Мальчик без испуга, не моргая, вопросительно смотрел на доктора - прямо, не отводя глаз, точно в его поблескивающие очки, не шевелясь. Даже на рубашку и на тело под ней свое не взглянул - за ненадобностью. Терпугов такого пристального взгляда не выдержал, засмеялся вдруг деланно, неестественно громко, встал резко и шумно, едва стол не опрокинув, стул ногой от себя отшиб назад, а левой рукой отшвырнул нож дерганным движением в сторону и крупными шагами сразу двинулся к выходу из кухни, дверь закрытую ногой пнул, почти не остановившись, пошел сразу же, не мешкая, вниз, в подвал, в подземный гараж, - не наверх, не в спальню.
- Неужели бежать захотел или уехать решил? - тихо спросил Сергей.
Екатерина поднялась, направилась вслед за Терпуговым.
- Я погляжу, - сказала она.
- Валяй, - Неверов пожал плечами.
Он не спеша допил чай. На мальчика больше не смотрел. Чтобы не смущать пацанчика. Но минуту спустя все же не выдержал, взглянул. Теперь он заметил в глазах мальчика слезы. Григорий плакал бесшумно. Евгений вытер мальчику лицо салфеткой, грубо, сильно. Затем он взял его за подбородок, повернул его лицо к себе, посмотрел в глаза, сказал, улыбнувшись:
- Ты послужишь великой цели, малыш. Возможно.
- В гараже подсобка есть, крошечная. Он там сидит. Изнутри заперся. Ширнуться решил. Бормочет что-то. - вернувшаяся Екатерина откинула слипшиеся волосы со лба назад, добавила тихо: - Он двинулся.
- Все мы двинутые, - безлико произнес Неверов и добавил:
- Мальчику пора спать.
- Да, да, конечно, - кивнула Екатерина. - он ляжет с Сергеем в комнате рядом с нашей спальней. через стенку.
Евгений с Екатериной разделись и легли в постель. Неверов лег на спину, заложил руки за голову. Закрыл глаза, стараясь вспомнить весь сегодняшний день. Подробно, со всеми деталями. Вскоре он понял, что ему что-то мешает. Ну, конечно же, ему мешала Екатерина. Поток энергии, шедший от нее, был необычайно силен.
Екатерина с закрытыми глазами улыбнулась тихо, про себя, блаженно и умиротворенно. Неверов знал, что в секте адептов бога Шипе-Тотека с ней произошел перелом, крутой, незаметный для окружающих, но чересчур явный для нее самой. Екатерина теперь боялась чего-то не успеть в жизни. Ей надо было попробовать всего или, во всяком случае, попробовать как можно больше за тот короткий временной промежуток, отпущенный ей на жизнь. Мужчины пришли в ее жизнь, молодые и старые, всех мастей, всякие. И "розовые" удовольствия она не без интереса познала. Любопытство и желание подавило стыд. Поначалу с одной из бывших зечек, знавшей ее лично, бухгалтершей, тридцатилетней, раскованной проказницей полизали они друг друга, покряхтев, постонав. А затем та, которая, как оказалось, не только по растратам спец, свою накачанную подругу привела, культуристку мощную, участницу разных конкурсов-соревнований, и... пошло-поехало, вошли дамы в раж.
Партнеров они меняли часто. Попадались и мужчины. Екатерина со временем поняла, кайф-то от них приходил покруче, чем тот, что от партнерш появлялся. Мужики-то все же есть мужики, особенно те, у которых со здоровьем все в порядке.
Наркотики она стала принимать уже в отряде. После первой дозы она уехала подальше, чем кто-либо другой, кто в первый раз такой препарат попробовал. Самые первые ощущения она сама едва ли помнила, но после той командировки она поняла, что препарат отлично позволяет переносить ей стрессы, эмоциональное напряжение и перегрузки. Наверное, перво-наперво, что в команде ее привлекало и радовало, - это то, что она теперь знала твердо и бесстрашно, что она хочет в этой жизни. Она хотела примитивно простого, но неоценимо весомого - власти, пускай небольшой, над людьми, денег, секса и опасности. Знала и хотела, и, что более важно, и добивалась этого, и никто ей в этом не препятствовал, наоборот, разные ее "шалости" поощрялись сверху.
Ей нравилось, как психолог Решко командовал отрядом - жестко, жестоко, не выслушивая ни от кого ни оправданий, ни объяснений, но вместе с тем, с точки зрения Екатерины, и справедливо. Решко действовал по старому, как мир, принципу. За выполнение работы - награда. Если работа была выполнена качественно и в срок - можно было закрыть глаза на кое-какие "злоупотребления".
