже писать тебе перестал.
Главное, что сейчас ты здесь, сказала Катя и покраснела. Давай чай пить, пока не остыл, добавила она, опустив глаза в чашку и наливая туда кипяток, который и не думал остывать.
А я ведь так любил тебя, когда мы в школе учились, тихо добавил Женька и подвинул свой стул поближе к Кате.
Девушка покраснела еще больше и даже не думала поднимать глаза на своего любимого. Женька же решил пойти в наступление. Он встал и, нетвердо стоя на ногах, подошел к Кате и начал гладить ее по плечу.
Жень, тебе лучше домой пойти, поспать, ответила девушка, убирая его руку со своего плеча. Давай завтра договорим. Ты ведь сегодня мать похоронил.
Женька и не думал убирать руку, напротив, он настойчивее стал поглаживать Катю, опуская руку все ниже. Катя резко вскочила, опрокинув свой стул.
Жень, уйди, пожалуйста. Ты слишком много выпил, сказала Катя уже громче, но не рискуя кричать. Не хватало ей еще опозорить своего друга на всю деревню, а заодно опозориться и самой
Резкий звук падения стула слегка озадачил Женьку, и он наконец убрал от Кати руки. Он виновато опустил голову и начал извиняться:
Кать, прости, я не хотел. Ты ведь понимаешь. Ты одна меня понимаешь. Мне очень тяжело, я маму так долго не видел и не увижу уже никогда. Голова Женьки повисла, словно у куклы. Я пойду, правда. Мне надо выспаться. Давай завтра поговорим и забудем, что тут было. Хорошо?
Катя кивнула, все же не решаясь подойти к Женьке ближе. Их разделял стол, за который она успела аккуратно и незаметно зайти. Женька, все еще покачиваясь, начал пятиться к дверям, пока не скрылся за дверью, которую тихо за собой закрыл. Катя так и стояла на месте, закрывая рот рукой, чтобы не расплакаться. На столе лежал завядший букетик ромашек.
Всю ночь девушка не могла сомкнуть глаз. Ее душили рыдания, и подушка была мокрой от слез. С самого детства, когда ее отец умер из-за лишней выпивки, Катя боялась нетрезвых людей. Как мог Женька так поступить с ней? Напиться и начать приставать? Ведь он, как никто другой, знал о ее страхах. Ближе к утру Катя все же успокоилась и даже заснула на пару часов. Она утешила себя мыслью о том, что Женька сделал так из-за своего горя, он просто не знал, куда себя деть и что делать после смерти матери. Любящее сердце Кати было готово простить и оправдать Женьку любыми способами.
Утром следующего дня девушка, как обычно, отправилась на работу на ферму. День прошел в привычных заботахубраться в коровниках, почистить деревенских кормилиц, подоить самых упрямых коров, ни в какую не соглашавшихся давать молоко специальному аппарату для доения. Измотанная за целый день, Катя вечером отправилась домой. Когда она проходила мимо дома Женьки, ее окликнул старый друг.
Кать, не хочешь помочь мне разобраться с мамиными вещами? спросил Женька, повиснув в дверном проеме. В доме горел яркий свет, и от Женьки на дорогу падала какая-то странная и пугающая тень, похожая на маленького чертенка.
Катя почему-то засмотрелась на эту тень, но быстро стряхнула с себя оцепенение и ответила:
Конечно, Жень. Сейчас только молоко домой отнесу и сразу к тебе прибегу.
Хорошо, буду ждать, улыбнулся парень и скрылся в доме. Дверь не запираю, раздалось из-за уже закрытой двери.
Катя поспешила домой. Наскоро закинув пару бутылок с молоком в подпол, девушка быстро взлетела по ступенькам обратно в дом и полезла в шкаф, пытаясь найти платье поприличнее. Ей было стыдно идти в гости в обычной рабочей одежде, да к тому же еще и испачканной коровьим навозом. В шкафу обнаружилось симпатичное синее платье в цветочек, которое Катя не надевала со времен школьного выпускного. «Кажется, не самый лучший вариант, но больше у меня все равно ничего нет», печально подумала Катя, натягивая старое платье. За столько лет ее фигура ничуть не изменилась, и платье село как влитое.
