- И ты делай, - посоветовал Роман.
- Нельзя, - вздохнул Тишин. - Жена, дети, карьера...
- Быть тебе генералом, Тиша, - пообещал Липатов. - доживешь, не переживай.
- А тебе в гробу, - огрызнулся старый приятель Романа. - В цинковом...
- Почему?
- Все к этому идет, - сказал Тишин. - Между прочим, ботают, что майора Юдина кто-то сделал. Зуб выбили в аэропорту.
- Ну? - удивился Роман. -Наверное в туалете поскользнулся.
- Интересная деталь: сто тысяч баксов не реквизировали...
- Да? Дела, - покачал Роман головой. - Должно быть, били по идейным соображениям.
- Точно, - радостно согласился Тишин. - По самым идейным... Молодец!..
- Кто?
- Ты!
- Я?
- Ладно, кореш, не валяй ваньку. В одной Конторе работаем.
- Не знаю, не знаю, - ответил Роман. - Я бы сто тысяч взял... И сдал бы в Министерство финансов... Или в Центробанк...
- Или в "МММ", - огорченно отмахнулся Тишин.
Потом они попрощались. Тишин уехал служить Родинеразрабатывать спецоперации. Роман отправился гулять по городу. Он долго гулял по любимому городу. Наверное, он с ним прощался.
Ощущение могущества и эйфории, к сожалению, пропало, как только он забрал со стоянки свою машину и подъехал к своему дому. Неожиданно, словно что-то почувствовав, он остановился не у самого дома, а метрах в трехстах от него. Да, он грустил -Михаил Павлович и его знакомая погибли, - но грусть не помешала ему никоим образом почувствовать опасность.
И он ее почувствовал. За годы войны его организм научился чувствовать опасность. Сам научился, совершенно без участия Романа, потому как знал: не почувствует - умрет. Дело обыкновенное. А умирать не хотелось, и именно поэтому он научился чувствовать опасность. Все просто. Нет, еще проще...
Липатов огляделся по сторонам. Тут, за несколько сот метров от своего дома, пока ничего не вызывало у него вопросов и сомнений. Он вышел из машины, захлопнув дверцу мягко, не создавая шума. Пошел легко в сторону, какую надо, звук от звука ясно и четко отделяя - школа ветерана боевых действий.
У своего подъезда он увидел бежевую "Тойоту" с грушными номерами. Ребята не скрывались. На лоха рассчитывали. Да они правы вообще-то - в подавляющем большинстве люди невнимательны. А если что-то и замечают они, то не умеют делать из увиденного выводов. Но вот подполковник Липатов, в отличие от них, умеет. Роман довольно долго выполнял работу, при которой невнимательность и неумение делать выводы из увиденного, как правило, оборачивалось смертью для того, кто был невнимателен и не умел из увиденного делать выводы. И ему сейчас стало даже обидно, что грушные ребята не проявили к подполковнику должного уважения и подставились со своей машиной так, будто не знали, кто такой Роман Липатов, и не имели представления, какую оперативную квалификацию он имеет. Видимо, те ребята, что к нему приехали, и относились именно к тем людям, которые, как правило, невнимательны и которые если и видят все же что-то, то не умеют делать из увиденного правильные выводы.
Генрих уселся на скамейку в скверике напротив и стал наблюдать,за тем, что происходило вокруг. Пьяницы ушли от рюмочной, бранясь и качаясь, худой собачник вытащил пачку сигарет покурить, на шестом этаже соседнего дома открылось окно квартиры, и обнаженная пышная женщина помахала кому-то рукой, а другая женщина, помоложе вошла в скверик, слушая музыку в плеере и веселыми губами улыбчато напевала неизвестную мелодию.
Из подъезда вышел (кто бы мог подумать!) Петр. Махнул светловолосой головой, налево - направо, головой крутя, оглядываясь, озираясь, ища Романа, а заодно и своих собирая. Один из "своих" от трансформаторной будки к нему подошел, другой через несколько секунд из того же подъезда вышел. По сторонам вышедшие мужчины поглядели внимательно. Не обнаружив Романа, разговор начали, серьезный, вдумчивый, умный, голова к голове склонясь, напряженные, насупленные. Договорились о чем-то. Петр с тем, что из подъезда вышел, сели в "Тойоту" и покатили, куда колеса катят, а тот, что у трансформаторной будки стоял, остался и опять к ней же, серокирпичной, занудливо гудящей, двинулся, зашел за нее, от ветра прячась, и скрылся из поля зрения.
Но тем не менее, каковы бы ни были причины проявившегося к Роману любопытства со стороны контрразведки, факт приезда Петра и его хозяев был для Липатова сейчас крайне несвоевремен. Он могли помешать ему сделать то, что он должен был сделать - раскрутить дело о головорезах из подразделения МЧС "Победа".
Жаль дядю Мишу, но погиб он на своем боевом посту, пусть простит за красивые слова, размышлял Роман. Жаль его старую подругу... В том, что ее ликвидировали, сомнений нет... Следовательно, как сказал бы покойный шеф, мы на верном пути. Вернее, он, Роман. Он остался один. У него теперь хранятся ультрасекретные документы.
Роман курил в машине и думал. Вероятно, рассуждал о смерти. Такое впечатление, что старуха с косой бродит где-то рядом с ним.
Самый удобный герой в нынешней жизни - это мертвый герой. Никаких проблем. С ним и его проблемами. И поэтому охота идет за мной по всем правилам, думал Липатов. Хотя он пока не мертвый. А даже наоборот. Он идет в толчее, и его с жизнерадостным нетерпением толкают. И эти тумаки только заводят. Коль я кому-то мешаю, значит, еще существую, резюмировал Роман. Он постарается просуществовать как можно дольше. И постарается отомстить хотя бы за дядю Мишу.
***
Они встретились в Подмосковье на даче Бориса Николаевича - непосредственно полковник ГРУ Соловьев и генерал-лейтенант ВКР Корзубов. Помимо них в беседе участвовал подполковник ВКР Геннадий Чещихин, высокий поджарый мужчина лет тридцати пяти с худым острым лицом и цепкими прозрачно-серыми глазами, одетый в добротный костюм зеленоватого цвета. Сопровождали Корзубова и Чещихина четыре телохранителя, это были профессионалы очень высокого класса, не уступавшие по кондиции мастерам спецподразделений ФСБ.
- Хороши ребятки, - одобрительно кивнул на двух телохранителей Соловьев; парни, одетые в строгие темные костюмы, вошли на территорию дачи, оперативно проверили комнаты и вышли на террасу, чтобы не мешать разговору; двое других остались в приемной.
- Не жалуюсь, - равнодушно ответил Корзубов, равнодушно глянув на широкое лицо полковника. В последние дни его все раздражало.
- Примешь чего-нибудь? - Борис Николаевич прошел к бару, достал бутылку коньяка, рюмки. Корзубов сел ближе к столу, расправив плечи. Чещихин остался в стороне. Геннадий был довольно равнодушен к алкоголю.
- Хорошо, удалось решить дело с Беликовым. - Корзубов выпил рюмку, налил еще.
- Небось, в высоких сферах все на ушах стоят?
- Да, шум разгорелся изрядный, - Николай Петрович смаковал маленькими глоточками коньяк. - А ты как думаешь? Но наши профессионалы постарались на славу. Никто никаких следов не найдет. И копать не будет. Со старой ищейкой покончено.
Соловьев допил свой коньяк, пососал ломтик грейпфрута.
- Николай Петрович, с этой стороны все хорошо, но есть еще следователь ФСБ Липатов. Дело ведет он.
- Это действительно проблема, - холодно ответил Корзубов. - все материалы старик отдал ему, где он их хранит, мы не знаем. Липатов чокнутый, если почувствует опасность, он может слить всю информацию журналистам, в первую очередь украинским. Тогда возникнет действительно, настоящий скандал. Поиски материалов дела ни на его квартире, ни на его конспиративной хате ничего не дали. Поэтому их нахождение это первоочередная задача. - Корзубов выпил еще рюмку.
- Так не проще ли сразу ликвидировать Липатова? А найти эти документы мы всегда успеем. Не с собой же он их возит! Определить круг его знакомств, друзей. Фадеев говорит, что Липатов ездил куда-то с шефом за город.
- Главное достать документы по операциям, пациентам, транспорту, техобеспечению. Все, где мелькают конкретные фамилии. А это все есть в папке полковника Беликова. Так что сначала раздобудь папку, Борис Николаевич, а за ликвидацией фигуранта дело не станет.
- Это вы поручаете мне? - допил свой коньяк Соловьев.
- Борис Николаевич, - вмешался в диалог Чещихин. - работу надо вести по двум направлениям: во-первых, по своим каналам постарайтесь отстранить Липатова от ведения дела, мотивируя тем, что дело имеет международный оборот и ГРУ с ним справится намного лучше ФСБ. Во-вторых, действительно активизируйте поиск бумаг полковника Беликова. Установите слежку за Липатовым и его помощником Трифоновым, возьмите под наблюдения места, где они часто бывают, круг их общения. Не нам вас учить. Они должны вывести нас на след этих материалов.
- ФСБ мне может ставить палки в колеса, - заметил Соловьев. - особенно если они все же поймут, что с самоубийством Беликова дело нечисто.
- Не переживайте, никто ничего не найдет, - позволил и себе глоток коньяка Чещихин. - и потом, мы тоже не сидим сложа руки.
- А что насчет того спецназовца, который сбежал из моего отряда на Донбассе? Его уже нашли?
- Спецназовца не только не нашли, он еще переколошматил две трети вашего отряда. - Чещихин с тревогой повернулся к Корзубову, словно ожидая разрешения продолжать. - У меня есть информация, что он уже пытался связаться по интернету с ФСБ.
Соловьев слегка опешил, но взяв себя в руки, осторожно спросил:
- И как?
- Откровенно говоря, мы не знаем, но, учитывая обстоятельства, нам придется избавиться от тех участников группы "Победа", которые засветились на известной вам пленке. Это решение окончательное и обжалованию, как говорится, не подлежит. Это касается и вашего бывшего адъютанта.
- Нужно ли это? А как же доктор Терпугов? - Соловьев несколько возмутился.
Чещихин хмыкнул, глянул на Бориса Николаевича трезвым, горящим взглядом.
- Вполне возможно, запись уже на Лубянке. Сама по себе она для нас опасна, но еще хуже будет, если запечатленные на ней люди будут арестованы и дадут показания. - И пососав грейпфрут, добавил: - Терпугов, конечно, ценный наш сотрудник, но рисковать мы не можем. Тем более его исследования может продолжить доктор Решко. Архив Терпугова, его записи нам доступны. Повторюсь, его арест весьма нежелателен. Что касается его экспериментальных разработок, то доцент Шмирин успешно справляется с их воплощением на практике. Тем более, что по его мнению, вопросы омолаживания и бессмертия это прерогатива прежде всего успешной хирургии плюс фармакологии, а не древних заклинаний и принесения жертв полумифическим богам.
Соловьев выслушал доводы молча, ни разу не перебив контрразведчика. Только изредка прихлебывал коньяк, заедая ломтиками грейпфрута и лимона. Молчал он и после того, как Чещихин закончил свое повествование.
- Где сейчас работает Шмирин? - спросил он только.
- В Заполярье, в одном из военных госпиталей, подчиняющихся как раз ГРУ, а не минобороны, - отозвался Корзубов. - там его никто не достанет.
- Наша задача - замести все следы, если не удастся прекратить расследование этого дела, - после паузы продолжил Чещихин. - вы работаете здесь в Москве или в другом месте, где придется, мы берем на себя Украину. Данзас должен быть уничтожен.
- А если он уже в России? - протянул Борис Николаевич.
- Мои люди за кордоном утверждают, что нет, - Корзубов достал мобильный. - но в условиях нестабильной обстановки в регионе наши возможности ограничены. Так что, чем быстрее ты найдешь документы Беликова, тем лучше для нас всех.
Контрразведчики вышли один за другим, за ним выскользнули телохранители. Соловьев выпил две рюмки коньяка, одну за другой. Посмотрел сквозь бутылку мутнеющим взглядом, и чертыхнулся.
***
В одном из кабинетов ГУВД Мариуполя раздался настойчивый звонок.
Наступила недолгая пауза, а потом хозяин кабинета снял трубку:
- Дьяков слушает.
- На работе горишь, Дьяков,- заметил хорошо знакомый подполковнику голос.- Узнал меня-то?
- Ты соображаешь, что делаешь? Я же тебя просил сюда никогда не звонить...
- Не дергайся, соединение защищено. К тебе срочное дело! Нужно, чтобы ты собрал ребятишек из подшефного объединения и провернул одну работенку. Сегодня же. Надо будет съездить в Никольское.
- Это займет время. Что за работа? Сколько нужно людей?
- На одной из дач надо четырех человек замочить. Гарантированно. Дачу сжечь.
- Что за люди?
- Трое спецов и один военный врач. У них тоже имеется достаточно оружия. Так что поднимай все резервы. Работа будет щедро оплачена.
- Мне тоже нужно ехать с ними? В фирме пятнадцать бойцов!
- Нам могут помешать! СБУ может вмешаться и сорвать операцию. А если ты будешь на месте, то объяснишь, что на даче засели вооруженные преступники, на предложение сдаться ответили огнем, ну и в ответ были уничтожены. Как я сказал, потом постарайтесь сжечь дачу.
- Понятно...
- Тогда ноги в руки и действуй. Сработать надо ночью, так что на сборы и подготовку время есть. Адрес - Березовая, дом шесть.
- Хорошо. А как быть, если СБУ нас опередит? Почему они в деле? Я бы хотел подробности.
- К черту подробности. Мы запустим легенду, что на охраняемую твоими ребятами дачу проникли вооруженные преступники с целью ограбления. Тут твои славные чоповцы и подоспели. А ты, если что, скажешь, что поступил анонимный сигнал от информатора.
Дьяков откинулся в кресле. Что-то очень подозрительное казалось ему в этом предприятии, но он не осмеливался возражать киевскому собеседнику.
- У меня будет надежное алиби? Прикроешь меня?
- Да прикрою. И запомни-дело надо сделать ближайшей ночью. А то весь компромат на тебя попадет в руки СБУ. Так что постарайся сработать хорошо.
Там повесили трубку. Дьяков по голосу понял, что собеседник не шутит. Они никогда еще не встречались, но по телефону несколько раз разговаривали. Киевский куратор занимал высокий пост в Генпрокуратуре страны и действительно мог уничтожить карьеру подполковника. Да и легко засадить мог. Поэтому он отказать не решился. Надо было ехать в курируемый ЧОП "Рать" и собирать бойцов. Он снял трубку и набрал номер директора ЧОП Титоренко.
Дьяков как мог обрисовал ситуацию и договорился о встрече. Потом он нервно развязал узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки. Когда его покупали, с ним разговаривали уважительно, вкрадчиво, с пиететом. Это ему льстило. Даже не как равного принимали, напротив: словно он, Дьяков, единственный понимающий человек, спаситель. Как только первые деньги взял, звездочки стали потихоньку капать. Но потом они крепко его прихватили. А порой как дергали, как подставляли! Приходилось довольно грязной работой заниматься, да в короткие сроки.
Хотел он все это дело бросить, но не тут то было. Деньги сделали свое дело - он увяз и был теперь их. А кроме того, и самого, чуть только попытался взбрыкнуть, так к ногтю прижали, что мало не показалось. Тут уже и шантаж шел, с фото- и видеодоказательствами, и чистые угрозы, как ему лично, так и родственникам. Приходилось крутиться, он завербовал алчного отморозка из оперов - майора Бероева, пристроив его для выполнения поручений от своих киевских хозяев. Частично он сбросил с себя заботы по исполнению заказов "куратора". На деньги же Дьяков конкретно подсел, как иные подсаживаются на морфий - то есть с первой дозы. И жена его подсела. Произошло очень быстрое привыкание к тому, что деньги есть. Не то, чтобы немеряно, но как-то не переводятся. А в нынешнее сложное время хрустящие бумажки были еще как нужны.
* * *
"БМВ" Дьякова с трудом преодолевала пологие перекаты проселочной дороги, то и дела чиркая днищем по мягкому грунту. В машине подполковник сидел один.
Машина Титоренко прибыла через несколько минут. Это был неброский пятисотый "Мерседес". Автомобиль плавно затормозил в нескольких сантиметрах от "БМВ". Задняя дверь раскрылась и первым из нее вылез охранник, здоровенный детина. Он был вооружен автоматом, что Дьякова несколько позабавило.
За охранником последовал Титоренко. Это был невысокий, но крепенький человечек лет сорока с глубоко посаженными глазами и короткой стрижкой. Темные очки удачно дополняли его внешний вид.
Титоренко подошел к подполковнику, приветливо улыбаясь. Охранник отошел на незначительное расстояние, чтобы не слышать, о чем будет разговор.
- Почему такая спешка, шеф? -спросил Титоренко после приветствия.- Что за аврал?
- Важный заказ от больших людей из Киева,- по-прежнему улыбаясь, ответил Дьяков.- Нужно убрать нескольких неправильно себя поведших субъектов. Они платят тройную ставку плюс премиальные.
- Много трупов - много проблем, - Титоренко посмотрел вокруг, как бы не особенно интересуясь ни встречей, ни Дьяковым. - но деньги хорошие.
- Хорошие, - заметил Дьяков.- ожидаются четверо оппонентов. Трое из них спецы, все с пушками. Поэтому и нужно, чтобы ты собрал всю команду.
- О чем речь? - удивился Близнец.- Конечно, соберу. Давай адрес.
- Это дача в поселке Никольское, дом шесть. Как стемнеет, приезжай туда с ребятами. Всех в доме, зачистить. Затем дачу с трупами сжечь.