Владимир ВысоцкийПесни и стихиТом 2
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ТОМУ
Живой отклик на выпуск первого тома книги «Песни и стихи» значительно ускорил работу над материалами к полному изданию произведений выдающегося русского поэта и бардаВладимира Высоцкого. Поэтому наше издательство сразу же приступило к подготовке материалов для второго тома.
В настоящий том входят песни и стихи, не вошедшие в первый том, высказывания В. Высоцкого о своих песнях и о себе, прозаические произведения, а также ценные материалы, относящиеся к его жизни и творчеству.
После выхода из печати первого тома книги «Песни и стихи» мы получили из России много новых текстовых материалов. Дружественно откликнулись также и почитатели творчества В. Высоцкого, находящиеся на Западе. К сожалению, нам не удалось получить доступ к архивам В. Высоцкого. Поэтому издательство «Литературное Зарубежье» было вынуждено при подготовке второго тома опять воспользоваться стенограммами текстов его песен и стихов. Хотя это и не самый рациональный подход к графическому воспроизведению песен В. Высоцкого, но единственно возможный в данных условиях. Ведь магнитофонная запись песен в исполнении самого автора уже служит авторизованным текстом публикуемой песни. К тому же, в этом случае мы имеем дело с уже проверенным перед слушателями текстом, т. е. в большинстве случаев с обработанным автором-исполнителем материалом.
В. Высоцкий обыкновенно сначала записывал только черновые варианты текстов новых песен, а потом их обрабатывал и проверял на массовом слушателе. Поэтому не удивительно, что у В. Высоцкого так часто встречаются разные варианты тех же самых песен. Более того, выступая перед разными аудиториями, В. Высоцкий исполнял различные варианты песен в зависимости от состава присутствующих. Ведь состав слушателей в значительной мере влиял не только на выбор репертуара, но и на изменения в тексте отдельных песен. Поэтому, даже имея два или три варианта той же песни, мы выбирали наиболее интересный, наиболее сильный вариант как с художественной, так и с точки зрения его содержания.
Хотя поэтические произведения второго тома количественно уступают материалам первого тома, но по своему качеству, по скрытому подтексту, по своей поэтической силеони равны им.
Поэтому не удивительно, что значительная часть песен В.Высоцкого при жизни так и не была исполнена самим автором. Часть этих стихов и песен была использована единственный раз в Театре на Таганке, в первую годовщину смерти В. Высоцкого. С большим трудом нам удалось воспроизвести их текст, записав стенограмму с низкокачественной магнитофонной записи.
К рассмотрению этих текстов нужно подходить осторожно, т. к. режиссёр этого спектакля сделал значительные купюры в тексте, а также и сознательные пропуски отдельных слов, строк и целых четверостиший. Эти песни и стихи мы помещаем из чувства долга перед великим русским бардом, как материалы к будущему полному собранию сочинений В.Высоцкого. Ведь они могут служить канвой для будущей научно-исследовательской работы над творчеством В.Высоцкого.
С публикацией второго тома книги «Песни и стихи» и началом работы над третим томом творчество Высоцкого начинает приобретать чёткие, рельефные формы. Но это творчество настолько глубоко, сложно и загадочно, что оно не нашло ещё своего исследователя, творческого воплотителя. Третий том в значительной степени поможет заполнить эту пропасть.
В. Высоцкий писал и пел для всех. Его можно считать истинно народным поэтом. Недаром первая фраза его прозы («Жизнь без сна» или «Дельфины-психи») звучит дословно так:
«Всё, ниженаписанное мною, не подлежит ничему и не принадлежит никому. Так.».
Борис Берест
Изд-во «Литературное Зарубежье» выражает глубокую признательность и благодарность за безвозмездное сотрудничество во втором томе: Михаилу Богину, Аркадию Львову, Татьяне Львовой, Ростиславу Полчанинову, Рувиму Рублёву, Иосифу Тохадзе, Олегу Чубайсу и Михаилу Шемякину.
Песни и стихи
Я ИЗ ДЕЛА УШЁЛ
Я из дела ушёл, из большого хорошего дела.
Ничего не унёсотвалился в чём мать родила.
Не за тем, что приспичило мнепросто время приспело,
Из-за синей горы понагнало другие дела.
Мы многое из книжек узнаём,
А истины передают изустно:
«Пророков нет в отечестве своём,
Но и в других отечествахне густо».
Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю
Получили лишь те, кому я б её отдал и так.
Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,
Поднимаюсь по лестнице и прохожу на чердак.
Пророков нетне сыщешь днём с огнём,
Ушли и Магомет, и Заратустра.
Пророков нет в отечестве моём,
Но и в других отечествахне густо.
А внизу говорят, от добра ли, от зла лине знаю:
Хорошо, что ушёл, без него стало дело верней.
Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,
Тороплюсь, потому что за домом седлают коней.
Открылся Ликя встал к Нему лицом,
И Он поведал мне светло и грустно:
«Пророков нет в отечестве твоём,
Но и в других отечествахне густо»
Я влетаю в седло, я врастаю в конятело в тело.
Конь падёт подо мной, я уже закусил удила!
Я из дела ушёл, из такого хорошего дела
Из-за синей горы понагнало другие. дела.
Скачухрустят колосья под конём,
Но ясно различаю из-за хруста:
«Пророков нет в отечестве своём,
Но и в других отечествахне густо».
ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ВСЁ ТАК ЖЕ
Вторая серия песни «Москва-Одесса»
Ещё бы не бояться мне полётов,
Когда начальник мой, Е.Б.Изотов,
Жалея, вроде, колет, как игла:
Эх, говорит, бедняга, у «них», и то в Чикаго,
Три дня назад авария была.
Хотя бы сплюнул, всё же «людибратья»,
И мы вдвоём и не под кумачом,
Но знает, чёрт, и так для предприятья,
Я хоть куда, хоть как и хоть на чём!
Мне не страшноя навеселе,
Чтоб по трапу пройтине моргнув,
Тренируюсь уже на земле,
Туго-натуго пояс стянув.
Но, слава Богу, я не вылетаю,
В аэропорте время коротаю
Ещё с одним таким жепобратим
Мы пьём седьмую за день за то, что все мы сядем
И, может быть, туда, куда летим.
Пусть в ресторанене дают на вынос,
Там радио молчит, там благодать,
Вбежит швейцар и рявкнет: «Кто на Вильнюс?!
Спокойно, продолжайте выпивать».
Мне летатьострый нож и петля,
Ни поесть, ни распить, ни курнуть,
И к тому ж безопасности для
Должен я сам себя пристегнуть.
У автомата, в нём ума палата,
Стою я, улыбаясь глуповато,
Он мне такое выдал (автомат),
Невероятно! В Ейске, почти по-европейски,
Свобода слова, если этомат.
Мой умный друг к полудню стал ломаться,
Уже наряд милиции зовут,
Он гнул винты у ИЛ-а 18
И требовал немедля парашют.
Я приятеля стал вразумлять:
Паша, Пашенька, Паша, Пашут,
Если нам по чуть-чуть добавлять,
То на кой тебе шут парашют.
Он объяснил (такие врать не станут):
Летел он раз ремнями не затянут,
Вдруг взрыв, но он был к этому готов,
И тут нашёл лазейку, расправил телогрейку
И приземлился в клумбу от цветов.
Мы от его рассказа обалдели,
А здесь всё переносяти не зря,
Все рейсы за последние недели
Уже на тридцать третье декабря.
Я напрасно верчусь на пупе,
Я напрасно волнуюсь вообще,
Если в воздухе будет ЧеПе,
Приземлюсь на китайском плаще.
Но смутно беспокойство ощущая,
Припоминаю: вышел без плаща я.
Ну что ж ты натворила, Кать, а Кать?..
Вот только две соседки с едой всучили сетки,
А сетки воздух будут пропускать.
Прослушал объявления, но я бы
Уже не встал, теперь не подымай,
Вдруг слышу: «Пассажиры за ноябрь,
Ваш вылет переносится на май».
Зря я дергаюсь, здесь не Бейрут,
Пассажиры покорней ягнят,
Террористов на рейс не берут
Неполадки к весне устранят.
Считайте меня полным идиотом,
Но я б и «там» летал «Аэрофлотом»
У них «гуд бай» и в небохошь не хошь,
А здесь: сиди и грейся, опять задержка рейса,
Хоть день, а всё же лишний проживёшь.
Мы взяли пунш и кожу индюкабр-р-р,
Теперь снуём до ветру в темноту,
Удобства во дворе, хотя декабрь,
И Новый Год летит себе на «ТУ».
Друг мой честью клянётся спьяна,
Что он всех, если надо, сместит:
Как же так, говорит, вся страна,
Никогда, никуда не летит.
А в это время тде-то в Красноярске,
На кафеле рассевшись по-татарски,
О промедленьи вовсе не скорбя,
Проводит сутки, третьи, с шампанским в туалете
Там Новый Годи пьёт сам за себя.
Помешивая воблою в бокале,
Чтоб вышел газот газа он блюёт,
Сидит себе на Аэровокзале,
И ждёт, когда наступит Новый Год.
Но в Хабаровске рейс отменён,
Там надёжно застрял самолёт,
Потому-то и новых времён
В нашем городе не настаёт.
МОНА ЛИЗА
Может быть, выпил поллитру
Некий художник от бед,
Встретил чужую палитру
И посторонний мольберт.
Дело теперь за немногим
Нужно натуры живой,
Глядьсимпатичные ноги,
С гордой идут головой.
Он подбегает к Венере:
Знаешь ли ты, говорят,
Данте к своей Алигьере
Запросто шастает в ад.
Ада с тобой нам не надо,
Холодно в царстве теней,
Кличуть меня Леонардо,
Так раздевайся скорей.
Я тебя даже нагую
Действием не оскорблю.
Ну дай я тебя нарисую
Или из глины слеплю».
Но отвечала сестричка:
Как же вам не ай-яй-яй,
Честная я католичка
И не согласная я.
Вот испохабились нынче,
Так и таскают в постель,
Ишь, Леонардо да Винчи,
Тоже какой Рафаэль.
С детства я против распутства,
Не соглашусь я ни в жизнь,
Мало, что ты для искусства
Сперва давай-ка, женись.
Там и разденемся в спальной,
Как у людей повелось.
Мало, что ты гениальный,
Мы не глупее, небось.
Что ж, у меня вдохновенье,
Можно сказать, что экстаз,
Крикнул художник в волненьи,
Свадьбу сыграли нараз.
Женщину с самого низа
Встретил я раз в темноте,
Это была Мона Лиза,
В точности как на холсте.
Бывшим подругам в Сорренто
Хвасталась эта змея,
Ловкая, интеллигента
Заполучила в мужья.
Вкалывал он больше года,
Весь этот длительный срок
Всё ухмылялась Джоконда,
Мол, дурачок, дурачок.
В песне разгадка даётся
Тайны улыбки, а в ней
Женское племя смеётся
Над простодушьем мужей.
ЖИЛ Я СЛАВНО В ПЕРВОЙ ТРЕТИ
Вариант
Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете
По влечению.
Жил бездумно но при деле,
Плыл, куда глаза глядели
По течению.
Думал: вот онанаграда,
Ведь, ни вёслами не надо,
Ни ладонями.
Комары, слепни да осы
Донимали, кровососы,
Да не доняли.
Слышал, с берега вначале
Мне о помощи кричали
О спасении.
Не дождались, бедолаги,
Я лежал чумной от браги
В расслаблении.
Крутанёт ли в повороте,
Завернёт в водовороте
Всё исправится.
То разуюсь, то обуюсь,
На себя в воде любуюсь
Очень нравится.
Берега текут за лодку,
Ну, а я ласкаю глотку
Медовухою.
После лишнего глоточку,
Глядьплыву не в одиночку
Со старухою.
И пока я удивлялся,
Пал туман, и оказался
В гиблом месте я.
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо
Злая бестия.
Я кричу, не слышу крику,
Не вяжу от страха лыку,
Вижу плохо я.
На ветру меня качает.
Кто здесь? Слышу, отвечает:
Я, Нелёгкая.
Брось креститься, причитая,
Не спасёт тебя святая
Богородица.
Тех, кто руль да вёсла бросит,
Враз Нелёгкая заносит,
Так уж водится.
Я впотьмах ищу дорогу,
Медовухупонемногу
Только по сто пью.
А она не засыпает,
Впереди меня ступает
Тяжкой поступью.
Вот споткнулась о коренья,
От большого ожиренья
Гнусно охая.
У неё одышка даже,
А заносит ведь туда же,
Тварь нелёгкая.
Вдруг навстречу нам живая,
Колченогая Кривая,
Морда хитрая.
Ты, кричит, стоишь над бездной,
Я спасу тебя, болезный,
Слёзы вытру я.