Катя была бы рада покрутиться перед зеркалом в полный рост и оценить свою внешность, но она не могла этого сделать, потому что в ее доме отродясь не водилось зеркала. Обычно ей хватало собственного отражения в металлическом боку чайника или в ведре воды, но сейчас ей особенно хотелось выглядеть красиво. Поскольку смотреться все равно было некуда, Катя поспешила домой к Женьке. Наверняка он уже ее заждался.
На улице стемнело, и уже успели включиться два фонаряединственные пока работавшие на всей улице. В деревне постоянно было темно, потому что новые фонари то ломались, то разворовывались местными пьяницами на новые лампочки и цветные металлы. Жители Агаповки привыкли ходить по темноте, деревня была небольшая, и местные жители хорошо знали все дорожки и тропинки. До Женькиного дома идти было три минуты быстрым шагом. Катя пролетела это расстояние как на крыльях и остановилась перед дверью, тяжело дыша. Она поправила волосы, одернула платье и только сейчас поняла, что забыла переобуться и снять свои грязные кирзовые короткие сапоги, в которых работала в коровнике. Вот ведь незадача! И как только она могла упустить из виду такой важный момент! Сейчас ведь она войдет и наследит в доме Женьки, а он ведь теперь городской житель, наверняка ему станет противно
Катя уже собиралась развернуться и побежать домой, но тут она услышала Женькин голос: «Кать, чего ты там на пороге топчешься, заходи уже!» Тяжело вздохнув, Катя сняла свои сапоги и пошла в дом босиком. Она толкнула тяжелую деревянную дверь, та со скрипом подалась, и девушке по глазам ударил яркий свет.
Все в этом доме было так же, как и много лет назад, когда они с Женькой были школьниками: и этот круглый стол с желтой скатертью, бахрому на которой Катя так любила заплетать в косички, и этот красный абажур прямо над столом, и шкаф с красивыми стеклянными графинами, на гранях которых причудливо играл свет от абажура. Не хватало только Женькиной мамы, которая обычно выбегала с кухни с полным подносом горячих пирожков. Сейчас же вместо них на столе стояли картонные коробки, а рядом с ними Женька, складывавший что-то в них.
Катя подошла ближе. Деревянный пол в неотапливаемом доме неприятно холодил ступни, несмотря на то что на улице стояла теплая погода. Но девушка привыкла терпеть неудобства. Ее внимание было приковано к Женьке, который замер на месте с фотографией в руках. Катя подошла ближе и заглянула через плечо на фото.
Помнишь, когда мы сделали эту фотографию? спросил Женька, оборачиваясь на Катю.
Она кивнула.
Она хорошо помнила тот момент. Стоял май, самый лучший месяц в ее жизни. Она была частой гостьей в доме Женьки, а он тогда светился от надежд на прекрасное будущеев мае ему предстояло уехать в город. В том мае у них были и свидания возле реки, и прогулки при лунном свете, и робкие поцелуи под кустами сирени, что росли возле забора Катиного дома. На фотографии Женькина мама обнимала своего сына, а рядом к нему прижималась Катя. Их сфотографировал парень, который учился с ними в одной школе и закончил ее на два года раньше. Его звали Сергеем, и он тоже сумел перебраться из Агаповки в город, однако приезжал домой гораздо чаще, чем впоследствии Женька. В тот май Сергей вернулся с подарками для всей своей родни, а заодно привез и фотоаппарат, на который снимал не только своих родственников, но и всю деревню. Женькина мама хранила эту фотографию как единственное напоминание о сыне, который ее покинул.
Хорошие тогда были дни, с печалью в голосе произнес Женька и собрался кинуть фотографию на дно коробки, но Катя не позволила.
Дай, я ее себе на память заберу, сказала она, аккуратно вытаскивая фото из сжатых пальцев Жени. Он почему-то вцепился в карточку и не хотел ее выпускать. А то вдруг опять пропадешь на несколько лет.
Женька выпустил фото после слов Кати.
Не пропаду, как-то чересчур бодро сказал он, словно сам не веря в свои слова. Давай лучше разбираться. У мамы столько всего, я даже не знаю, что с этими вещами делать. Может, продать их? спросил Женя, вынимая из шкафа мамины графины.
Катя удивленно на него посмотрела. Что поделаешь, человек прожил в городе несколько лет, ему и в голову не приходит раздать эти вещи другим людям, тем, кому они могут понадобиться. Катя хотела было сказать ему об этом, но тут Женя выдал вообще очень сильно удивившую ее фразу: