Промелькнуло Донино. Там еще есть речка Донинка. Скорее ручеек. Мы по ней на камерах автомобильных сплавы устраивали. А еще там есть одно местечко, где удавалось отыскать перламутровые окаменелости. Точнее отпечатки больших раковин, сохранившиеся в черной крошащейся породе. И только в одном месте все попадалось, нигде больше. Загадка.
Снова мост, перед ним справапост ГАИ. Красномордые страдальцыобитатели поста торчат на другой стороне дороги и высматривают на мосту поживу, помахивая своими полосатыми палками. Один меня заприметил, встрепенулся было, но я включил поворотник и сам перестроился в левый поворотный ряд. То есть, считай, иду менту прям в лапы. Те, у кого выхлоп явный или что еще проблемное, так себя не ведут. Да и с моста уже неуверенно сползает красный москвичонок. Гаишник пренебрегает мной и изготавливает палку. Он неотрывно следит за добычей, словно кот за беспечной мышью. Да, этот пост хлебный, через него много водил, вечером вкусно бухавших, в Москву шлепаетне оголодают менты.
Плетусь по колдобинам. Какие-то успеваю объезжать, в какие-то проваливаюсь. Машину встряхивает, Автолыч ворочается, но глаза не открываетвсхрапывает только. Павловский Посад сонный, еле двигается, проходим его быстро. Выбрались на М7, теперь тащиться в колонне чуть не до Нижегородской области. Убитая в хлам трасса. Впрочем, уже появились явные намеки, что ее вот-вот начнут приводить в божеский вид.
По обочинам натыканы бесчисленные памятники. Рядом с разновеликими досками и стеламирули, мятые куски металла и прочие атрибуты шоферских неудач. Зачем к памятникам такие довескиума не приложу. Плетусь за фурой медленноиногда успеваю разобрать надписи. Где одиночки, а где и целые семьи стерла трасса. Жестко тут, не зевнешь лишний раз.
Мимо проскакивает обгоняльщик на мерсе. Хорошо его пошвыривает на ямах. Не успел он фуру обойтитормозит. Я отпускаю газ, освобождая ему местечко. Юркнул, уперся чуть не в балку грузовику. Через секунду с рассерженным гудением проносится встречный тягач. Повезло мерсу. Еще чуть-чуть, и кандидат на еще один памятник стал бы уже полноценным его владельцем.
Мерс высовывается, прячется Встречка плотнаяне обойдешь колонну. И чего уперся, чайник, в задний борт фуры? Отпустил бы метров на двадцать. И ему хорошо, и дальнобою нервов меньше. Мигнет даже правым глазом, что путь свободен. Хмыкаю, выпихиваю окурок в щель окна. Это мне сейчас хорошо рассуждать, когда наслушался лекций Автолыча и прочуял трассу, а раньше и не нюхивал законов сих неписанных. А они ох как важны для выживания!
Вырвался мерс, ушел-таки. Дури под капотом у него много, на порядок больше, чем мозгов в башке у чайника-водилы. Но дистанцию на всякий продолжаю держать. А вдруг не успеет чайник нырнуть перед встречкой? Фурщик так оттормозится, что я на короткой дистанции всю мордашку своему пепелацу поуродую. Пусть лучше так.
А минут через десять чуть подтягиваюсь ближе. Теперь уже мерс далеко ушел. Меняю кассету и сигарету вытаскиваю, уже и забыл, какую по счету. Всегда в поездках так. Обычно-то смолю пачку или полторы в день, а на трассе и все три выходит. Одну от другой прикуриваю, словно боюсь огонь потерять. К вечеру глотка сипит после таких дымовых перегрузок, да и черт с ней. Будет пруха или оказия какая клевая случитсяброшу курить обязательно. А неттак и не за чем.
Нахожу-таки местечко с длинным ровным участком и без встречкиразом делаю всю колонну. Выхожу на третьей, ниже четвертой не пускаюсь. Моторчик на высоких оборотах разве что не верещит, но зато тащит отменно. Ухожу на свою полосу без резких маневровуспел с запасом. Встречка видна уже, но еще далеко.
Как-то незаметно дотюхали до Петушков. Я их только из окна машины и видел. А название застряло в памяти из-за Венички Ерофеева. Я не фанат, но подружка у меня была давновсе уши прожужжала. Прочитал. Забавное произведение. А сам городок не впечатлил. Петушки и Петушки. Гаишники вон радарным раструбом помахивают. Гляжу на спидометрчетко шестьдесят. Даже чуть-чуть снижаю. Ну их к едрене фене, с ихними приборами. Черт эту фигню калибрует им, что ли? Подбежит, гаденыш погонистый, сует прям в морду экран своей байды и радостно хватает документы. Кого там когда намерилиподи разберись, поищи праву. Он тебе и вылепит.
Права изымаю. Домой приедешь, штраф заплатишь, тогда и получишь обратно по почте свое удостоверение.
Они потому легко себе пятнашку выпрашивают за превышение, которого и не было вовсе, потому что знают: удостоверение никогда почтой не придетобязательно «потеряется». В лапу на месте дать куда проще, быстрее и дешевле, чем потом пересдавать экзамены. Там тоже будут вымогать, иначе компьютер на теории зависнет. В общем, любой гаер в курсе, чем, что и как заканчивается, а потому и не рискует вовсе. Короче, полезешь в бутылкуточно с временным разрешением уедешь, приключения в стране чудес начнутся такие, что любой Кэрролл обзавидуется.
На этот раз пронесло. Подержал мусор свой спидган, сморщился, отвернулся. Понятно, еще не словил первого. И сладко ему московские номера зацепить, чтоб денежку подрезать, а мимо.
Автолыч приоткрыл глаза и попытался сориентироваться.
Мы где?
За Петушками.
Сам поспать не хочешь? А то б разбудил
Да я как-то в норме.
Тогда найди местечко какое потишев ушах булькает.
Ага!
Я, в общем-то, тоже не прочь сбегать, а потому давно высматриваю придорожную харчевню покрупнее, там обычно на заднем дворе будка всегда есть. Зимой ее не запирают, но не из человеколюбия, а просто вонючий лед двери не дает закрыться. Летом-то неклиенту шиш кто даст бесплатно сбегать. Ну так летом и кустов вдоль дороги хватает на всех. Сейчас неудобно как-то кустовым придорожным сервисом пользоваться, если совсем припрет только. Листьев нет, снега, сугробы. Видно отовсюду. Понимаю, что давно пора изгнать из себя разные стыды и щепетильности, но что засело в голове с детства, того быстро не вытравишь.
А ещежалко тормозить. Хорошо идем! Сейчас пройдет та колонна, что обошли раньше, и опять с обгонами возись. Но супротив естества не попрешь ведь. Вижу домик, махаю поворотником, заруливаю на отутюженную колесами фур площадку. На стоянке уже стоит грузовичоккто-то рискует пробовать местную стряпню. Значит, из сортира не погонят. Автолыч быстренько двигается к будке, я сижу, попыхивая сигаретой, движок ласково бухтит, переваривая пройденные километры. Все при деле, все тащатся в этот короткий промежуток отдыха. Вернулся Автолыч, тщательно вытирал ноги о снег на обочине, прежде чем залезть в машину. Вылезаю, освобождая кресло рулевого.
Как? лаконично спрашиваю, в тайне надеясь на чудо.
Скользко, так же коротко отвечает напарник.
Все понятно, ничего не поменялось. Иду туда же. Всю зимнюю прелесть общественного деревенского сортира будочного типа расписывать не стоит, да и желания нет. Короче, возвращаюсь тоже через сугроб. Впереди неблизкий путь, из загрязнителей воздуха нам вполне достаточно и сигаретного дыма.
Стартуем. Кибиткой теперь управляет Автолыч. Медленно переваливаясь на ледяных ухабах, подползаем к трассе и ныряем в просвет. Все, мы опять жители дороги.
Пожуем? Автолыч тычет большим пальцем за спину.
Дело! выволакиваю его пакет со снедью. Там внутри еще пакет, плотно набитый бутербродами. Точнее, заполненный одним большим бутербродом. Ломти белого хлеба прослоены маслом и сырокопченой, или, по выражению напарника, сухой колбасой. Ломаем, жуем, запиваем чаем из термоса. Чай уже подостыл, ибо на полу нежарко, но все еще достаточно теплый, чтобы сладость и вкус радовали. Мне доставать нечего, я не беру с собой запасы. Примета такая, а может быть, традиция. Сейчас я на его шее, а потом, когда у Автолыча улетят на очередную командировочную пассию все деньги, будем жить на моих запасах. Только так. И тогда все обязательно должно сложиться хорошо.
Вкусно! говорю с набитым ртом, приподнимая в руке один из этажей чудовищного бутерброда. Я не вру, это и правда вкусно. С морозом, с дорогой, с душистым подмосковным хлебом. Наверное, и с Натальиными слезами, надеждами
Автолыч значительно кивает.
Заправиться бы надо. За Владимиром зальемся?
Точно.
По объездной пойдем.
Да, так получше будет.
За гаишным постом он перестраивается влево. Я поплотнее закручиваю крышку термоса. Объездная наверняка в рытвинах, но город не лучше, только движение плотней и светофоров больше.
По объезднойледяная колея, посыпанная песком. Это даже совсем неплохоямы обрели мягкие края, на них не трясет. Что-то в жигуленке нашем теперь от лодки есть. Качает шаланду на дорожных волнах с борта на борт сильно, но плавно. Еще чуть-чуть, и самая настоящая морская болезнь придет нежданно. Хорошо, что бутерброд уже глубоко внутри. Пить хочется, но это подождет. Сейчас любая жидкость окажется на коленях, а не во рту.
В горку фуры ползут медленно, но ползут. Было опасение, что там сейчас трактором тягают их, но обошлось: лед на подъеме отскребли до асфальта. В кои-то веки
Все, закончился Владимир. Заруливаем на заправку. Автолыч идет платить, а я выполняю обязанности заправщика. О, щелкнуло! Напарник дает отмашку. Жму кнопку: льем до полного.
Ну вот, бак до горлышка загрузили горючкой. На душе становится и вовсе легко. Так всегда бывает, когда правильно идет поездка. Именно правильно, а не хорошо. Если в начале пути все идет как нельзя лучше, то позже судьба всенепременно выставит за это счет. И отыгрывается она обычно жестко.
Тюхаем. Впереди фуры. Хорошо бы обойти, но опасно: засада просто обязана быть. Раз прямой участок с хорошим покрытием и знак «Сорок» в начале, то никак иначе. А вот и мент. Выскакивает, машет палкой радостно. Мыодна легковушка тут с московскими номерами. Гаишник тыкает радарным экраном. Вот, типа, превысил на пять километров. Спорить со страждущим не хочется. Владимирские гайцыконченные уроды. Это такой известный факт, что дальше некуда. И то, что ты шел за колонной фур, его не колышет. Логика от мента далеко падаетпотому и не спорим. Минус пятнашка. Штрафы делим пополам, и это тоже давняя традиция. Хорошо хоть ментяра за эту цену сдал нам следующую засаду. Башкиры, например, таких подарков не делают. Там они могут по три-четыре машины поставить чуть не через каждый километр и собрать деньги на каждой точке. Было, помню.
Двигаемся как-то, предвкушая Нижегородскую область. Там дорожка получше и строят вообще роскошный автобан. Гадаем, сколько уже сделано.
Там у них Немцов рулил вроде. Он, что ли, утверждал, что Нижнийрусский Детройт? Забавный парень.
Я про себя посмеиваюсь, но вовсе не от того, что про советских или российских чиновников можно сказать «толковый». Не слишком нынче и смешно началось, если подумать. Одно время заглохло бесполезное племя, сошло на нет, а тут вижуна галстуках портфеленосов появились крылатые заколки с курицей двухголовой посередке. И гордость на мордах куролюбов засверкала, как пот в летний день. Значит, опять они в фаворе и скоро начнут учить всех жить. Это не конец света, когда глупцы возвышаются над мудрецами, это обычное российское скотство, когда лояльность ценится выше ума. Тоска берет. А смеюсь потому, что вспоминаю старую гангстерскую присказку: «Наш друг уехал в Детройт». Это означало, что кому-то пришлось отправится на тот свет. Не, рано нам еще в Детройт, есть и тут дела, на земле.
А куда нам нужно? Да никуда. Мы едем в никуда, если вдуматься. Зарабатываем денежки, чтобы потом хорошо и не пожить толком. Горбом зарабатываем. Кровью, потом расплачиваемся за право купить себе кусок ветчины к хлебу. Так Автолычу пасынок и сказал: «Гробовые у вас деньги», за что схлопотал от отчима по уху. А ведь малец, по сути, прав. Жара, холод, колымага эта, дороги убитые, бандюки с гаишниками. Так для насне только приедь, а все сделай по уму, по немецким жестким нормативам, попили, построгай, поклонись каждой плиточке фальшполовой, потягай железо. И баллоны газовые под сотку кило весом. Да с этажа на этаж, да по лестницам И еще напоследок подпиши бумажки на каждый чих, не потеряй инструменты. В общем, тут тебе физкультура и для тела, и для души. Не сдох на трассе, не сдох на работеповезло на этот раз. Сдохнешь потом. Все дело времени. Гробовые деньги? Именно так дела и обстоят: горбовые и гробовые денежки мы поднимаем.
Автолыч, а чего ты вообще, каким боком в конторе появился?
Вадим, друг армейский, пригласил поработать. Типа, водила нужен хороший на дальняк ходить и чтоб рукастый. Я без работы сидел, вот и согласился. Деньги хорошие.
За деньги, значит?
Сперва за деньги, а потом, видишь, втянулся. Сейчас легче, когда с тобой мотаемся.
Я мысленно задрал нос. Приятно, когда тебя считают в команде полезной единицей.
А чего, уточняю, со мной легче?
Ты ж понимаешь в этом деле.
Автолыч, я в армии занимался ремонтом локаторов, а послевсякой фигней. В том числе и программированием. Из холода хорошо знаю только то, как работает выключатель света в холодильнике. Ну термодинамику немного помню из школьного курса, да электронику из вуза еще не забыл. Меня-то и взяли как программера, чтоб разруливать немецкие контроллеры на шкафах.
Но теперь-то начал разбираться, я вижу. Команда у нас нормальная: ты голова, а яруки.
Какая, к черту, голова.
Мне приятно, но как-то все равно задевает, словно Автолыч и не хвалит вовсе.
Нормальная голова. Я ж с Витей начал. Тогда совсем было затосковал, уходить даже собирался. Он и не объяснит ничего, да и вообще все норовит держать в секрете. Кстати, они с Сашкой тем, кто давно работал, сами и попали в яму из-за этого.
Как это?
Да просто. Попервóй Сашка с Витькой напарниками были, в Германии учились. Хорошо тогда денежку поднимали на системах этих. Раз в Казани так неплохо подхалтурили, что на квартирки хватило обоим. А катались они на сашкиной зубиле и баблишко выписывали на поездку. С амортизацией и всем таким прочим неплохо выкручивалось. Я пришелони на меня волками зырят. Типа, хлеб отбивать буду. Ничего не говорят. А я и Женьку привел с собой, соседа, что тоже их озлилобригаду разбили! Я с Витькой, Женька с Сашкой. Нам в дорогу выпало. Ну, я расчетик на машину сделал, как в автопарках государственных мы рассчитывали, и на стол вождям. Те просветлели лицами: получилось, что раза в три дешевле сашкиных поездок будет, и тут же назначили и ему такие условия. Хай был могучий! Ну а я ему в лоб так и заявляю: ты ж мне не объяснил, вот и получи ответку. Враги теперь. Хорошо, что ты возник, а то бы совсем затосковал.
Честно говоря, я как-то особых знаний не заметил у них.
Да я теперь понимаю, что просто лепят тупо, и все. У нас-то получше выходит. Вадик говорит, что лучшая бригада.
То-то нас на Урал гоняют. А Витя с Женей с югов не вылазят.
Ну, так уж решили начальники. Не поспоришь.
Я пожал плечами. Спорить с шефами, организовавшими контору, было можно. Но если честно, то прикипел я к восточной трассе. Там, на юга, и поездки короче, к тому же.
Так там и денег меньше, киваю.
Ну, не меньше. Знаешь, не совсем я тут за деньгами гонюсь. Давно не ходил далеко, а туткак молодость вспомнил. Хочется, тянет. Ты-то, если предложат больше, уйдешь из конторы?
Ага. Я не такой уж патриот.
А сам вдруг подумал, что ни за что не уйду на деньги побольше. Только если что поинтересней предложат, а такни за что. Дорогой я отравлен с самого детства, а потому сказки дальних краев мне милее гор златых. А тут целая трасса в подарок. Кто ж из таких же отравленных возьмет и откажется от путешествий, за которые к тому же платят.
Ага, и упрямо повторяю: Сразу уйду.
Вот видишьАвтолыч неопределенно мотает головой. Хотяда, ты молодой. Викулька твоязолото. Вам добро надо наживать.
Ты и сам не старый.
Как сказать. Пенсию уже разглядеть за туманами можно. Последний шанс у меня так-то вот поездить. Кто меня куда водилой примет?
И правда, есть такое. Я вспомнил, как наши вожди организовали в рамках ТБ какой-то медосмотр. Книжечки сварщиков-электриков-такелажников нам и так выписывали, за денежку, как я понимаю, а вот с работами на высотеуперлись. Вот и пришлось на диспансеризацию переться. Анализы, там, проверки, кардиограммы На последней Автолыча и зацепили, пригласили еще разок в кабинет. На обсуждение. Грустноватый он вышел, но ничего не сказал. Да и так понятно. Мужику куда ближе к пятидесяти, чем к сорока, да и монахом его не назовешь. Сигареты, «Балтика» трешка, бутылочку водовки с работягами на объекте выкушать не откажется Вряд ли графики показали б что-то хорошее. Я старался ему не напоминать, и вотна тебе! Да, в рейс дальний на фуре его не отпустят, тут наверняка.