В ходе обучения Екатерине пришлось прыгать с парашютом. После первого прыжка она приземлилась пьяная, ошалелая от эмоций, искрящаяся, как бенгальский огонь над новогодним столом, и счастливая, как после секса с тремя партнерами-профессионалами. Через минут пятнадцать-двадцать отошла, отъехала и запросилась снова на борт. И часто прыгала вне тренировок. Ради интереса пробовала даже сексом с инструктором своим в затяжном полете заниматься - не получилось, до сокровенных мест добраться через экипировку было сложно, тем более что непрекращающийся, упругий воздушный поток чрезвычайно мешал в нужное состояние войти, к сожалению. Вне неба инструктор ей, как-то совсем не понравился, вот в воздухе - да, а на земле он был скучен и банален. Зато инструктор по вождению автомобиля, что требовалось освоить в рамках подготовительной программы, был малый не промах, глуповатый, правда, но симпатяга, поджарый, скуластый, мускулистый и заводной. Анекдоты травил все время, глупые, но забавные. Так что с инструктором по вождению любовь у них завязалась крутая. Однако только в автомобиле. Как ни странно. В постели бывший известный раллист терялся отчего-то. Возможно, оттого, что не ощущал там привычных запахов бензина, масла и пота, а интимная тишина уютной квартиры или гостиничного номера никак не заменяла ему родной рев моторов...
Марихуану, которой баловались некоторые в команде, Екатерина не употребляла. Терпугов и Решко, имевшие давние связи в спецлабораториях, познакомили ее с более тяжелыми и одновременно более легкими препаратами. И они, эти препараты, и Екатерина приглянулись друг другу. Фармакология ломала любые рамки. Перед одной из командировок на Донбасс в команде появилась Дроздецкая, лейтенант медицинской службы, свежая, привлеченная хорошими деньгами.
Ребята из "Победы" взяли однажды Дину на акцию, как они называли свои операции. Один полевой командир не пропускал груз с органами через контролируемую им территорию. В четыре утра ребята взорвали дверь его дома и влетели туда с автоматами наголо. Большеголовый, толстоногий мужик, голый, не успел даже минуты две сообразить, что к чему. А пока соображал, его уже привязали к стулу и несколько раз саданули по губам, в кровь. Екатерине наказали смотреть за его семьей. Екатерина заперла их в кладовой. В ходе короткого боя перебили всю охрану этого полевого командира. Мужику сунули включенный кипятильник в рот. До Екатерины донесся запах горелого мяса. Мужик послал ребят Неверова куда подальше. Это продолжалось какое-то время... Они завернули его в ковер и уволокли в подвал. В подвале дома Неверов сначала хотел по-хорошему поговорить с полевым командиром. Но когда тот в очередной раз послал всех, невзирая на угрозы и ему, и его родственникам, Екатерина поняла, что по-хорошему не получится. Она перед следующим актом вколола Дине укольчик препарата и мигнула тогда Павлу и Николаю, двум качкам, которые притащили и затем раздели двух женщин -как позже оказалось, сестру жены и тещу командира.
Возбужденная Дроздецкая с неморгающими влажными, ярко блестящими глазами, часто и шумно дышащая, с сухими дрожащими губами, подошла сначала к одной женщине, потом к другой и подняв опасно сверкавший металлом скальпель провела им сначала по животу тещи мужика, потом по животу сестры его супруги, и застонала, тряся головой, наслаждаясь видом вывалившихся кишок. Потом Павел с Николаем помочились на мучающихся женщин; тогда Екатерина не выдержала и ушла наверх. А позже она узнала, что полевой командир согласился отдать ценнейший груз.
В Дину она, ширококостная, влюбилась тотчас, как увидела ее, как взглядом наткнулась, когда они вернулись из командировки домой, на базу. После очереной тренировки будто случайно Дину в коридоре встретила, со смехом пригласила подняться к себе в комнату. В уютной, просторной, свежей, скупо, но со вкусом обставленной комнате Дина растаяла, а после часового разговора с Екатериной и двух стаканов коньяка, позволила новой подруге сделать с собой все, что та захотела. Екатерине подумалось, что она уже начисто забыла и чувства, которые вызывали у нее женщины - ее партнерши, и то, как надо действовать, чтобы получить максимум удовольствия. А оказалось, что не забыла. Дроздецкая была в восторге. Они ласкали они друг друга, истово, не зная усталости, насыщаясь силой друг от друга, искренне любящие друг друга в тот момент, несчастные и счастливые.
Картина "причащения кровью" Дроздецкой возбуждала Екатерину. Секс с Диной снимал напряжение. И поэтому Екатерина занималась с ней сексом на базе довольно часто. Как правило, у себя в комнате.
Искала она и любовников - мужчин, трахаясь с ними как на базе, так и в командировках. Но круг ее интересов ограничивался теми, с кем приходилось работать или еще как-либо пересекаться по службе. Так завязались ее отношения с Павлом.
...Генрих Данзас не заинтересовал ее. Она, конечно, волновалась, когда видела его, разговаривала с ним, когда просто смотрела на него. Нет, он был не красавец. Хотя выглядел достаточно привлекательно. Высок, строен, силен. В лице его Екатерине нравились его достаточно полные, но не рыхлые, а, наоборот, твердые губы, жесткий прямой нос, высокий лоб. Но он был человеком, а волновали ее сверхлюди...
...Когда Неверов рассказал ей о том, как он воевал вместе с Генрихом в Чечне и Ингушетии, она нашла объяснение своему волнению - Данзас был их зеркальным отражением. Он чувствовал их, как собака чувствует волков. Не в этом дело. Генрих по сути, был для них волкодавом...Екатерина интуитивно опасалась его.
Она хотела, чтобы Неверов убил его. А Неверов не хотел...
Они лежали рядом. Совсем, тесно. Обменивались теплом друг с другом. Евгений прижимал Екатерину к себе. Крепко.
Я люблю тебя, братик, - строго сказала Екатерина, не отрывая щеки от подушки.
Хорошо, - кивнул Евгений, улыбнувшись.
Я не могу без тебя жить, братик.
Евгений опять согласно кивнул.
Я умру без тебя, - продолжала Екатерина.
Ага, - покорно ответил Неверов.
И ты умрешь, если бросишь меня, - сказала женщина.
Ну уж... - попытался было возразить Евгений.
Екатерина вытянула в его сторону свой длинный тонкий палец, без какого-либо маникюра:
Тогда я заставлю тебя меня трахнуть, а потом я убью тебя. А затем... А затем я срежу у тебя мошонку, - Екатерина захихикала вдруг. - И сделаю из нее себе крошечные трусики-стринги, в память о тебе...
Евгений ошеломленно пошевелил бровями, соображая, что бы ответить. И ничего не сообразив, закурил сигарету. А еще через полминуты бросил ее, недокуренную, на пол, придавил ее отчаянно голой пяткой и ринулся под одеяло.
Скоро мы уедем, уверен в этом. - пробормотал он.
Екатерина закрыла глаза. Улыбнулась. И уснула.
Неверов уже спал.
Глава 16
В кабинете сидели Михаил Павлович и Иван Кириллович- тот самый генерал медицинской службы.
- Вот еще что, - бурчал генерал. -лет десять назад существовала такая секта "Легион". Можно запросить дело...там вроде засветился Решко-Полосухин.
- Проверим, Иван Кириллович, -кивнул Беликов. - но кто нам поверит?.. Это же невероятно!
- Ортодоксальная медицина такое отрицает, - заметил Филиппов. - это не просто замедление старения организма, а полное омоложение, лет этак на пятьдесят.
- Что еще можно предпринять?
- В ихних компьютерах покопаться... Это же ценнейшие сведения...
- Сведения! - воскликнул Беликов. - И так целый вагон трупов ради этих творческих озарений!.. В деле уже информация о паре десятков высокопоставленных пациентов... Кто крышует подпольные операции?
- Военная контрразведка...
- Вот именно!.. Транспорт, специалисты, прикрытие!..
- А оборудование МЧС, - вздохнул Филиппов. - у этой гидры свои люди в разных ведомствах...
- На разных уровнях, - добавил полковник.
Филиппов внимательно взглянул на него через очки; он сейчас был похож на школьного учителя.
- Хорошо отлаженная система плоха тем, что сбой на каком-то этапе приводит к цепной реакции. Произведите массовые аресты... И чем раньше, тем лучше... Не давайте им проводить новые операции, устройте проверку госпиталей МЧС, которые у вас на подозрении...Главари объявятся...
- Иван Кириллович, - раскрыл одну из папок полковник, - ордера на арест уже выписаны. Но это низовое звено, исполнители. Высокопоставленных заговорщиков припереть будет непросто.
- Трясите как следует исполнителей, - недовольно буркнул Филиппов. - они дадут показания, хотя бы на своих непосредственных начальников. Так, потихоньку, размотаете всю цепочку.