Я спросил: «Ты кто такая?»,
А она мне: «Я Кривая,
Воз молвы везу.
И хотя я кривобока,
Криворука, кривоока
Я, мол, вывезу».
Я воскликнул, наливая:
Вывози меня, Кривая
Я на привязи.
Я тебе и жбан поставлю,
Кривизну твою исправлю,
Только вывези.
И ты, Нелёгкая, маманя,
На-ка истину в стакане
Больно нервная.
Ты забудь себя на время,
Ты же толстаяв гареме
Будешь первая!
И упали две старухи
У бутыли медовухи
В пьянь-истерику.
Я пока за кочки прячусь
И тихонько задом пячусь
Прямо к берегу.
Лихо выгреб на стремнину
В два гребкана середину
Ох, пройдоха я.
Чтоб вы сдохли, выпивая,
Две судьбы моиКривая
Да Нелёгкая!
ГРУСТЬ МОЯ, ТОСКА МОЯ
Вариация на цыганские темы
Шёл я, брёл я, наступал, то с пятки, то с носка,
Чувствуюдышу и хорошею.
Вдруг тоска змеиная, зелёная тоска,
Изловчась, мне прыгнула на шею.
Я её и знать не знал, меняя города,
А она мне шепчет: «Так ждала я.
Как тебе? Куда тебе? Зачем да и когда?»
Сам скитался с нею, не желая.
Одному идтикуда ни шло, ещё могу,
Сам себе судья, хотя и барин.
Впрягся сам я вместо коренного под дугу
С виду прост, а изнутриковарен.
Я не клевещу: подобно вредному клещу,
Впился сам в себятрясутся плечи.
Сам себя бичую я и сам себя хлещу,
Так что, никаких противоречий.
Одари, судьба, и лишь за деньги отоварь,
Буду дань платить тебе до гроба.
Грусть моя, тоска моя, чахоточная тварь,
До чего ж живучая, хвороба.
Поутру не пикнет, как с бичами ни бичуй,
Ночьюбац! Со мной на боковую.
С кем-нибудь другим хотя бы ночь переночуй,
Гадом будуя не приревную!
ВОТ ЭТО ДА
Вот это да, вот это да!
Сквозь мрак и вечность решето
Из зала страшного суда
Явилось то, не знаю, что.
Играйте туш. Быть может, он
Умерший муж несчастных жён,
Больных детей больной отец,
Благих вестей шальной гонец.
Вот это да, вот это да!
Спустился к нам не знаю кто,
Как снег на голову сюда
Упал тайком инкогнито.
Но кто же он? Хитрец и лгун?
Или шпион, или колдун?
Каких творцов он господин,
Каких отцов заблудший сын?
Вот это да, вот это да!
И я спросил, как он рискнул,
Из ниоткуда в никуда
Перешагнул, перешагнул?
Он мне: «Внемли!» И я внимал,
Что он с Земли вчера сбежал,
Решил: нырну я в гладь и тишь,
Но в тишину без денегшиш,
Мол, прошмыгну, как мышь, как вошь,
Но в тишину не прошмыгнёшь.
Вот это да, вот это да!
Он повидал печальный край:
В аду бардак и лабуда,
И он опять в наш грешный рай.
И как оттуда он удрал,
Его Иуда обыграл
И в тридцать три, и в сто одно,
Смотри, смотри, он видел дно,
Он видел ад, но сделал он
Свой шаг назади воскрешён.
Вот это да, вот это да!
Прошу любить, играйте марш!
Мак-Кинлимаг, суперзвезда,
Мессия наш, Мессия наш.
Владыка тьмы его отверг,
Но примем мыон человек.
Душ не губил сей славный муж,
Самоубийствоэто чушь,
Хоть это дёшево и враз,
Не проведёшь его и нас.
Вот это да, вот это да!
Вскричал петух и пробил час.
Мак-КинлиБог, суперзвезда,
Он среди нас, он среди нас.
Он рассудил, что Вечностьхлам
И запылил на свалку к нам.
Он даже спьяну не дурил,
Марихуану не курил,
И мы хотим отдать концы,
Мы бегством с ним, мыбеглецы.
Вот это да, вот это да!
Сквозь мрак и вечность решето
Из зала страшного суда
Явилось тоне знаю что.
Играйте туш, быть может он
Умерший муж несчастных жён,
Больных детей больной отец,
Благих вестей шальной гонец.