Беликов не выдержал:
- Извините, людей не хватает... Мы опасаемся утечки информации.
- Все так, - проговорил Филиппов. - но каковы результаты, а?.. Чертовщина какая-то с этими двумя...
- Не зря в Южную Америку ездили...
- Полковник! - задумался Иван Кириллович. - раскрути скандал и стравливай ведомства!.. Понял?.. Пускай каждая контора думает, что ей создает проблемы другая "фирма". тогда могут тебе и сдать кого-нибудь из их банды, чтобы не иметь больше проблем.
- Понял... Но лучше сосредоточиться сейчас на чем-то одном, а именно незаконной трансплантологии, - ответил полковник, - а не примешивать обряды древних ацтеков. Для пользы дела.
- Перед нами пример превращения из старика в мужчину средних лет силой, неподвластной разумному объяснению. Даже у меня, видавшего виды человека, мороз по коже от этого.
- Ну, мистику к делу не подошьешь!.. - развел руками Михаил Павлович. - Извините, у меня скоро назначена встреча.
Филиппов встал и потоптался на месте, не зная толком, как распрощаться. Вид у военного пенсионера медицинской службы был решительный - ему хотелось высказаться.
- Полосухин и Кременецкий должны быть уничтожены! В кислоте! - выпалил он.
- Иван Кириллович! - удивился Беликов.
- Тела их следует растворить в кислоте... ничего не оставляя... В тайне... - зашелся старик.
- Пули будет достаточно, - улыбнулся неожиданному словесному выпаду старика полковник. - и потом, пусть они сначала показания дадут.
Филиппов ушел, и в приемной полковника Липатова в эти часы никого не было. Мирно зеленела герань на подоконнике. Радио перемалывало порцию последних новостей. Новости источали энтузиазм и оптимизм.
Прибывший в хорошем настроении взявшей след гончей Липатов победно открыл дверь в кабинет полковника. Шеф сидел за столом - стильные очки появились на носу; он был похож на олигарха. Рядом топтался с глупой улыбкой вездесущий секретарь Фадеев.
- Рома, здравствуй!- вскинулся полковник. - Жду-не дождусь... Садись, я сейчас. Бумаги передашь в соответствующие инстанции. - он кивнул секретарю. - Все, бегом...
- Понял, -исполнительно отчеканил Фадеев, деловито закрыл папку с бумагами. - Чай, кофе?
- Нет, - отрезал Михаил Павлович.
Когда они остались одни, шеф поднялся с места, прошел к сейфу.
- Результаты прогонки через компьютерную программу знаешь?
- Да, получил предварительные результаты, - ответил Роман. - от наших техников.
- Ну, полные результаты будут только через неделю. Может кого-нибудь еще удастся опознать,хмыкнул полковник, вытаскивая из недр сейфа материалы, которые должен быть перевезти майор Юдин.
Сопоставив списки лиц, числящихся в отряде, с этой видеозаписью... - начал Роман.
- Точный состав спецгруппы МЧС "Победа", возглавляемой полковником Соловьевым, находящаяся сейчас на Донбассе, установлен,- проговорил Беликов. - ордера на арест их всех выписаны, Фадееву я уже отдал бумаги для передачи судье. Всех, кроме Соловьева.
- А на тех, кто на видеозаписи?
- Конечно. - кивнул шеф. - как вернутся на родину, всех повяжем. На худой конец, заочный арест объявим.
- Что с Данзасом? Гражданин России, как-никак.
Михаил Павлович помял невыспавшееся лицо.
- Здесь я не могу повлиять на ситуацию. Он, конечно, ценный свидетель, но только ли свидетель? Неизвестно. В общем, насчет него пока ничего не решено.
Возможно ли вытащить его оттуда?
Беликов в ответ включил компьютер - экран высветил уже знакомое Роману изображение, полковник скривился, но внимательно смотрел "ужасы нашего городка". Что еще заинтересеовало его в этой записи? Этого Роман не знал.
Внезапно полковник остановил запись и кивнул на экран:
- Вот с этим пацанчиком с татуировкой совсем интересно... - Беликов открыл новую папку, вытащил несколько документов, пролистал в тишине; потом заговорил: - Некий Андрей Черных, двадцати шести лет, бывший военнослужащий десантно-штурмового батальона... на гражданке отрезал голову своей приемной матери, был признан судом невменяемым и отправлен на принудительное лечение. А через несколько лет он засветился на Донбассе, в спецгруппе "Победа". Невероятно!